Время собирать камни

Маленькая армия стекалась к редкой, убеленной снегом рощице, из которой открывался отличный вид на высокие шпили Минарея. Роща располагалась на холме - одном из первых, знаменующих начало западного предгорья. Джеку казалось забавным и одновременно тоскливым то, что он и Драйзер тоже собирались двигаться в эту сторону - пересечь холмистые равнины, затененные лесами, и выбраться к побережью. А там... Боги, море могло увезти их куда угодно. Все дороги лежали перед ними. Их лагерь насчитывал уже около тридцати человек, а люди все прибывали. Они съезжались из окрестностей города, покидали свои посты у ворот, в тавернах, на трактах, и у Джека все холодело внутри при мысли о том, что такая свора наемников поджидала только их двоих. Особенно страшно ему было от того, что он до сих пор не имел ни малейшего понятия, зачем его персона так понадобилась Бальтазару. Томми и его дружки ни словечком не обмолвились об этом, и бывший напарник безупречно отыграл беззаботные уговоры присоединиться к сопротивлению по старой дружбе. Говорил он о том, как важно быть на правильной стороне в такое время, что для Джека всегда найдется уголок и теплое место во всей этой заварухе, что Бонапарт в любом случае придумает, чем их двоих занять. О Бальтазаре он даже не упомянул. Джек так же без труда изобразил энтузиазм, а так же радость от обретенной свободы и даже сумел выжать из себя несколько ругательств в адрес Теодора за все те мнимые муки, которые пришлось у него перенести. Впрочем, некоторые не такие уж и мнимые - когда орава головорезов начала выпытывать у него подробности пленения, Джек, вливший в себя кружку пива, смог сочинить немало чудовищных вещей, которые якобы случились с ним в Болотных Падях, всего-навсего приукрасив то, что происходило там на самом деле. Пока лагерь неспешно сворачивался, в ожидании последних прибывших, Джек нервно нарезал круги возле выделенной ему лошади - свою из трактирного стойла он побоялся забрать. Наемники и так у порога трактира завели вялый разговор о том, что вон тот "белый" похож на коня Пса Господнего. Джек тогда поспешил отвлечь их каким-то несущественным вопросом, и город они покинули без всяких подозрений, что разыскиваемый священник находится совсем рядом. -Не боись, не вернется он за тобой,- похлопал его по плечу Гексли, неверно истолковав напряженное состояние Джека и заставив вора устыдиться того, что он не может держать себя в руках, когда это так нужно. -Да я и не боюсь,- соврал Джек, пытаясь предугадать, как же все-таки Драйзер поступит, когда проснется. -Вот и правильно. Тем более, если ты говоришь, что он отправлялся в сторону столицы, когда ты сбежал, то ему точно крышка. Там даже отряд мечников не прорвется. Джек покивал, а после мотнул головой: -Хватит уже о нем. Его и так было слишком много у меня в последнее время. Не хочу о нем ничего слышать. Так куда мы выдвигаемся? -Кадагар. По крайней мере, движемся в ту сторону. Насколько я знаю, где-то в пути мы встретимся с Наполеоном. Он будет рад тебя видеть. -Так уж? Я стоил ему немало хлопот летом. -Думаю, ты быстро сможешь откупиться,- рассмеялся Гексли. -В самом деле? Чем же?- столь же непринужденно поинтересовался Джек. -Ну не знаю,- внезапно стушевался Томми, и по его лицу стало понятно, что он сболтнул лишнее.- Что-нибудь подвернется,- неловко закончил он и поспешил свернуть разговор.- Ладно. Вон, кажется, уже возвращается Тибби, он последний, кого мы дожидались. Пойду поищу свою клячу, вечно она коновязь спутывает... Джек сделал вид, что не придал значения тому, как завершилась их беседа. Когда Тибби - громила, здорово смахивающий на Николаса, однако гораздо более хищного вида - отчитался перед старшим в их отряде, все принялись рассаживаться по коням. Кадагар был пограничным городом, расположенным на юго-западе от Минарея на приличном отдалении от цивилизации. Джек не бывал там, но полагал, что это скорее крепость, чем поселение. Если местная стража перебита или перекуплена, то лучшего места для убежища мятежного дворянина, было сложно придумать. По мере отдаления от Минарея у Джека отлегало от сердца. Если Драйзер все-таки продолжит их путь на запад, то у него будут все шансы попасть к побережью без препятствий. У такого варианта развития событий были неплохие шансы на то, чтобы сбыться. Если Теодор поверит в то, что Джек искусно притворялся все время, выжидая самого удобного момента для побега, то определенно ощутит огромное разочарование. Вряд ли в таком состоянии он захочет назло Джеку поддержать войну на стороне правителя. Тем более, он сказал тому хряку-Вильяму, что уезжает. Он может захотеть вернуться в храм, где его растил тот самый наставник - охотник на ведьм. Чтобы обрести душевное равновесие после пережитого, все обдумать... Но Джек понимал, что Теодор может ощутить от всего этого вовсе не разочарование. А самый что ни есть гнев. А это совсем уж непредсказуемая эмоция. "Пожалуйста, Боже, пусть он решит, что я его ошибка. Что угодно, лишь бы он жив остался..." К тому времени, как небо начало темнеть в преддверии сумерек, Джек фактически спал в седле - бессонная ночь, езда и волнение совершенно измотали его. Впрочем, большинство членов отряда тоже выглядели усталыми, поэтому въехав под сень очередного леса, всадники остановились и принялись спешиваться. Джек и Гексли отправились вместе с другими парнями помоложе собирать валежник для костра. Остальные начали неспешно обустраивать лагерь. Джек в сомнамбулическом состоянии предпринял несколько вылазок в лес, после чего уселся на поваленном бревне рядом с Томми в ожидании похлебки, варящейся в общем котле. Не дождавшись ужина, он уснул, замотанный в любезно предоставленную другом попону. Проснулся он от тычка в бок. -Давай, приятель, возвращайся к нам,-тормошил его Гексли, и Джек встрепенулся, обнаружив, что все это время дрых у него на плече.