ИГРА ВСЛЕПУЮ

*** Оглядываясь назад, Ламия был удивлен, что его щиты выдержали, когда Сид бросил команде это "вы со мной?!". В первый момент ему показалось, что каждое "капитан!" может разбить его на сотню маленьких осколков, неосознанно вцепился в Уоррена, почти инстинктивно усиливая щит, и не в состоянии поверить, как легко оказалось отодвинуть переживания тридцати человек, бушующие совсем рядом. Скользнуть по ним, словно по волне, подхватывая, и одновременно позволяя нести себя, добавить свой голос к чужим голосам, и все же остаться в безопасности. Сохранить какую-то часть себя неприкосновенной, бесстрастной. Наблюдателем. Безучастно отметить как постепенно все стихло, как еще раз почти лениво Хаотик Сид поцеловал легионера, и это вызвало теперь только привычные и неопасные смешки, потому что напряжение и страх ушли, и легионер больше не казался экипажу такой уж угрозой. "Как он в постели?" - спросил кто-то, и Сид ответил небрежно приобнимая легионера за талию: "Лучше, чем ты можешь надеяться купить". "Просто капитан предпочитает блондинок". И это снова вызвало смех. Инцидент был исчерпан. Может быть на время, может быть, насовсем. Ламия надеялся на последнее. Сид сменил тему, заговорил о предстоящей высадке на Равону, не вдаваясь в детали. Только предупредил, что всем желающим прогуляться вниз стоит взять мешки для подарков побольше. И когда он назвал сумму, которую каждый "заслужил в столице", даже Ламия не мог до конца поверить тому что услышал, даже если понимал, что это малая часть их фивонской добычи. Пятьсот тысяч имперских единиц каждому. Достаточно чтобы начать все заново в любом из обитаемых секторов Вселенной, и долгое время ни в чем не нуждаться. Интересно, сколько из них решат оставить "Хаос"? Мысль его не волновала. Рядовые члены команды не имели ни о корабле, ни о координатах его убежищ никаких сведений, что на пиратском корабле не было редкостью. Это сокращало риск утечки информации и число людей, которых нельзя было отпустить. Они с Уорреном были среди последних, впрочем, Ламию это никогда не смущало. Он не собирался покидать "Хаос". Никогда. - А теперь, девочки и мальчики, марш собираться на прогулку и готовить мою карету. Король будет говорить со своими советниками, - закончил Сид, и добавил, прищурившись, когда Ламия собрался встать. - Ты тоже оставайся, душа моя. Разговор тебя коснется. За его небрежным тоном, за его кривоватой улыбкой, Ламия заметил нечто, чего не видел уже очень давно. Напряжение, собранность, как всегда, когда Сид знал, что ему предстоит нечто очень трудное. Нечто болезненное. Ламии стало не по себе, потому что он хорошо знал, какого масштаба нужна угроза, чтобы заставить Хаотика Сида стать серьезным. Речь все-таки шла о психопате, который воспринимал нападение на столицу Империи, как прогулку, а игру в "стопки", как безобидное развлечение. Ламия переплел пальцы, сел ровнее, глядя Сиду в глаза и сказал: - Я слушаю тебя. *** Бывали моменты, когда Уоррен смотрел на Сида, и думал, что почти любит его. Моменты, за которые он ненавидел капитана больше всего. Я могу взять сиденье с унитаза, построить вокруг него новый эсминец, и это будет "Хаос". А могу дать тебе ключи, и это не будет "Хаос". В тот момент, когда Сид вскинул руку - безумный, яркий, примагнитивший к себе все взгляды, Уоррен осознал это особенно остро, чувствовал это, когда вскочил вместе с остальными, скандируя это проклятое "капитан!". Чувство безысходности было словно волна. Огромное, неодолимое. Делай что хочешь, вывернись хоть наизнанку, ты никогда не будешь таким. Никогда его не заменишь. Потом пальцы Ламии сжались на его колене до боли, выдернули из этого чувства и из окружающего безумия, словно молчаливое напоминание. Я никогда не принадлежал Хаотику Сиду. Никогда не был в него влюблен. Ты придумал это сам. И, похоже он все еще продолжал придумывать. Уоррен положил ладонь на руку Ламии, стиснул его пальцы, находя успокоение в ответном жесте. Уже за одно это можно было простить весь предыдущий разговор Ламии и капитана, когда Уоррен словно перестал существовать, словно не было рядом никого кроме них. Слова о деньгах его удивили, просто потому, что капитан обычно не склонен был к такой щедрости - пираты не те люди, которым можно давать слишком много денег, но видимо в честь своего легионера, Сид решил потратиться. Тем более, что от общей суммы добычи деньги были не такие уж и огромные. Вообще думать об этом не хотелось, хотелось схватить Ламию в охапку, пойти в свою каюту и не вылезать из кровати до самой высадки на Равону. - Ты тоже оставайся, душа моя. Разговор тебя коснется, - слова Сида, когда они остались в отсеке впятером, Уоррена не особенно удивили. Иногда капитан, покидая "Хаос", поручал Ламии резервный ключ к системам корабля, как во время вылазки в столицу. Соответственно, порой он позволял Ламии присутствовать при разговоре со своими помощниками - факт, который раньше всегда Уоррена бесил. Но ничего такого уж из ряда вон выходящего в этом не было. Странной была только реакция Ламии: - Я слушаю тебя. Раньше он всегда был недоволен, если Сид пытался нагрузить его дополнительной работой - какой бы то ни было. Сейчас он говорил как-то слишком серьезно, и Уоррену подумалось, что, наверное, Ламия знал что-то, о чем еще не успел узнать он сам. Сид оглянулся на легионера, потом на Форкс: - Вы тоже присаживайтесь, дети. Разговор будет долгий. Места рядом с капитаном справа не было, и Форкс пришлось подтащить себе стул, чтобы сесть. Легионер сел слева от Сида. Уоррен посмотрел на эту картину и фыркнул: - Сбылась ваша мечта, сэр. Вы и три блондинки. Сид усмехнулся в ответ: - Не все эти блондинки мои, но моральное удовлетворение от того не меньше, - он достал сигареты, сунул одну в рот, пока не прикуривая, задумчиво отбил простенький ритм зажигалкой по столу и добавил. - Правда, поговорить я хочу не об этом. Высадка на Равону грозит стать не такой радужной и приятной, как я изначально планировал. - Ждете подвоха, сэр? - спросил Уоррен, отмечая, как моментально напряглась Форкс. - Жду. Девочка в этот раз останется на корабле, а ты, друг мой Уоррен, вместе с Леоном составишь мне компанию. Это тоже не стало сюрпризом. Покидая "Хаос" Сид обычно брал с собой одного из своих помощников, Уоррена даже чаще, чем Форкс - все-таки ей капитан доверял больше, мог быть уверен, что она не угонит корабль в его отсутствие. - Вы собираетесь взять легионера с собой? - неверяще спросила Форкс у Сида. - Что помешает ему убить вас и сбежать? - Кандалы, - невинно ответил Сид. - На планете от них слишком легко избавиться. Одно дело пока он играет в вашу тень на "Хаосе", совсем другое - на Равоне. Сид прикурил, задумчиво выдохнул дым, и Уоррену самому захотелось курить почти до одури, как назло сигареты он оставил в каюте. - Справедливо, - подтвердил капитан. - Что скажешь, Леон? Ровный глубокий голос легионера был бесстрастным, и неприятно напомнил Уоррену наглядную демонстрацию того, на что способно это существо. Впрочем, чем бы ни был легионер, но убивать Хаотика Сида он отказался, даже когда это было ему выгодно: - Бегство было бы для меня бессмысленным. Так же как и твое убийство. Я пообещал тебе защиту, и сдержу слово. - Вы же не купитесь на это, сэр? - спросила Форкс. - Даже не знаю, - Сид с задумчивой улыбкой оглядел легионера. - Никто не разбирается в окружающих лучше тебя, душа моя. Что скажешь ты? - Раз тебе так не хочется бросать игрушку на корабле, я не вижу в этом проблемы, - Ламия взял со стола сигареты капитана, достал одну и передвинул к Уоррену вместе с зажигалкой. - К тому же на редкость бессмысленно держать охранника и не доверять ему. Уоррен схватил сигарету, прикурил, жадно затягиваясь. Курево, хоть и непривычное, пришлось очень кстати. - Вот и решено, - подытожил Сид. - Трое против одной. Мой друг Уоррен воздержался. Форкс устало потерла висок: - Вы действительно дали этому существу право голоса. - Такой красивый голос, согласись, жалко было бы затыкать, - Сид блаженно прищурился. - Знала бы ты, как он стонет...