POV Гарри
Провести ночь в его руках, в его постели, от которой я совершенно отвык. Понимать, что всю ночь Лу крепко обнимает меня, и главное - быть полностью уверенным, что он любит меня и, что каждый его шепот "люблю" мне на ухо - это не мои мечты сквозь дрем, а правда, и он смело говорит мне все, что чувствует. Я не мог нормально спать всю ночь, потому что меня переполняли чувства. Каждый раз я просыпался с улыбкой на лице и понимал, что последний раз я улыбался этой улыбкой, когда мне было 16. Ровно 4 года назад я мог так искренне улыбаться, чувствуя его заботу, тепло и любовь. Особенно любовь. 4 года я пытался найти кого-нибудь, кто сможет хоть на 1% из 100 быть со мной таким же, каким был Луи. — Лу, — неосознанно шепчу, когда просыпаюсь, но он спит, потому что его дыхание ровное и спокойное. Я привстаю и чувствую, как его рука скользит от моих плечей к пояснице, по телу пробегается дрожь. Ни одна девушка, ни один парень не могли вызвать у меня хоть каплю подобной дрожи. Да, я спал и с парнями, надеясь, что хоть один из них будет так же идеален, как Луи, но ни один не подходил мне так, как подходит Лу. И все дело в том, что ни смотря на отрицания, я люблю только Луи. Медленно встаю, пытаясь не разбудить его, чтобы приготовить завтрак, потому что мне даже физически больно смотреть на то, каким тощим он стал. Я усаживаюсь на край постели и вижу на прикроватной тумбочке опущенную фотографию. С дрожью поднимаю ее, потому что это может быть чья-угодно фотография, и я не хочу, чтобы это был снимок какой-нибудь девушки. Сглатываю, поднимаю и вижу свое фото, одно из тех, которое присылал ему. Я начинаю невольно улыбаться, потому что именно моя фотография стоит на прикроватной тумбочке Луи, и я узнаю, почему он ее опустил, хотя это уже совершенно неважно. Не смотря на то, что Лу смог сделать меня раскованней и раскрепощенней, и я завел действительно много друзей, я спал со многими, в меня многие влюблялись, но ни один человек не любил меня так, как любит Лу, и ни один человек не уделял мне внимания столько, сколько уделяет Лу. И мои родители всегда говорили, что мы сами должны строить свое счастье, а мужчина должен всеми путями и способами добиваться его. И я полагаю, что именно я должен сделать тот шаг, который сделает нас с Луи окончательно счастливыми. Потому что как бы я не старался выбросить из головы свою первую любовь, я никогда не смогу этого сделать, и передо мной сейчас стоит выбор: Лондон или Луи. Две слишком важные "Л" в моей жизни. Лондон подарит мне все, о чем мечтает любой нормальный парень: семью, деньги, работу... Но я не любой нормальный парень, и мне не нужно это все, если рядом со мной не будет Лу.***
Сейчас слишком рано. Всего полпятого. Я туго соображаю, постоянно зеваю и закрываю глаза, но я должен приготовить моему парню завтрак. Я нахожу в его холодильнике хоть что-нибудь, из чего можно приготовить завтрак. Яйца, молоко и бекон. Их семья все еще питается только этим? Ладно, Лу хотя бы позавтракает вкусной яичницей.***
И когда я раскладываю завтрак по тарелкам, я замечаю на обеденном столе еще одну свою фотографию. На лице появляется улыбка, и я поднимаюсь в спальню Луи. — Лу, любимый, — еще сонным и севшим голосом проговариваю я, пытаясь разбудить его. Он что-то стонет, после зевает и плавно открывает свои голубые глаза. — Так мне не приснился вчерашний день? — Ни в ком случае, — улыбаюсь я, садясь на край кровати, — или мы сошли с ума и нам снится один и тот же сон. Луи сонно улыбается, пытаясь открыть глаза, но вместо этого просто валится обратно на спину: — Который, мать его, сейчас час? — Где-то пять утра. — Какого так рано? — Я в 8 уже должен быть в аэропорту. — Думаешь, за 3 часа мы справимся? Я слегка краснею: — Думаю, да. Лу как-то неуверенно смотрит на меня, наконец вновь показывая мне свои небесно-голубые глаза. — Я люблю тебя? Неуверенно проговаривает он. Похоже, Луи все еще не может поверить, что теперь мы окончательно вместе. — Я люблю тебя, — улыбаюсь и наклоняюсь к его губам. — Настанет когда-то день, когда ты будешь полностью моим? — Шепчет мне в губы Лу. — Сегодня. — Нет. День, когда я смогу знать, что ты мой и ты никуда не уедешь. — Давай обсудим это после завтрака? — Абсолютно неуверенно предлагаю я, чувствуя, как моя кожа горит от волнения и смущения. Я хочу поговорить на эту тему, но слишком переживаю. Лу молча "топчет" завтрак, и я вижу, как он потихоньку просыпается. Я не могу есть, потому что меня бросает в жар, я принял самое важное в моей жизни решение, и я должен озвучить его. Дожидаюсь, когда Лу доест, откладываю наши тарелки и ложусь своему парню на грудь. — Четыре года назад ты был помягче, — усмехаюсь, нервно кусая свою нижнюю губу. — Зато теперь у меня точно есть пресс. Лу смеется, и я пытаюсь смеяться следом за ним, но это невозможно. Делаю вдох. Нужно с этим покончить. — Лу, как сильно ты меня любишь? — Я должен привести какое-то дофига ванильное и милое сравнение? И в