-Тебя хочет видеть наш добрый друг. -Какой еще добрый друг,- пробормотал вор, потирая один глаз и в первые несколько секунд ощущая странную дезориентацию – почему это он не в своей постели в доме Теодора, почему так холодно и что это за люди. Поднявшись на ноги, он окончательно убедился, что лагерь, полный вооруженных воинов – это не сон. У ног его стояла плошка с похлебкой – не только остывшей, но и покрывшейся ледяной коркой. Джек не отказался бы съесть даже это, но Томас уже поволок его в сторону от костра. Вор с изумлением обнаружил, что среди грязных серых наемничьих палаток, разложенных для ночлега, уже возведен светлый походный шатер, над которым развевается алое знамя старого сверженного короля. Да и сама стоянка изрядно разрослась – за то время, пока он спал, людей стало раза в четыре больше, а количество лошадей на опушке наводила мысли о рынке и торгах. Томми действительно мог не отвечать, что еще за друг хочет его увидеть, Джек и сам понял - ему предстоит встреча с Наполеоном. У входа в шатер стоял караул, состоявший из двоих воинов – в одном из них вор узнал того самого опаздывавшего Тибби. Помимо них там же в снегу лежали две здоровенные черные собаки. Завидя Джека, обе они подняли головы и пристально уставились на него – парень задохнулся от ужаса, увидев, что у обеих нет зрачков. Мертвенно-белесые глаза у них были совсем как у Валефара, который когда-то во сне пытался добраться до него, скованного цепями. При мысли о том, что внутри, должно быть, находится и сам Бальтазар, у него едва не подкосились ноги. Он думал, что готов к этой встрече, но в действительности все это произошло гораздо быстрее, чем он ожидал. Его изменившееся лицо явно не укрылось от караульных, и Тибби одарил его полным снисхождения взглядом. Здешние, очевидно, привыкли ко всем этим тварям. Томми втолкнул Джека внутрь, но сам отчего-то предпочел остаться снаружи. Осознав, что остался без поддержки, Джек затравленно огляделся. -Джеки! Дружище, как я рад тебя видеть! Наполеон оторвался от созерцания карт, спешно разложенных на столе, и в несколько размашистых шагов очутился рядом с Джеком – тот и выдохнуть не успел, как оказался заключенным в крепкие объятия. Прежде чем это случилось, он успел рассмотреть темную фигуру, так же стоящую у стола. -Да ты никак подрос?- со смешком поинтересовался Бонапарт, отстраняясь и принимаясь рассматривать Джека, держа его на вытянутых руках. -Да, было неудобно до стремян доставать,- натянуто отшутился Джек, так же таращась на него во все глаза. Наполеон по его мнению тоже несколько возмужал. Это был все тот же высокий крепкий человек, не достигший тридцати, с золотистыми искрящимися глазами и вихрами медовых волос. Летом он все еще казался мальчишкой-мечтателем, который и сам особо не верил в то, что делал, и занимался всем этим то ли от скуки, то ли от удальства. А сейчас это был мужчина, ведущий за собой людей, несущий огромный груз ответственности и горящий идеей, чтобы остальные тоже горели, заражаясь этим огнем. Щетина на подбородке, резко очертившиеся складки у губ, заострившиеся черты лица, темные круги усталости под глазами – все это делало его совершенно другим человеком. Тем не менее, его энергичность и панибратское отношение даже к тому, с кем его разделяла огромная социальная пропасть, остались прежними – все это нравилось Джеку тогда, в прошлой жизни. А сейчас… Он напомнил себе, что Наполеон – тот, кто хочет убить Драйзера, насадить его голову на пику и использовать как вымпел своей революции. Они теперь враги. Пропасть между ними такая, что до другого берега не докричишься. -Узнаю старого доброго Джеки, мир раскалывается, а он шутит,- Наполеон приобнял его за плечи и повел к столу. Вор постарался расслабиться, но не мог – теперь, когда он видел Бальтазара так близко, ему казалось, что эти глаза видят насквозь его голову и читают каждую всплывающую на поверхность мысль. -Познакомься, дружище. Мой боевой товарищ и соратник, Бальтазар. Ты должно быть наслышан о нем. Да-да, он тот самый. Да не бойся, он не укусит!- последнее он сказал со смешком, заметив, как дрожит рука Джека, протянутая для рукопожатия. -Наслышан,- эхом отозвался Джек, думая о том, что сердце сейчас просто выскочит у него из груди. Бальтазар, длинный худой человек в черном балахоне, был ненамного старше Наполеона, он поднял руку из складок своего одеяния, и Джек ощутил слабое, ледяное рукопожатие. Он думал, что знаменитый маг окажется гораздо более старым, однако вне всяких сомнений – это был он. Белая кожа, струящиеся темные волосы, глаза-тени, тонкий, сжатый в нитку рот – все это вор видел во сне, в ту злополучную ночь, когда напился, чтобы вывести Драйзера из себя. -Это ведь не первая наша встреча. Не так ли?- тихим голосом произнес колдун, и у Джека от его вопроса холод пробежал вдоль позвоночника. «Придурок, если ты сейчас же не возьмешь себя в руки, то явно сболтнешь лишнее. Соберись, идиот!» - он отвесил себе мысленную оплеуху и выдавил: -Я думал, что это просто… кошмары. -О да, этот нетопырь умеет нагнать страху!- хохотнул Наполеон, ободряюще хлопая Джека по плечу и разряжая обстановку.- Он не съест тебя, обещаю. Питается он тем же, чем и простые смертные, сейчас ты в этом убедишься. Эй, где там королевский ужин, черт возьми, неужели вы там и впрямь варите голубей в вине?!- он хлопнул в ладоши, и на его оклик в палатку незамедлительно сунул голову один из караульных, сообщив: -Почти готово, генерал. Наполеон принялся деловито сворачивать карты со стола, складывая их в дорожную сумку. -Ты, вероятно, решил, что демоны сожрать тебя хотят?- весело поинтересовался он.- Надо было тебе, дорогой друг,- это он говорил уже магу,- потребовать от своих ребяток, чтобы они были подружелюбнее. Ты посмотри, как они нашего Джеки запугали – раньше он трещал без умолку, почище, чем я. -У демонов свои понятия о дружелюбии, мой лорд,- все так же тихо отозвался Бальтазар, впрочем, при этом все его внимание было поглощено Джеком, и тот из-за столь пристального взгляда не знал, куда себя деть, стараясь смотреть на руки Бонапарта, занятые делом. -Выходит, это были не просто дурные сны. Вы что, и правда меня искали с их помощью? – спросил, наконец, Джек, надеясь, что при этом он достаточно убедительно выглядит дурачком. Наполеон и Бальтазар переглянулись. -Искали, Джек, и думаю, ужин приятно расположит нас всех к беседе,- он радушным жестом пригласил Джека усаживаться за стол, придвинув к нему несколько грубых табуретов. В шатер вошли двое щуплых парнишек и спешно расставили на столе посуду – деревянную, крестьянскую. Вместо королевских яств их ждала все та же похлебка и какая-то каша, правда с большим содержанием мяса, чем та, которую так и не отведал Джек. Единственным предметом роскоши здесь были три кубка и кувшин вина. -За встречу, друзья! – объявил Наполеон, разлив вино по кубкам и встал, подавая пример. -За ваш успех, мой лорд,- добавил Бальтазар, поднимая вино. -За то, чтобы ты прибил нашего ублюдочного правителя,- мрачно добавил Джек, чокаясь с ними. Вино вместо того, чтобы одурманить и распылить мысли, здорово взбодрило, и, усаживаясь на место, Джек почувствовал, что готов к разговору и сделает все, чтобы его выдержать, пусть даже и создание из его кошмаров сидит так близко, что можно соприкоснуться коленями. -Итак, Джек, говорят, ты провел несколько незабываемых месяцев в обществе этого, ну как его… клирика…- Наполеон пощелкал пальцами, вероятно действительно запамятовав имя. -Драйзера,- любезно напомнил Бальтазар. Джек с готовностью скривился, заслышав имя «недруга». -Я бы с удовольствием остался в подвалах монастыря на все это время. Пусть бы даже меня там кормили одной брюквой,- сказал он, вновь отмечая, как эти двое переглядываются. -Прости, дружище, что не смог вызволить раньше. Сам понимаешь, было много дел,- Бонапарт снова подлил ему вина, и Джек обратил внимания, что себе и колдуну он льет меньше.