Мне показалось или я отвлекся? - Вам не показалось, - ехидно откликнулась Форкс, и моментально помрачнела. - Вы расскажете? - Про комнату связи? Расскажу, - Сид снова задумчиво затянулся, словно подбирая слова, выдохнул дым, постукивая пальцами по столешнице. - Несколько часов назад со мной связалась госпожа из столицы. Она утверждает, что Ее Величество за нами посылают. Уоррен небрежно пожал плечами: - Это с самого начала было понятно. Ничего нового. Сид скользнул по нему странным взглядом и сказал: - Не совсем. Дело в том, кого за нами посылают. - Ты предвидишь проблемы, - спокойно заключил Ламия. Сид кривовато усмехнулся: - Если ты хотел сказать,что я чую их задницей, душа моя, ты был прав. Он щелкнул пальцами, и в воздухе возникла проекция. Уоррен невольно вздрогнул, краем глаза отметив, как побелел Ламия. - Хреново, - жадно затягиваясь, чтобы успокоиться, откликнулся Уоррен. С черными он не хотел бы встречаться никогда и ни при каких обстоятельствах. - Вспомни, что ты теперь знаешь о священниках, друг мой, и поймешь насколько, - небрежно откликнулся Сид. Уоррен не сразу сообразил о чем капитан, а когда до него дошло, настроение испортилось окончательно. Дар. У этого изуродованного ублюдка с проекции тоже, как и у Ламии, был какой-нибудь чертов дар. Может быть, он читал мысли, или убивал взглядом, да мало ли что еще. Уоррен повернул голову, чтобы спросить, и поразился тому, что увидел. Лицо Ламии - бескровное, почти белое и откровенный, обнаженный страх в глазах, почти ужас. В подобном состоянии Уоррен не видел Ламию ни разу, вообще не мог его представить с таким загнанным выражением взгляда. - Ты не можешь, - тихо сказал Ламия, неотрывно глядя на Сида, а Уоррен нахмурился, как всегда, когда эти двое начинали общаться на какой-то своей волне. Чего не мог капитан? Сид кривовато усмехнулся, и было в его голосе что-то горькое, словно ему было больно: - Как быстро ты понял что к чему, душа моя. Сюрприза не вышло. - Ты не можешь, - твердо и с нажимом повторил Ламия. - Что угодно, только не это. Я расскажу тебе все, что я знаю, я сделаю все, что ты попросишь, но не это. Сид смерил его тяжелым взглядом, потом неожиданно рассмеялся и откинулся на кресле: - Не заставлю же я тебя, действительно. Давай пока просто поговорим о нашем новом приятеле, - он кивнул на проекцию - Знакомься, Уоррен. Мастер Малкеста. Один из мейстеров черных. Если Уоррен и думал, что хуже некуда, то слово "мейстер" его переубедило. Значит, у этого мудака еще и куча таких же придурковатых прихвостней-маньяков. - В Церкви он носил имя отец Райнер, - сказал Ламия. - И ты узнал его? - Уоррен с сомнением покосился на изуродованное лицо. - Он был весьма известен, а у меня хорошая память на лица. Сид задумчив улыбнулся, выписав догоревшей сигаретой какой-то знак в воздухе: - Пророк? - И провидец, - добавил Ламия. Слышать это было странно даже после того, что Уоррен узнал о священниках. - Провидец в том смысле, что... - Сид позволил окончанию фразы повиснуть в воздухе. - Он видит вероятностные узлы, - подсказал Ламия. - Это еще что за хрень? - Уоррен затянулся снова, смакуя дым. Сигарета под такой разговор была в самый раз. Сид расхохотался: - О, вот это будет номер! Душа моя, я все-таки увижу, как ты будешь разжевывать устройство причины и следствия Уоррену. - Это кажется тебе смешным? - высокомерно поинтересовался Ламия. - О да, - Сид все еще посмеивался. - И те несколько часов, которые он будет тупить, пытаясь понять, что ты имеешь ввиду, это все еще будет казаться мне смешным. - Да куда уж мне сразу понять, - криво усмехнулся Уоррен. - Я не вы, капитан. От высоких материй далек. Сид фыркнул, как бы невзначай скользнул ладонью по руке легионера вниз и довольно паскудно улыбнулся: - Это точно. Я люблю высоких... материй. А также длинных и больших, - он лукаво подмигнул Слейтеру. - Речь не о твоих пристрастиях, - напомнил Ламия холодно. - И концепция вероятностей не настолько сложна. Он достал писание, раскрывая кожаные страницы, прошелся пальцами по сгибу переплета и в над книгой возникла проекция чего-то отдаленно напоминающего нервную ткань. - События с которыми мы сталкиваемся, - пояснил он. - Определяются выбором, который делаем мы и все, кто находится вокруг нас. Этот выбор открывает для нас возможности одних событий и автоматически отменяет другие. Так формируются цепочки вероятностей. - Как в симуляторе свиданий? - уточнил Уоррен, не обращая внимания ни на веселье капитана, ни на вытянувшееся лицо Ламии. - Несколько сложнее, - резко ответил Ламия, но немного подумав добавил. - Но общий принцип в чем-то похож. Цепочка событий, которую ты проживаешь становится твоим прошлым, а те, цепочки, которые не воплотились, как считается, существуют в параллельных мирах. Вероятностные узлы - то, что видят провидцы - это неизбежное событие, - он приблизил проекцию, и указал на схождение нитей. - Само оно находится в будущем, но точка, в котором его можно было бы избежать уже в прошлом. И любая цепочка событий, которую ты попытаешься создать, неизбежно приведет к узлу. Уоррен склонил голову: - И все? Все что он может, это увидеть, что со мной случится? - Если упрощать, то да, - подтвердил Ламия. - И в чем подвох? - В том, что это это точка, - ровный глубокий голос легионера привлек всеобщее внимание. - Одно событие, после которого вероятностей снова становится несколько. Если этот человек будет знать, что мы неизбежно будем в 7:45 в космопорте, ничто не помешает ему напасть в 7:48. Сид несколько раз хлопнул в ладоши: - Браво, Леон. Именно так. Приятно, что хоть кто-то не прогуливал школьную программу. - Легионеры не посещают школ, - бесстрастно заметил Слейтер. - У нас иная система развития. - Правда? Спасибо, что сказал, - фыркнул Сид. - Именно то, что мне сейчас необходимо знать. - И как часто случаются эти узлы? - спросил Уоррен у Ламии. - Теория Церкви утверждает, что самое частое раз в несколько универсальных суток. Большинство провидцев способны прозревать события в промежутке месяц-полтора от даты видения. - Я уже слышу "но", - невесело хмыкнул Уоррен, тоскливо глянув на закончившуюся сигарету. - Еще в Церкви Райнер был известен тем, что его дар позволял ему видеть несколько узлов в промежутках, в которых не должно было оказаться больше одного. И разрыв между видениями и событиями, которые они показывали мог составлять от двух часов до десятка лет. - Он способен видеть события, которые касаются его самого? - бесстрастно спросил легионер. Его новости, судя по всему, не трогали, даже если с каждым предложением ситуация казалась все безнадежнее. - Неизвестно. Церковь придерживается теории, что провидцы не способны видеть собственную смерть - психологический механизм защиты - но насчет иных событий данных нет. - Насколько вообще можно говорить о психологии защиты у дяденьки, который прижигает себя железом по завтракам и понедельникам, - вставил Сид. - Да, - подтвердил Ламия. - Вполне возможно, что это ограничение у черных отсутствует. - То есть, возможно, устранить его физически не удастся, - спокойно заключил легионер. Сид рассмеялся: - Об этом может знать наш друг мейстер, Леон, но понятия не имеем мы. Знаешь, что говорят о людях, которые не знают, что что-то невозможно? - Что они идиоты, - мрачно подсказала Форкс. - И что они порой совершают невозможное, - усмехнулся Сид. - Я вообще не могу поверить, что мы на полном серьезе обсуждаем существование какого-то провидца, - добавила она. - Я хочу сказать, может быть такие люди и существуют, но мейстер черных, которого послали за нами? - Его послали за нами именно по этой причине, - отозвался Ламия. - Провидец не просто видит картинки. Он может точно сказать когда и где они происходят. Способен увидеть узел в судьбе любого человека. Вопрос только во временном разбросе. - Это что, если он увидит сейчас нас на "Хаосе", он сможет сообщить патрулям координаты? - спросил Уоррен. - Нет, друг мой, - ответил Сид. - Даже нам не могло так подфартить. Иначе мы давно были бы пойманы. - Он сможет сказать, что мы на "Хаосе", но не сможет