***
Первый ужин в Хогвартсе в этом году отличался чем-то особым. То ли это запах корицы так на меня повлиял, то ли апельсиновый сок был слишком вкусный, а может, все дело в пироге? Не знаю, да только настроение поднялось до потолка. Словами не описать, как я по всем скучала, поэтому сейчас главной задачей было со всеми наговориться. Я сидела между Варей и Куинн, наперебой рассказывающих о своих шикарных каникулах. Где-то рядом щебетал Грелль, вовсю хвастаясь новыми обновками, и только нигде не было Дина. Я не видела его ни на платформе, ни в гостиной. Конечно, я уже десять раз написала ему, но Винчестер не спешит отвечать. Не понимаю – какого дьявола происходит? После ужина Доктор и Джек позвали нас с Тигрой гулять. Коллинз немного удивилась внезапному приглашению, но зато обрадовалась возможности надеть плащ, подаренный Касом, а я не забыла пошутить по этому поводу, на что девушка лишь смущенно отмахнулась. Сделав еще один глоток сока, я осмотрелась. За Когтевранским столом Милин, Курт, Настя и Ада что-то активно обсуждали, опасливо оглядываясь по сторонам. Было безумно лень вставать, но любопытство взяло вверх, и я направилась к друзьям. — Хэй, гайз, — поздоровалась я в лучших традициях своего кумира. — Коварные планы строим? — я плюхнулась рядом с Хиддлстон. — Брэдбери, ушки на макушке, все-то тебе надо знать, — недовольно изрекла Холмс. — Царь следит за своим государством, — хмыкнула я. — Так в чем проблема? — Фель, — коротко ответила Невермор, испугано бросив взгляд за стол Змеиного Факультета. — Какой из? — Старший, — отозвалась Холмс, изучающим взглядом смотря на Мефисто. — И что с ним не так? — я никак не могла понять, к чему они клонят. — Даря, блин, — Настя уже начинала раздражаться, — подумай. Я напряглась, но из потока своих мыслей, в которых слишком много информации, со скоростью света сменяющей друг друга, ничего дельного в мою голову не пришло. Я пожала плечами, Холмс манерно закатила глаза. — С ним что-то не так, — терпеливо начала она. — Больше не гуляет с нами, пропадает где-то целыми днями, выглядит усталым, общается только с одной Мэг. — Странно, — протянула я. — Ничего подобного за ним не замечала. — Конечно, — нахмурился Курт. — Кроме своих Стайлза и Доктора никого не видишь. — И ты туда же? — обескураженно, с ноткой обиды произнесла я. — Девочки-девочки, — Амелина вклинилась в наш разговор, — без ссор, пожалуйста. — Фель что-то скрывает, — заключила Ада, очень невовремя, ибо именно в этом момент мимо нее прошел Артем. — Обсуждаете моего брата или уже до меня добрались? — поинтересовался он, хмыкнув. — Тебя. Ну конечно, — с нужной долей сарказма произнесла Настя и подвинулась, освобождая юноше место. — Да, Холмс, и я рад видеть тебя, — ничуть не смутившись, ответил Слизиренский принц. — Так из-за чего сыр-бор? — Твой брат стал очень странным, — каким-то загробным голосом произнесла Невермор, глядя юноше в глаза. Любой другой бы испугался, но Артем и сам умел так смотреть; он только улыбнулся краешком губ и оглядел всю компанию. — Вы только сейчас поняли это? — выдержав солидную паузу, усмехнулся он. — Нет, ты не понял, — тут же ответила Холмс. — Он изменился. Артем одарил ее изучающим взглядом, будто пытаясь прочесть мысли через механизмы в ее слишком умной голове. — Хорошо, — согласился Фель, — я поговорю с ним. А сейчас, если не возражаете, — он поднялся со скамьи. — Даря, — я подняла взгляд, — не опаздывай, умоляю. — Постараюсь, — улыбнулась я. — До вечера, сладкий! — крикнула я ему вслед и в ответ, как обычно, услышала «До вечера, любовь моя».***
