***
Шла Защита от темных искусств. Я сидела с Куртом, поскольку урок у нас был с Когтевраном. Мне было до жути скучно и противно слушать голос Амбридж, растворяющийся в мыслях, и своими липкими плетями мешающий сосредоточиться на более важном деле – изучении глаз Курта. Именно в этот день я заметила, как точно его взгляд передает эмоции юноши. За столько лет общения с хитроумным Фелем, Хаммел научился маскировать эмоции, не давая выплеснуться через край, но его голубые омуты рассказали о том, что творится на душе. Смятение. Он, кажется, чего-то боится, но не говорит. Что-то мешает ему высказаться, и это настораживает меня. Хоть я и была самой младшей из нашей троицы, я всегда заступалась что за Курта, что за Чарли. В общем, огонь-баба семьи Брэдбери. И сейчас, понимая, что брату плохо, я должна узнать, в чем дело, и разобраться со всем. Если понадобится, даже кого-нибудь избить. Подумав, я решила, что разузнаю все вечером. Амбридж сильно осложняла все, и поговорить по душам сейчас явно не получится. Я снова посмотрела на Курта, старательно записывая за Женщиной-в-Розовом каждое слово в свою пухлую тетрадь. Он так сосредоточен на работе, не упускает ни звука, доносящегося до его ушей. А вот глаза все еще печальные. Все те же, голубые.***
Вечер сегодняшнего дня подкрался очень неожиданно, как будто выпрыгнул из-за небесного угла и своим крылом накрыл окрестности Хогвартса. Темнеет. Черный туман наполз так незаметно. Курт очень устал за сегодняшний день и ему отчаянно хотелось добраться до своего островка – своей комнаты и спрятаться от океана проблем, что бушуют вокруг, языками волн дотрагиваясь до тебя, тревожа душу и заставляя переживать по пустякам, раздутым, как воздушный шар. Хаммел ускорил шаг, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, прожигающий спину до угольков. Требовательный, настойчивый взгляд. Юноша крепче сжал пальцы на ремне своей сумки, почувствовав, как костяшки побелели. — Эй, Хаммел, — окликнул его В-Спину-Смотрящий. — Затормози. Курт почувствовал ком, подступающий к горлу. Страх. Он не выразится в эмоциях, но точно в глазах отразится. Чернеющий страх в голубых глазах. — Карофски, — на выдохе произнес ненавистную фамилию Курт. — Добрый вечер. — Для кого как, — хмыкнул пацан, подходя к нему. — Как день прошел? — Что тебе нужно? — как можно увереннее спросил Хаммел, Дейв смотрел ему прямо в глаза. — Глаза у тебя красивые, — произнес он после недолгой паузы. Курт попятился назад, прижимаясь к холодной стене, чувствуя подушечками пальцев голые камни. Карофски навис над ним, как грозовая туча. Массивная, непробиваемая. Юноша почувствовал, как по телу мурашки пробежали. Он хрупкий, фарфоровый, верно. Один удар, и он разобьется на множество осколков, звенящих в тишине. Дейв нагло усмехнулся, в глазах мелькнули дьявольские огоньки. Он протянул свой пухлый палец и ткнул им Курту в плечо. Хаммел вздрогнул, слегка пошатнувшись, и Карофски рассмеялся во весь голос. — Боишься? — это было скорее утверждение, нежели вопрос, и Курт неосознанно кивнул. Хулиган провел рукой по его белоснежной щеке и криво хмыкнул. — Бойся, — прошептал он практически на ухо и резко отошел, не оглядываясь, растворяясь в темноте коридоров. Юноша сел на пол и закрыл лицо руками. Дрожь пробивала его насквозь. Его трясло. Юноша поднялся с кафельного пола и поспешил добраться до гостиной Когтеврана, дабы побыстрее спрятаться в объятия одеяла и провалиться в сон, лишенный тревог. Он остановился у большого орла, грозно смотрящего своими каменными глазами. — Что находится между вечностью и небытием? — спросила птица, ожидая ответа Когтевранца. — Жизнь, — немного подумав, отозвался Курт, и каменные крылья пропустили его. Он в безопасности.***