сказать, где именно, - пояснил Ламия. - Будет знать название планеты, но не звездную систему. - Что приводит нас к тому, о чем ты не хочешь говорить, - небрежно заметил Сид. Ламия поджал губы, отвел взгляд, словно моментально став меньше, и Уоррену немедленно захотелось набить капитану морду, просто чтобы убрать затравленное выражение из этих почти черных глаз. - Ты же знаешь, я не могу, - тихо отозвался Ламия. - Я знаю, душа моя, - просто ответил Сид. - Но ты нужен мне. Мне нужно, чтобы ты спустился со мной на Равону. И вот с одной фразы Уоррен моментально понял о чем они. - Это сведет меня с ума! - Ламия повысил голос. - Ты не можешь требовать от меня этого. Чего угодно, но не этого! - Разве я требую, душа моя? Я прошу, и готов быть рядом, охраняя тебя и твой разум. - Ты не сможешь быть рядом все время. - В прошлый раз я был рядом достаточно. - И я был на грани, - резко напомнил Ламия. Сид рассмеялся: - Я помню, как ты бережешь свою драгоценную персону, можешь не напоминать, душа моя. - Я берегу и тебя тоже. Или ты забыл, что бывает, когда я схожу с ума? - Ты пытаешься убедить себя или меня, душа моя? - криво усмехнулся Сид. - Если меня, то не утруждайся. Я прошу, а не требую. Если ты решишь остаться на корабле, я не потащу тебя вниз. Я просто возьму Леона, Уоррена и пойду с ними. Ты можешь оставаться здесь, в безопасности, и просто подождать пока мы... не вернемся. Ламия побелел, схватил Сида за руку: - Нет! Сид стряхнул его руку: - Что "нет", душа моя? Время играет против нас, я не могу остаться на корабле. Я не могу рассчитывать на твою помощь, а сильнее тебя нет в моей команде. Я не могу пойти с одним Леоном, а девочка нужна мне здесь. Так кого по-твоему, мне еще с собой брать, кроме Уоррена? Уоррен зло усмехнулся, приобняв Ламию, прижимая к себе: - А вы так уверены, что я пойду с вами, сэр? Сид рассмеялся: - Ты, друг мой Уоррен, не просто пойдешь. Ты побежишь за мной. - А вы заставьте меня. Секунда, и в лоб Уоррену уже смотрело дуло бластера. Уоррен усмехнулся. Капитан всегда перебарщивал с театральными эффектами. Сид перехватил оружие и протянул рукоятью вперед, и в тот момент кольцо на его пальце матово блеснуло, а Уоррен почувствовал себя так, словно из него вышибли воздух. - Ты побежишь за мной, друг мой Уоррен, - повторил Сид, перестав улыбаться. - Если я попробую оставить тебя на корабле, ты будешь валяться у меня в ногах, умоляя взять тебя с собой. Потому что иначе, если я уйду один, и попаду к нашему новому другу, - он кивнул на проекцию. - Ты будешь рядом с моей душой. Будешь видеть, как темнеет его кольцо, и каждую секунду гадать, сколько осталось времени. Знаешь, черные любят растягивать удовольствие. Иногда они развлекаются днями. Несколько суток, друг мой Уоррен. Несколько суток ты будешь рядом пока мы будем умирать, будешь знать, что уже не помочь и ничего не исправить, и что, быть может, пойди ты со мной, моя душа могла бы жить. Так что ты, именно ты, пойдешь за мной даже в ад. Уоррен судорожно вздохнул и взял оружие, хрипло отозвался: - Простите, капитан. Я с вами. Ламия стряхнул его руку, вскочил, навис над Сидом, игнорируя, как напрягся от этого жеста легионер: - Так ты со мной поступишь? Будешь шантажировать? - Я никого не шантажирую, душа моя. Уоррен нужен мне на Равоне и он будет со мной на Равоне. Остаться или пойти с нами зависит от тебя. Хочешь, оставайся и жди, что мы не вернемся, - он протянул Ламии руку ладонью вверх и голос его стал мягче. - Я защищал тебя три года. С первой минуты, что мы встретились. Я не дам тебе сойти с ума. Протяни мне руку, ты мне нужен. Ламия судорожно втянул воздух, прикрыл глаза, и его лицо на миг искривилось: - Я не могу. - Можешь. Это легко. Просто протяни мне руку. Уоррен словно во сне смотрел на то, как Ламия вкладывает руку в ладонь Сида, как пальцы капитана смыкаются поверх его - кольцо к кольцу. Ламия открыл глаза, несколько долгих секунд изучал лицо Сида: - Если ты не сдержишь слово, я убью тебя. Я убью тебя так, как убивают черные. Сид усмехнулся, сжал его пальцы и отпустил: - По рукам. *** Когда за ними закрылись двери отсека, Слейтер молчал, бесшумно следуя за Сидом на шаг позади, и привычно анализируя то, что увидел. Уровень понимания между Сидом и священником был ему неприятен по причинам, о которых Слейтер старался не задумываться. Тот человек носил на пальце кольцо венеры, а это означало, что в случае опасности Слейтеру пришлось бы защищать и его тоже. Странно, что Сид связал свою жизнь именно с Ламией. Они не были любовниками, и священник очевидно испытывал к Уоррену более, чем дружеские чувства. Но насколько это было важно теперь? В голове вертелась сотня вопросов, задавать которые не следовало. И едва ли новый статус Слейтера позволял ему спрашивать те вещи, которые ему хотелось спросить. В конце концов, они не имели к его обязанностям никакого отношения. Ему не следовало отвлекаться от работы. Сид остановился прикурить, выдохнул дым в воздух и рассмеялся: - Леон, ты думаешь так громко, что даже я это слышу. Но, как ты помнишь, я не отвечаю, на вопросы, которые не были заданы. Почему ты связал себя кольцом венеры? - хотел спросить Слейтер, но промолчал. Просто не мог сделать этого, не выдав слишком многое. Желание быть тем, кто имеет для Сида значение - глупое и абсурдное. Желание быть с ним связанным. Вместо этого Слейтер сказал: - Кольцо венеры угрожает твоей безопасности, как твой охранник я рекомендую снять его. Его слова вызвали только смех: - Вольно, Леон. Ты уже не во Дворце. А кольцо останется, потому что я так хочу. Оно мне нравится. - Если оно необходимо, чтобы обеспечить преданность твоего второго помощника, есть и другие способы, - резонно заметил Слейтер, запрещая себе думать о том, зачем упорствует. - Бинго. Но кольцо все равно останется. Я надел его не для того, чтобы снимать. - Ты и священник совершенно очевидно не любовники. Он не скрывает своих отношений с Уорреном, и судя по твоей реакции, это не доставляет тебе неудобств. Зачем? Сид отмахнулся: - Брось, Леон. Если человек мне дорог, это вовсе не означает, что я потащу его в постель. Есть и иные формы близости. Или во Дворце никто никогда не слышал о дружбе? Слейтер помолчал: - Я полагал, что мы с младшим легионером Лагаттом друзья. Ты видел сам, чем это обернулось. - Значит, такие хреновые вы были друзья, - просто ответил Сид, но слова все же сумели сделать больно. - Я надел кольцо не из абстрактного желания стать ближе, просто в тот момент это было самым выгодным и безболезненным решением. Таким оно и остается. - Даже если оно означает дополнительный риск? - холодно уточнил Слейтер, не желая показывать, что Сиду все-таки удалось его задеть. Сид улыбнулся, но глаза у него были серьезные, странно не вязались его привычным беззаботным образом: - Ты скоро поймешь, Леон, что люди, которые тебе дороги, встречаются так редко, и значат так много, что стоят не только риска. Слейтер отвел взгляд, намеренно уставился прямо перед собой, потому что больше не хотел смотреть Сиду в глаза, произнес бесстрастно: - Понятно. Сид рассмеялся и легко дернул его за прядь волос: - Я уже говорил, что когда ты ревнуешь, это мило? Это заставило Слейтера на секунду замереть, потом он бесстрастно продолжил идти вперед: - Что привело тебя к мысли, будто я ревную? - Дай подумать...