Не прячься

Наши решения в гораздо большей степени зависят от среды и обстоятельств, чем мы сами склонны в том себе признаться, а наш образ мыслей в значительной мере лишь воспроизводит ранее воспринятые впечатления и влияния. Стефан Цвейг «Нетерпение сердца»

*** - Щукин, Егор, ну кому ты передачу делаешь? Пономарев, ты почему пятишься? Отбирай, отбирай у него шайбу. Что ж вы вратаря позволяете расстреливать, - надрывался Макеев, активно жестикулируя. – Так, все, - свистнул он. – Тренировка закончена. Все в душ, - крикнул Сергей Петрович, удаляясь в тренерскую. Я устало побрел в раздевалку, чувствуя, как тело совсем меня не слушается. Быстрее бы в душ. Бакин еще впереди еле идет. – Сень, может, ты уже ускоришься? – крикнул я, постепенно осознавая, что зря это сделал. Он покорно отошел в сторону, освобождая мне дорогу, а я дружески хлопнул его по плечу, как бы извиняясь за свое нетерпение. Все-таки все мы устали. Выйдя из душа, еще раз решил попытать счастье: - Ребят, может, у кого есть знакомые, хорошо разбирающиеся в истории? – привлек я внимание парней. - Не, Егор, - пожал плечами Костров. – Совсем не по адресу, если бы математику или физику, то без проблем. - Ну, ручной Лобачевский у меня и дома имеется, - ответил я ему, поймав слегка недовольный взгляд брата. – Кислый, ты же на юридическом учишься, - хватался за последнюю соломинку я. – По-любому кто-то в твоем окружении должен шарить в ней, - из последних сил надеялся на положительный ответ. - Эх, Щука, мы ее сдали и забыли. У меня, конечно, есть пара барышень на примете, - Андрей мечтательно закатил глаза. – Но боюсь, после некоторых обстоятельств они не захотят мне помочь, - он хитро прищурился, а губы расплылись в ухмылке. - Черт, - вырвалось у меня. Неужели нельзя найти другой выход? В раздевалку бодрым шагом зашел Макеев, как всегда серьезный и сконцентрированный. - Ребята, все помнят, что у нас через две недели выездная игра с Пантерами? Решите вопросы со школами, институтами, чтобы потом не было никаких проблем, - он окинул всех быстрым взглядом и продолжил. – Личные все дела. Вы нужны мне полностью собранные и настроенные на игру. Ничто не должно отвлекать вас от цели, - увидев одобрительные кивки парней, он скрылся за дверью. Кисляк, как всегда, что-то съязвил, но я его уже не слышал. Закинув грязную майку в сумку, я стал рыться в поисках телефона. - Антох, - обратился я к другу после нескольких гудков. – Выручай. *** Я сидел за столиком в буфете Ледового и, попивая апельсиновый сок, обдумывал предстоящую встречу. Глупо было предполагать, что Настя просто так согласится мне помочь. И это после того, что я ей наговорил. В отместку на мою выходку наверняка будет щеголять своими козырями, всем видом показывая мне, что я нынче нахожусь в зависимом от нее положении. В голове представлялись моменты назревавшей полемики, где я буду обязан смиренно терпеть все ее фокусы. Хотя почему это я должен чувствовать себя виноватым? Она сама дала мне повод, так думать о ней. Нечего было идти в люди в таком непрезентабельном виде. На моем месте мог оказаться абсолютно любой человек, и что, теперь из-за какого-то дурацкого экзамена по истории я должен прогибаться и позволять ей измываться над собой? Ну уж нет. Одна уже вертела-крутила мной, игралась, как ей вздумается. Сейчас такого не повторится. «Она сама во всем виновата», - кивал я самому себе, припоминая момент открытия конфронтации между нами. Заприметив у входа парочку, я тут же скрестил руки и ноги, подсознательно готовясь к обороне. К моему столику приближался Антон и особа, что на добрую половину дня заняла все мои мысли. Сперва я даже не узнал ее. Темно-русые идеально прямые волосы доходили ей до ключицы, а непослушные боковые пряди, немного растрепавшиеся на ветру, были заколоты невидимками чуть ниже макушки. Невысокого роста, даже на каблуках, она едва доставала до плеча Антона. Спортивного, слегка коренастого телосложения, она вышагивала в иссиня-черных классических брюках. Образ довершала белоснежная рубашка, свисавшая с ее плеч и застегнутая аж до самой верхней пуговки. На согнутом локте покоилось ее пальто сапфирового цвета. Настя, или - как частенько называл ее Антон – Анастейша, гордо вышагивала, выпрямив спину и надменно всматриваясь в толпу. Чем ближе они подходили, тем более жадно я вглядывался в черты ее лица и понимал, что был слишком резок в тот злосчастный вечер. В ней не было ничего ошеломляющего, но и то, как я ее охарактеризовал, тоже было не к месту. Челка, подстриженная наискось, чуть прикрывала ее насыщенно-карие глаза, казавшиеся стеклянными. Взгляд настолько был прямой и взыскательный, что я невольно поежился. Интересно, а она вообще умеет улыбаться? Чувствуя, что я начинаю возвращаться к виноватому состоянию, я вновь и вновь повторял про себя как мантру: «Она сама, сама во всем виновата, я просто оказался не в том месте и не в то время», - не впервой оправдывался я перед самим собой. - Привет, - поздоровался со мной Антон, стараясь придать голосу непринужденный тон, дабы сгладить нарастающее напряжение. Настя лишь снисходительно кивнула, стреляя по сторонам глазами, которые, если бы умели приносить физический урон, оставили бы после себя множество сквозных отверстий. Она небрежно кинула пальто на соседний стул и разместилась в аккурат напротив