- Тем более, с этими святошами всегда сложно иметь дело в плане взяток и подкупа. Всегда найдется тот, кто блюдет чистоту духа. -Ты спас мне жизнь,- отозвался Джек с благодарностью в голосе. – Несколько месяцев в чьем-то огороде – это лучше, чем болтаться в петле. -В огороде?- прыснул Наполеон, и от его смеха Джек на мгновение с тоской почувствовал отголосок старых времен, когда они вот так могли непринужденно смеяться над чем-то вместе посреди какой-нибудь большой попойки. -Да,- улыбнулся и он.- Он вынуждал меня полоть грядки местным, и не кормил, если я артачился. -Подумать только. Наверное, и молиться заставлял? -Разумеется. -А изгонять бесов из одержимых с собой не брал?- подал голос Бальтазар. -Он уходил этим заниматься,- отозвался Джек без малейшей заминки.- Мне деревенские рассказывали. -Как ты сбежал от него?- поинтересовался Наполеон. -Какой-то послушник привез новость о том, что в деревню едет отряд, чтобы убить его. Он сразу же выехал в столицу… чтобы выслужиться перед этой падалью, занявшей трон. Ему было уже совсем не до меня. А я и так понемногу готовился к побегу. У меня имелись с собой инструменты, чтобы от цепей избавиться, и в Минарее подвернулся самый удобный случай. Думаю, у него не было времени разыскивать меня… -То есть, вы въехали в Минарей вдвоем?- Бальтазар занимался своей тарелкой, но у Джека все равно было ощущение, что тот не упускает ни единого его движения. -Да. Я болтался по городу до темноты, грелся у нищенских костров. Только к вечеру рискнул заглянуть в какой-нибудь из постоялых дворов. И натолкнулся на Томми… -И ты не знаешь, куда потом подался Драйзер?- продолжил маг. -Я знаю только, что он ехал в столицу… -Отвяжись ты от парня с этим чудищем, думаю, ему хватило храмовников до конца жизни, правильно я говорю, Джек?- довольно легкомысленно встрял Наполеон. -Это уж точно. -Мне донесли, что Драйзера видели сегодня днем в Минарее,- невозмутимо сказал Бальтазар, и новость эта вновь выбила Джека из колеи, хотя ему начинало казаться, что он весьма неплохо держится. Даже не смотря на откровенную ложь о том, что въезжали они в город вдвоем, и ищейки Бальтазара только чудом могли такое пропустить. -В самом деле? – удивился Наполеон.- Знать ты все-таки зачем-то понадобился ему… -Мой лорд, пока этот человек жив, моя помощь революции будет весьма незначительной,- произнес колдун тоном, из которого было ясно, что упоминается это уже далеко не в первый раз.- Я не выйду на поле боя, пока будет риск, что там я столкнусь с ним. -Да помню я, помню. В Минарее еще остались мои люди. И я отправлю туда еще кого-нибудь. Никуда он не денется. Признайся, Джек, хотел бы ты посмотреть на расправу над своим надзирателем? -Я бы предпочел вообще его больше не видеть,- ответил Джек, в каком-то смысле совсем не кривя душой. Он тут же поспешил перевести разговор от Теодора в более интересующее его русло:- Так вы говорили, что искали меня? Достаточно же было приехать в монастырские темницы, там бы вам сразу все рассказали… -Даа,- протянул Наполеон, а потом малопонятно возразил.- Но нет. Мы искали не совсем тебя. Точнее, мы и не подозревали, что это будешь именно ты. Забавное и любопытное стечение обстоятельств. Джек неуютно поежился от того, что Бальтазар вновь уставился на него. -В самом деле? И кем же я оказался?- с некоторой опаской спросил он вслух. -Джек,- Бонапарт отодвинул тарелку, сложил руки на столе и серьезно посмотрел на него.- Объясни, почему ты не сказал мне, что ты дворянин по происхождению? Что ты сын лорда Лондона? Черт возьми, неужели я настолько не внушал тебе доверия, что ты боялся открыться? В конце концов, разве стал бы я или кто-то из моих соратников преследовать тебя за то, что ты наследник титула старого двора? Разве не было очевидно, что мы мечтаем свергнуть узурпатора и вернуть все, как было раньше? Джек опешил. Откуда они могли такое узнать? Да и что с того? Что такого в его бывшем титуле, что этим заинтересовался чертов маг? -Ну…- протянул он, бросая полный сомнений взгляд на неподвижного, как змея, колдуна.- Я бы.. Я бы рассказал рано или поздно. Я ведь… Я же никто сейчас. Какая разница, что я кем-то был раньше, у меня нет ни денег, ни власти, ни вообще ничего… Зачем это вам? -Ты ошибаешься, Джек. Это очень важно,- горячо возразил Наполеон.- Если бы я знал раньше, то, боги, я бы отряда не пожалел, чтобы вызволить тебя из монастыря. Понимаешь,- он накрыл руку парня своей в доверительном жесте,- сейчас такое время, что нужно думать гораздо шире. Ты – не просто Джек, мелкий воришка и приятель, которого хотелось бы видеть на свободе и в стане друзей только мне и Томми. Ты - Джек Лондон, наследник старого дворянского рода, сын человека, у которого было много друзей и связей, за которым в эту войну пойдут многие, потому что твой отец был дорог им. Понимаешь? -Ты хочешь, чтобы я вел за собой людей?- с нескрываемым ужасом спросил Джек, убирая свою руку.- Да я же совсем не военный! Я ничего такого не умею! -Это вовсе и не нужно. Ты просто должен быть рядом, вот и все. Ты можешь быть моим знаменосцем. И в день, когда дворец будет нашим, я верну тебе твой титул, твое имение – все, что должно было принадлежать тебе. И ты будешь в числе старого двора, который освидетельствует мою коронацию. Джек, ты присягнешь мне на верность? -Ты король, Наполеон Бонапарт, по праву крови, и потому что достоин, - не кривя душой искренне ответил Джек, ощущая облегчение от того, что все оказалось не таким страшным, как они с Драйзером представляли. -Но это не все,- вновь встрял своим холодным голосом Бальтазар. -Ах да,- покивал Наполеон.- Это не все. Есть еще кое-что. Веришь ты или нет, но твой отец и Бальтазар были друзьями. -Не очень близкими,- заметил колдун. -Но друзьями. У Бальтазара вообще нет близких друзей, поэтому то, что он говорит – не в счет,- подмигнул Наполеон, вновь став похожим на озорного мальчишку.