Какой же я придурок.
6 мая 2014 г. в 23:38
Это была отличная ночь, наверное, потому что мне ничего не снилось, и я не блевал, а просто спал как убитый, и это безумно радует.
Меня будит резкий запах кофе, который бьёт по носу. Зеваю и скольжу волосами по шелковой подушке; в комнате светло, но шторы прикрыты, видимо, заботливый Хазза не хочет меня будить солнечным светом.
Открываю глаза, протираю их. Правый глаз болит, наверное, у меня там синяк.
— Доброе утро, Томмо.
Томмо? Женский голос? Похоже, в комнате Джемма.
Ещё шире распахиваю глаза и вижу Джемс, она сидит на краю кровати и держит в руках стакан с водой и чашку с кофе.
— Пей, — говорит, протягивая мне стакан, — это нужно на голодный желудок, чтобы тебя не тошнило.
Я привстаю на локтях и беру из рук подруги стакан. Да, она не Гарри, тот бы уже приобнял меня за плечи, поддержал бы стакан, а эта сидит и пьёт свой кофе.
— Кофе не для меня, что ли? — спрашиваю, отрываясь от стакана.
— Нет, конечно. Гарри сказал, что тебе нужна вода, потом будет завтрак.
Кривлю недовольную гримасу и продолжаю пить воду с солью, меня сейчас стошнит от этого ужасного вкуса, поэтому я залпом выпиваю воду и протягиваю Джемме стакан. Она допивает кофе и встаёт с кровати. Сейчас Джемс уйдет, а я ещё неизвестно сколько проваляюсь в кровати совершенно один.
— Гарри где сейчас? — всё же спрашиваю.
Моя «девушка» приоткрывает рот и опускается обратно на постель.
— Что это тебя так волнует эта зануда?
— Мы подружились.
— Смотри, он и из тебя подобного себе придурка сделает.
— Да брось. Он очень глубокий человек, поэтому и кажется придурком.
— Какой-какой?! Глубокий?! Томмо, он уже начинает тебя делать придурком? Гарри обычный, придурковатый и законченный девственник.
— Девственник?
— Из всех вышеперечисленных слов тебя больше всего заинтересовало слово «девственник»? Томмо, тебя по голове вчера много били?
— Нет, просто... В нашем городе в шестнадцать лет никто уже не девственник.
— Слушай, ты удивлен, что этот придурок девственник? Да по нему видно, что с таким характером он никогда её не лишится.
— Так нужно лишить его.
— Вот сам и лишай. Я вообще не хочу говорить о нём и его девственности, меня сейчас стошнит.
Вздыхаю. Почему меня это вообще интересует? Типо, я сам не догадывался, что он девственник? Но, чёрт, когда я это услышал, мне понравилось.
— Что ты лыбишься, Томлинсон? Представил, как лишаешь девственности этого придурка?
Что? Я сейчас лыбу давлю?
— Дура, что ли? Я думаю о том, что скоро буду завтракать.
— Да-да, конечно. Уже представляешь, как девчонку ему нашёл?
Девчонку? Ох, Джемма не записала меня в педики, в отличие от меня самого. Ведь я уверен, что мы говорим о лишении девственности Гарри именно мной... Fuck, это всё из-за голода.
— Я монолог веду?
— Что? Прости, я не соображаю, когда голоден.
— Ну да. Гарри рассказывал, сколько ты раз блевал за эту ночь. Здорово тебя побили.
— Так я блевал не от пива?
— Нет, разумеется. Тебя ударили туда, от удара куда появляется тошнота. К дешёвому пиву, я думаю, твой организм уже давно привык.
— Это да. А Гарри что-то ещё рассказывал тебе?
— Нет, а должен был?
— Нет... Нет.
— Ты какой-то странный, вы, что, голубки с ним?
— Нет! — воплю. — Нет, с ума сошла совсем, да?!
— Ты слишком им интересуешься, а ты никогда никем не интересуешься.
Я что-то буркаю, сам не зная что, и в спальню входит Хазза с подносом в руках. Я не особо вижу, что на нём, но пахнет вкусно. Джемма усмехается, смотря на нас. И меня осеняет. Вспоминаю, что она как-то сказала, что Гарри ревнует меня к ней.
— Поцелуй меня, — выпаливаю.
Джемс выпучивает глаза.
— Поцелуй меня, любимая.
Она мельком поглядывает на Хаззу, а затем опускается ко мне и целует. Я углубляю поцелуй, зыркая в сторону Гарри. Он смотрит куда-то в угол, нервно прикусывая свою щёку изнутри. Не знаю, ревность это или нет, но похоже на неё.
Моя «девушка» отстраняется и выходит из комнаты. Гарри сразу же садится ко мне на кровать.
— С добрым утром. Как твое самочувствие?
— Тело болит, желудок стонет от голода, нос плачет от отсутствия мяты.
Гарри начинает смущённо улыбаться и ставит поднос на прикроватную тумбочку. Он берёт в руки тарелку с кашей и подает мне её. Каша? Он издевается? Я парень или принцесса, чтобы завтракать кашей? Где мясо?!
Видимо, мое лицо сильно выражает негодование, и Гарри снова говорит своим спокойным тоном психолога:
— Я боюсь давать тебе более тяжёлую пищу после того, как тебя рвало всю ночь.
Мне все будут напоминать об этом?!
Вздыхаю, беру в руки тарелку и принимаюсь есть. Приготовлено неплохо, есть можно, но это не мясо, мать его! Гарри берёт в руки чашку чая и приставляет её к моим губам. Делаю глоток и продолжаю есть кашу. Наверное, Гарри сам её готовил. Проклятие, какой же он идеальный. Я должен завидовать — нет, я завидую, ведь на его фоне я обычный, а он... мне никогда не стать таким. Но с другой стороны — ему сложно, он одинок, потому что не банальный идиот как я. У него никогда не будет девушки на ночь, друзей-идиотов, он всегда будет особенным. Но больше всего мне нравится, что он девственник... Джемма права, я хочу лишить его девственности, я хочу, чтобы он стал обычным и перестал мыслить не на свои шестнадцать, а на семьдесят. Сейчас он должен не поить меня чаем, а быть где-то с друзьями, но у него их нет... Впрочем, как и у меня. Что же, теперь мой единственный друг — это Гарри? Выходит, что мы должны заменить друг другу множество друзей. Неужели я, один из самых крутых парней в городе, буду другом такого зануды как Гарри? Эх, кто бы мог подумать... Но ведь я могу сделать его хуже, то есть таким как я, и могу сделать Хаззу таким, каким его примет общество. И мне плевать, хочет он этого или нет. Но самое ужасное — то, что я хочу лишить его девственности. И не найти ему девчонку, а именно самому сделать это. Думаю, это будет безумный поступок для нас обоих. Нужно будет как-то намекнуть ему, только как? Мне нужно время, и я должен всё продумать. Какой же придурок, о чём я думаю? Но, чёрт, я смотрю на Хаззу и понимаю, что хочу это сделать. Это не сделает меня геем, это просто будет что-то странное, что я позволю себе сделать. Тем более, я мечтаю увидеть его реакцию на то, что такого правильного мальчика лишил девственности его друг. Но нужно начать с поцелуя. Здесь всё легче. Просто скажу ему, что это стыд — в шестнадцать лет не уметь целоваться. Кто-то должен научить его, а кто, как не его единственный друг? Тут-то я и попробую его мяту. Господи, я идиот, но я хочу и осуществлю это.