самом деле. Кто так начинает разговор? — Нет, — шепчу я, — вовсе нет. Просто... — это тяжело. Я делаю глубокий вдох, — я уезжаю. И стоит вопрос "на как долго?" — И какие варианты ответа? — На год или навсегда. — То есть, или мы будем видеться раз в год или никогда? В смысле, второй вариант - расстаться? — Не совсем. Оба варианта - навсегда. — Я тупой. Объясняй понятней. — Лу, через год я закончу университет, и у меня будет выбор: остаться в Лондоне или вернуться к тебе. Остаться навсегда с тобой или навсегда уехать. Потому что мы не сможем видеться раз в год... Я не смогу. — Стоп! Ты можешь пожертвовать идеальной жизнью ради меня? — Моя идеальная жизнь - рядом с тобой. Лондон не подарит мне тебя. — Нет. Хаз, нет. Я не... Да нет же! Не смей! Жертвовать такой жизнью ради меня... Нет! — Хорошо, я понимаю. Ты не эгоист, и мое счастье тебе дороже, чем твое, хоть ты и не понимаешь, что мое счастье - ты. Я задам тебе сейчас вопрос, прошу, ответь на него честно, не думая ни о Лондоне, ни о моей жизни. — Ладно. — Ты... — я снова делаю глубокий вдох, — Лу, ты станешь моим мужем? Он долго молчит. Или мало, но мне кажется его молчание вечностью. — Ты сейчас серьезно? — Ответь, пожалуйста, Лу. Я нервничаю, действительно нервничаю, а он тянет с ответом и снова молчит. — Знаешь, я не девушка, чтобы отвечать "да" или "нет", поэтому задам встречный вопрос: а ты станешь моим мужем, Гарри Стайлс? Теперь молчу я. И я понимаю, почему молчал он. Это действительно вгоняет в ступор. Ведь Лу только что согласился, насколько я понимаю. — Поцелуй меня уже, — я слышу в его голосе улыбку и сам начинаю невольно улыбаться, затем послушно поднимаю голову и целую его. — Лу, я выучусь и вернусь к тебе. Навсегда. И он целует меня. Снова и снова. Я смущаюсь под таким количеством моих любимых почмокиваний. Он целует все мое лицо, а я кривлюсь, потому что его щетина невыносимо колет. — Какой же ты колючий, — смеюсь я, но он молча укладывает меня на спину, сам наваливаясь сверху. — Сколько у нас есть еще времени? — Нам хватит, — улыбаюсь и чувствую, как Луи проникает пальцами под мое белье, он нежно ласкает мою кожу, и я был бы даже не против, если бы Лу так ласкал меня до самого отъезда, но он хочет большего, а вместе с ним начинаю хотеть и я. Последний раз перед расставанием на целый год. Конечно, год - ничто на фоне вечности, которая нас ждет, но все же, это тоже разлука. Невыносимая для двух любящих сердец. Луи действительно умеет все делать так, что одного воспоминания о его проникновении в меня, мне хватит на год. И мой... Жених? Бог мой, я могу называть его женихом. Луи - мой жених. Как бы мне от одной этой мысли не получить оргазм. Его движения, прикосновения, взгляд, стоны, дыхание - все это сводит с ума. То чувство, которое он создает внутри меня буквально волной накрывает меня, я даже не соображаю, что я вскрикиваю: то ли признание в любви, то ли то, что мне слишком хорошо. Лу целует мои дрожащие губы, пока я наслаждаюсь теплым ощущением внутри себя. — Я запомню этот раз на целый год, — усмехаюсь и переворачиваю Лу на спину. Он кладет руки под голову и довольно усмехается: — Сделай так, чтобы и я запомнил его на целый год. И я воспринимаю это как вызов, после чего ухмыляюсь и касаюсь губами его влажной кожи.***
Почти что 8 утра. Мы стоим у аэропорта, Лу бегает взглядом по моему лицу, а я глажу его талию, тепло улыбаясь и пытаясь запомнить его лицо. Все же год - тоже долгий период. И я ненавижу себя за то, что уезжаю. Снова. Ведь год перед вечностью будет в миллион раз тяжелее, чем предыдущие 4. — Я заставлю и тебя полюбить Лондон, — улыбаюсь, целуя очертание его подбородка. — Как? Он забирает тебя у меня еще на год. — Но в нашем городе нельзя жениться таким, как мы, а в Лондоне можно. — Ты хочешь, чтобы мы действительно поженились? Я начинаю смеяться, когда вижу, как глаза Луи расширяются. — Я не дам тебе гражданский брак, — смеюсь я, — все будет так, как должно быть. И да, медовый месяц у нас будет тоже в Лондоне. — А ты уже все придумал. — Знаешь, пока я летел к тебе, я успел придумать абсолютно все. Лу улыбается, и я вновь целую его, но он обиженно отворачивается. — Обещай писать. — Обещаю, — улыбаюсь, рукой возвращая его лицо к себе, — и обещаю приехать. Обещаю принадлежать тебе и любить тебя, жених. Щеки Луи заливаются красной краской и он смущенно опускает голову, как-то невинно улыбаясь. — Люблю тебя, — улыбаюсь я, вновь возвращая его лицо к себе. — И я люблю тебя. Он крепко-крепко обнимает меня, и я чувствую его страх. — Обещаю писать. Обещаю, слышишь? — Затем я хитро щурюсь, — моя фотография была опущенной, кто-то пытался забыть меня, не так ли? — Да, пытался, но только тогда, когда кое-кто год не писал мне. — Этого больше не повторится, — улыбаюсь, целуя его губы. Луи отвечает на мой поцелуй. — Уже время, — нехотя проговариваю. Он понимающе кивает: — Люблю тебя. — Люблю тебя сильнее, — усмехаюсь и оставляя на губах Лу легкий поцелуй, ухожу.