История Магии сегодня выдалась скучнее, чем обычно. Хотя раньше я думала, что такое невозможно. Бинс в очередной раз уснул, зависнув в воздухе, а я лежала на парте, слушая бормотание Кати у себя над ухом. Урок был со Слизерином, и через парту от нас сидел Драко Малфой, бросающий на меня неопределенные взгляды, будто что-то сказать пытался, но я никак не могла разобрать. — Да хорош с ним в гляделки играть, — насупилась Пендрагон. — Ты вообще слышишь, о чем я говорю? — Восстание гоблинов, — предположила я. — Длина волшебной палочки? Что? — Безнадежная ситуация, — тяжело вздохнула подруга. — Ну, Брэдбери, выкладывай, что тебя гложет? Второй день смурная ходишь. Я не нашлась, что ответить на данный вопрос. Ведь я и сама не знала, что послужило причиной для моей грусти. То ли проблемы Курта, о которых он отчаянно молчит, то ли Артем, который выглядит, как смерть, то ли Грелль... Да-да, это прозвучит странно, но в последнее время меня очень заботят наши отношения. Мы будто переступили порог «дружба» и двигаемся куда-то, в другом направлении, а я не знаю, как к этому отнестись. Ведь мне известно, что Грелль Сатклифф никогда меня не любил. — Мисс Брэдбери и мисс Пендрагон, прекратите болтать, вы мешаете проведению урока, — к нам, как тень, подлетел профессор Бинс и строго посмотрел своим прозрачными глазами. — Да они всему классу мешают, — подключился Драко, не упуская ни единого шанса навредить Гриффиндору. — Заткнись, Малфой, — шикнула на него Катя, — иначе позже тебе придется вытаскивать свою палочку у себя из задницы. Слизеринец отшатнулся и поспешно отвернулся к своему столу, вид у него был немного напуганный. Готова поспорить, что сейчас в голове он повторяет «Мой отец узнает об этом» и мысленно жарит Катю на вертеле, до хрустящей корочки. Я весело засмеялась, чувствуя, как мой смех звенит во всех уголках комнаты, прогоняя оттуда ворчащую тишину. — Жаль, но, кажется, мне придется снять с Гриффиндора 10 очков, — пробормотал Бинс и оставил нас в покое. — Да все 20 надо! — снова вмешался Драко. — Ну все, Малфой, — Катя уже, казалось, дышит огнем и стала похожа на разъяренного дракона. — Моя месть будет очень кровавой. Драко стал похож на испуганного белого кролика, которого в скором времени сожрет огнедышащая Пендрагон. Я снова залилась смехом.***
Вечером я решила погулять с Куинн. Мы давно не выходили на природу, чтобы чисто поговорить. Знаете, бывает такое, когда мысли тебя переполняют, и тебе нужно слить этот поток, чтобы голова снова стала чистой. Это как, хм, карта памяти, которую нужно очистить. Но для начала, не мешало бы разобраться во всем. А кто, как не лучшая подруга, с этим поможет? Когда я вышла из замка, Фабрей уже ждала меня. Девушка была в ярком дождевике, в шарфике и в рыжих резиновых сапогах. Ее волосы были уложены золотистой волной, на которых блестели капельки дождя. Голову покрывал берет в цвет шарфика – рыже-салатовый. — Даря! — воскликнула она, едва завидев меня. — Ты совсем не опоздала. Нисколько, — меня будто облили сарказмом, Куинн театрально закатила глаза. — Ну извини, — виновато протянула я. — Я не знала, что надеть, — я пожала плечами и добродушно улыбнулась. Сейчас на мне коричневая кожанка, одолженная у Дина, джинсы и любимые кеды. Кудрявые волосы намокли под беспощадным дождем, и я стала похожа на домовенка, только бирюзовая прядь резко выделялась из хаоса, царящего у меня на голове. — Да идем уже, — она раскрыла над нами зонтик, и мы побрели к озеру. — Мне надоело учиться, — произнесла я, начиная разговор. — Прошла только одна целая неделя, а такое ощущение, что мы уже полгода учимся, — время тянется, как жвачка, такое долгое и липкое и бесконечно скучное. — Прошла неделя, — ухмыльнулась Куинн. — Хотя, о чем я? Тебе надоело учиться еще в середине лета. — Да, — хмыкнула я и тяжело вздохнула, пропуская холодный воздух через легкие, жидкими кристаллами промерзшего ветра. — Надеюсь, этот год станет запоминающимся. — Чем? — Фабрей вопросительно вскинула бровь. — Красивым романом. — О чем ты? — поддельно удивилась я. — Милая моя, не прикидывайся, — Куинн смотрела мне прямо в глаза, и на секунду я подумала, что она читает мои