Он портится.
18 мая 2014 г. в 21:47
Что ж, это неудивительно и не странно, что я сразу же после того, как проснулся, час торчу в ванной, а затем иду в особняк Стайлс. Ну, как иду? Быстро иду. Очень быстро иду. Почти бегу. Да что там? Бегу в особняк Стайлс. Гарри вчера сказал, чтобы я надел костюм сладкого мальчика, потому что у них будет какой-то семейный день. Интересно, как Джемме удалось убрать дом за один день? Ладно, неважно. Гарри пригласил меня на семейный день. Он считает меня своим парнем? Хотя, после вчерашней идиллии мы смело можем звать друг друга мужьями. Проклятие, я б женился на нём...
Итак, я поправляю эти невыносимо неудобные подтяжки и звоню в дверной звонок. Никто не открывает, я звоню заново и слышу шаги. Наконец-то.
— Привет, — улыбается мне Джемма. Её розовые волосы собраны в хвост, она в милых голубых джинсах и бежевой просторной футболке.
— Отлично выглядишь, — улыбнулся ей я.
— Проходи, тебя уже все ждут.
Она берёт меня за руку и ведёт в гостиную. Вся семья в сборе. Я сразу же взглядом ищу Гарри. Он сидит на диване, рядом с ним свободно место, то ли специально для меня, то ли там сидела Джемма. Я улыбаюсь всем, в отдельности посылаю влюблённую улыбку Стайлсу младшему, за что моя «девушка» ударяет меня в плечо. Она права, я сильно палюсь сейчас, но я не могу не улыбаться, потому что Гарри сейчас такой соблазнительный в своей идиотской голубой рубашке и бежевых отвратительных широких штанах. Но я знаю, что вечером смогу избавить его от них лично. От одной лишь пошлой мысли в его сторону я чуть не возбудился. Проклятие, нужно подумать о своей голой прабабушке. Отлично, отсутствие стояка на ближайший час мне обеспечено.
Но, кажется, это не мой день, потому что у моего личного сорта мяты сегодня, судя по всему, тоже игривое настроение.
Со мной разговаривают его родители, но я их не слушаю — я пялюсь на Гарри и пытаюсь понять, что он мне бесшумно говорит. Он похотливо улыбается. Клянусь, я вижу впервые такую улыбку на его невинном лице. Я хмурюсь, пытаясь ему показать, что не умею читать по губам. Но... Он показывает пальцем вниз, затем сдавливает эту извращённую и довольную улыбку, и снова даёт мне шанс прочесть по его губам. И тут до меня доходит. Он говорит мне: «Она во мне».
Я густо краснею, чувствую, что я как свёкла сейчас. Он меня совращает. Малолетний извращенец. Я как представлю, что эта штука в нём... У меня сейчас встанет.
— Луи, милый, тебе плохо? Принести воды? — с насмешкой во взгляде и голосе спросила меня Джемма.
— Да... Принеси, прошу тебя, — прокашлялся я.
— Сядь, у тебя сейчас встанет, это видно, — еле слышно шепнула она мне и ушла.
Я послушался и сел рядом с Гарри. Тот положил руку мне на плечо. Я вспотел, чёрт. Я хочу его.
Гарри поёрзал на своём месте, после чего удовлетворённо заулыбался. Это заводит. Теперь я похотливо улыбаюсь.
— Ты когда-нибудь играл в гольф, Луи? — спросила меня Энн.
Что? Какой гольф? Они в гольф собрались играть?
— Я... Нет, не умею.
— Отлично, я тебя научу, — улыбнулся мне Гарри. — Главное — правильно держать клюшку, мячик сам попадёт в лунку, — и он снова ёрзает. Я знаю, что пробка в нём, и это заводит меня. Я краснею. Ему очень идёт быть пошлым, ему идёт эта соблазнительная улыбка. Он вырастет сердцеедом, и... Чёрт, я ревную. Ревную к бабам, которых ещё не было в его жизни.
— Держи воду.
Наконец-то пришла Джемма и моя долгожданная вода.
— Ты весь вспотел, — тихо заметила она, а затем грозно посмотрела на брата.
Джемс отдала мне стакан с водой, который я жадно залпом осушил, и села в кресло. Проклятие, вода не помогает. Рука Гарри на моём плече, он гладит его. Я млею от касаний его пальцев. Меня всего сжало внутри. Я не могу нормально сидеть с мыслью, что пробка сейчас в нём. Это слишком заводит. Я сам не замечаю, как кладу руку ему на колено, а затем сжимаю его штанину в кулаке.
Гарри улыбается. Я ненавижу его за эту улыбку. Он дразнит меня, а я ведусь. И мне нравится вестись на это. Но мы при его семье, и я устал от постоянных взглядов Джеммы, чтобы мы прекратили. Она права, но она знает насколько её брат горячий? Конечно, она не знает. А я еле сдерживаюсь. Нужно подумать о прабабушке.
— Луи, с тобой всё хорошо? — заботливо спросила Энн.
— Да, с Луи всё хорошо, — в один голос ответили ей Гарри и Джемма.
— Хорошо, тогда идём? — спросил Джон более командным тоном, нежели вопрошающим.
— Хорошо, я дам Луи таблетку, и мы догоним вас, — сказал Гарри.
Я сейчас не выдержу. Он хочет остаться со мной наедине, я жутко возбуждаюсь. Почему они так медленно встают и уходят? Я сейчас наброшусь на Хаззу при его семье. Ему хорошо, ему пробка удовольствие доставляет, а я сейчас опозорюсь при всех своим стояком.
