Калейдоскоп.

- Что ты сделал? – с откровенным ужасом переспросил Витк, увидел «мельницу» и посинел. – Бездна! Соленое масло – алое! На верхней полке в холодильнике, а черная соль – смертельно ядовита для троллей! Надо немедленно вернуть блюдо! От страха Игнат позеленел, волосы встали дыбом. Вдвоем они бросились в обеденный зал, успев увидеть, как здоровенный, мощный тролль с сизыми дредами, отправляет в клыкастую пасть полную ложку каши с маслом. Парализованные ужасом они прислонились к стене: вампир икал, а человек прижал руку к сердцу: - Не успели. – тоскливо протянул он, мысленно прикидывая, куда теперь бежать, и позволят ли некроманты? Или сразу в зомби превратят. Тролль тем временем проглотил еще несколько ложек и поперхнулся, взревел, распугав соседей по столикам. Он вскочил, опрокинув лавку, схватился за горло, захрипел, его тело окутало зеленый туман, а когда он развеялся, то на столе лежал младенец с темно-серой кожей и гневно орал. - Боги мои. – пролепетал Игнат, обессилено прислоняясь к стене. Анла коршуном покружила по залу, успокаивая посетителей, младенца-тролля унесли в подсобное помещение, а потом загнала поваров на кухню и учинила разнос: - Ты! – когтистый палец больно ткнул Миланова в грудь. – Зачем ты превратил вождя Иргыха в младенца! Его клан теперь еще сто пятьдесят лет растить будет! Думаешь, спасибо скажут? - Простите, я не знал, что черная соль ему повредит! – взмолился Игнат. – Честное слово! Я со всем разберусь! - А пока перетравишь половину клиентов? – скептически хмыкнула лич. – Будь внимательней. – на прощание сверкнув алым светом в глазах, она вышла. - Так, ладно, давай дальше работать. – вздохнул вампир, вложил парню в руку еще пару листков – новые заказы скелеты передали. Пришлось парню стряхнуть с себя оцепенение: - Так, что у нас тут? Салат овощной в паучьем брюшке. Ни фига себе, что люди… эээ… разумные едят! – он взъерошил волосы на макушке, волнистые пряди щекотали скулы. В этом блюде ничего сложного не было: Игнат нарезал фиолетово-серо-малиновую «зелень», и приготовил тару. Пришлось обрубить у здоровенного, с чайник, паука, лапы, вскрыл хитиновые брюшко, стараясь не дышать, обеими руками вынул внутренности, и упихнул на их место салат, полил розовым маслом: - Готово! К концу смены рыжик уже с трудом воспринимал реальность и вяло сопротивлялся, когда Зирил мягко обнял его: - Идем домой, тебе надо отдохнуть. - Погоди, я еще на столе не убрал! – сопротивлялся парень. - Иди. – отпустил Витк, и некромант вывел Миланова на улицу, во влажный туман. В тумане на парня навалилась сонливость, слабость: сказывалось невероятное нервное напряжение, и рыжик еле переставлял ноги, всецело положившись на проводника. Зирил с пониманием поглядывал на сникшего Игната и запихнул вялого человека в ванную: - Ополоснись, полегчает, и будем ужинать. Миланов через силу разделся, забрался в бронзовую ванну, включил воду. Вскоре горячая вода и жидкое мыло с ароматом гвоздики прогнали сонливость, оставив свинцовую тяжесть во всем теле. Но мужественно поборовшись с собой, он вылез из ванны, закутался в пушистый халат из черной, слегка мерцающей ткани. Полы немного длинноваты и волочились по каменному полу. Только Игнат забрался на кровать, зарывшись в подушки, как распахнулась дверь, и некромант с возмущением произнес: - И долго и ты валяться собираешься? Ужин стынет. - Не хочу! – гордо отозвался парень, а желудок протестующее сжался. – Я как представлю, из чего приготовлено, так тошнить начинает! - А что в этом ужасного? – удивился Зирил, пристраивая на прикроватную тумбочку поднос и тарелками. – Абстрагируйся, у тебя это хорошо получается. – посоветовал он, выкапывая рыжика из подушек. - Намекаешь на мое рабство? На то, как Брандт меня имел? – тут же ощерился Игнат, выпрямляясь на кровати и не обращая внимания, что халат соскользнул с плеч. – Я получил свою свободу официально и… - Стоп. – прохладный палец с длинным черным ногтем коснулся его губ, а некромант почти уткнулся своим носом в его. – Для меня, как и большинства населения Горгота это значения не имеет. Мы оцениваем по делам. Если