мысли. Между строк она видит чувства потаенные. — Ты давно на Грелля приворожено смотришь. — Да не знаю я, — сдалась я, как бы соглашаясь. Но я точно не знаю, что чувствую по отношению к нему. Сатклифф – один из лучших моих друзей. Неудивительно, и даже очевидно, что я испытываю теплые чувства к нему. Но любовь ли? А что мы называем любовью? Едва ли подросток-мечтатель вроде меня способен ответить на извечный вопрос. Подумайте об этом на досуге. заметка на полях Да, у всех бывают минуты философии, когда хочется подумать о вечном. А биение сердца учащается, мысли ведут лишь к одному, и трудно дышать. Любовь? — Дарь, тебе всего лишь нужно разобраться в проводах своих эмоций и чувств, сплетенных меж собой, — произнесла Куинн. Она уже смотрела на луну, взобравшуюся на небесное покрывало. Сегодня ватные облака не разорвали чернильную ткань. Только серебряный блин мерцал в вышине, своей лунной пылью осыпая траву. — Хорошо, а что насчет тебя? — хитро улыбнулась я. Вот, теперь моя очередь задавать вопросы. Фабрей тут же притихла. — А что насчет меня? — как-то печально ответила девушка. — Разве важно, кого я люблю, если шансов у меня ноль? — пожала плечами Куинн. — Не бери в голову, все нормально. А я не стала докапываться до ответа. Если Куинн Фабрей не хочет говорить – не лезь, целее будешь. Она доверяет мне, я знаю. Но некоторые вещи подолгу хранит в секрете. А уж тем более дела сердечные.***
День пролетел быстрее обычного, по мнению Тигры. Вот, кажется, она только встала, разбуженная первыми лучами солнца, что умудрилось выглянуть из-за тумана облаков, а вот она уже шагает из библиотеки, все еще мыслях там, в Храме Книг, что пылятся на полках и молча хранят мудрость. Она шла неторопливо, зная, что Брэдбери, как обычно, опоздает на их маленькие посиделки, ибо такая уж Даря, а Артем и Курт, что придут раньше, уж явно не будут скучать в обществе друг друга. Девушка замедлила свой шаг до «стоп» и удивленно подняла глаза на фигуру, что преградила ей путь. Паренек казался смутно знакомым, но она никак не могла вспомнить, где же они могли пересечься. — Тигра Коллинз? — поинтересовался он. Голос мягкий, как бархат, и такая добрая улыбка. Кол сразу стало чуть легче, даже отбросив тот факт, что с ней заговорил незнакомец. — Извини, что так внезапно. Я – Джек Лоран, возможно, ты меня знаешь. Я друг твоих Когтевранцев. — Я про тебя слышала, — в ответ улыбнулась Коллинз, вспоминая рассказы Насти про этого добродушного юношу. — Рада встрече лично. Ты что-то хотел? — учтиво поинтересовалась она. — Да, — напрягся Джек. — Профессор Стебль искала тебя с самого утра. Она просила передать, чтобы ты заглянула. — Оу, — Тигра была немного озадачена новостью и в душе надеялась, что ничего не случилось. — Хорошо, спасибо, я зайду. — Отлично, — Лоран снова осветил помещение своей улыбкой. — Хорошего вечера, — и он исчез за многочисленными поворотами в лабиринте «Хогвартс». — И тебе, — в ответ кивнула Тигра. Эхо ее голоса, должно быть, догнало мальчишку. Коллинз продолжила свой путь. В гостиной Гриффиндора было тихо, когда она вошла. Жители этого факультета еще не пришли, а Даря, как и следовало ожидать, опаздывала. Небось, снова загулялась с Дином и даже про время забыла, бегая от лучшего друга и хрустя рыжими листьями с отливом ржавчины под ногами. Тигра уселась на диван и стала любоваться огнем, что плясал за решеткой камина, мечтая вырваться на свободу и спалить алую комнату своими золотыми языками. Угли уныло потрескивали под ним, пропуская искры под свою черную кору. — Коллинз, — мурлыкающий, холодный голос вернул ее в реальность, отрывая от созерцания огня, — добрый вечер. — Привет, Артем, — промямлила Тигра. Будто холодом повеяло. Она чувствовала, что у него на душе. Лед. И нельзя его огнем растопить. — Огонь, — он посмотрел на камин и бьющееся в нем пламя. — Согревает холодные руки, но не продрогшую душу, — выглядел он таким усталым. Под глазами залегли чернильные