- Тем не менее. Прежде чем началась война, твой отец и наш дорогой Бальтазар создали тайное хранилище у западной границы, недалеко от Кадагара. Думаю, лорд Лондон намеревался рассказать твоей семье о нем, но не успел из-за той казни. А Бальтазар уже был в темнице и так же не мог вам помочь. В конце концов, никто не знал, куда сбежала жена лорда Лондона с детьми. Так твоя история про Чумной город, это правда? Джек кивнул и нетерпеливым жестом указал продолжать. -В хранилище осталась изрядная часть денег твоего отца. Может даже и половина. Очень много. Словом, там огромная куча золота и всяких предметов роскоши. И так же в нем заперт посох Бальтазара, очень мощный магический артефакт, способный сильно повлиять на исход грядущих битв. Твой отец успел уберечь его после того побоища, когда Драйзер рассеял все чары посоха, и спрятал в надежном месте. Открыть дверь хранилища может только тот, в ком течет кровь твоего рода. Когда мы туда прибыли, оказалось, что дверь все еще заперта. И это означало, что кто-то из детей лорда Лондона еще жив - так мы начали искать тебя. Джек покивал несколько изумленно от того, что внезапно стал не просто дворянином, но еще и очень богатым парнем. Он так же отметил про себя то, что Наполеон рассказывает все это прямо, вместо того, чтобы просто открутить ему голову и завладеть всеми богатствами. Кроме того, Джек сообразил, что здесь начинается самая что ни есть политика. Наполеон сулит ему титул и место при дворе не только для того, чтобы Джек стал его знаменосцем, открыто заявляя о своем родовом имени, а еще и потому что армии необходимо снабжение. Бонапарту чертовски нужны эти деньги, и он намерен просить их по-хорошему. -Джек. Мы сейчас очень нуждаемся в поддержке,- действительно начал Наполеон.- Я не намерен заставлять тебя или принуждать к какому-то решению, но я собираюсь попросить у тебя… -Хорошо, они твои,- сказал парень, ни мгновения не колеблясь.- Я прожил бы всю жизнь, ничего не зная о них. Отдать их на то, чтобы моя семья была отомщена – это лучшее, что я мог бы с ними сделать,- сказал он, зная, что не только гарантирует себе безопасность, но и распоряжается ими так, как мог бы распорядиться отец. И эти деньги все-таки принадлежали почившему лорду Лондону, а вовсе не маленькому воришке из подворотен. -Я был уверен, что ты нас поддержишь,- кивнул Наполеон и бросил торжествующий взгляд в сторону Бальтазара.- Ты знаешь, что я не забываю тех, кто помог мне. Я не останусь в долгу, клянусь тебе. Джек знал, что это правда. У Бонапарта честь всегда была на первом месте, и такими заверениями он никогда не бросался впустую. Когда-то в прошлой жизни именно за это Джек решил, что будет на его стороне и бросит все свои недюжинные силы и умения на то, чтобы помочь тому в его революции. В какое-то безумное мгновение безграничной любви к этому человеку, захлестнувшей его, Джек подумал, что вот сейчас он сможет открыться. Что он сможет рассказать все, как есть, и выторговать за эти несметные сокровища жизнь Драйзера, и Наполеон примет эти чувства и позволит им уйти… Но после в голове его прозвучало напоминание о том, что Джек мелкая сошка – не стоит того, чтобы бросать за ним целую армию, а вот Джек Лондон – еще как стоит. Пришла пора мыслить шире, и чувства двоих – пыль под ногами скачущей в бой конницы, везущей мятеж. Как человек Наполеон бы отпустил их. Как претендент на корону – нет. Джек Лондон, наследник богатств своего отца, титулованный лорд и королевский знаменосец прикусил язык. Он был против узурпатора, занявшего трон десять лет назад, хотел отмщения, мечтал когда-то о такой жизни, какая брезжила сейчас перед ним, но все это было несущественным в его глазах перед воспоминаниями о человеке, ставшим для него большим, чем весь этот мир с его войнами и распрями. -Значит, завтра с утра ты выдвигаешься в Кадагар,- заключил Бонапарт, поднимаясь с места и, без всякого смущения столь не королевским занятием, принялся собирать посуду.- Вместе с Бальтазаром и еще парочкой человек для подстраховки. Заберете посох и какую-то часть денег, а после мы все встретимся под Минареем. Не исключено, что город уже будет занят нами к тому времени. Джек бросил полный тоски взгляд в сторону Бальтазара – ехать куда-либо в компании этого жуткого типа ему вовсе не хотелось, но вслух он возражать не стал. -А теперь, извини нас, Джеки, нужно многое обсудить нам вдвоем, прежде чем я отпущу его с тобой,- Наполеон покачал в его сторону букетом из ложек.- Полагаю, Бальтазар рискует занять место советника, когда мы, наконец, попадем во дворец. Я все еще надеюсь, что он больше беспокоится о том, чтобы я не ошибся где-нибудь, чем и впрямь надеется из-за моей спины управлять страной. -Глупые шутки, мой лорд,- неодобрительно заметил колдун на последнее замечание. -Не отнесешь это на кухню? Будь другом?- Наполеон придвинул сложенную посуду Джеку, и тот закивал, собирая тарелки и кубки со стола.- Я правда рад, что ты с нами,- сказал будущий король, положив руку на плечо парня. Тот замер, глядя на него, и почему-то в этот момент ему показалось, что они видятся в последний раз. Ощущение здорово его напугало. -Род Лондонов всегда будет на стороне истинного короля,- ответил Джек серьезно, в этот момент ощутив, как в нем внутри вспенилась дворянская кровь, проходившая через подобные этикетные штуки на протяжении многих поколений. Когда Джек вышел наружу, Тибби отчего-то предложил свою помощь в том, чтобы отнести посуду к кухонной телеге. Парень с облегчением сгрузил ему свою ношу и поспешил к своей лошади. Ему срочно нужно было побыть одному, чтобы все обдумать. Удалось ли Драйзеру выехать из Минарея? Жив ли он еще? Что он будет делать после той записки? Что делать с этой всей навалившейся ответственностью? Джек очень хотел бы верить в то, что где-то там под Кадагаром ему удастся ускользнуть от своего отряда и пересечь границу. И оттуда как-нибудь разузнать, что происходит с Драйзером, связаться с ним как-нибудь… Однако, когда Джек развернулся, чтобы идти обратно в лагерь, то обнаружил, что одна из тварей, стерегших шатер, стоит в нескольких шагах позади него и наблюдает за ним. Когда парень двинулся к палаткам, та неслышно скользнула за ним, не сводя с него глаз – явно посланная, чтобы следить за каждым его шагом. Джек понял, что очутился в западне. *** «Скоро увидимся, не пропадай», сказал ему Томас на прощание, и Джек пообещал, что никуда не денется. Они обнялись, и вору казалось, что он чувствует, как пусто у него внутри от того, что они с Гексли больше никто друг другу. Это было очень болезненно, и как будто все яснее становилось, что Джек остается ни с чем. Лагерь сворачивался, чтобы ехать в сторону Моровых болот, а небольшой отряд отъезжал от него в противоположную сторону. Состоял он из мага, юного лорда Лондона, двоих демонических собак и троих воинов, в число которых входил и Тибби, который почему-то нервировал Джека – впрочем, не так сильно, как колдун. Джеку казалось, что он оставляет за спиной все, что имело для него ценность – дружбу с Гексли, веру в Наполеона, воспоминания о семье, любовь к Драйзеру – и вот так, простившись со всем этим, он едет в серые пустоши, в чертоги смерти, юдоль скорби, свободный от всего земного и раздавленный этим. Чем дальше на юг они продвигались, тем омерзительнее становился пейзаж – снег облазил, обнажая черную землю и бурые травы, деревья лишались белых одеяний и дрожали, вздымая к небу сучья, словно скелеты, молящие о помощи. Болота и грязь, лужи и скатанные в комья листья – так выглядела их дорога к Кадагару. -В этих лесах обитают призраки,- уверенно сказал один из сопровождавших их воинов на первом же привале. Звали его то ли Джо, то ли Джереми – Джек так и не потрудился запомнить. -Призраков не бывает,- возразил ему второй – конопатый детина с заячьей губой, речь его всегда была малопонятной, и Джеку приходилось с чувством неловкости переспрашивать его, если тот к нему обращался. -Ага, а ты пробовал пройтись вглубь? Я когда ходил к ручью, ей-богу, видел Белую Всадницу с косой. -Да брешешь ты все. Лось какой мимо прошел, вот ты и струхнул. -Попомни мои слова. Мой папаша перед смертью тоже ее видел, когда на охоту ходил. Обсуждая все эти деревенские страсти, оба посматривали на колдуна, который негласно считался знатоком таких вещей. Они явно надеялись, что тот подаст голос и рассудит их, но Бальтазар молчал, медленно занимался своим обедом и явно размышлял о чем-то своем. Джек поначалу тоже молчал, не собираясь вмешиваться, но природная болтливость взяла свое: -Парни, вы таскаетесь по лесу в обществе двух демонов,- он кивнул на псов, которые прикидывались дремлющими у ног колдуна.