сможешь достичь успехов в своей стезе – и окружающие будут уважать тебя. А кем ты был, разницы нет. - Правда? – прошептал Миланов краснея. Ему стало стыдно: взрослый тертый мужик устроил истерику на пустом месте. А ведь Зирил очень терпелив и деликатен. - Да. – прошептал Маар Кан, целуя парня. «Или не очень деликатен». – мрачно подумал Игнат. – «В тот же угол тянет! Нет, дать-то я ему дам, хотя бы в благодарность, от меня теперь не убудет, но все же». – отвечая на поцелуй рыжик задавил слабо вякнувшее сердце, завывавшее: «хочуууу взаимных чууувств, теплааааааа». – «От добра добра не ищут». – только он покрепче обнял некроманта, как мужчина мягко отстранился, очертил кончиками пальцев линии лица Миланова: - Тебе обязательно надо поесть. Давай, вот сбитень, хрустики. То что надо для позднего ужина. - Спасибо. – чуть смущенно отозвался парень, принимая тарелку с поджаристыми гренками и дымящуюся кружку. Теперь его грызла совесть: «Вот, мужик о тебе заботится, а ты свою, заметь, по всякому имеемую жопу подставить стесняешься! - Да не стесняюсь я! – возражал ей Игнат. – Просто я тоже хочу чувств. Зирил хорош, но...» - Где ты летаешь, ешь! – прервал его связь с подсознанием некромант. Рыжик осторожно откусил кусочек: немного волокнисто, но пряные, чуть солоноватый привкус. Кисель уже знакомо отдавал клюквой. - Спасибо. – очистив тарелку с кружкой парень отставил их на тумбочку. Он почему-то стеснялся смотреть в светящиеся глаза Маар Кана, но тот осторожно привлек его к себе, выпутав из халата. Игнат вздохнул и покрепче прижался к прохладному белому телу. - Завтра у тебя выходной, – негромко проговорил мужчина, перебирая волнистые пряди Миланова. Волосы постепенно приобретали свой естественный цвет, завораживая своим солнечным блеском. – Анла сказала, тебя надо ознакомить с простейшими продуктами и специями. Завтра пойдем на рынок, и я, и Свит погоняем тебя на кухне. - О, здорово! – оживился парень, прижимаясь к нему. – А то мне как-то неудобно, тыкаюсь, как слепой кутенок. Иди сюда, – он потерся носом о шею некроманта, сползая поцелуями на грудь. Тот сыто улыбнулся, притягивая Игната выше, жарко целуя: - Спи. – его глаза замерцали, и Миланов ткнулся носом в шею мужчины. – Тебе понадобятся силы. Он почти с первого взгляда решил прибрать иномирца к рукам. Сначала он впечатлился изумительно чистой, сильной аурой, свидетельствующей о способности человека передавать и вырабатывать огромные энергетические ресурсы. Затем, за время путешествия до города Зирил осторожно прощупывал рыжика, годится ли тот в спутники? Ровный терпеливый характер, умение ждать и реальный взгляд на мир очень понравились некроманту, а уж об экзотично-привлекательной внешности пришельца и говорить нечего. Маар Кан даже не ожидал, что его шутку насчет платы парень примет всерьез. Нет, это действительно широко практиковалась обитателями Горгота, но мужчина готов был в любой момент отступить, но когда его окутало солнечным, не обжигающим теплом, и не смог отказаться. Избавиться от эльфа с прибытком для себя, отправить ушастого домой, а потом устроить человека в таверну к приятельнице было легко. «Нет, Игнат – хорошее приобретение.» – думал некромант, мечтательно улыбаясь и крепко обнимая сопящего Миланова. Наутро они отправились на рынок. Туман слегка рассеялся, можно было разглядеть дорогу и попутчиков на три метра. Торговые ряды на круглой площади представляли собой обычные прилавки из камня, только товары довольно специфические, как и торговцы, и покупатели. Впрочем, вели все себя, как обычно: торговались, ругались из-за обвеса-обсчета. Только скандалы с молниями и проклятиями добавляли экзотики. Над рынком тумана не было, он клубился над головами и у самой мостовой. - Ого! – вертел головой Игнат. – Надо же! Ой, садовая мандрагора! – обрадовано воскликнул он, завидев попискивающие клубни в корзине. - Да, а вот это нарвал. – представил ему Зирил здоровенную рыбину с угольно-черной чешуей. – Его икра, жир и мясо используются в кулинарии, а шкура и шипы на хребте пользуются спросом у алхимиков. - На смесь нашей щуки и тунца