Наконец они ушли. Мы одни. Гарри повалил меня на диван. Я не узнаю его. Но мне это нравится. Мы целуемся. Целуемся так, будто не виделись не ночь, а целую вечность. И мы оба знаем, что этой ночью мы переспим. Да, мы снова договорились о сексе, но в этот раз всё будет по-другому. В этот раз у нас будет абсолютно всё.
— Зачем ты засунул в себя её? Дразнить меня вздумал? — заулыбался я, нехотя отрываясь от его мятных губ.
— Я готовлюсь к ночи, привыкаю, — смущённо заулыбался он.
— Я скучал, — шепчу ему в губы я, а затем снова целую. У нас есть всего пару минут, это так мало. Но у нас будет целая ночь. Наша ночь. Наш первый раз.
— Я тоже, — выпаливает он сквозь поцелуй и снова целует меня, но очень скоро отстраняется. — Лу, нам нужно идти, иначе это будет подозрительно.
— Я Луи. Может быть, мне стало слишком плохо, и мы задержались.
— И всё же, пошли поиграем в гольф. У нас с тобой будет вечер и ночь.
— Вечер тоже?
— Сразу после ужина.
— Ладно. Который сейчас час?
— Где-то полпервого.
— Хорошо, пошли. И не соблазняй меня больше своей пробкой.
— Но она твоя, — улыбнулся он, вставая с дивана.
— Отлично, ночью я буду пользоваться ей, как её законный владелец.
Гарри довольно заулыбался.
Что ж, уже третий час дня. Я знаю это, потому что Джон постоянно оповещает нас о времени, так как ему скоро на работу, и нужно заканчивать.
Играю я отвратительно, сам знаю. Но мне плевать на игру, когда Гарри учит меня. Учит? Он это называет учением. Он встал сзади меня, мы оба держим клюшку, его член трётся о мой зад, а в его заднице пробка. Я схожу с ума. Что он творит? Мне приходилось за эти несколько часов пару раз уходить с Джеммой в особняк, чтобы она давала мне воды. Я не знаю, что я сделаю с этим паршивцем ночью.
Мы играем... Они играют, а я борюсь с эрекцией, любуясь тем, какая эта семья дружная. Мне бы хотелось, чтобы моя семья была такой же... Хотя, я уже привык к своему отцу-идиоту и бедной матери, которая слишком добрая, чтобы бросить этого алкаша.
Неужели, мы ужинаем? Какая-то курица — это довольно вкусно, моя мысленная тёща отлично готовит.
И это уже ужин. Ужин, мать его, после которого мы закроемся в комнате Гарри. И весь вечер будет наш, как и ночь.
Я поспешно ем, Гарри подавляет смех, смотря на меня. Джемма невольно закатывает глаза, Энн непонятно улыбается.
— Ладно, подруги ждут меня, — улыбнулась моя «девушка», вставая из-за стола.
— Кабану привет, — заулыбался Гарри.
— Заткнись!
— Джемма, — начала ей делать замечание Энн.
— Прости, мам.
— До завтра, любимая, — улыбнулся я Джемме.
Она подошла ко мне, поцеловала в губы, затем дала Гарри по затылку и ушла.
— Я позабочусь о твоём парне! — язвительно крикнул ей вслед кудрявый.
Я краснею. Он открыто палит нас. Я смотрю на него, его глаза округляются, кажется, пробка делает своё дело.
Я сдавливаю смешок. Остались какие-то считанные минуты до того, как мы будем принадлежать друг другу не только морально, но и физически. Я снова увижу его тело. Я снова коснусь его. Я не могу терпеть. Он видит это, поэтому соблазнительно закусывает свою нижнюю губу, при этом сжимая моё колено рукой. Клянусь, Энн это видит, но я не понимаю, почему она молчит. Да и не хочу понимать. Вообще плевать, о чём она думает. Я хочу поскорее завалиться в комнату Гарри.
Неужели? Мы зашли в его комнату. Я начинаю широко улыбаться.
— Ты же вытащишь её из меня? — шёпотом спрашивает он, закрывая двери своей спальни на замок. Он обнимает меня сзади, нежно гладя мой пресс, точнее, его отсутствие. Его пальцы бегают по моему животу, кудри щекочут висок, а губы ласкают шею. Я краснею и не стесняюсь того, что я смущаюсь его действий. Это всё слишком приятно.
— Сегодня я снова принадлежу тебе, — шепчет он мне на ухо.
— Ты всегда принадлежишь мне, — и с этими словами я разворачиваюсь к нему лицом. Я целую его малиновые мятные губы, Гарри страстно отвечает взаимным поцелуем.
Мы заваливаемся на кровать. Он обхватывает мои бёдра своими ногами, после чего выгибается в спине, постанывая слово «пробка».
Я коварно улыбаюсь, расстёгивая его рубашку.
— Луи, я хочу тебя, — стонет он. И это самое приятное. Он стонет мне в губы, — нет, он мурлычет. Он хочет меня, я вижу это, и хочет не так, как хотела меня любая девушка, с которой я спал до него. Он хочет меня всегда. Он хочет принадлежать мне этой ночью, как мой настоящий партнёр. Я слышу это в его голосе. Возможно, это любовь заставляет меня придумывать такие бредни, но, мне кажется, что я всё правильно думаю.
Мы сделаем это. Сделаем это по-настоящему. Как настоящая любящая пара.