***
Настя сидела за столом в своей комнате и, как обычно, колдовала над своим листом пергамента. Нет, колдовала не в буквальном смысле, а карандашом, хотя ее плавные и ровные движения правда можно было назвать магией. На белоснежном, чуть помятом по краям пергаменте, постепенно появлялся прекрасный средневековый замок, поданный так реалистично, словно фотоаппаратом. Хогвартс предстал пред нами во всем своем величии, кажется, живой. Холмс осмотрела проделанную работу и улыбнулась. Ей нравилось свое творение. Где-то за спиной раздались почти невесомые шаги и шорох, Настя услышала знакомый голос, что как всегда напевал незатейливую мелодию, привязавшуюся с самого утра. В комнату зашла Амелина, приветливо улыбнувшись подруге. — Добрый день, — поздоровалась она. — Чем занята? — Хиддлстон подошла к столу, встав рядом с Настей. — Как красиво, — на выдохе сказала она, осматривая рисунок. — Ты потрясающе рисуешь, я всегда это говорила. Холмс улыбнулась, услышав лестные слова в свой адрес, и ответила «спасибо». Девушки долго говорили, переходя на разные темы. Амелина успела пару раз спеть, под аплодисменты подруги. Они не часто проводили время вместе, да и вообще общались не очень близко, но этот вечер стал исключением. Смеркалось. Темень потихоньку охватывала окрестности замка, наползая своими длинными щупальцами, закрывая небо стаей туч, сторожащих приход Царицы-Ночи. Стрелки часов переступили за отметку «10» на циферблате – скоро комендантский час. — Где Ада? — поинтересовалась Милин, взволнованная долгим отсутствием соседки по комнате. — Обычно она рано приходит. — Наверное, задержалась у «Золотой Троицы», — логично предположила Настя. — Или же гуляет с Артуром, — девушка закатила глаза и снова углубилась в чтение письма от старшего брата. — С Пендрагоном? — искренне удивилась Хиддлстон. Она, как лучшая подруга Кати, довольно близко знала ее старшего брата и хорошо общалась с ним, посему данная новость повергла красноволосую в шок. — Ты сейчас серьезно? — Да, — только и ответила младшая из Холмсов, не отрывая взгляда от пергамента. Она дочитала последнюю строчку и, тяжело вздохнув, опустила на тумбочку, что близ кровати. — О, люди не замечают очевидного – так привычно. Будет интересна логика моих выводов, - понаблюдай. На крайний случай, пообщайся с Артуром. — Ладно, — кивнула девушка и погрузилась в свои мысли. Ей было много о чем подумать, честно говоря. Последнее время в жизни мисс Хиддлстон происходит много чего крайне необычного, чего бы хотелось разобрать, поразмыслив об этом перед сном. Много чего изменилось за этот период времени, Милин просто чувствовала, что стала другой. Ей не удалось закончить свои мысли, связав их в одно целое – ее прервал звук смс. Девушка взяла в руки телефон и пробежалась глазами по тексту. Настя заметила, как резко поменялось выражение ее лица. — Что-то случилось? — осведомилась она. — Это Тони, — назвала Амелина адресата сообщения. — Ада в больнице. — Опять, — отозвалась Холмс, резко поднимаясь с кровати. — Это снова началось. — Что? — не понимала Милин, хотя истина очевидна – девушка просто была в панике. — Существо из кошмаров. Три жертвы: Куинн с утра, теперь Ада, — объяснила Холмс скорее себе. — Нам нужно к Тёме, — заключила Хиддлстон. Не сговариваясь, девушки выбежали из комнаты, рванув к гостиной Слизерена.***
Фель чувствовал, как кровь кипит в жилах, взрывая каждую клеточку его тела. Безумный голос охватывал его мысли, его действия, его тело. Своими длинными, костлявыми пальцами с черными когтями царапая душу. — Скажи мне, скажи мне... — кричал голос, отчаянно пытаясь вырвать ответ. — Отпусти меня, — Артем не умолял, он приказывал, пытаясь одолеть власть Тени. — Отпусти. — Скажи мне, — настойчиво шептал голос, не разнимая пальцев, по ним ручьями текла алая кровь – горячо. Оно выпьет все, оставив замерзшее тело. Монстр не оставит его сознание, он шепчет, вызывая агонию, глушит крики и стоны, отчаянно вырывающиеся из груди. — Скажи мне, — до боли сжимая душу, протыкая черными когтями. — Скажи! — все утихает, и принц видит серый потолок. Он жив, его тело не повреждено, но душа проколота. Он медленно закрывает глаза, ресницы трепещут, он видит сон – видение, точнее. Оно снова здесь, Оно идет за третьим. Своими клыками впиваясь в горячую плоть, он идет за Сантаной. Артем смотрит, но не может вмешаться. Он не может кричать – он лишен звука, призрак, взорвавшийся в своих эмоциях, утонувший. Мгновения проходят тысячелетием. Он мертв. Кровь выпита без остатка. Он побежден своим ночным кошмаром. Безмолвный.***