похож, - поделился впечатлениями рыжик, протянул руку погладить рыбу, и она, лежащая на сухом прилавке, извернулась и игольчатыми зубами едва не оттяпала ему пальцы. – Ни :%:%%;;% себе! – обалдел Миланов. - Осторожней, она выловлена у наших берегов, – оскалился некромант, обнимая парня за талию. – Наша фауна или очень живуча, или условно живая, или совсем не живая… - Что не мешает ей быстро бегать и ловить живых, – с иронией ответил рыжик, намотал длинную черную прядь на палец, дернул, приближая лицо Зирила к себе, – веди дальше. Острозубый оскал больше не вгонял в ступор. Экскурсия по рынку, затем закрепление результатов на кухне некроманта, и на следующий день он шел на работу в приподнятом настроении. В таверне его радостно поприветствовал жизнерадостный Витк и хмурый здоровенный орк: - Грышах, – буркнул он, повязал дреды розовой с белыми кружевами косынкой и отвернулся. - Не обращай внимания, он до сих пор животом мается, – шепнул вездесущий вампир. – Я рад, что ты вернулся! - Куда же я денусь? – хмыкнул парень, накидывая форменный розовый китель и пододвигая поближе к себе поваренную книгу. – Я тебя удивлю. – он подмигнул. - Оооо… - многозначительно протянул Витк, его скулы слегка посинели. – Это твоё. – он протянул ему несколько листков. - Агааа, – с энтузиазмом произнес Игнат, вчитываясь в первый листок. – Черничный пирог, медовуха. Будет! Черника на Горготе величиной с кулак, черная, с сизым восковым налетом. Он ядовит, но стоит стереть его, снять кожу с ягоды и сделать пюре, как нежный, тонкий вкус подходит ко многим блюдам. Молодой повар споро разделал несколько черничин, сделал из них пюре, добавил вересковый мед, оставил настояться и занялся тестом. Костная мука, специи: замесил, раскатал, уложил в формы. После положил туда начинку, закрыл оставшимися пластами и убрать в духовку. Для медовухи взбил в местном аналоге миксера вересковый мед (единственный не ядовитый для большинства местных жителей) с полынной водкой, вылил в глиняный горшок, добавил специй, закрыл крышкой и поставил томиться на слабый огонь, а сам приступил к исполнению других заказов. Постепенно Миланов втянулся в новый ритм жизни, привык к вечному туману, сырости, специфическому менталитету местных, и даже находил в этом свою прелесть. По крайней мере, обитателям Горгота его задница не нужна, еще никто не приставал к нему с непристойными предложениям, и даже не попытались съесть. «Жизнь-то налаживается.» – с радостным энтузиазмом подумал Игнат, потягиваясь в кровати и пнул любовника: - Хватит, дрыхнуть, я скучаю! - Ммм… Ну, иди сюда. – пробурчал некромант, подтягивая рыжика под бок. Писк, звуки поцелуев, стоны. *** Тем временем на Земле продолжалась эпическая битва между ведьмой и бандитом. Противники выжидали пару недель, бдительно следя друг за другом. Думы не оставляли Клопа даже в сауне с девочками, на разборках, пьянках: «Как же её грохнуть»? – терзался он, вертясь в кровати. – «Надо надежно, и чтоб на меня не подумали.» – в отличии от птицы Говоруна, бандит умом и сообразительностью не отличался. – «О! Я знаю, что делать!» – гениальная мысль, забредшая ему в голову, успокоила мужика и он уснул. Георгину Степановну мучили схожие проблемы: как бы избавиться от Клопа, не вызвать подозрений и, главное, искупить вину за отправку невинной души в другой мир. «Хоть дихлофосом трави! А ведь это идея! Где-то у меня есть рецептик.» – пожилая ведьма подскочила на перине и посеменила на кухню, прихватив книгу заклинаний. К вечеру она перелила в пятилитровую канистру из-под воды густую жидкость зеленого цвета, тщательно завинтила крышку, обмотала емкость цветастой шалью и крадучись вышла на улицу. Оглядываясь, она двинулась по темной улице к дому Клопа. Едва она закрыла калитку, как через забор у сарая перепрыгнул бандит, и на корточках направился к дому. «Ага, убралась, старая.» – удовлетворенно подумал он, в свете фонарей углядев бабкин платок. Теперь следовало решить, куда подложить две плитки «пластилина», в подвал или на чердак. – «Не, в подпол не пролезть.» – констатировал Клоп, упарившись открыть дверцы в цоколе. – «Изнутри