I'm obsessed with his smell (Summer Love)

Я не спал всю ночь, конечно, ведь музыка орала так, что спать мог только пьяный человек — он же Гарри. Музыка стихла лишь тогда, когда начало светлеть, но это не означает, что стихли друзья Джеммы. Обычно я могу заснуть под любой крик, это естественно, ведь у меня такой отец. Но сейчас мне мешает малейший шорох. Наверное, я просто не хочу спать, поэтому любуюсь спящим Гарри, который свернулся калачиком и сопит мне в грудь. Его пальцы касаются моей груди, и я краснею от одной лишь мысли, что он сейчас голый. Я хочу снова увидеть его тело. Я хочу раскрыть его и зацеловать, но он слишком сладко спит. Я улыбаюсь и не могу перестать это делать. Он начинает ворочаться и постанывать, я всё надеюсь, что он просыпается, но Гарри лишь причмокивает губами, будто он маленький ребенок, и прижимается ко мне сильнее. Я глажу его спину, прикасаюсь губами к макушке и не хочу отстраняться. Даже если я и полюблю кого-то после него, это никогда не будет такое же светлое и приятное чувство. Поэтому я хочу дорожить каждой секундой, которая у нас есть. И я дорожу ей уже целую ночь. Мне кажется, я не усну уже. Поэтому просто надеюсь, что он скоро проснётся. Гарри начал ворочаться, я снова надеюсь, что он сейчас распахнёт свои зелёные глаза, и я смогу поговорить с ним. Ведь я переживаю, волнуюсь. Хочу узнать его чувства сейчас, ощущения... Хазза поворачивается на спину, он резко распахивает глаза и затаивает дыхание, затем расплывается в улыбке. И только сейчас я вспоминаю, что пробка всё ещё в нём. Я закусываю нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. — Доброе утро, — улыбаюсь ему я. — Вот это поистине доброе утро, — смущённо смеётся он. Я начинаю хихикать. — Я догадывался, что ты извращенец. — Это очень приятно. — Что? Что ты извращенец? — Нет, что она во мне. — Тебе правда это так нравится? Он улыбнулся и кивнул, а затем поцеловал меня в губы. Я ответил на поцелуй, обнимая его. Гарри углубил поцелуй, я прижал его к себе невозможно близко. Мы словно одно целое, и это, определенно, самое лучше утро в моей жизни. Было. Пока в дверь не постучалась Джемма с диким воплем «Томлинсон!». Я вскочил с кровати и побежал к ней, кое-как открывая замок и двери. — Доброе утро, любимая. Джемс скептически посмотрела на меня. — Мне из школы звонили. Я с бодуна, сам понимаешь, а они мне заявляют, что мы с тобой ни одной контрольной не написали. Сейчас нужно ехать в школу и разбираться. — Мне плевать, ты же знаешь. Мне всю жизнь тут работать кассиром. — Давай, обувай кеды и пошли. — Ладно, дай мне минуту. — Хорошо, я пошла к машине. Бегом только. Я кивнул и закрыл за ней дверь. — Я не хочу, чтобы ты уходил, — простонал Гарри. — Я тоже, но я приду вечером, ладно? — Ладно. Мне самому вытащить эту штуку? — Да, я буду признателен, — ответил я, завязывая шнурки на своих кедах. Я подошёл к Гарри. Чёрт, это самое прекрасное зрелище в моей жизни. Он лежит на постели абсолютно голый, укрытый одеялом, и он такой довольный и удовлетворённый. Сколько девушек я видел в таком состоянии, но ни одна с ним не сравнится. Я поцеловал его в губы. — Не скучай. — Я уже скучаю, Лу. — Луи, — улыбнулся я и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв двери его спальни. Я подошёл к Джемме. — Воу-воу, кто-то хорошо повеселился этой ночью? — Что не так? — удивился я. — Я не знаю, как это вышло, но твоя чёрная футболка в сперме. И джинсы. Это ты как трахался? — Эм... А что я ей скажу? Твой брат вчера кончил на меня? — У нас была странная поза. — А почему ты проснулся в комнате придурка Гарри? — Я других комнат не знаю. Я переспал с той девчонкой и пошёл спать к нему. — Ты точно придурок. Ладно, садись в машину. У нас и так проблемы, шевели булками. Я кивнул. Мы сели в машину. Сначала Джемс