Сезон любви.

Выдался не самый лучший день, выбранный как раз для перелета в Мадрид. Виолетта, сидя на железном сидении, лениво разглядывала спешащих людей. Сейчас как раз был рейс в Чили, и какая-то небольшая группка людей опаздывала. Кастильо успела разглядеть девочку лет пяти, одетую в желтое аккуратное платьице и крохотные туфельки. Ее кудрявые рыжие волосы были спрятаны под маленькую цветастую кепочку. Она улыбалась, слушая, как рядом стоящий мужчина о чем-то ей рассказывал, активно жестикулируя. На лице, по мнению Виолетты, отца не было ни капли волнения, он спокойно общался с дочерью, иногда отвечая на вопросы жены. Казалось бы, просто семейство. Но мысли Кастильо занесло до ее собственного ребенка, чья жизнь только зарождалась. Девушка улыбнулась, положив руку на живот. Она мечтала о девочке, похожую на Леона; о такой маленькой, капризной, вечно морщащей носик при плаче или недовольстве; которая скажет свое первое «мама» или «папа». Это их ребенок.  — Вилу. — Легкое касание губ любимого заставило Виолетту вернуться в реальность. — У нас начинается посадка на рейс. Пора, любимая. Она сдержано улыбнулась, вздохнула и поднялась на ноги, беря ручку чемодана.  — Нет, милая, я сам понесу багаж, — серьезно сообщил Варгас, забирая чемодан у Кастильо. Уж слишком он за нее переживал, особенно теперь, когда она носила под сердцем его ребенка.  — Хорошо. Девушка улыбнулась и пошла к стойке регистрации. Пора уезжать из Буэнос-Айреса от школы, от друзей, от прошлого. И даже преданная подруга Франческа останется здесь в таком же положении, как и Виолетта. Кастильо будет по ней сильно скучать, а хотя может быть пригласит в гости сразу же после рождения ребенка. Дом был огромен. Такое строение точно стоит целое состояние, и Виолетта отчего-то искренне не понимала, для чего отец приобрел такой дом, ведь ей бы хватило маленького уютного желища, чтобы быть счастливой. Проведя пальцами по круглой гладкой столешнице, Виолетта слегка улыбнулась. Теперь это ее дом. Здесь она начнет новую жизнь вместе с Леоном. Ее не пугали ни переезд, ни беременность, ни далекое расстояние между нею и друзьями. Она чувствовала только легкость от того, что сейчас у нее с Леоном всё превосходно, и они ждут своего ребенка.  — Виолетта! — окликнул ее шатен, стоящий в большой спальне. — Посмотри сюда! Девушка двинулась по направлению к спальне; ей было интересно узнать, что же там, что могло удивить Леона. Кастильо прошла внутрь спальни и умиленно ахнула. Рядом с немалых размеров окном стояла детская кроватка розового цвета.  — Только, отчего твой отец решил, что это девочка? — задумчиво проговорил Леон, подойдя к Виолетте. — Вдруг это будет мальчик.  — А ты хочешь мальчика? — спросила Виолетта, приобнимая Варгаса.  — Я буду рад и мальчику, и девочке, — улыбнувшись, ответил Леон. — Но, по-моему, твой отец сделал поспешные выводы.

***

Марко вышел из палаты Франчески, попутно поправив халат, который так и норовил упасть. Вся эта больничная обстановка слегка выбешивала парня, но он готов потерпеть ради любимой, тем более послезавтра Трейро выписывают. Не сказать, что Марко был безумно рад, нет, конечно, но он был тихо счатлив, по-своему. Он не хотел расцеловать Франческу, когда узнал о ее беременности, не хотел кричать на весь мир, что у них будет ребенок — потому что не его дитя. Он закрыл на это глаза, простил ей самый низкий поступок и радуется тому, что она счастлива. Пусть, конечно, этот ребенок не родной ему по крови, но Марко знает, что полюбит его. Возможно, когда-нибудь, но не сейчас. Не так много времени прошло. Брюнет сел на стул, стоящий рядом с кофе-автоматом, и потер ладонями уставшие глаза. Он не спал уже вторую ночь, а это черевато последствиями. Марко не мог уснуть — ему снится кошмар. Один и тот же — его страх. Парень выдохнул и посмотрел направо, замечая какое-то шевеление. «Странно, — подумал Марко, поднимаясь на ноги и поправляя халат, — кто пришел сюда в два часа ночи?» Марко побрел вперед, пока не понял, что черная фигура идущая на него — это никто иной, как Самеро. Луис надел идеально подходящий для него халат и даже застягнул его. Марко остановился и в ожидании утавился на парня.  — Зачем ты пришел? — глухо задал вопрос Марко, складывая руки на груди.  — Я пришел к своей возлюбленной, которая под сердцем носит моего ребенка, — самодовольно говорил Самеро, ухмеляясь. Эти слова сильно задели Марко; боль проснулась где-то под ребрами ноющая и тяжелая.  — Она не хочет тебя видеть. — Поджав губы, отрезал Марко.  — Что за вздор? — всплеснул руками Самеро. — Ты сам-то себя слышал? Она мне в любви призналась, она провела со мной волшебную ночь, она отдала самое дорогое мне, — выделил последнее слово Луис, — а ты говоришь, что она не хочет меня видеть? Бред! Пропусти! Самеро уже было двинулся, как неожиданно Тавелли его оттолкнул.  — Бред — это то, что ты ее бросил, когда ей было плохо! Не ты первый узнал, что она беременна, не тебе она призналась в любви вчера, не с тобой она счастлива последние сорок восемь часов! Ты приходишь только тогда, когда тебе нужно! Ты не ценишь ее чувства. — Тавелли зло выдохнул, смотря на Луиса. — Так что я думаю, тебе пора уйти из ее жизни навсегда.  — Я тоже так думаю, — раздался другой голос рядом с парнями. Они испуганно обернулись и рассмотрели мужчину. Это был отец Франчески, который явно был не в настроении выслушивать оправдания Самеро.  — Но она любит…  — Заткнись и проваливай! — воскликнул сеньор Трейро. — Ты не достоин моей дочери, Луис. Она выбрала лучший вариант. Сеньор Трейро положил руку на плечо Марко и взглянул зло на Самеро. Как странно, что он вырос таким идиотом, ведь родители у него совсем другие.