твое поведение, - Сида ситуация совершенно очевидно забавляла. - Ревность в моем положении была бы совершенна бессмысленна. - Я честно не думаю, что ты ревнуешь добровольно. Слейтер помолчал: - Это не ревность. Я нахожусь в зависимом от тебя положении, потому потенциальное существование любовника воспринимается, как угроза. Это простейший психологический механизм. Легко объяснимый. Сид фыркнул: - Мне следовало лучше стараться ночью. Если ты все еще помнишь про психологические механизмы, я явно недотрахиваю. Как странно, что даже одно упоминание заставляло Слейтера вспоминать - соприкосновение кожи с кожей, удовольствие и жар. И безопасность. Постыдную и безоглядную готовность довериться чужим рукам, ласкам, поцелуям. Желанию чувствовать Сида в себе, прижимать его к своему телу, касаться встрепанных черных волос, дышать их запахом. Вещи, на которые легионер не имел права. И даже если бы имел, едва ли Хаотику Сиду нашлось бы место в будущем, которое хотел для себя Леон Слейтер. Он снова посмотрел вперед и сказал, тщательно контролируя голос: - Должно быть, моя реакция на физическую близость кажется тебе смешной. Сид остановился так, словно запнулся о его слова, неверяще рассмеялся: - Ты невероятен. Только ты мог такое подумать, Леон. Только ты, - он подошел ближе, вплотную, и на пару секунд Слейтер сам не понимал, чего хочет больше - податься навстречу или отстраниться. - Смех - это последнее о чем я думаю, когда вижу, как ты извиваешься подо мной. Слейтер стоял, смотрел прямо перед собой и боялся пошевелиться. Сам не знал почему. - Знаешь, - продолжил Сид тихо, интимно. - Внутри ты очень узкий, в тебе горячо и невероятно сладко. Упоительно. Ты реагируешь на каждое прикосновение, и каждое прикосновение для тебя что-то значит. У тебя мягкая кожа и сильное тело. Ты мог бы раздавить мне руку, сжав пальцы, но ты просто раскрываешься мне навстречу. Ты становишься таким откровенным, когда я в тебе. Ты задыхаешься и стонешь так, что мне хочется сыграть на тебе, как на музыкальном инструменте. И каждую секунду, ты со мной. Так что нет, - Сид кривовато усмехнулся. - Твоя реакция на "физическую близость" не кажется мне смешной. Слейтер смотрел на него, и не мог отвести взгляда, словно его притягивало к расширенным зрачкам напротив, к серому тонкому ободку радужки. - Тебя возбуждает чувство собственного превосходства над легионером, - голос охрип, и произнести это ровно стоило огромного труда. Сид фыркнул, снисходительно улыбнувшись: - Не без того. Но знаешь, что меня на самом деле возбуждает? Слейтер промолчал. - Ты, - просто ответил Сид. - Почему ты остановил меня? - спросить оказалось проще, чем он думал. Воспоминания об унизительном промедлении, когда он стоял перед Сидом на коленях, и не мог заставить себя расстегнуть пряжку ремня, были далекими, незначительными по сравнению с тем, что произошло после. Сид не стал уточнять, о чем он: - Неверный вопрос, Леон. Лучше спроси, зачем я вообще потребовал, чтоб ты мне отсосал. - Это казалось мне очевидным, - после секундной паузы ответил Слейтер. Сид фыркнул, посмотрел на него чуть снисходительно: - Если бы я хотел использовать тебя как бесплатное приложение к дырке, мог бы и не ждать, пока ты дозреешь. - Значит, еще один урок? - слышать это было неприятным, и в первую очередь, потому что это даже не пришло Слейтеру в голову. Он был слишком занят, пытаясь заставить себя сделать то, что от него требовали. - Скорее щелчок по носу, - Сид пожал плечами. - Я психопат, а не идиот, Леон. И не вчера родился. То, что ты меня хочешь довольно очевидно. Он сказал это легко и небрежно, как нечто само собой разумеющееся. Слейтер почувствовал себя так, словно Сид раздел его до чего-то уязвимого и выставил на всеобщее обозрение. - Ты промахнулся в самом главном, Леон. Хотеть кого-то и обслуживать его же - это разные вещи. Заниматься сексом и продавать секс тоже. - Ты собирался остановить меня с самого начала, - Слейтер не стал превращать это в вопрос. - Мимо, - спокойно возразил Сид, до странности отстраненно. - Я собирался подождать, пока ты остановишься сам. Или не остановишься. Тоже был бы урок. - Тогда почему? - Слейтер заставил себя стоять ровно, не вздрогнул, когда почувствовал, что рука Сида скользнула вверх по его плечу, коснулась жилки на шее коротким ласкающим движением, словно подстегивая пульс: - Не захотел смотреть, как ты издеваешься над собой. Ты красив, Леон. Красив, когда тебе больно, прекрасен, когда тебе хорошо, но самоистязание тебе не идет. Он не знал, что изменили эти слова. Он только позволил себе податься вперед, навстречу Сиду - медленно, неуверенно, и ощущение человеческого тела, прижимающегося к его, было чуждым и притягательным одновременно. Правильным. - Я предложил тебе то единственное, что мог, - тихо признал он, чувствуя, как щекочут щеку перья в волосах Сида. - Ты понятия не имел, что предлагаешь, - просто откликнулся Сид, скользнув пальцами в его волосы, легко потянув светлые пряди назад. - И в числе прочего предложил то, что не можешь. И чего ради? Ты даже не мог быть уверен, что я не обману. - Я доверяю тебе. - И как идиот, я подтвердил твое доверие, когда остановился, - Сид фыркнул, легко потерся носом о его шею, и тепло чужого тела просачивалось в Слейтера. Интимно, приятно. Слейтер рискнул коснуться волос Сида, невесомо, и почему-то все время ожидая, что тот отстранится. Рискнул попытаться передать то, что не мог озвучить. Я могу, потому что это ты. Сид коротко прикрыл глаза, втянул воздух сквозь сжатые зубы и рассмеялся неверяще, а Слейтер не мог отвести взгляда от его лица. - Ты рискуешь, Леон. Вспомни кровать в моей каюте, и пойми, что я все-таки не железный. - Я не рискую ничем, что не готов тебе отдать. - И не страшно? Все-таки ты видел, каким мудаком я могу быть. - Я никогда тебя не боялся. - А я-то надеялся, у тебя есть мозги. Как я мог так ошибаться? - Сид отстранился, усмехнувшись, но было в его усмешке что-то теплое, почти добродушное, что смягчило слова, и заставило напряжение внутри Слейтера исчезнуть. - Тебя обмануло мое серьезное выражение лица, - он позволил себе улыбнуться. Едва заметным, почти осторожным движением губ. Сид рассмеялся и поцеловал его - уверенно, властно, не отпуская пока Слейтер не начал задыхаться. - Идем, Леон. Иначе мы никогда не доберемся до сокровищницы, а отправится на Равону без подходящего реквизита было бы фатально для фокусника вроде меня. Слейтер смотрел на него несколько секунд, потом коротко кивнул и пошел следом. *** Ухода капитана Форкс все же дождалась. Как бы она Уоррена не бесила, мозги у нее были, и что при Сиде ей Ламию не расколоть, она понимала. Форкс проследила, как за капитаном и его легионером закрылась дверь, и недовольно поджала губы: - Может объяснишь мне, что все это значит? Ламия потянулся встать, и она нависла над ним, и Уоррен подавил почти инстинктивное желание отпихнуть ее в сторону. - Я не намерен говорить сейчас, - холодно ответил Ламия, и в его голосе Уоррен отголоски той усталости, которую чувствовал сам. Даже на ревность в тот момент не оставалось ни сил, ни желания, тем более после разговора, что произошел между Ламией и капитаном. Уоррен раньше думал, что видел их споры достаточно часто, и только теперь понимал, что раньше это были только игрушки. А по-настоящему они схлестнулись теперь. И сам он мог только радоваться, что не оказался между ними. Хотелось послать Сида и его интриги к черту, запереться с Ламией на корабле и сделать вид, что в мире нет и никогда не было никакого мейстера Малкесты, но Уррен прекрасно понимал, что в такой ситуации прятки не помогут. И если то, что они узнали, правда, то Ламия действительно сможет спасти им жизнь. Вот только вспоминая его реакцию на слова капитана, вспоминая, как он боялся сойти с ума, думать рационально не получалось. - Давай без этого, - мрачно сказала Форкс. - Сейчас точно не время ругаться между собой. - Не стоит давить на меня, - холодно откликнулся Ламия. - Это бессмысленно. - Зачем капитану брать тебя с собой на планету? - с нажимом продолжила она, словно не услышала. - Отойди от меня. - Чем ты можешь ему помочь? - Я сказал, отойди! - в одну секунду Ламия сидел устало и равнодушно, а Форкс нависала над ним, а в следующую, его крик отразился от стен, а она рухнула на пол так, словно он ее ударил. Уоррен вспомнил мучительную и чужую боль в голове, свою реакцию, и понял, что Ламия снова провернул свой ментальный фокус. Форкс ошарашенно посмотрела на Ламию снизу-вверх, продолжения Уоррен ждать не стал, прекрасно зная, какой быстрой она может быть, рванулся к ней, перехватывая и заламывая, дернувшуюся за бластером руку, рявкнул на обоих, сам не понимая как ситуация из просто очень плохой превратилась в плохую на грани кровопролития: - Совсем мозги растрясло?! А ну прекратите