Мефисто удобно расположился в кресле, взглядом скользя по пожелтевшим страницам книги. Такая древняя, что можно было почувствовать ее жизнь, соприкоснувшись подушечками пальцев с пергаментом. Если прислушаться, она шептала, в тишине черная дымка проклятий витала над буквами, выведенными каллиграфическим почерком, рукой черного мага. Фель сосредоточенно переваривал каждую строчку, что вертелась в его голове. Казалось, ничто его не потревожит. — Мефисто, — раздалось где-то поблизости. Настойчивый голос. — Не сейчас, Тим, я занят, — на автомате ответил старший. — А ничего страшного, — Артем наклонился к брату, забирая из его рук книгу и требовательно заглядывая в глаза. — Ну что ты хочешь, душа моя? — обреченно вздохнул Фауст, глядя на брата. — Ничего мне поведать не хочешь? — глаза юноши недобро блеснули. — Просто объясни мне, что случилось, черт возьми, — не выдержал Фель. Артем вдруг подумал, что кроме глупых подозрений ему и предъявить брату нечего. И о чем он только думал? Слизеринский принц глубоко вздохнул и на шаг отошел от Мефисто, стараясь выглядеть как можно непринужденнее. Конечно, состояние брата и его скрытность настораживали Артема, но в самом деле, не мог же он прямо об этом заявить? — Ладно, ничего, — только и ответил Фель и поспешил выйти. Мефисто слишком хорошо знал своего брата, чтобы иметь повод усомниться. Что за спектакль он затеял?***
Чтобы узнать у брата, что же на самом деле происходит, Артему нужно было иметь какие-то весомые основания, которых на данный момент нет. Что ж, это можно исправить. Фель коварно усмехнулся. Он знал, как добыть информацию, и кто ему в этом поможет.***
Даша сидела у себя в комнате и вот уже целый час строчила сочинение по Защите, мысленно ругая Женщину-в-розовом всем, на чем свет стоит. Назадает всякой чепухи, а ты мучайся потом. Мориарти младшая удрученно вздохнула и, положив перо, откинулась на кровать. Пушистое царство казалось сейчас особо мягким и уютным, и девушка почувствовала, что готова вечно пролежать там. Она прикрыла глаза, думая о событиях вчерашнего дня, мечтательно улыбнулась. Атмосфера тут же стала такой тихой и умиротворенной, что в ней растворилось даже тиканье часов, назойливо мешавших ей с сочинением. Даша подмяла подушку, по привычке обняв, и подумала, что можно и вздремнуть. День выдался сумасшедшим – первый день после каникул. Он всегда такой: события сменяют друг друга со скоростью света, а ты еще спишь в глубинах подсознания, не в силах за ним поспеть. Сквозь пелену наползающего сна ароматных грез, Мориарти услышала «кошачьи» шаги. Только один человек появлялся подобным образом, а значит, Слизеринскому принцу в кои-то веки что-то от нее понадобилось. Девушка открыла глаза – пепельно-черный кот с огромными голубыми глазами уставился на нее, сидя около кровати. — Ну все, можешь уже стать собой, — улыбнулась девушка. В мгновение ока кот растворился в пространстве, и Артем Фель сел на кровать рядом с подругой. — Здравствуй, — кивнул он, чуть склонив голову. — Привет, — ответила Даша улыбнувшись. — Какими судьбами? — Нужна твоя помощь, — только и ответил он. Артем почти никогда не обращался за помощью, посему девушка крайне удивилась. — Прости, — похлопала ресницами она. — Я не ослышалась? — Нет, — закатил глаза Фель. — С моим братом явно что-то не так уже вот третью неделю, — начал он, — и я должен знать, в чем причина. — Может, в темных следах на запястьях? — предположила Мориарти задумчиво. В глазах Феля застыл испуг. — Оковы, — медленно, практически по слогам произнес он, Даша смотрела на юношу во все глаза: что он имел в виду? Артем вдруг закрыл глаза, будто что-то пытаясь нащупать в подсознании, вспоминая какие-то отрывки из прошлого, мелькающие моменты. О чем о думал? Даша внимательно изучала выражение его лица и буквально слышала скорость его мыслей, бушующих, как горная река. Он распахнул глаза – алмазные кристаллы аквамарина пылали. Мориарти испугалась этого взгляда и неуютно поежилась. — Что ты вспомнил? — сочла нужным поинтересоваться она. — Он освободил меня, — ответил Артем, сам еще пытаясь вникнуть в смысл обрывков слов. — Все началось в ту ночь, когда Оно отпустило меня. Чудовищная догадка посетила теперь и девушку. — Погоди, но ты же не хочешь сказать... — договорить она не смогла, юноша приложил палец к ее губам. — Он в смертельной опасности, — ответил Фель и в мгновение ока скрылся за дверью, оставив лишь свое эхо; Даша печально посмотрела ему вслед.***