рассказывала о том, как много я вчера пропустил, когда ушёл. Слава Богу, она не знает, с кем я вчера был. — С кем именно ты вчера переспал? Мне кажется, что люди порой читают мои мысли. Это пугает меня. — Э-э-э... Я не помню её имени. — Не боишься так болячку подцепить? — Да плевать вообще. — Я же так понимаю, что на презервативы у тебя денег нет, да? Я кивнул. — А потом весь город будет ходить с твоими детьми. Мы рассмеялись. — И ты будешь им платить. — А вот это уже не смешно. — Кстати, о не смешном. Я хотела поговорить насчёт Гарри. Я начинаю краснеть и глупо улыбаться, я пытаюсь сдержать улыбку, но это не получается. Она просто упомянула имя своего младшего брата, а я уже успел вспомнить нашу вчерашнюю ночь, покраснеть и заулыбаться от одной лишь мысли о нём. Джемма права, — я точно превращаюсь в придурка. Джемма начинает смотреть в мои глаза, будто пытаясь заглянуть мне в душу. Она что-то отметила для себя и перевела взгляд обратно на дорогу. — Так вот, — начала моя «девушка», — он влюбился в тебя, и только не отрицай этого, Томлинсон! Так вот, он влюбился в тебя, и..., — она театрально протёрла лоб. — Это сложно. В общем, ты считаешь его своим другом, но он... Ты у него первая любовь. И... рано или поздно этот дебил признается тебе в чувствах, прошу тебя, придумай свою реакцию, потому что я не хочу, чтобы ты разбил ему сердце и оставил навсегда шрам в его душе. Он же... Ну, понимаешь, всё впервые, а он чувствительный как девчонка. Нам с ним телами поменяться нужно, но не суть. Луи, прошу тебя, не сделай ему больно. Мне сейчас даже плевать, что он в парня влюбился, зря я в детстве его педиком обзывала... — Джемс, успокойся. Всё хорошо. Я никогда не обижу его. — Твоя фраза сейчас так не хило голубятней запахла. Ты, что, в курсе про его чувства? — Да ничего я не в курсе. Просто я не обижу его. — Не будь ты первым бабником в городе, я бы подумала, что у вас всё взаимно. — А что ты будешь делать, если так и окажется? — А вы... О. Мой. Бог. Томмо, вы... — Да нет! Что ты?! С ума сошла? Мне просто интересна твоя реакция. — Если честно, то я буду рада. — Рада? Чему? Тому, что твой брат и лучший друг педики и трахаются друг с другом? — Да уж, звучит это и правда хреново. Но если мой придурок-брат влюбился в тебя, то я буду рада, если окажется, что у вас всё взаимно, и его первая любовь не будет не взаимной. Сам видел, Гарри со странностями, его никто не принимает, а тут он влюбился в единственного, кто принял его. Он же совсем закроется в себе, если ты пошлёшь его. Надеюсь, ему хватит мозгов не признаваться тебе в любви. — С чего ты взяла, что он влюбился в меня? Он сам тебе это сказал? — Нет. Что ты? У нас не такие отношения, чтобы он мне секреты свои рассказывал. Просто... Знаешь, стоит мне заговорить о тебе, или родители вспомнят о тебе, так он сразу же светится весь, краснеет, губы кусает, начинает что-то теребить, ну, знаешь, нервничает... Постоянно спрашивает о тебе. Но знаешь, что самое странное? — Что? — Он притащил домой свою футболку, которая была в твоей крови, и сложил её у себя в комнате. И, внимание, он не собирается её стирать. Оказывается, любовь не только из меня придурка делает. Я хотел оставить его футболку себе, чтобы нюхать, а он забрал её домой, потому что на ней моя кровь. Это заставляет меня улыбаться и выглядеть ещё тупее. — А перед вечеринкой, — продолжала Джемс, — стоило мне заговорить о сексе, которого будет море на вечеринке, как он краснел, начинал бегать по всей комнате глазами и тяжело дышал. А обычно он закатывал глаза к потолку и говорил, — она изобразила грубый голос Гарри, — как запущен этот мир. Помимо секса есть вещи куда более приятные. Я залился идиотским смехом. Чувствую себя идиотом. Потому что мне до ужаса смешно всё, что касается юмора в адрес