- Вам ли бояться каких-то там призраков? -То демоны из Пекла, а то духи, подающие знаки,- с мудрым видом возразил Джо-Джереми. -Не с таким настроением стоит идти сражаться за короля,- заметил Джек.- Я тоже хотел бы верить в лося. -Мелкий дело говорит,- поддакнул Заячья Губа.- Где этот чертов Тибби! Змею, небось, проглотил… -Лорд Лондон, в котором часу вы въезжали вместе с Драйзером в Минарей?- вдруг ни с того ни с сего спросил Бальтазар, прерывая легкомысленную беседу. Джек едва не подавился галетой, сообразив, что все это время маг обдумывал несоответствие между его рассказом и доносом демонов. -Еще светло было,- соврал он, продолжая гнуть первоначальную линию и глядя в сторону колдуна насквозь честными глазами, строить которые он был мастер с многолетним опытом. -Интересно, почему же мои слуги сказали мне, что ты пересек ворота с наступлением ночи?- спокойно продолжил Бальтазар, наблюдая за ним, и Джек тоже мысленно воззвал к чертовому Тибби, который задерживал их выезд. -Может…- он выдавил кривую и нахальную усмешку, очевидно передразнивая слова мага, прозвучавшие накануне, -… у демонов свои понятия времени? Почем мне знать? Маг поднял брови, явно приняв к сведению такой ответ, но от дальнейших расспросов Джек был спасен появившимся из-за деревьев Тибби. Вновь трясясь верхом на лошади, Джек думал о том, что все это не к добру. Все неважнецки. Что-то из происходящего закончится плохо. Гадский колдун со своими расспросами явно вытянет из него что-то лишнее. Мерзкие демонические собаки перегрызут ему глотку, если он отойдет от лагеря дальше, чем на двадцать шагов. Двое сопровождавших их головорезов – оба выглядели как раз теми типами, которые завидев кучу золота, оставленную его отцом, с удовольствием порешат всех остальных, чтобы все это заполучить. И Тибби. Джек не мог понять, что не так с этим парнем – но тот вел себя чертовски странно. Он держался рядом с Джеком, будто был его телохранителем, наблюдал за ним и таращился, как будто они были знакомы, но Джек никак не мог вспомнить, при каких обстоятельствах это случилось. Парень боялся спросить его о чем-нибудь вслух и вообще предпочел бы ни о чем с ним не заговаривать, но тот был с ними в одном отряде, и приходилось терпеть. «Кто, Тибби?»- спросил в ту ночь в роще Гексли.- «Да дьявол его знает, кто он такой. Я слышал, что он работал на каторге в южных каменоломнях. Наполеон освободил тамошних преступников, так сказать, дал им второй шанс… Ну что ты пялишься на меня, Джек, как будто ты сам в тюрьме не сидел. Говорят, его Пес Господень туда отправил, ну, прости, прости, больше не буду его упоминать… Брось хмуриться, ты как от него вернулся – сам не свой, совсем на себя не похож…» Когда они остановились на ночлег, Джек даже пожалел, что они не могут скакать всю ночь – так бы не пришлось с ними всеми взаимодействовать. «Нужно просто побыстрее поесть и завалиться спать»,- успокоил он себя, спешиваясь. Сон, несмотря ни на что, по-прежнему завладевал им быстро, даже с учетом того, что от ледяной земли его отделял лишь настил из еловых лапок да шерстяное, пропахшее затхлостью и дымом одеяло. Собирая ветки для костра, Джек то и дело краем глаза улавливал маячащую поблизости внушительную фигуру Тибби и чертыхался про себя, мысленно предлагая ему катиться в преисподнюю вместо того, чтобы ходить за ним. Когда Джек отошел от лагеря так далеко, что разожженный огонек затерялся среди деревьев, ему показалось, что он слышит в лесу какие-то звуки. Как будто совсем рядом проходит большой зверь. В какой-то момент ему даже показалось, что он тоже видит среди черных стволов и паутинных ветвей нечто здорово смахивающее на Белую Всадницу, вестницу смерти, но возникший будто из-под земли прямо перед носом пес-демон, отвлек его. Прислужник Бальтазара предупредительно заворчал, и Джек показал ему неприличный жест. Впрочем, он все же развернулся и направился в сторону лагеря, где колдун уже помешивал какое-то варево в котелке, напрочь отбивая у остальных желание пробовать, что же он приготовил. Джо-Джереми и Заячья Губа вновь начали пустопорожнюю болтовню, перескакивая с какой-то драки в кабаке на обсуждение монастырских девок, которых они немало перепробовали в своем довоенном прошлом. -А что, Пес Господень, не водил деревенских к себе на постой?- со смешком обратился один из них к Джеку, торопливо хлебавшему суп – стряпня мага оказалась на удивление съедобной и сытной. -Нет,- коротко ответил Джек, не испытывая ни малейшего желания трепаться и сочинять небылицы на эту тему. -Да не может же быть: здоровый мужик, а в кровати никого не валяет – ни в жизнь не поверю. Эти монахи только болтают про свой этот, как его… церебат. Ни одна из невест господних, которую я нагибал за свою жизнь не была целой, понимаешь о чем я?- он похабно попихал локтем сидящего рядом Тибби, который тоже ел молча и в беседе не участвовал. -Тибби, а ты чего молчишь? Ты же с Псом Господним неделю провел, пока ехал на катакомбы, неужто тоже не заметил греха?- вставил второй из болтавших. Тибби неопределенно пожал плечами и ничего не ответил. -Да ну брешете вы оба,- разочарованно протянул Джо-Джереми, но Бальтазар зачем-то вставил: -Нет, они говорят правду. Если бы они лгали, не существовало бы большой необходимости разыскивать его и убивать до начала самых крупных боев. После небольшой паузы Заячья Губа спросил: «Почему?», а Джек ощутил, что на лбу его выступил холодный пот. Не из-за того, что он вновь вспомнил, что по его вине Драйзер лишился своих сил против всякой потусторонней нечисти. А больше потому, что это он должен был спросить «Почему?», и теперь маг снова смотрел на него, пока говорил о том, каким мощным оружием является чистота и святость. -Дак надо было давно подослать ему девку поядренее и дело с концом!- хохотнул Джо-Джереми.