Мефисто все еще думал о дневном разговоре с братом, и он не давал ему покоя. Очевидно, что Фель знал. Знал, что кроется за фальшивой улыбкой и дежурными фразами о том, как все хорошо. Артем видел, как существо, чье лицо покрывает капюшон, дышит ему в затылок, нашептывая свои ужасные слова, от которых несет могильным холодом – ветром смерти. И темные следы на запястьях чернели, будто обугливались с каждым прикосновением его ледяных рук, а страх плескался в изумрудных глазах, таких же замороженных, что и аквамариновый океан. У братьев Фель был одинаковый взгляд – они смотрели холодно, но под коркой льда таилась грусть, нескончаемая грусть. Правда, сердце Мефисто согревала хитрая блондинка Мастерс, а Артем был слишком одинок и слишком умен. Юноша услышал шаги и обреченно вздохнул, его брат быстро все понял, что неудивительно. — Ты знал, — Артем утверждал, а не спрашивал, Мефисто искал слова. — Я хотел сказать тебе, — начал он, но средний Фель чувствовал неуверенные нотки в голосе. — Ничего ты не хотел, — и снова утверждение. — Черт подери, ты все это время знал! — Я пытался спасти тебя! — отчаянно закричал Мефистофель, пытаясь убедить брата – бесполезно. — Пока оно мучило меня, ты помогал ему, — Артем выглядел взбешенным. — Что это? — спросил он уже чуть спокойнее. Фель старший протянул к нему руку, но Тёма резко откинул ненужное прикосновение, звонко ударив брата по протянутой руке. — Не прикасайся ко мне. Отвечай на вопрос. — Я не знаю, что это за существо, — ответил Мефисто, было видно, что он не врал. — Но я знаю, что ему надо, — Фель средний вскинул бровь, показывая, что он ожидает ответа. — Когда порвалась серебряная нить, мы выпустили его дар провидения – смертельный дар. И его силу, уничтожающую свет на своем пути, погружающую мир во мрак ночи. Две эти энергии попали в двух подходящих людей в той комнате. Ты видел, как Тень нападала на учеников – ты получил «видения», а кому-то досталась его сила. И он жаждет узнать – кому. — И ты сказал? — Артема трясло, но всеми силами он старался контролировать себя. — Я больше, чем уверен, что ты знаешь. — Знаю, — кивнул Мефисто. — И я сказала ему, что сила перешла к Брэдбери. Но он не знает главного. ....***
Артем Фель всегда был сильным. Его сила воли и духа поражали, он был сдержанным, он контролировал свои эмоции и был ходячей сталью. Его выдержке можно было позавидовать, но только не сейчас. В танце белоснежных снежинок, на пустынном поле для квиддича, он сидел на холодной, окоченевшей земле и смотрел, как свинцовые тучи пожирают голубизну неба, и оно чернеет, будто отравленное. Артем чувствовал себя так же сейчас – в нем бушевала буря отравляющей ярости. Лжец. Его родной брат - чертов лжец. В который раз Фель разочаровывается в людях, которым хотел верить; в груди появляется щемящее чувство, такое тянущее и ноющее. Артем не умел любить, но он хотел верить. Его старший брат с самого детства был своеобразной заменой вечно занятым родителям, а оказалось, что даже он не достоин, чтобы в него верили. Тёма давно вырос и не жалел себя за разочарования, ему просто было немного обидно. Он один сидел на сверкающем поле, отливающим холодным серебром – это в какой-то степени характеризовало его жизнь. Говорят, что на вершине одиноко; иногда хочется упасть с высоты. Сложно было заметить, что пока юноша носился по полю на своей метле, за ним наблюдала Сантана, сидящая с ним здесь уже около двух часов, незримо скрашивая его одиночество. Сейчас она просто следила за его завораживающим полетом. Он – свободная от оков птица, рассекающая просторы воздуха лезвием вихря в свободном падении над пропастью. Его движения необдуманны и опасны, вот-вот он может сорваться в бездну, нужен лишь один ошибочный маневр – вот он. Артем резко пикирует вниз, не собираясь тормозить, он падает в объятия мертвой земли. Сантана зажимает рот рукой, кровь быстрее бежит по жилам, а сердце молотом бьет в висках. На ватных ногах она идет к юноше, лежащему на земле. Она видит девушку, бегущую к Нему со всех ног — Дарья Мориарти. Гриффиндорка подбегает к названному брату и падает рядом с ним. — Артем! — зовет она его, теребя за плечи. — Артем, эй, ты слышишь меня? В ответ лишь воет ветер, и юноша мраморной статуей лежит на земле, не шевелясь. Мориарти судорожно соображает, что делать. Проходит пара секунд, прежде чем она замечает, как из разрезов на груди – «следа смерти» – тонкими струйками течет алая кровь...