мешки, нарисованные будто тушью, но на самом деле – бессонными ночами. Что скрывает мраморный мальчик? — Эй, — окликнул их голос Дари Брэдбери, как цветной ураган ворвавшейся в комнату. — Я тут немного опоздала. Не успели меня потерять? — Мы привыкли, — скептически ответил Фель. Тигра изобразила полуулыбку на лице. За пять лет можно и привыкнуть. * * * Курт и так серьезно задержался, оставшись после уроков у профессора Макгонагалл, чтобы дополнительно позаниматься. Из-за всего, что навалилось на бедного юношу, он не успевал справляться со всеми предметами сразу и был вынужден оставаться после уроков, дабы не потерять свой статус отличника. Но сейчас его ждут друзья. И если он не хочет, чтобы они просидели еще час, нужно поторопиться. Хаммел свернул за очередной поворот и столкнулся нос к носу с Карофски, каменной стеной преградившим ему путь. Юноша поднял глаза, посмотрев на Дейва. — Хаммел, не спеши, — своеобразно поздоровался хулиган. — Мне нужно идти, — сдержанно ответил Курт. — А мне нужно еще раз предупредить тебя по поводу внешнего вида, — сгущались тучи. — Это не твое дело, — в груди поднималась ярость, готовая волной обрушиться на надоедливого Слизеринца. — А вот и мое. Своим гейским видом ты провоцируешь мой кулак, — нахмурился Карофски, подходя ближе. — Отойди, — прозвучало не очень убедительно и вызвало лишь ухмылку, а вернее оскал. Курт отступил к стене, будто надеясь, что своими каменными объятиями она защитит его. — Оставь меня в покое, идиот! — голос срывается на крик, а в нем слышны нотки страха, он не может побороть его. — Не нарывайся, — Дейв хмурится, все так же замахиваясь своим огромным кулаком. — Ты не выбьешь из меня мои принципы и вкусы, — Курт смотрит в глаза. — Зато я выбью из тебя дебила. — Хаммел! — звучит, как рев, и Когтевранец вздрагивает. Карофски – грозовая туча. Слишком близко. Так, что можно почувствовать его тяжелое дыхание на коже. Хищник, поймавший свою жертву. Своими горячими руками он берет Курта за щеки и поворачивает к себе. Юноша чувствует, как сердце мечется по грудной клетке и вот-вот прорвет ее. Дейв целует его жадно и настойчиво, по-собственнически. Его губы шершавые и влажные. Курт так и остается прижатым к стене. Он пытается оттолкнуть от себя эту громаду, но не может. Не хватает сил, а воздух заканчивается. Карофски отрывается от его губ и смотрит в глаза. Курт боится. И его страх плещется в голубом океане. — Отпусти, — звучит как просьба. Дейв нерешительно убирает руки, но не отступает назад. Курт смотрит в пол. Оба слышат шаги, что приближаются к ним. — Руки убрал, — приказ. Только одна девушка во всем Хогвартсе способна на такой тон. Холодный, острый, неоспоримый. Мисс Холмс. Карофски всегда боялся ее взгляда, что пронизывает насквозь, считывая всю информацию о тебе. Она знает больше, чем нужно. — Живо, — повторяет она. Курт смотрит на нее с благодарностью, а Дейв с нескрываемой злобой. — Я до тебя доберусь, — говорит он Хаммелу, прежде чем исчезнуть из коридора. — Это вряд ли, — ухмыляется Настя, провожая хулигана огненным взглядом. Чуть только он скрывается из вида, она бросается к Курту. — Живой? — интересуется девушка. Юношу трясет от страха. — Спасибо, — шепчет он, падая ей в объятия. Холмс аккуратно прижимает его к себе. Такой хрупкий. — Все хорошо, — ее голос успокаивает, мягко звеня в тишине. — Я с тобой. — Я знаю, — отвечает Курт, так и не отпустив Настю из своих объятий. — Ты всегда была со мной. И в этом он был прав. Они не ладили и ругались частенько, но были готовы помочь друг другу в трудную минуту. Две противоположности – грани одного целого. В этот раз она спасла его. Она не позволит причинить ему вред.***