заперла, сволочь!» - Мяау! – басом раздалось рядом, а во тьме загорелись два круглых ярко-зеленых глаза. - Брысь! – нерешительно проговорил бандит, пятясь от огромного бабкиного кота. - Мау! Маур-мяу! – насмешливо промявкал огромный котяра, наступая на мужчину. - Кыш! – от кровожадного взгляда животного нагрудная шерсть Клопа встала дыбом. – Уйди, зараза, не то шкуру на стельки пущу, а мясо на шашлык! – дрожащим голосом угрожал бандит, и тут наткнулся спиной на что-то, стоящее вертикально. На ощупь это оказалась приставная лестница. «Ы! Прям на чердак! Там установлю, и в малине залягу. Когда бабка вернется, тут-то её и накроет! Из-под рухнувшего потолка не вывернется!» – гнусно хихикая, он полез вверх, от радости совершенно забыв про кота. Тот же дернул усами, в несколько прыжков, по бревенчатой стене и узорчатым наличникам добрался до чердачной дверцы и замер, прикрыв глаза. Клоп же открыл дверцу и заорал: прямо перед ним вспыхнули зеленущие глаза, раскрылась клыкастая пасть, не сразу он сообразил, что это ведьминский Васька, замахал руками и спиной вниз рухнул на землю. Котик с интересом посмотрел на вяло шевелящегося бандита, и махнул когтистой лапой, перерезая веревку, удерживающей несколько бочонков. Те попадали вниз, два разбились о мужика. Тоскливый вой перешел в кряхтение, когда Васька спрыгнул на живот Клопа, лапами нашарил в нагрудном кармане куртки два слитка, аккуратно взял в зубы и исчез в темноте. - Бляяяяя! :%;%№;%:;№№;! – со стонами и слезами матерился бандит, оттирая лицо от липкой жижи. – Тьфу! Оооооо, сволочная животина! – от мыслей, сколько он должен за взрывчатку, ему стало совсем плохо. – Мне ж теперь полгода на неё работать! – к физической боли от ударов и ушибов прибавилась моральная. - Мррряур! – насмешливо раздалось в темноте. - А? – Клоп приподнял голову и наткнулся на светящиеся глаза. Кот развернулся к мужику тылом, и в лицо ударила горячая пахучая струя. - Мяур! – и Васька удалился, высоко задрав хвост. - ПИ;%%;%;%;! – простонал Клоп, вытирая морду, и подволакивая ногу, пополз к дому. Впрочем, у Георгины Степановны дела шли немногим лучше. Она успешно добралась до дома Клопа и через разбитое окно веранды поставила свою бутыль на подоконник, свернула крышку, засыпала в жидкость порошок и спряталась за покосившейся собачьей будкой. Тощий Шарик испуганно прижал уши и, пождав хвост, сбежал подальше от ведьмы. Густой темно-серый дым быстро наполнил домишко, впитался в стены. Несколько минут царила тишина, а потом раздалось шуршание, и из лачуги стройными рядами потянулись клопы, тараканы, мыши, и последними похожие на зомби родители Клопа. Те шатались из стороны в сторону, распространяя запах перегара, но в сопровождении спутников упрямо шли по направлению к лесу. - Тьфу, гадство! Опять выкрутился! – сплюнула Георгина Степановна, вылезла из засады и пошла к себе. На половине пути, под фонарем они встретились: воняющий побитый мужик, и недовольная бабка. - Тыыыы! Вееедьмааа. – прошепелявил Клоп, сплевывая зубы. – Твой поганый кот! - Поганый здесь ты! – ехидно ответила бабка, поправила платок. – Паразит! Смерив друг друга ненавидящими взглядами, они разошлись. «Нужен новый план». – синхронно подумали противники. *** - Просыпайся, Игнааат, просыпайся, – на мягкие увещевания и тормошения парень отвечал вялым мычанием, на лице блаженная улыбка. – Ффффф. – прошипел высоченный некромант, раздраженным движением отбрасывая свои длинные волосы за спину. – Будет тебе побудка! – зловеще улыбнулся он, снял с пальца один из перстней и бросил под покрывало. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем спящий забеспокоился, заерзал. - Ммм… Кыш. – невнятно пробормотал Игнат, переворачиваясь на живот и утыкаясь лицом в подушку. На нее из-под покрывала выбралось насекомое размером с жука-оленя, пощелкало внушительными жвалами. Парень распахнул глаза, поерзал на простыне и вновь смежил веки. – Штаааа? – до сонного мозга информация шла с запозданием, но когда проникла – человек выдал переливчатый визг апачей, продемонстрировал вертикальный взлет и танец аборигенов на середине комнаты.