Мефисто сидит у кровати брата, перебирая темно-каштановые волосы, и смотрит на побледневшее лицо. Вся Мафия, не считая так и не пришедшей в себя Невермор, собралась в этой комнате. Ребята стоят в тишине, никто не произносит ни звука – все боятся потревожить атмосферу. — Что с ним? — спрашивает Брэдбери, выходя чуть вперед. — Он спит, — отвечает Фель старший, не отрывая изумрудный взгляд от Артема. — Летаргический сон, как кома. Шепот проносится между ребятами, блуждая рядом с каждым. — Ты сможешь спасти его? — снова говорит Даря, осмелившись сесть рядом с ним. — Я обязан, — короткий ответ.***
Даша боится оставаться одна. Она не любит темноту, что пугает ее по ночам. Монстр оттуда украл ее названного брата, заставив уснуть. Амаймон привык быть в одиночестве. Он безмолвно сидит рядом с ней, но в душе он один всегда. Ему не нужно что-либо говорить, Мориарти знает, что под защитой. Он не боится темноты, он живет, окутанный мраком. Она – темный свет, пролившийся на его ночную жизнь, и он должен ее беречь. Не нужно говорить об этом, нужно просто быть рядом. Амаймон переживает за брата так же, как и Даша. Для обоих он родной, и оба не могут ничего сделать, оба ждут действий Феля старшего. Возможно, эти двое никогда не видели своей схожести, а может просто не думали об этом вовсе. Они слишком похожи – оба дети в тени старших. Всю жизнь они были друг у друга. — С ним все будет хорошо, — нарушила тишину Мориарти. — Я знаю, — пожал плечами средний Фель. — Не нужно меня убеждать. Ты живешь надеждой – я знаю точно. — Пока есть надежда, я существую, — отозвалась Даша, озвучив свою главную суть. — Хорошо, — кивнул паренек. — Тогда я тоже. А моя надежда – ты, — он пожал плечами и сунул в рот леденец. Мориарти улыбнулась, она смотрела вдаль. Ей всегда хотелось быть надеждой для Грелля, но она никогда не думала, что он и так слишком яркий и слишком занят другой. Она не заметила, как стала нужна кому-то, как воздух. Она смотрела вдаль.***
Катя редко выходила из состояния диких приступов смеха и дуракаваляния, а этот день бил все ее рекорды. Сегодня она даже не пошла на уроки, Брэдбери рядом не было, она слишком занята Куинн. Все напуганы, озлоблены, взволнованы. Прошло трое суток после того, что случилось с Фелем. Он так и не пришел в себя. Он холодный и бледный, как смерть, что стоит около его кровати. Пендрагон просидела рядом с ним всю прошлую ночь – он не пошевелился. Катя думала, слышит ли он ее. Нет, наверно. Сквозь пелену туманного сознания сложно разобрать слова. А блондинка впервые почувствовала себя одинокой. Когда рядом с ней не было никого, она просто забиралась на кровать с ногами, укутавшись в одеяло, и понимала, что такое одиночество. Дверь вдруг медленно открылась и на пороге появился Фрайер. — Ой, здарова, Кать, — произнес он, подняв руку в приветственном жесте, Гриффиндорка кивнула. — А ты Дарю не видела? — Она ушла часа два назад, — сухо отозвалась Пендрагон. — Если она не берет, напиши Варе, Греллю или Дину, они по-любому где-то там, с ней. — Ладно, неважно, — решил Фра и подошел к подруге, опустившись рядом. — Нормально все? Привычное «да» не произносилось. Проглотив ком в горле, она кивнула просто, потупив взор. — Неправда, — нахмурился паренек. — Лучше выговорись, легче станет сразу. — Нифига подобного, — отозвалась девушка. — Мне никогда от этого не легче. — Скажи хотя бы повод, — не отставал Джон. — Будто ты сам не знаешь, — буркнула девушка. Ведь все и правда было очевидно. Пока у Мафии был Артем, было не так страшно. Ученый Кот всегда знал, что делать в трудных ситуациях, а теперь он в плену у своего ночного кошмара, разгуливающего по замку. — Все переживают за него, — отозвался Фра, глубоко вздохнув. — Но Мефисто найдет выход, вот увидишь. — Хотелось ты верить, — Катя говорила тихо и без особого желания. — Ну, перестань грустить, — попросил ее друг, аккуратно подняв голову за подбородок. — Помнишь: улыбнись, кто-то может влюбиться в твою улыбку, — Пендрагон против воли улыбнулась, а Фра хитро сощурился. — Или уже влюбился, но слишком Хорек, чтобы это признать, — теперь засмеялись оба. — Пойдем, я приготовлю тебе горячий шоколад и отведу к Мерлину и Ласу, а то эти двое с ума сойдут без тебя скоро. — Могли бы и сами придти, — снова нахмурилась Катя. — Нет, — отрезал Фра. — Это была моя миссия.***
В ночном сумраке, между мрамором колонн, куда еле попадает лунный свет, мерцая на ледяном полу, стояла фигура, чье лицо скрывал капюшон. Не видно даже очертаний этого существа или тени, а может просто видения ночного. Только подле ног его сидел юноша, склонив голову. — Мой лорд, я знаю, что это вы, — его голос ровный. — Я сделаю, что угодно, но оставьте моего брата, — Мефисто знал, на что шел. Костлявая рука с черными когтями, что в крови, касается его головы, туманя мысли. А сердце Мраморного Мальчика бьется все слабее, Артем медленно открывает глаза.