Сегодняшнее утро не задалось. Я опять проспала все, что можно. Будильник – мой совенок – носился по спальне, сметая все на своем пути. На одной ноге прыгала Пендрагон, пытаясь натянуть гетру. Все это было бы забавно и смешно, если бы не Трансфигурация первым уроком. Я начала собираться со скоростью света, присоединившись к Кате и Будильнику, бегала по комнате в поисках... всего. Собраться с вечера? Нет-нет, о чем вы? Утренняя суматоха поглотила меня с головой, забылись все проблемы вчерашнего дня, и я уже ничего не соображала в погоне за своим галстуком. Наконец, мы выбежали из помещения и бросились бежать к нужному кабинету, стараясь сбить как можно меньше учеников. Ух, влетит же сейчас от Макгонагалл. Подобно двум вихрям, мы ворвались в класс. — Дамы, — сурово произнесла декан львиного факультета, — когда же вы уже научитесь вовремя приходить. — Никогда, видимо, — под нос пробормотала я и двинулась в сторону своей любимой парты, за которой, к огромной моей радости, сидел Курт. Я плюхнулась рядом. — Эй, Куртец, здоров. — Привет, Дарь, — не отрывая взгляда от созерцания хмурой погоды, что за окном, ответил братишка. — Что стряслось? — поинтересовалась я, приобняв его за плечи. Выглядел он очень озадаченным. — Поговорим об этом после урока, ладно? — попросил он. Я неуверенно кивнула. Да, Хаммел был тем еще ботаником, но на первых уроках, особенно, когда прошлый вечер мы проводили не вместе, он охотно болтал со мной, забив на учебу. Я почувствовала, что нам предстоит долгий разговор, и он будет не из приятных, однозначно. Курт знает, что я готова всегда его выслушать и всеми силами буду стараться помочь. Курт знает, как я его люблю. Мой голубоглазый младший брат. Да, пусть по настоящему возрасту он старше меня, в душе он всегда останется моим младшим братом.***
Сейчас мне казалось, что земля горит подо мной. Мой каждый шаг уничтожает все, что сзади, дотла, пламенем, что пылает во мне от злости. Еще никогда у меня не было настолько сильного желания убить, размазать по стенке. Я всегда на дух не переносила Дейва Карофски, но в данный момент ему лучше не попадаться мне на глаза. Каменные стены пытались сдержать мое пламя, но я лишь двигалась вперед, опаляя их. С каждым шагом все ближе к цели. Наконец, впереди замаячила еще одна стена – Дейв. Такой же грузный, высокий, казалось, пуленепробиваемый, но сейчас я буду доказывать обратное. В момент я сократила расстояние между нами, как из-под земли возникнув у него на пути. — Чертов идиот, — отбросив все общепринятые нормы приветствия, произнесла я стальным голосом. — Ты какого дьявола творишь? — Брэдбери, уйди с дороги, ненормальная. Что тебе нужно от меня? — делая вид, что абсолютно ничего не понимает, он попытался пройти, оставленный моим пламенем. Но не тут-то было. — Не смей к нему приближаться, — очень четко, почти по слогам изрекла я, смотря ему прямо в глаза. Мой бирюзовый океан почернел от злости. — А то что? — он ухмыльнулся так, что мне захотелось размазать эту ухмылку по его лицу. Я собрала все силы в кулак и заехала ему по носу, чувствуя, как ломаются его кости. Кровь тут же запачкала всю его одежду алыми пятнами, а заодно и меня. Кровные подтеки, как линии, струились по моей руке. — Этого объяснения достаточно? — все так же с угрозой говорила я, видя, как меняется выражение его лица. — Не приближайся к Курту. Я любого за него порву. Плевать, что сводный брат, роднее у меня никого нет, — я лихо повернулась на подошвах своих кед, желая оставить Карофски наедине с кровью и молчаливыми стенами, но не тут-то было. Мои планы были нарушены Ядовитым Орлом. Профессор Снейп. — Минус пятьдесят очков Гриффиндору, — не скрывая улыбки, заявил он. — И пройдемте со мной, мисс Брэдбери. Вас ожидает профессор Макгонагалл. Едрить твою налево. Зато ударила красиво.***
Артем чувствовал, как холодные пальцы покрывают изморозью его кожу. Много ночей подряд Тот-кто-в-темноте высасывает из него жизнь, замещая холодом. Фель слышит отрывки фраз, что могильный голос шепчет ему, но не может разобрать ни слова. А голос отчетливее и громче звучит в его голове и уже почти кричит. Слизеринский принц резко открывает глаза и смотрит в потолок. Еще одна ночь, когда он не сможет уснуть.