Гарри. Мне кажется, если это будет самая тупая и не смешная шутка в мире, но она будет связана с ним, то я буду смеяться громче всех. Джемма посмотрела на меня как на дурака, и это было заслужено. — И как я ему сказала, что ты играешь за нашу школу, он каждое утро играл в футбол. Небось сейчас тоже играет. Я улыбаюсь, наверное, я это делаю всю дорогу, но я не могу не улыбаться, когда речь идёт о нём. Я даже не знаю, что отвечать Джемме, я хочу слушать её вечно. Ведь теперь я точно знаю, что у нас с Гарри всё взаимно. Но я всё же хочу услышать это лично от него, а не верить в свои и Джеммы догадки. Мне совершенно плевать, что сейчас скажут в школе, я слишком счастлив этим утром. И мне плевать, что на моих джинсах и футболке сперма Гарри. Я не хочу её отмывать, пусть все знают, что у меня был секс этой ночью. А раз я приду с Джеммой, то все будут думать, что я спал с ней. — Короче, план действий, — сказала Джемма, останавливая под школой машину. — Идём сейчас к директору, напоминаешь ему, что ты охренеть как круто играешь за нашу школу, это сделает тебя лучше в его глазах, затем мило улыбаешься. — А ты? — А я всуну ему взятку за нас обоих. Или ты думаешь, что мы напишем все контрольные? — Тогда зачем мне напоминать ему о своих заслугах и мило улыбаться? — Чтобы он принял взятку. Я девочка, я мило улыбнусь, и мне всё простят, а тебе нужно хотя бы сказать, что ты не ноль в школе, а с твоей помощью мы выигрывали у других. Неужели ты так туго соображаешь, Томлинсон? Ну прости, что я влюблён в твоего брата и не в силах нормально думать. Мы вышли из машины и направились в школу. У директора мы провели час. Всё прошло гладко, видимо, Джемма не первый год так оканчивает. Я всё сделал верно, директор пообещал меня даже чем-то наградить за мои заслуги в школьной команде. Похоже, этот день станет одним из лучших в моей жизни. На прощание директор посоветовал мне постирать футболку, я засмущался как идиот, и мы с Джемс ушли. — Так, выпускной нам обеспечен, — улыбнулась она. — Какие у тебя на сегодня планы? Я закусил нижнюю губу. — Хотел с Гарри провести время. — А теперь стоп! Томмо, я правда уже и тебя подозреваю. Ты тоже улыбаешься как дебил, когда я говорю о нём, и- — Да всё нормально. Уж меня не подозревай в голубятне, ладно? — Раньше ты проводил время с девушками и друзьями, теперь с моим братом. И мне не подозревать тебя в голубятне? — Да, это всё выглядит странно, но он уедет через два месяца, а мы сильно сдружились, я хочу провести с ним как можно больше времени. — Меня ты знаешь со средней школы, я тоже уезжаю через два месяца, но со мной ты не проводишь каждый грёбаный день. — Как? И ты тоже? — Разумеется. Мы вместе едем в Лондон. Это кошмар. Я надеялся, что у меня останется Джемма, что она поможет мне хоть как-то связываться с Гарри, да и просто будет рядом. Кажется, этот день становится хуже. — Я не знал, думал, что ты остаешься. — Я бы с радостью, но родители считают, что лондонское образование нам с Гарри просто необходимо. — Так сложно. Я потеряю сразу двоих друзей? Она кивнула. — Но мы будем писать тебе. А если ты купишь телефон, то... То у тебя не будет денег пополнять счет. Но в городе есть WiFi, и ты сможешь выходить с нами в Skype. — Я постараюсь накопить деньги, но, сама видишь, мне ни на что не хватает, а мы с Гарри ещё и... — Что? Что вы? — Хотим парные тату. Её глаза округлились до невозможности. — Парные? Тату? И вы не голубки? — Просто... — Какие хоть? Сердце и стрелу? — Корабль и компас. — Не далеко от стрелы и сердца уехали. Вы хоть понимаете, что это парные, а не дружеские тату? — Да плевать нам, понимаешь? Мы хотим эти тату. Потому что я у него первый... — Ч... Что?! — Первый друг, Джемма, друг! И я должен за эти два месяца сделать его более раскрепощённым. — Ты хоть