оба! - Пусти, - Форкс зло дернулась, но Уоррен не разжал руки: - Уймись, - зло зыркнул на Ламию. - А твоих фокусов, док, чтобы я больше не видел. Ламия недовольно поджал губы, но промолчал. - Вообще оборзели, - выдохнул Уоррен. - Нашли время. Форкс перестала вырываться: - Отпусти меня. - Слушай, - ответил Уоррен. - Это не то, что ты думаешь. Док просто... Только слушать она была явно не намерена, потому что в следующую секунду, подошва ее подкованных железом армейских ботинок опустилось на его стопу, а когда Уоррен инстинктивно чуть ослабил руки, локоть врезался в его солнечное сплетение, выбивая воздух. Отлично. Вот теперь он и сам был не против ее убить. Форкс наставила бластер на Ламию, и чеканя каждое слово, спросила: - Какого дьявола здесь происходит? Ламия чуть прищурил глаза, явно что-то про себя прикидывая. - Даже не думай, - мрачно посоветовала ему Форкс. - Выстрелить я успею. С такого расстояния точно не промахнусь. - Ты убьешь не только меня, - напомнил Ламия. - Лучше вы оба, чем я, - в ее глазах мелькнула на секунду неуверенность, но оружие Форкс не опустила. Ламия небрежно откинулся на кресле, холодно глядя в ответ, и игнорируя Уоррена: - Ты поняла, что я такое. Козел, мог бы и помочь. Удар был не то, чтобы очень сильным, но зато очень удачным - четко в солнечное сплетение и на вдохе. Уоррен все еще учился дышать. - Эмпат, - почти выплюнула Форкс. - Да уж, знаю. А это еще какого черта? Откуда она могла знать? - Хаотик Сид знал с самого начала, а это его корабль, - веско заметил Ламия. - И такого обращения я не заслужил. - Как давно? - спросила Форкс, только теперь опуская оружие, но все еще держа руку на рукояти. - Как давно я эмпат? - Ламия высокомерно вздернул бровь, как бы между прочим подавая Уоррену руку. - С детства, разумеется. Уоррен руку проигнорировал, поднялся сам и тяжело плюхнулся в кресло рядом с ним. - И за три года, что ты на этом корабле, тебе не пришло в голову, что мне, мать твою, стоит знать об этом? - Форкс злилась и не скрывала этого. - Для чего? - с вызовом спросил Ламия. - Чтобы ты придумала, как меня использовать? Или чтобы у тебя было право от меня избавиться? - Потому что ты член экипажа! - Это не касается никого, кроме меня и Хаотика Сида. - Это касается всех, чьи мысли ты читал. Внутренне Уоррен был с ней согласен, и все равно встрял: - Отвали от него. Он и не обязан был рассказывать. - Заткнись, Уоррен, - она смерила его злым взглядом. - Пока ты все еще второй помощник. Ламия успокаивающим жестом положил ладонь на колено Уоррена, несильно сжал, давая понять, что разберется сам: - Я не читаю мыслей, только чувства. И все, что я прочитал, я держал при себе, - он смерил ее холодным взглядом. - Твоих чувств это касается тоже. - Мне нечего скрывать, - резко ответила она, но Ламия только высокомерно улыбнулся, смерив ее долгим взглядом, и Уоррен глазам своим не поверил, когда увидел, как проступают на щеках Форкс едва заметные пятна румянца: - Это касается только меня. - Так же как мой дар касается только меня, - отпарировал Ламия. - Я не выдаю Хаотику Сиду сведения, которые не касаются безопасности на корабле. Уоррен нахмурился: - Значит, все-таки шпионил за нами. - Не шпионил, просто знал. И если что-то угрожало тем, кто мне важен, то предупреждал. Не стыжусь этого и буду делать так впредь. - И что? Про меня ты ему тоже докладывал? - опасно прищурившись, спросил Уоррен. - Да, - прямо ответил ему Ламия. - И прежде чем ты начнешь перечислять мне мои грехи, вспомни, как вел себя эти три года. - Речь сейчас вообще не о ваших разборках, - напомнила Форкс. - Я хочу знать, зачем капитан берет тебя с собой на Равону. - Я должен объяснять очевидные вещи? Потому что я смогу почувствовать угрозу. - А еще, как я поняла, можешь сойти с ума. Я видела, что творят спятившие эмпаты. И мне хватило. Уоррен снова задался вопросом, откуда она могла знать. - Кто? - просто спросил Ламия, а Форкс недовольно фыркнула, только теперь немного оттаяв и вернувшись в кресло: - Группа 146, если тебе это о чем-то скажет. - Правительственная попытка воссоздать Дар? Да, я слышал об этом. - Я один тут никогда не слышал ни о каких эмпатах? - буркнул Уоррен. - Я участвовала в зачистке той самой "правительственной попытки", - ответила Форкс. - И знаешь, что я тебе скажу? Это было грязно. Ламия помолчал немного: - Эксперимент был неудачным. Сумасшествие к которым приходят многие в Церкви, у тестируемой группы развивалось намного раньше, и у ста процентов субъектов. - Раньше? - Форкс мрачно хмыкнула. - Говори уж сразу, что у детей. Десять-двенадцать лет. И психи все с первого до последнего. А теперь я узнаю, что ты эмпат, и мне полагается тебе доверять? - Я был эмпатом с самого начала, - напомнил Ламия. - Я не сумасшедший, и никогда не причинял вреда ни "Хаосу", ни экипажу. У тебя нет права обвинять меня. - У меня есть право тебе не верить, - ответила она. - И что мы теперь все из-за этого перегрыземся? - Уоррен пошарил по карманам, хотя точно знал, что сигареты остались в каюте. - Заткнись, Уоррен, - мрачно посоветовала Форкс. - Мне нужны гарантии, Ламия. - Хаотик Сид верит мне. Какие еще гарантии тебе нужны? - высокомерно поинтересовался он. - Капитан - беспечный придурок, который может и в столицу сунуться, просто потому что это весело. - И вернуться назад, - огрызнулся Ламия. - Это не повод испытывать его удачу. - Ты никогда в него не верила. - Зато ты всегда был готов за ним прятаться. Отлично, теперь они зарубились выяснять, кто из них лучший друг Хаотика Сида. Уоррена это уже порядком достало. Он встал, игнорируя, как с грохотом рухнул тяжелый стул, дернул Ламию за руку вверх, не особенно церемонясь, и просто сказал: - Заткнулся. Мы уходим. Заговоришь, когда я разрешу. Ламия открыл уже рот, чтобы ответить, потом недовольно поджал губы и кивнул: - Никуда ты не пойдешь, - сказала Форкс. - Слушай, - Уоррен вздохнул. - Отвали от него. Он не виноват, что он эмпат. У тебя с этим проблемы - говори с капитаном. И завязывала бы ты уже недооценивать Сида. Твоя помощь ему точно нужнее твоих нравоучений. Он ожидал, что она огрызнется в ответ, но Форкс промолчала, заговорила только через минуту: - Ты же его ненавидел еще пару дней назад. - Да я и сейчас от него не в восторге, - хмыкнул Уоррен. - Но он капитан. Если не на него полагаться, то на кого вообще? Форкс не ответила, и подождав немного Уоррен потянул Ламию к выходу. Тот последовал не упираясь, все еще молча. Шел невероятно прямо, спрятав кисти рук в рукава рясы, на глядя на Уоррена, пока за ними не закрылась дверь его каюты, и они не остались наконец наедине. Уоррен почти ожидал скандал всей своей жизни, но Ламия все еще не говоря ни слова, порывисто подался вперед, впился в его губы поцелуем - страстно, голодно, и на несколько долгих в мгновений в мире не осталось ничего, кроме ощущения его тонкого тела, его рук, зарывающихся в волосы, его запаха и вкуса его губ. Уоррен ответил так же жадно, прижал его к себе ближе, не отпуская даже когда они закончили целоваться, рассмеялся, погладив по волосам, скорее наслаждаясь их мягкостью, чем успокаивая: - Зря я запретил тебе говорить. Я бы послушал, что ты сейчас хочешь мне сказать. Ламия едва заметно улыбнулся, ткнувшись лбом ему в плечо: - Я хочу сказать тебе спасибо. - Даже так? Надо чаще говорить тебе заткнуться. Ламия помолчал немного и признал наконец, тихо и как-то потерянно: - Мне страшно. Уоррен снова провел ладонью по его волосам и ответил: - Прорвемся. На нашей стороне капитан, а он и не таких, как этот Малкеста, обламывал. Ламия фыркнул: - Ты хвалишь Хаотика Сида. Этот день надо отметить в календаре, - он обхватил Уоррена руками за талию и добавил. - Я не хочу сойти с ума. - Только попробуй, - Уоррен легко шлепнул его пониже спины. - Выпорю. Ламия расхохотался, громко, заливисто, почти навзрыд. Уоррен молчал, просто прижимал его к себе и ждал, пока он успокоится. - Я люблю тебя, - отсмеявшись и вытирая выступившие на глазах слезы,сказал Ламия. - Правда что ли? - Уоррен хмыкнул, глядя на него сверху-вниз. - А доказать