- А ты, малец, выглядишь так, как будто знал об этом. Ты вообще с нами? -Я? Да… Просто задумался,- сказал Джек, глядя в свою тарелку, чтобы не сталкиваться глазами с колдуном – проклятая порция все никак не заканчивалась, вор уже сто раз перехотел есть за время этого разговора. -Сам не пробовал к нему подластиться? -Да пошел ты к черту!- резко отозвался Джек, с отвращением к себе слыша, что голос его срывается на фальцет. Это вызвало лишь смех у обоих трепачей, а Тибби с Бальтазаром вновь принялись буравить его глазами, как будто что-то о нем знали. «Доедай быстрее и ложись спать»,- велел себе Джек и понял, что не может засунуть в себя ни ложки больше. -Нет, серьёзно! Может у господина Бонапарта и был такой план,- не унимался Джо, кажется, его все-таки так звали,- а что, моя Лиззи, земля ей пухом, любила таких безбородых, она сказала бы, что ты смазливый, а эти епископы да настоятели любят молоденьких послушников портить. Бальтазар бросил на Джо взгляд, в котором сквозил несвойственный ему обычно интерес. Джек, мысленно твердивший себе «Заткнись, ради бога, не открывай рот…», как обычно не сдержавшись, прошипел: -Смотри жратвой не подавись пока ржешь. Новый взрыв хохота был ему ответом. -Да чего ты, я же шуткую…- прохихикал Джо. Бальтазар вдруг отложил свою плошку в сторону и каким-то единым текучим движением оказался рядом с Джеком. Тот не успел даже отпрянуть и испугаться. Обе собаки подняли головы и в какой-то миг их контуры расплылись, будто чернила на воде. -Это правда, Джек?- спросил он, и вор почувствовал, как холодные, будто металл, пальцы поднимают его подбородок. Джек уставился прямо в глаза колдуна, черные и бездонные, как колодцы.- Подумай о нем прямо сейчас. Это правда случилось? Раздавшийся за этим смех двоих деревенщин был далеким, как отголосок эха, Джек не мог выдавить из себя ни слова, не мог даже пошевелиться, и отвести взгляда тоже не получалось. Точно так же, как не сумел подавить всплывший в голове образ человека, которого любил. -Потрясающе,- наконец, вымолвил Бальтазар, поднимаясь с места. Больше он ничего не сказал. Не оглядываясь на лагерь, маг вошел под сень деревьев и скрылся в тенях, за ним бесшумно скользнули обе твари, имевшие образ собак, черты которых продолжали растекаться в лунном свете. Джек тоже вскочил на ноги и, глядя ему вслед, отчаянно прокричал: -Ничего не было! Нет! Это неправда! Эй! Ты слышишь меня?! -Дьявол тебя раздери, мелкий, да как же тебе такое удалось?- вопросил Заячья Губа. -Самого Пса Господнего!..- вторил ему, повизгивая от смеха, Джо. -О тебе легенды ходить будут! -Да что ты всполошился, расскажи, как было! -Да ежели он против воли тебя взял, так кто ж тебя винить будет, на каторге в рудниках и не такое случается, верно я говорю, Тибби? Джек не слушал их. Швырнув плошку оземь, он тоже нырнул в лес, но не вслед за магом, а просто не разбирая дороги, подальше от этих мерзких гогочущих рож. Он остановился возле какого-то дерева и прислонился к нему лбом. Все было так погано и отвратительно, что ему хотелось умереть. Мало того, что своей несдержанностью он выдал то, что Драйзер теперь беззащитен перед демонами этого колдуна, так он еще и сделал Теодора объектом насмешек той грязи, которую и людьми-то было сложно назвать. Он простоял так долго, до тех пор, пока не понял, что уже почти не чувствует ног и рук от холода. Когда он вернулся, все уже спали, даже Бальтазар, только Тибби нес караул. Из лесу вслед за Джеком выскочил один из псов колдуна, вор ни на миг не сомневался, что эти твари не дадут ему уйти в одиночестве далеко от костра. Тибби смотрел в огонь, неподвижно сидя на земле. Невзирая на беспокойство, которое внушал ему обычно этот человек, в данную минуту Джек почувствовал к нему приязнь. Тот не смеялся вместе со всеми. Он был молчалив и спокоен. И этим сейчас здорово напоминал Его. -Когда мне на караул?- спросил Джек шепотом, чтобы не разбудить остальных. -Спи. Я посижу вместо тебя,- отозвался тот глухим голосом. Джек неловко потоптался на месте, не зная, что ответить на этот совершенно излишний жест. А после кивнул и, сказав «Спасибо», завернулся в одеяло. На это раз сон не шел к нему. Костер потрескивал, шумел ветер в деревьях, храпели головорезы, а Джек ощущал себя таким одиноким, таким слабым и никчемным из-за того, что не смог сегодня защитить Драйзера и свою память о нем. Утром обнаружилось, что из двух демонов Бальтазара с ними остался только один. Джек мысленно пожелал второму сдохнуть, прежде чем тот успеет донести весть до Наполеона. Впрочем, он питал слабую надежду, что теперь, выяснив, что Пес Господень больше не представляет опасности для последнего мага их краев, все они бросят попытки найти его и расправиться с ним. *** -Любопытно и причудливо переплетаются человеческие жизни, правда, Джек?- прозвучал голос Бальтазара у вора за спиной в их следующий привал. С тех пор, как колдун каким-то своим ненормальным способом выяснил, что у Джека была любовная связь с Драйзером, он больше не обращался к нему «лорд Лондон». Джек видел в этом демонстрацию пренебрежения, впрочем, сложно было судить о том, что творится в голове у этого человека. Джек устанавливал котелок над костерком, намереваясь готовить обед на всех, в то время как Джо и Заячья Губа искали воду поблизости, а Тибби в пределах их видимости собирал хворост. -Это ты о чем?- поинтересовался Джек, не оглядываясь. -Воин, за которым мы сейчас с тобой наблюдаем, в лучшие свои времена звался Тибальд Хоксгроув, не слыхал ли ты о таком? -Впервые слышу. Джек не оборачивался, занятый своим делом, но слышал, как Бальтазар опускается позади него на бревно и устраивается поудобнее – наверняка гладит при этом своего пса-не-пса. -Славный вояка, имел мелкий титул при старом дворе, выиграл несколько турниров, нравился женщинам и юношам, что уж говорить. Сложись судьба этих земель как-то иначе, ты бы тоже вполне мог слышать о нем. Я его помню с тех времен, когда был совсем еще ребенком – только стал подмастерьем у своего учителя. То лето, двадцать три года назад, многие помнят как время фей, тогда при дворе появилось много новых юных и прекрасных лиц. И самым дивным и необыкновенным из них всех была девушка по имени Лаванда. Кстати она была племянницей короля, что делало ее еще более желанной и недосягаемой для молодых и пылких дворян. Джек обнаружил, что руки его сами собой остановились. Тряхнув головой, он продолжил заниматься готовкой, тем не менее, ловя каждое слово этого человека. -Как ты понимаешь, многие добивались сердца и руки этой удивительной девушки. Кто-то даже покончил с собой из-за нее. Медные волосы, малахитовые глаза, все были очарованы ею. И Тибальд, равных которому не было в бою, так же пал к ее ногам. И, знаешь, она тоже испытывала к нему чувства. Страсть – это сила, которую сложно обуздать, и она в то лето потеряла голову. Но любить Тибальда было сложно. Человек он был жестокий, убивал с радостью и жаждал боя. В конце концов, нежное сердце