меня. - Ну, - начал было Антон. - Пойду куплю что-нибудь съестного, а то я так проголодался, - он поводил рукой по животу. – Настюш, тебе взять чего? - она тут же повернула голову в его сторону. – Будь другом, Антон, принеси кофейку, - мягким бархатным голосом произнесла она, ничуть не напоминавший мне те басоватые звуки. Нда, очередная осечка. Антон, кивнув, тут же засеменил от нас, тем самым давая мне понять, что договариваться и разбираться я должен сам. Между нами повисло молчание, как будто проводящее ток, нарушив которое, можно было схлопотать нехилый заряд. Никакие слова не шли на ум, и лишь мое заклинание вертелось в голове, возводя незримый барьер, разрушить который не давало мое самолюбие. Откровенно-прямой взгляд Насти точно в глаза окончательно сбил меня с толку, и я продолжал сидеть как истукан, немея перед ее напором. - Что, кишка тонка самому попросить? – решила не юлить она. – Али опять в непригожем виде к тебе пожаловала? – стальным голосом отчеканила, скрестив руки на груди и сощурив глаза в тонкие щелки, пытаясь вдребезги разнести мою с виду хорошую защиту. - Ты сама во всем виновата, - вырвалось у меня быстрее, чем я успел осознать то, что говорю. Мысль, бесконечно вертевшаяся в моей голове, претворилась в звук. Очередной провальный ход. - Думаешь, мне нужны твои извинения? – она рассмеялась, и глаза ее приобрели такой саркастический вид, что я почувствовал себя нашкодившим первоклассником. – Расслабься, твое дешевое подхалимство мне не нужно, - и Настя откинулась на спинку стула. - А вот и кофе, - ознаменовал Антон, вернувшись с двумя пластиковыми стаканчиками. - Что это еще за шутки? – с вызовом спросила она, идентифицируя запах напитка. – Это совсем не то, что я просила. - Правильно, это чай. Аня и так сказала, что ты пьешь такое количество кофе, что оно скоро будет течь по твоим жилам в организме вместо крови, - Антон авторитетно кивнул головой, показывая всю свою непреклонность. - Хватит меня контролировать. Не маленькая уже, - насупилась она. - Охохо, - театрально протянул Антон, передразнивая ее голос. Темный шоколад ее глаз в мгновение расплавился, и, старясь подавить улыбку, она легонько ударила его кулачком по плечу. - Ты ведь понимаешь, что месть от прокурора будет намного кровожаднее, чем от филолога? – она вздернула брови, смотря на него с наигранным укором. Наблюдая за ними, я опешил от резкой смены ее настроения. Ее присутствие источало такую сильную энергию независимости и цинизма, что, увидев ее такой непосредственной, я не мог понять, кто же передо мной сидит. Но, как говорится, недолго музыка играла. Вспомнив о моем нахождении с ними, она сверкнула в мою сторону глазами, подобно клинку кинжала, вновь придавая взгляду хладнокровие. Порывшись в кармане, выудила оттуда меленькую бумажку. - Как обуздаешь свое самолюбие, пришлешь на этот адрес вопросы экзаменационные и расписание тренировок, - она так резко произнесла слова, как будто отрезала что-то ножом. Вся моя подготовка к этому разговору, все те эмоции, которые я рассчитывал испытать, глухо отозвались внутри. Вот так просто, без скандалов и прочей мольбы она делает мне подачку, которую я не заслуживаю. Не вышедшие наружу чувства съедали меня изнутри, заслоняя тем самым голос разума. - Что же ты так быстро сменила гнев на милость? – усугубляя положение, спросил я, пытаясь в последний момент ее спровоцировать. - А ты ждал сцены у фонтана? Нет, дружок, индийской страсти не будет, - она приблизилась ко мне, практически шепча. - Ты думал, я буду ломаться или злословить? Извини, но это не мои методы. Антон мой друг, и если он просит меня о чем-то, то я могу закрыть глаза на свои обиды ради дела, - она прошлась рукой по своим волосам, тем самым вырвав тонкие невидимки, позволяя прядям обрамлять немного резкие черты ее лица. Схватив пальто, она молча стала удаляться от нас. Победительницей. Без сомнения, я не мог признать другого. И то ощущение, что я не заслуживаю такого, побуждало меня лишь догнать ее и вновь вступить в спор, неважно по какому поводу, лишь бы сравнять с ней счет. Лишь бы не чувствовать себя слабаком по сравнению с ней. - Ну и откуда это чертово благородство? – переметнулся я на друга. – Что это? Ударили по щеке, подставь другую? – возникал я, не в силах усмирить бушующий пожар внутри. - О странные люди, - прозаично пропел Антон, запрокинув голову назад, мня себя великим мыслителем. – Сначала кричат, что все вокруг эгоисты, всем до себя, а когда ради них совершают что-то благое, вновь предъявляют претензии: И откуда это чертово благородство? – передразнил он меня. - Она тебя что покусала, и ты таким умным стал? – я негодовал. Смяв попавшийся под руку пустой пластиковый стаканчик, бросил его в друга. - Да что ты бесишься? – став вновь серьезным, спросил он. – Ты и правда думал, что Анастейша сейчас на публику играть будет? Как аля-Касаткина? Перевернет все так, что ты будешь виноват даже в гибели Помпеи? Ты пойми, Егор, ореол твоих эмоций пройдет буквально через час. А проблема так и не будет решена, - рассудительно вещал Антон, не сводя с меня глаз. – Она поняла это сразу. Так что прекращай себя вести как дурачок. Тебя ждут не самые легкие дни. Лучше вспомни, что на кону – игра, - он встал и направился к выходу, заставляя прокручивать не раз произошедший ранее инцидент. Игра. На кону – игра.