понимаешь, что для тебя он просто друг, а для него ты — первая любовь? Тебе эта татуировка ничего не будет значить, а он будет ходить и думать, что у него парное тату с его парнем! Он же придурок. — Да не просто он мне друг. С просто друзьями я не хочу парное тату, и я не стану на просто друзей тратить столько денег ради просто татуировки. — Так всё же вы голубки? Я вздохнул. Джемма мой лучший друг, я знаю её много лет, она сестра того, в кого я влюблён. Она должна знать. Я делаю глубокий вдох, затем выдох и собираюсь с силами. — Я учил его целоваться. — На помидорах? — На себе! Мы целовались. И самое ужасное — то, что после этого мы целуемся просто так, без повода. Как голубки! Джемма схватилась за сердце. — Вы... Вы это? Типа встречаетесь? — Нет, но мы лижемся, постоянно. — О Бог мой, я догадывалась... Но... это ужасно слышать. — Ты же сказала, что будешь рада этому. — Я рада, но я в шоке, что ты не шутил. Кто угодно, но ты... Ты и Гарри? И давно вы... лижетесь? — Не помню. Недавно. — У меня слов нет, Томмо. — У меня тоже. — Чем ты меня ещё убьёшь? — Вчера у нас... — Нет! — завизжала она. — Это его сперма на тебе, да?! Я утвердительно кивнул. — Всё-всё-всё! Не говори мне больше ничего, меня сейчас стошнит! — затем она что-то вспомнила и запищала еще громче. — И этот козёл трахается с тобой, зная, что я твоя девушка? — Тише, не ори на общественном месте. Я сказал ему, что мы с тобой просто друзья. — Идиот? Этот придурок расскажет родителям! — Не расскажет. Он пообещал мне. — Мой лучший друг спит с моим младшим братом... Боже, моя жизнь никогда не станет прежней. — Да не спали мы ещё. То есть... Настоящего секса у нас ещё не было. — Прошу, не говори мне, когда он у вас случится. Меня правда тошнить начинает. И дело не в том, что вы голубки, дело в том, что это Гарри. Я не понимаю, как он может тебя заводить. Честно. Не понимаю. Я вздохнул. — Я просто очень сильно влюбился. — Знаешь, в средней школе я хотела, чтобы ты в меня влюбился. Сейчас мне всё равно, но чё-ёрт, это обидно, что ты влюбился в моего младшего брата за такой короткий срок. Я улыбнулся. — Я рад, что ты правильно отреагировала на это. — Я тоже, если честно. Но мне всё же нужно будет с этой мыслью ещё спать. — Я понимаю. — И я знаю, что ты ждёшь, что я скажу, что об этом никто не узнает. Можешь быть спокоен. Никто не узнает. — Спасибо. — Это тебе спасибо, что осчастливил этого придурка. Ему нужен был человек, который полюбит его. Я даже рада за вас, но вы ведь не сможете быть вместе. — Да, я понимаю. И это тяжело. Но мне нравится любить его. Она тепло улыбнулась. Такой улыбки я давно не замечал за ней. — Честно, ты единственный человек, которому я не боюсь доверить сердце моего брата. Он очень чувствительный, а ты точно не разобьёшь его сердце. — Потому что у нас всё взаимно. — Потому что ты светишься, когда я говорю о нём. Но... Луи, ты же понимаешь, что вам не желательно проводить так много времени вместе? Да, у вас чувства и все дела, но вы привязываетесь друг к другу. И с каждым днём вы влюбляетесь сильнее. Ты представляешь, как больно вам будет расставаться? Сбавь обороты, я серьёзно. Потому что вы оба уже живёте друг другом. Это прекрасно, да... но побереги себя и его через два месяца. — И что ты предлагаешь? — Встретитесь завтра, не сегодня. — Я пообещал ему. — Я поговорю с ним. Скажу, что у тебя дома проблемы. — Ты действительно считаешь, что это необходимо? — Да. Пусть он порисует сегодня, попишет стихи, музыку, подумает. Тебе тоже не мешало бы всё переосмыслить. — Хорошо. Ты права. — Жду тебя завтра, — она мило мне улыбнулась. — Тебя подвезти домой? — Нет, я домой сейчас не пойду. — Футболку хотя бы сними, — с этими словами Джемма села в машину. Я улыбнулся ей. — До завтра. И спасибо тебе. — До завтра, голубок.