Лаванды не выдержало борьбы с этими его качествами, и она скоропалительно вышла замуж. За человека, далекого от битв и побоищ. Хорошего и дальновидного мужчину, способного дать ей все, и со временем она даже полюбила его. Особенно после того, как родила ему троих детей. А Тибальд остался с разбитым сердцем. С тех пор он много чего наворотил, снес немало голов, сотворил огромное количество жестоких вещей, отдавая всего себя в служение богине Ревности. Этот путь привел его в темницу, а после в катакомбы. Поразительно ведь, какой разрушительной силой может обладать любовь? Вопрос его остался без ответа, так как Тибби подошел к костру и в молчании сгрузил рядом с Джеком охапку валежника. Джек и Бальтазар не проронили ни слова, пока тот вновь не ушел. На этот раз, столкнувшись взглядом с Тибби, Джек ощутил дурноту и головокружение, начиная понимать, почему тот все время терся рядом. Лавандой звали его мать. -Вообрази, каково ему смотреть на тебя. Должно быть невыносимо,- вновь раздался позади безучастный голос Бальтазара.- Ты в равной степени похож на обоих родителей. На нее, на человека, которому она досталась, и на ребенка, которого у него никогда не будет с ней… -Зачем ты мне это рассказываешь?- резко оборвал его Джек. -Подумал, что тебе будет любопытно узнать. -Отослал Наполеону своего прислужника с хорошими вестями? -Почему ты не сказал об этом, Джек, тогда в шатре – когда мы были втроем? -Я не знал, что это имеет для войны такое значение. -В самом деле? Тогда почему ты не сказал об этом, когда услышал у костра, что это важно? Джек, наконец, обернулся и с правдоподобным негодованием на лице спросил: -Ты думаешь, что люди говорят так просто о всех этих вещах? -Нет, Джек,- невозмутимо возразил Бальтазар.- Я думаю, что ты хочешь казаться глупее, чем ты есть на самом деле. Вор не знал, что на это возразить, но от необходимости отвечать его спасли вернувшиеся из похода за водой вояки. Следующий переход по ощущениям Джека был самым долгим в его жизни. Они скакали и скакали, даже когда луна взошла над лесными тропами, они продолжали гнать лошадей, и Джеку отчетливо казалось, что это его последняя ночь. Что-то случится там впереди, в этой холодной темноте, и его короткая история жизни закончится каким-то отвратительным грязным образом. Перед глазами его, благодаря рассказу Бальтазара, мелькали полузабытые лица. Мать, окруженная водопадом медных волос, вспыхивающих от всполохов огня в очаге. Хлоя и Дженна, их огромные как озера глаза и круглые веснушчатые мордашки. Отец, тоже рыжеволосый, ловко подкидывающий монеты, всегда улыбающийся и вседозволяющий. Томми, легкомысленно болтающий и тянущий куда-то в неприятности. И Теодор. Мозаика света, падающая на его плечи сквозь желтеющую листву, лезвие косы, запахи болотных трав и мерцающие в сумраке светляки. Все это проносилось перед ним, уплывая, вместе с порывами ветра выбивая нестерпимые слезы из глаз. Наконец, Бальтазар спешился и повел их в чащу, туда, куда даже лунный свет уже почти не проникал. Джо чертыхался и нудел о том, что если идти далеко, то нужно сделать факелы, но вскоре умолк, так как колдун остановился, объявив, что они уже на месте. Отряд стоял в овраге, один из склонов которого был крутым и каменистым – и на этой созданной природой стене отчетливо выделялся здоровенный камень, покрытый сетью трещин, которые при ближайшем рассмотрении оказались рисунками и символами. -С прошлого раза как будто ничего не изменилось,- сказал вслух Заячья Губа. -В прошлый раз у нас не было ключа,- отозвался Бальтазар, и сделал жест рукой, подзывая к себе Джека. Тот передал поводья своей лошади Тибби, стоявшему ближе всех, опасаясь при этом касаться его, и подошел к двери. -Что мне делать?- спросил он. -Просто дотронься,- ответил маг, делая шаг в сторону, и Джек коснулся рукой камня, ощутив под пальцами грубо вырезанные штрихи и линии. Не последовало никаких громов и молний, никаких вспышек или прочих эффектных явлений, однако от одного его прикосновения камень ощутимо дрогнул, заставив всех попятиться. Бальтазар пригласил троих воинов сдвинуть камень – и тем не без труда удалось это сделать, открыв в стене зияющий мраком проход. -А вот теперь нам могут понадобиться факелы,- объявил Бальтарзар и наказал Джо разжечь костер, а после объявил:- Что ж, Джек, думаю, ты имеешь полное право взглянуть на то, что оставил тебе твой отец. Не желаешь зайти первым? -После тебя,- отозвался вор, не горя желанием соваться в какую-то непонятную яму без огня. -Как скажешь,- кивнул маг и вступил в темноту прохода, явно пребывая в нетерпении от желания заполучить свой посох. Джек немедленно сунулся за ним, так же как и Тибби, и Заячья Губа, оставив негодующего Джо заниматься костром. Во тьме в какой-то миг Джек ощутил приступ паники от того, что сзади его спины случайно коснулся идущий сзади Тибби. Короткий земляной проход окончился небольшой пещерой, в которой имелся источник света – что-то тускло светящееся в железной чаше, заполненной жидкостью. Джек узнал в этом горстку огненных камней, каждый из которых стоил целое состояние. Пещера действительно была завалена сундуками с золотом, картинами в тяжелых рамах, мебелью, зеркалами, дорогой посудой - если это была только часть богатств лорда Лондона, то он и впрямь был богатейшим человеком страны. Бальтазар благоговейно взял в руки черный посох, закачивающийся переплетением ветвей на уровне его головы, и как будто бы сразу же стал выше ростом, а смутные тени, пляшущиеся на стенах, выросли до самого потолка. -Что ж, вот и все. Думаю, исход войны с этого мига решен, - произнес Бальтазар, обернувшись к остальным. Тибби и Заячья Губа потрясенно рассматривали раскинувшиеся перед ними богатства, а Джек, не сдержавшись, провел рукой по поверхности комода из красного дерева, заваленного драгоценностями – пальцы его натолкнулись на рамку, и он развернул к себе небольшую картину. На ней была изображена без сомнения его мать, держащая на руках младенца. Скорее всего, его самого. -Понадобится несколько обозов, чтобы все это перевезти,- заявил Заячья Губа, набирая горсть монет и с явным наслаждением наблюдая, как они падают обратно в сундук. -Постепенно мы это сделаем,- заверил его Бальтазар.- А пока еще одно небольшое дело, которое стоит завершить. Боюсь, мы вынуждены распрощаться с тобой, Джек. -Что?