сможешь? *** Слейтер переступил порог и быстро огляделся, анализируя помещение. Скользнул взглядом по длинным рядам стеллажей с оружием, отметил единственный вход, через который они зашли и отсутствие иллюминаторов. Сид беспечно прошел вперед, тихо намурлыкивая что-то себе под нос: - Добро пожаловать в сокровищницу, Леон. Удивись, приди в восторг и пади ниц пред моей запасливостью. "Сокровищница" больше напоминала оружейный магазин средних размеров. Впрочем, некоторые образчики оружия были незаурядные. - Боевые роботы? - Просто не смог пройти мимо, - голос Сида зазвучал из-за стеллажа справа. - Такие штуки меня заводят. Жаль, что им нечем. Слейтер снова огляделся, анализируя ассортимент: - Мне сложно представить, что все вооружение ты снял с торговых судов. Сид вышел, небрежно заменяя аккумулятор в бластере, и кривовато усмехнулся: - Не так уж часто я нападал на торговые суда. Всегда предпочитал военные патрули. Если знать, что брать и как, очень окупается. Слейтер помолчал, раздумывая, задавать ли вопрос: - Что ты делал с экипажем? - Продавал, как правило, - Сид подошел к большому ящику и принялся рыться в содержимом. - Скажу по секрету, Леон, на самом деле рабства в Империи нет только в Своде Законов. А так очень даже. Слейтер отвернулся, сделав вид, что изучает содержимое полок: - Я думал, ты не торговал людьми. - Я никогда не продавал их черным. А так я торговал почти всем. Кажется, даже взрывающимся галлюциногенным желе. Где-то тут должна быть коробка, такая желтая с цыпленком. Слейтер заметил на одной из полок дезинтегратор, тщательно взвесил свои слова перед тем, как сказать: - Я считаю это отвратительным. Сид с любопытством посмотрел на него поверх плеча: - Дай угадаю, ты не про желе. Не одобряешь, что я продавал людей в рабство? - Это кажется тебе странным? - тщательно контролируя голос, спокойно поинтересовался Слейтер. Сид фыркнул: - Конечно, нет. Наверное, мне следовало разнести им головы из бластера, или оставить умирать на корабле, с которого я предварительно снял систему жизнеобеспечения. Я сохранил им жизни. Я просто чудовище. - Речь идет о жизни в рабстве, - напомнил Слейтер холодно, потому что тема была ему неприятна. - Бинго, - легко согласился Сид. - Не надо думать, что я ищу себе оправданий. Я пират, насильник и убийца. И поэтому действую, как пират, насильник и убийца. А те, кого я продаю в рабство - рабы, если нет - сбегут. Не стоит считать себя умнее мира, Леон, по моему опыту он все и всегда расставляет по местам. - Ты так много знаешь о рабстве, ты был рабом? - скрыть неприязнь стоило труда, и Слейтер сам не понимал, зачем пытается, в конце концов, у Сида все равно получалось читать его с легкостью. Сид в ответ на его слова только рассмеялся: - Пиип. В точку. Один раз я напился в борделе на Лхате, очнулся в подворотне и меня подобрали во время рейда без регистрации и документов. Там таких принято отправлять на бессрочную "помощь империи" на месторождения редких элементов. Так что да, я определенно побыл рабом. Слейтер помолчал: - Как долго? Сид пожал плечами: - Часа полтора, пока не проснулся окончательно и не сбежал. Очень вовремя, к слову, меня уже собирались загонять на погрузочный шаттл, - он выпрямился, оборачиваясь к Слейтеру и сказал просто и спокойно. - Леон, присмотрись получше. Я именно тот, кем кажусь с первого взгляда - аморальный мудак, склонный к театральщине. И именно потому, что я не пытаюсь быть кем-то еще, мне легко жить. Я не делаю вещей, с которыми не хочу мириться и не беру на себя больше, чем смогу унести. Что скажешь? Теперь ты перестанешь мне доверять? Слейтер смотрел на него долго, изучая и отчаянно удерживая себя от того, чтобы возразить, потому что осуждать пирата, за то, что тот пират, было бы в высшей степени глупо. Сид оставался Сидом - со всем, что он совершил, и что совершит в будущем. Человек от которого зависел легионер Слейтер. Человек, которому Леон вопреки всему научился доверять, которого он научился хотеть. - Нет. Не перестану. - Жаль, - спокойно ответил Сид, достал сигарету и прокрутил в пальцах, пока не прикуривая. - Я думал, это сработает. - То, кому я доверяю, имеет такое большое значение? - Имеет, - Сид подошел к нему вплотную, медленно проследил пальцами прядь его волос, задумчиво, словно изучая. - Твое доверие нелегко нести. Не сломаться бы мне под весом. - Ты говорил это всем своим игрушкам? Сид рассмеялся, придвинулся вплотную, легко потерся щекой о его плечо, словно большой кот: - Ни одна моя игрушка мне не доверяла. Довольно разумно, учитывая, что я и сам верю себе через раз. - Рад стать исключением, - ответил Слейтер, не решаясь коснуться Сида в ответ. Не понимая, чего от него хотят. - Тебе не стать исключением, Леон, - Сид посмотрел ему в глаза, неожиданно жестко, серьезно и сделал шаг назад. - Ты не игрушка. Ты мой любовник. Абсурдно, но иногда Слейтер не мог выдержать его взгляд. Человека, который вывернул всю его жизнь на изнанку, человека, который его спас. Человека. - "Любовник" - это производное от слова "любовь", - ответил он, ненавидя то, как хрипло прозвучал голос. Сид усмехнулся, разрывая контакт взглядов, сунул сигарету в рот, все еще не прикуривая: - Или от слова "влюбленность". Но шшш, я этого не говорил. Пусть это останется нашим секретом. Слейтер снова оглядел стеллажи, желая сменить тему, просто чтобы не признаваться, какое влияние на него оказало это "любовник", говорить которое у Сида не было ни одной логичной причины: - Многие из этих вещей нет в свободной продаже. Некоторые запрещены. Мне сложно представить, как ты получил к ним доступ. - Для пиратов не бывает запрещенных вещей. Бывает только мало денег или недостаточно мозгов. - Ты пообещал команде огромные суммы. В общей сложности пятнадцать миллионов имперских единиц. У простого пирата не может быть таких денег, - Слейтер повернулся к Сиду, внимательно следя за реакцией. Сид фыркнул и подмигнул: - Кто говорил про простого пирата? Ты смотришь на самого крутого парня по эту сторону бытия, - потом он криво усмехнулся и добавил. - На парня, который поимел столицу. Не думаю, что ты способен представить сколько можно снять со столичных банков, если устроить их тотальный коллапс. - Невозможно, - спокойно возразил Слейтер. - Два миллиарда имперских единиц на моих счетах говорят обратное. Сумма действительно не укладывалась у него в голове. Не укладывался сам факт, что один человек, не из патрициев или приближенных Ее Величества, мог получить доступ к таким деньгам. В одночасье, почти играючи. - На эти деньги можно купить пост патриция вместе с колонизированной планетой, - сказал Слейтер, не в состоянии избавиться от ощущения нереальности. - Мне, Леон, ублюдку и пирату, которого ищет вся обитаемая Вселенная на эти деньги можно купить только пару игрушек из не слишком приметных, несколько блоков любимых сигарет, корм для "Хаоса", да дружбу тех, кто попадется мне на пути. Не подумай, что я жалуюсь. Мирная жизнь не для меня, да и красть намного интереснее, чем тратить. - Сложно поверить, видя, как ты разбрасываешься деньгами, - сухо заметил Слейтер. - Такие суммы, использованные неразумно, могут подорвать экономику Империи. - Среди прочего, что тебе следует знать обо мне, - Сид усмехнулся. - Я не люблю, когда в мире все хорошо, упорядоченно и прилично. В таком мире нет для меня места. Поэтому я не боюсь подрывать. Не только экономику. - Хаотик. - Бинго. Знаешь, к какому выводу я пришел, помотавшись по Вселенной? Чем приличнее общество, тем безумнее его изнанка. А я, поверь, знаю толк в безумии. И предпочитаю тот тип, который наружу и напоказ. - Как черные, - холодно заметил Слейтер. Он мало знал о них, но некоторые выводы сделать успел. Сид рассмеялся, чуть не выронив незажженную сигарету: - Мимо, Леон. Проблема с черными в том, что они не безумны. Они фанатики и маньяки, но все, что они делают, зная их веру и то, что их окружает, абсолютно, омерзительно последовательно, нормально и логично. И это, я не люблю в них больше всего. Ну, помимо того, что они покупают людей, чтобы медленно