Почему я?..

      Вторым самым популярным вопросом за последний год был: "Как вы думаете, а где Джейн Шепард сейчас?" Доктор Лиара Т'Сони вежливо приподняла бровь и сказала, что по последним данным имя "Джейн" является самым популярным среди семи рас, а фамилия "Шепард" достаточно распространена среди людей. Статистически на данный момент существует как минимум пара сотен Джейн Шепард. О которой из них ее уважаемому собеседнику хотелось бы услышать? И это был самый пространный и вежливый ответ. Пресс-служба флота Альянса расщедрилась на то, чтобы выделить специалиста для личной беседы с журналистами. Но милая блондинка казалась попугаем, который знает две фразы: "Без комментариев" и "Я очень сожалею, эти данные засекречены". Большего от нее, кажется, можно было добиться только силовыми методами, а два крогана (оба в свое время летали на "Нормандии") за её спиной не вызывали желания эти методы применять...       "История так называемого коммандера Джейн Шепард подчиняется классическим законам сказок, одинаковым практически во всех уголках Галактики. Герой растет в безвестности, в определенном возрасте покидает свой дом и отправляется в странствие, в далекие земли, которые часто ассоциируют с загробным миром. Справиться же с проблемами, которые возникают у героя в процессе путешествия ему помогают помощники, каждый со своими уникальными способностями. Из этого путешествия герой возвращается непременно с победой. Эти сказки описывают классический путь взросления ребенка. Но ребенок вырастает, потом стареет, а у героя пути развития нет. Его миссия завершается с подвигом. Он больше не нужен. Не надо спрашивать: "где Джейн Шепард?". Этого человека никогда не существовало, а надобность в Герое пропала с окончанием войны" Джон Смит. "Теория заговора в современном Галактическом обществе".       На боевом корабле Альянса у команды было много дел, и развлечение подростка должностной инструкцией не предусматривалось. Конечно, за время короткого путешествия никто не сказал Джейн Шепард грубого слова, но в разговорах явно слышалось: "Я очень занят, не могла бы ты развлечься самостоятельно?" Впрочем, Джейн и сама старалась держаться подальше от команды. Она казалась себе смертельно больной. Да еще и заразной.       Джейн не спрашивала, куда они летят и сколько займет дорога. Полет казался ей островком спокойствия, растянутой в пространстве и времени точкой, в которой нужно понять, кто она и как ей теперь себя вести. Джейн не узнавала себя. Даже зеркало отражало кого-то другого. Лицо осунулось, щеки запали... Через левую бровь тянулась глубокая царапина, про которую Джейн никак не могла вспомнить, откуда? Волосы не удалось отмыть от крови и грязи. Рыжие кудри до пояса были безжалостно обрезаны, Джейн хотела сказать, что стричь нельзя, что маме нравились ее волосы, но не смогла выдавить из себя ни слова. Как и не могла привыкнуть к короткому, колющему пальцы ежику на голове. Джейн не знала, не хотела знать эту угловатую, надломленную девочку в слишком большой для нее форме Альянса - на корабле просто не было другой одежды. У этой девочки были больные глаза и она выглядела на двенадцать. А Джейн прекрасно помнила кудри, ленты, платья... Два образа - из памяти и из зеркала - сводили ее с ума и никак не хотели сливаться во что-то одно.       Хотелось поговорить с кем-нибудь, кто сможет объяснить, как теперь быть. Хотелось забиться в самый дальний угол и не вылезать никогда. И Джейн не знала, как разрешить это противоречие.       В дальнем углу ее и нашла психолог Альянса. Джейн никак не могла запомнить ее имя, да и не стремилась, честно говоря. Психолог не нравилась ей. Не нравилась до того, что пальцы сами собой сжимались в кулаки. Психолог была не намного старше самой Джейн. Она была милой… наверное. Но Джейн видела, с какой заботой относятся к ней на корабле. Как врач наливает ей кофе, как кто-то отбирает у нее неизменный датапад и отправляет спать, как все начинают улыбаться, стоит только этой девушке появиться в комнате.       От всего этого хотелось кричать и плакать. Но Джейн не плакала и не кричала. Мама говорила, что это невежливо. Что разумному существу почти всегда можно объяснить все простыми словами. Надо просто слушать.       А психолог словно не замечала, как раздражает свою единственную пациентку, продолжала сыпать банальными штампами вроде "Все понимают, как тебе сложно" и "Как ты думаешь, понравилось бы твоим родителям твое состояние?"... И коронное "Ты хочешь об этом поговорить?"       "Я хочу поговорить, - хотелось сказать Джейн. – Я не хочу говорить с вами."       Но она молча подтянула колени к груди и опустила голову. Напрасные надежды. Психолог не ушла, села на какой-то, ящик, что-то пометила на непременном датападе и задала совершенно неожиданный вопрос:       - Джейн, у тебя остались родственники, которые могут о тебе позаботиться?       Спокойное лицо отца, в котором только слишком бледный цвет кожи выдает, что что-то не так… Ну, и то, что кроме головы ничего нет, конечно…       Мама… Джейн до сих пор думала, что ей, наверное, было холодно лежать одной и без одежды…       К горлу подкатила тошнота, и девушка сжала в руке мамино обручальное кольцо. Она взяла его просто, чтобы было что-то материальное. Что-то, что будет свидетельствовать, что счастливая жизнь была не только в ее воображении.       - Нет. Да… У мамы, - слово далось тяжело, и пришлось сглотнуть. Пересохшее горло отозвалось на это движение болью. – У мамы была сестра. Клэр? Кэрол? Я не помню. Я никогда ее не видела.       - А фамилия?       Джейн растерялась… Они были семьей. Она, мама и папа. Ей даже в голову не приходило, что нужен кто-то еще. Мама не скрывала того, что у нее была сестра. Но они не общались. Наверное.       - Не знаю… Мама редко говорила о ней.       И только о детстве, вдруг поняла Джейн. О домике на дереве, в память о котором отец провел на яблоне две недели, строя такой же для дочери. О химическом реагенте, подлитом в школьный бассейн, и как все вылезли из воды в разноцветных разводах.       - Хорошо. – Новая пометка в датападе. – Мы постараемся ее разыскать. И еще, Джейн. На Земле с тобой захочет поговорить много людей. И из Альянса, и журналисты, и многие другие… Но только ты можешь решать, с кем тебе разговаривать.       Конечно, Джейн знала, что полет не будет вечным. И все равно оказалась не готова. Ни к механическому голосу, которые велел команде занять места согласно штатному расписанию. Ни к изменившемуся гулу двигателей. Корабль, улетавший с Мендуара, корабль, который оставил ее одну в окружении трупов, он звучал так же.       Джейн стояла на палубе, судорожно вцепившись в какой-то выступ, и пытаясь вспомнить, как надо дышать. Воздух не желал проникать в легкие даже через открытый рот. Ей казалось – она рыба, выброшенная на берег. Ей казалось – это все, конец. Еще пара минут, и все кончится.       И в этот момент, кто-то просто подошел и обнял ее. И Джейн зажмурилась, уткнувшись носом в чужую форму, царапая щеку обо что-то, приколотое к ткани. Впервые за все время позволив себе расплакаться. Человек стоял не двигаясь. Не гладил ее по спине. Не предлагал воды, какао, теплый плед. Не говорил банальностей. Он просто стоял, и обнимал ее, не мешая прощаться со всем, что осталось позади.       Она только на земле узнала, что этого человека звали Дэвид Андерсон.       К Земле Джейн тоже оказалась не готова. На Мендуаре было тихо. Много места, много зелени. На Земле – шумно, тесно и… дома, дома, дома, аэрокары. Это было похоже на американские горки в парке развлечений. Только сейчас Джейн не была пристегнута к движущейся кабинке.       Ветер проникал под форменную куртку, и девушка поежилась, пытаясь одновременно застегнуть непривычную застежку, и не отстать от капитана. Он точно знал дорогу и умел ходить в толпе, в отличие от Джейн.       Можно было выйти другой дорогой, и долететь до места на аэрокаре… но Джейн увидела толпу у дверей космопорта, услышала обрывки обещаний интервью с «Бедной девочкой, единственной выжившей при нападении работорговцев» и встала на месте, вцепившись в руку капитана. Выйти туда, пройти через эту толпу было выше ее сил.       Капитан посмотрел на нее и свернул в неприметную дверь. Минут десять они кружили по запутанным коридорам, спускались по лестницам, один раз поднялись на лифте. А потом вышли в каком-то совершенно другом месте. Где людей вообще не было видно, сплошные аэрокары.       Впрочем, уже через два поворота они оказались на людной улице. Но здесь никто не обращал внимания ни на капитана, ни на девочку рядом с ним.       А уже через полчаса Джейн сидела в светлом коридоре, с неизменной чашкой какао в руках. Кажется, абсолютно все считали, что чашка теплого сладкого напитка может помочь.       Это было здание штаба Альянса. Молодая женщина за столом приемной не могла быть просто секретарем, но Джейн не разбиралась в знаках различия. Женщина пропустила капитана в кабинет за массивной дверью, налила Джейн какао и углубилась в экран, но периодически бросала на девушку встревоженные взгляды. Словно готова была по любому сигналу немедленно спасать «бедную девочку». От этого словосочетания Джейн уже тошнило. Как и от какао.       В голове было пусто, до легкого звона. Казалось – тронь чуть посильнее, и вся Джейн осыплется на пол горкой осколков. Как антикварная хрустальная ваза в чьем-то доме…       - Привет.       Джейн вскинулась неловко, расплескала какао, обожглась и зашипела тихонько сквозь зубы. - Прости, я не хотел тебя напугать.       Незнакомый парень уже осторожно забирал из ее пальцев стаканчик и протягивал салфетку.       - Просто я жду, когда командование меня примет, ты, похоже, тоже. Ты так молодо выглядишь, а уже в Альянсе?       - Я не испугалась, - соврала Джейн. – Просто задумалась. Нет, я не из армии Альянса. Я… Я просто тут жду…       Объяснять, кого и почему не хотелось. Но незнакомец не стал настаивать. Просто предложил подождать вместе. За полчаса ожидания Джейн узнала, что ее собеседник – биотик, что от начальства его, вероятнее всего, ждет головомойка, правда отказался рассказать за что. Ему невозможно было не улыбаться в ответ. Особенно когда он старательно пытался скрутить из салфетки тюльпан: «Я же помню, что надо согнуть сюда… или все-таки в другую сторону?». Джейн расслабилась, и почти забыла, что они оба тут по делу.       - Аленко, в двести двенадцатый.       - Меня, - улыбнулся парень. – Значит, тюльпан я сделаю в следующий раз.       Джейн улыбнулась ему вслед и допила остывшее какао.