- переспросил вор, явно расслышав только обращение, так как он с трудом оторвался от разглядывания портрета Лаванды - девушки, которая некогда разбила столько сердец. -Я должен защищать интересы Наполеона Бонапарта,- сказал Бальтазар,- и не могу допустить, чтобы к нему был приближен человек, имеющий какие-то свои сторонние интересы с врагом и лгущий ему. -Что? О чем ты говоришь? – переполошился Джек, отступая назад и ощущая, как детина с заячьей губой предупреждающе кладет руки ему на плечи. Не сказать, чтобы он не ожидал чего-то подобного, но все равно он был не готов. Не готов умирать так быстро. -Ты знаешь, о чем я говорю. Мне неведомо, что именно тебя связывает с Псом Господним, но не собираюсь выяснять это, когда станет слишком поздно. Мне все равно шпион ты, завербованный храмом наемник или просто влюбленный дурачок, я знаю одно – ты лгал моему лорду в попытке скрыть сведения о Драйзере. Если тобою движет чувство, то тогда ты знаешь, на что способны люди, чтобы защитить дорогих людей. Мне жаль, но я вынужден это сделать… -П-погодите, это все просто не может быть правдой,- в панике залепетал Джек, осторожно предпринимая попытку высвободиться – но без особого успеха.- Д-давайте разберемся… Что вы скажете Наполеону? Что просто так убили меня? -Что заклятье двери убило тебя, и что нам очень жаль,- отозвался Бальтазар. – Это в любом случае уже не твоя забота. -А если одна из моих сестер жива? Что если после моей смерти эта дверь снова не откроется?- предпринял еще одну попытку остановить неизбежное Джек. -Главное, что было нужно отсюда – это посох, остальное второстепенно. Кроме всего прочего, в тебе так же течет королевская кровь, потому что, как я уже упоминал, твоя мать была племянницей почившего правителя. Нашему бунту не нужны конкуренты. Ты опасен, Джек, поэтому должен умереть. Обещаю, мы не станем очернять память о тебе после того, как обретем победу и будем писать историю. -Можно мне это сделать, господин Бальтазар?- подал голос молчавший все это время Тибби. Колдун помолчал, а затем кивнул: -Хорошо. Только отведи его подальше в лес. Не нужно, чтобы его дух связался с этим местом, или чтобы люди Наполеона обнаружили труп. -Как скажете,- кивнул Тибби и принял из рук соратника дрожащего, как лист, Джека. «Господи, почему все так складывается? Почему здесь в глухом лесу, как собаку какую-то?..»- думал Джек, пока вызвавшийся палач тащил его за шиворот через темный коридор. Джо, завидевший их, не был потрясен. Вероятно, он уже был осведомлен, что этим все закончится. -Лорд Лондон,- прощально вымолвил он, поднимаясь на ноги, снимая потрепанную шляпу и прижимая ее к груди. Когда овраг остался позади, Джек снова принялся тормозить движение, упираясь и предпринимая попытки избежать или отсрочить участь. -Господин Тибальд, прошу вас, умоляю, дайте мне уйти, скажите, что убили меня, я клянусь, что никто из вас никогда обо мне не услышит. Ведь я же могу умереть здесь от холода и так. Пожалуйста… Тибби ловко перехватил руку Джека, которой тот попытался незаметно вытащить у него нож из-за пояса. Вор всхлипнул от боли, и вновь взмолился: -Прошу вас, я не хочу умирать! Я не сделал ничего плохого! Разрешите мне уйти… Хотя бы ради моей матери… Мужчина вновь подтащил его силой, чтобы тот шел, вероятно, пропуская все это мимо ушей. -Мне правда очень жаль, что все так получилось…- уже непонятно к чему начал Джек, а после замолк, уговаривая себя не реветь, как девчонка – а хотя бы принять все это достойно, как когда-то его отец на площади. Наконец, они остановились. Джек уже почти ничего не соображал. Он даже был готов к насилию, памятуя о том, что он «так похож на свою покойную мать», но того, что последовало дальше, он все же не ожидал. Тибби остановился на небольшом пятачке жухлой травы, открытом для лунного света, развернул к себе Джека и обнял. Тот замер, предполагая, что это начало самого худшего варианта развития событий, но Тибби опустился перед ним на колени и сказал: -Джек, ты должен сейчас успокоиться. Это я. -Л-лорд Хоксгроув?- осторожно переспросил вор. -Да нет же. Теодор. Я Теодор. Джек вытаращил на него глаза, думая, что кто-то из них точно сходит с ума. -То, как я сейчас выгляжу – магия. Я купил это в Минарее. Настоящий Тибальд мертв. Еще на первом привале после того, как вы распрощались с Бонапартом. -Нет… Нет.. этого не может быть, это все сон…- пробормотал Джек, неверяще качая головой и отступая назад в изумлении.- Я должно быть уже умер, и это что-то не… «Тибби» не дал ему отойти, взяв за руки, и перебил: -Нет, Джек, это все по-настоящему. И у нас нет времени на твое удивление. Нужно успеть уйти как можно дальше отсюда, пока они ничего не заподозрили. Мы почти у границы, все как мы и хотели. Поверь же, Джек, это я. Вспомни: Болотные пади, Николас, Грета, я доставал тебя из колодца, лечил тебя от лихорадки, ты переколотил мне всю посуду в доме… Ну, веришь мне? -Боже, как такое возможно,- снова выдохнул Джек, но на этот раз он дернулся вперед и повис у Драйзера на шее. Тот закрыл глаза, так же не в силах противиться этому порыву. -Ну все, все, Джек, ты должен взять себя в руки ради нас обоих,- наконец, отстранился он, поднимаясь на ноги. Оглянувшись, Драйзер вложил два пальца в рот и весьма рискованно свистнул. На его зов почти сразу же из чащи вышло привидение – Белая Всадница – которая при ближайшем рассмотрении оказалась всего-навсего хорошо знакомой Джеку лошадью Теодора. -Он у меня умница, шел все время за нами и не показывался на глаза… -Теодор, это просто невозможно… Как ты нашел меня, как ты все это сделал?- больше всего на свете сейчас Джек не хотел отпускать его руку, пусть даже и выглядел тот сейчас совершенно другим человеком. Драйзер усадил Джека на лошадь, а после взобрался в седло сам. Тронув поводья, он направил своего коня в обход лагеря к тропе, ведущей из лесу к границе. -Я много раз перечитал твое послание. В какой-то момент я и правда поверил в то, что ты написал. Но я пришел к травнику и спросил его, не было ли в его лавке ночью взлома. И я понял, что тот Джек, которым ты хотел казаться в письме, не преминул бы забрать и мои деньги, и свою лошадь, и он не стал бы оставлять монеты на полу в подвале в уплату за сон-траву. Кстати,- Драйзер пошарил у себя на поясе и надел на шею Джека какой-то кожаный мешочек на шнурке.- Это из лавки мага. Теперь демоны Бальтазара снова не смогут увидеть тебя. Более того, отправившись искать Тибби, они найдут его тело далеко-далеко в лесу. Тот маг продал мне еще и колдовство, меняющее лицо, тебе придется потерпеть меня таким еще несколько дней, а дальше оно исчезнет. Мне пришлось заплатить за это твоей лошадью и огненным камнем. -Это чудо. Это просто господне чудо,- прошептал Джек, не в силах вымолвить ничего иного. Драйзер прижал его к себе и поцеловал в макушку. -Мы все еще едем к морю? За новой жизнью?- спросил он. -Я согласен даже постричься в послушники, если ты этого захочешь, лишь бы быть с тобой. -Не стоит. Из тебя бы вышел плохой пример для других послушников. -Сейчас уже может быть и нет. Джек пошарил у себя за пазухой и извлек на свет тяжелую подвеску, усыпанную драгоценными камнями. Подняв ее на свет, он спросил: -Как думаешь, если я взял у себя же, это воровство? -Если и воровство, то сегодня я тебе все прощаю. Лес расступился перед ними, открывая для них дорогу. Открывая все дороги мира.