резать их на куски. - Ты никогда не пытался помешать, - сказал Слейтер, прекрасно понимая, что глупо было бы ожидать от Сида обратного. - Мое любимое утверждение вместо вопроса? - Сид небрежно пожал плечами. - Верное, для разнообразия. Я ни разу не пытался вмешаться. Во-первых, потому что не смог бы. Во-вторых, потому что глупо бороться с закономерным явлением. Черных создала Империя, и Империя же с ними живет. - Ты поставил свою неспособность первой причиной, - бесстрастно заметил Слейтер. Сид криво усмехнулся: - Я знаю. Смотреть ему в глаза снова было тяжело, и Слейтер решил сменить тему: - Ты пообещал команде огромные суммы. Зачем? - Не хотел, чтобы кто-нибудь вспомнил, что так и не получил за тебя денег. Объяснение казалось логичным, и все же совсем не стыковалось. - Почему так много? - Ты ведь не поверишь, если я скажу, что у меня случился припадок щедрости? - Сид чуть прищурился, улыбаясь немного хищно, и улыбка напомнила Слейтеру то, каким Сид становился, когда они были наедине. - Определенно, - Слейтер ответил бесстрастно, отслеживая реакцию. - Зачем? - Не "зачем", - поправил Сид, улыбаясь немного снисходительно, словно видел насквозь все попытки Слейтера разобраться в его логике и заранее считал их обреченными на провал. - Скорее "почему". Я знаю своих людей. Получив столько денег, они отправятся их тратить, и неизбежно привлекут к себе некоторое внимание. Что важно знать о пиратах, Леон, после нескольких недель, а иногда и месяцев на корабле, где ты каждый день видишь одни и те же лица, отдыхать компаниями вовсе не хочется, и мы разлетаемся по планете, благо на скоростных транспортировочных шаттлах это занимает двадцать минут максимум. Мой экипаж не так заметен, как я, но нужные люди знают их лица, и способны сложить простые числа. - Ты хочешь дать знать о том, что ты на Равоне, - сделал вывод Слейтер. - Зачем? - Наш друг мейстер Малкеста видит будущее. Это то, на что мы никак не можем повлиять. Зато мы можем повлиять на само будущее. Чем больше определяющих факторов, тем больше вероятностей. К тому же у меня столько врагов, которых я давно не видел. Я соскучился, и мне льстит, что они бросят все и примчатся только ради меня. Это звучало совершенно абсурдно, и совершенно в стиле Хаотика Сида: - Ты увеличиваешь опасность, чтобы избежать ее, - бесстрастно заметил он. - Это бессмысленно. Сид фыркнул: - Правда? Ты говоришь, как моя девочка. Правда она обычно добавляет свое любимое "вы мудак, сэр". Слейтер помолчал, анализируя услышанное, потом коротко склонил голову: - Я нарушил субординацию, прошу за это прощения. Но логику твоих поступков я не понимаю. Сид рассмеялся, немедленно притягивая его за талию к себе, неожиданно и совершенно фамильярно потерся носом о его шею: - Леон, я уже говорил, что ты произносишь "су-бор-ди-на-ци-я" так, что я слышу только "секс"? Слейтер замер, потом положил руки Сиду на плечи, немного неловко: - Когда ты идешь на физический контакт, чтобы подразнить меня, а когда действительно хочешь секса, я тоже не различаю, - бесстрастно признал он. Сид фыркнул: - Дай угадаю, это потому что секса с тобой я хочу всегда. - Я предпочел бы вернуться к теме высадки на Равону. - Будешь убеждать меня в том, что я не прав? Слейтер помолчал, взвешивая свои доводы, потом отрицательно мотнул головой: - Предпочту услышать объяснение, - это прозвучало чуть резче, чем он рассчитывал. - Пожалуйста. Сид фыркнул, легко хлопнув его пониже спины, и жест заставил Слейтера неосознанно нахмурится. Подобные вещи... раздражали, раздражало то, насколько легко давалась Сиду эта фамильярность, и как легко было ее принять. - Леон-Леон, только ты говоришь "пожалуйста" как "делай, что тебе говорят и побыстрее", - Сид задумчиво покачал головой. - И ты снова удивляешь меня. Я ожидал спора. Девочка бы спорила, как и любой другой фанат рациональных поступков. Как странно, что ты пытаешься понять меня в том, в чем другие предпочитают просто считать психом. - Это задевает тебя, - ровно констатировал Слейтер, и Сид предупреждающе сжал руки у него на талии, посмотрел в глаза, чуть прищурившись: - Вот теперь ты говоришь действительно опасные вещи. Пирата, насильника и убийцу не могут задевать такие мелочи. - Но задевают. Сид безмятежно улыбнулся, и было что-то опасное в этой улыбке: - Меня задевает, что ты игнорируешь тревожные звоночки. Это вредно для здоровья. Слейтер ответил ему бесстрастным взглядом: - Мне казалось, любовники могут позволить себе откровенность друг с другом. Если я действительно не игрушка. Выражение лица Сида - удивленное, почти растерянное, словно он действительно не ожидал подобного ответа, задело внутри Слейтера что-то. Принесло странное удовлетворение, каким бы абсурдным оно ни было. Потом Сид рассмеялся весело и почему-то довольно, так, что Слейтеру стоило труда не улыбнуться в ответ. - Подловил, Леон. Давно меня никто так не щелкал по носу. И похоже, ты действительно в своем праве. Раз уж я притащил тебя в свою постель, глупо теперь рычать от того, что ты устроился поудобнее и начал задавать вопросы. Слейтер мог бы сказать, что пустить кого-то в постель и позволить ему задавать вопросы - это разные вещи, но промолчал. - Что ж, откровенность в обмен на победу, - Сид фыркнул и пожал плечами. - Да, меня это задевает. - Ты не говорил об этом? - С девочкой, ты имеешь ввиду? Нет. Ни разу. Я все жду, что рано или поздно, если я буду достаточно успешен, она самостоятельно поймет - в моих поступках есть резон. Не один год уже жду. Слейтер понятия не имел, что следует говорить в подобных случаях, единственным, что пришло ему в голову было: - Мне жаль. Сида это предсказуемо рассмешило: - Ты знаешь, Леон, когда пытаешься утешать, ты очень милый. Мысль о том, что кто-то мог воспринимать его так была Слейтеру абсолютно чужда, но он не стал спорить: - Ты объяснишь логику своих поступков? - Скорее ее отсутствие. Уверен, что хочешь знать? Вдруг моя психопатия заразна. - Уверен, - ровно откликнулся Слейтер, осторожно подаваясь назад, просто потому что близость Сида отвлекала. Сид кивнул и отпустил его: - Ладно, - он задумчиво покачал головой. - Объяснение-объяснение-объяснение. Даже не знаю с чего начать. - С того, чем выгодно собрать всех своих врагов в одном месте. - Скажи, у тебя есть любимая еда? - Диета легионеров составляется специалистами. Мы не выбираем и не имеем предпочтений. - Понял, зайдем с другой стороны. Ты когда-нибудь кого-нибудь ненавидел? Было абсурдным, что при слове "ненависть" Слейтер вспоминал Лагатта, тем более, что испытывать ненависть к младшему легионеру не имело смысла. В конечном счете они никогда не были достаточно близки, чтобы предательство могло вызвать сильные эмоции. И Лагатт так или иначе уже понес за наказание, скорее всего. - Нет. - Ты не делаешь мою задачу проще, да, Леон? - Сид усмехнулся, снова сунул сигарету в рот, и снова не прикурил. Слейтер предполагал, потому что даже Хаотик Сид был недостаточно безумен, чтобы курить на горах оружия. - Тогда поговорим гипотетически. Предположим, ты любишь апельсины. Любишь, а у некоего господина А. есть апельсин. Круглый и оранжевый, как раз такой, какой пришелся бы тебе очень кстати. Опустим детали и несуществующую моральную дилемму. Забрав апельсин, ты счастливо сваливаешь, по ходу разрушив карьеру и семейную жизнь господина А. "Я убью тебя!" - говорит господин А., а в ответ слышит "Да ладно тебе, мужик. Это был всего-лишь апельсин. Не парься, мне нужнее." Открою тебе секрет, люди обычно плохо воспринимают такие шутки. Так что господин А. ищет тебя, чтобы убить весьма неприятным способом. Ищет долго, годами, уже не столько ради апельсина, сколько потому, что ты та еще тварь. Точнее, я - та еще тварь. Ты действительно думаешь, что он так легко поделится привилегией разобрать меня на запчасти? - Ты планируешь стравить своих врагов, - спокойно заключил Слейтер. - Мне незачем стравливать их, Леон, - Сид улыбнулся почти задумчиво. - Они передерутся сами. В раскладе с Малкестой время играет против нас, чем дальше в будущем его видение, тем больше у него времени на режиссуру того, что последует после. И чем меньше актеров, тем проще режиссировать. Я подумал, почему бы не увеличить труппу. Ничто так не мотивирует режиссера, как актерские склоки. И ничто так не радует меня, как хаос, который создают окружающие. - Это было очевидно с самого начала. Тем не менее, у тебя нет никакой гарантии, что Малкеста будет ждать на Равоне. Вполне возможно, ты соберешь всех своих врагов, но он даже не появится. - Время играет не только простив нас, Леон. Если он промедлит, я найду его первым. - Даже если ты найдешь его первым, возможно не сможешь убить его. Сид рассмеялся: - Тебя тоже обманывает эта фишка с видениями, да, Леон? - Взгляд Сида стал жестким, холодным, словно мог резать, как скальпель, и Слейтер на секунду порадовался, что он был направлен не на него. - В конечном итоге, он видит будущее, которое мы создаем, играя вслепую. Я люблю эту игру, даже зная, что однажды она убьет меня. Люблю каждый шаг, куда бы он ни привел, и все пути доступные и перекрытые. И будь я проклят, если позволю ублюдку, который живет за счет безысходности, так просто меня обыграть. Было непривычно видеть Сида таким серьезным, таким откровенным, и Слейтеру вдруг пришло в голову, что, должно быть, не так много тех, с кем Сид позволяет себе так себя вести. Он не позволил себе додумать эту мысль до конца: - Ради этого ты готов подставить своих людей, - превращать это в вопрос Слейтер не стал. - Я не держу идиотов, Леон. Как бы деньги ни вскружили им головы, мои люди не позволят так легко поймать себя. - Достаточно поймать кого-то одного, чтобы выйти на твой корабль. Сид театрально щелкнул пальцами: - Мимо. Рядовые члены экипажа не знают координаты "Хаоса". Или даже параметры связи. - Как они возвращаются? - Курсируют по заранее обговоренному маршруту на шаттлах, пока я сам их не подберу. - Разумно, - заметил Слейтер. - Не спеши впадать экстаз от восхищения, - отмахнулся Сид. - Эту систему придумал не я. - Что ты станешь делать на Равоне? Сид вытащил сигарету изо рта, выдохнул воздух, словно дым, и улыбнулся: - Искать нашего друга мейстера, и параллельно присматриваться к возможности сбить нолик с числа моих врагов. Даже если теперь логика Сида стала понятнее, Слейтер все равно не считал ее убедительной: - Я все еще думаю, что твой ход неразумен. Даже если каждый из них будет играть против остальных, тебе придется играть против всех. - Волнуешься за меня? - Сид лукаво ему подмигнул. - Твоя беспечность усложняет мою работу. - А ты не умеешь врать. Это подкупает. Твои иллюзии на мой счет тоже довольно милые. Леон, я с самого начала играю против всех. Рано или поздно однозначно доиграюсь. Но не надо думать, что подловить меня так легко. - Я не испытываю иллюзий на твой счет, - сухо заметил Слейтер. - И не стану спорить. Я буду защищать тебя независимо от ситуации. - Даже после того, что ты обо мне узнал? Любой на твоем месте как минимум сказал бы, что я мудак. Сид говорил небрежно, весело, но что-то в его тоне все же проскользнуло - некое подспудное напряжение, которое выдало, что ответ все же имел для него значение. Слейтер взвесил свои слова прежде, чем заговорить: - Легионеры не предназначены для того, чтобы судить. Мы изучаем психологию людей, можем прогнозировать какие-то поступки, но мы не люди и никогда ими не будем. Даже если мне не нравятся некоторые твои действия, я в любом случае не способен понять их до конца. Оценить, как человек не способен тоже. Зная об этом, называть тебя мудаком было бы глупо и контрпродуктивно. Сид рассмеялся, и что-то в его глазах смягчилось: - Меня заводит, когда ты используешь длинные слова, Леон. Но, знаешь, по правде, чтобы назвать кого-то мудаком, вовсе не обязательно его понимать, или быть с ним одного биологического вида. Достаточного просто желания. Ты хочешь назвать меня мудаком? - Нет, - тихо и спокойно ответил Слейтер. - Не хочу. И он действительно не хотел. Кем бы ни стал для него Сид, он стал слишком важен. Эта мысль уже даже не пугала, и Слейтер только теперь понял, что по-настоящему доверяет. Не просто сказал это вслух, или признал как факт, с которым ничего не мог поделать, а почувствовал до конца. Он счел бы это синдромом заложника, тем во что мутирует страх у людей, когда они не способны принять действительность и ищут оправдание поведению окружающих и своей слабости, но на самом деле, Слейтер никогда не боялся Сида. Даже осознавая собственную зависимость и уязвимость. Желание доверять родилось из чего-то иного, из того, что заставило Слейтера с самой первой встречи в Башне Богатств выделить Сида среди всех остальных людей. Подспудное, иррациональное понимание, ближе к интуиции, чем к какому бы то ни было логическому анализу фактов, Словно на каком-то уровне, Слейтер знал Сида, мог принимать его решения и его действия, даже не считая их верными или достойными. - Знаешь, Леон, - задумчиво признал Сид, улыбаясь и подходя ближе. - Всегда, когда я думаю, что влюблен в тебя, ты говоришь или делаешь что-то, чего я даже под наркотой не мог бы ожидать. И я влюбляюсь в тебя заново. Слейтер сглотнул, прежде чем ответить, даже понимая, что выдает себя: - Я не сказал ничего, что заслуживало бы такой реакции. - Ты отказался называть ублюдка ублюдком, - шепнул Сид, придвинувшись почти вплотную, и его челка мазнула Слейтера по щеке, коротко и щекотно. - Знаешь, раньше я только читал, что такое бывает. И уж точно не ожидал увидеть. - Теперь ты испытываешь иллюзии на мой счет, - ответил Слейтер не пытаясь отстраниться. Сид легко прикусил его шею, и даже не видя, Слейтер чувствовал его улыбку: - Какие сладкие иллюзии. Какие драгоценные, - он отстранился резко и неожиданно, развернулся и направился к одному из проходов между стеллажами, оставив Слейтера недоуменно смотреть ему вслед. - Идем, Леон, я из тех людей, которые любят выражать свои чувства больше, чем просто словами. Сделать это в проходе между полок довольно сложно. Слейтер почувствовал, как пересыхает в горле, последовал за Сидом, абсолютно уверенный, что они направляются к ближайшей удобной горизонтальной поверхности. Закуток между стеллажами был небольшой, и у стены действительно стояло мягкое кресло, странно не сочетающееся с окружающей обстановкой. Слейтер попытался представить, как именно Сид хотел заняться с ним сексом, и от этой мысли стало жарко. Собственные реакции смущали. - Сядь и закрой глаза, - велел Сид, и возразить даже не пришло Слейтеру в голову. Кресло оказалось мягким и удобным. Он откинул голову на спинку, ожидая, что будет дальше. Слейтер мог чувствовать Сида даже с закрытыми глазами, как и любой легионер, воссоздавать мысленно картину его действий. Вот Сид подошел к одной из полок, взял что-то и вернулся, шепнул тихо и интимно: - Протяни руки. Слейтер послушался, и в его ладони легло что-то тяжелое, громоздкое. Металлический кейс. Потом последовал тихий щелчок застежек, и голос Сида: - Открой глаза. Перед ним был перевозочный бокс, разве что непривычно длинный. Внутри, на фоне безликой серой подкладки лежало то, от чего у него перехватило дыхание. Его гладиус. Сияющий в холодном и безликом свете ламп, безупречный и прекрасный. Отточенное совершенство оружия, которое Слейтер давным давно, сам того не осознавая привык считать частью себя. Которое уже не ожидал увидеть. Не дотронуться было выше его сил. - Это не тянет на подарок, - сказал Сид. - Но я подумал, что тебе будет приятно. - Как ты узнал? - хрипло спросил Слейтер, в тот момент абсолютно не контролируя голос. Как ты узнал, что это важно? Что это имеет для меня такое значение? Почему ты читаешь меня так легко? - Какой насмешкой была бы моя влюбленность, если бы я не понимал тебя даже в такой малости, - Сид протянул руку, и легко коснулся его волос. - Как ты красив сейчас. Оружие идет тебе. Слейтер снова прикрыл глаза и подался навстречу его руке: - Спасибо. - Не благодари меня за то, что было твоим с самого начала, - усмехнулся Сид, зарываясь пальцами в его волосы. Слейтер чуть повернул голову к его руке и ответил: - Я благодарю не за это.