Время собирать камни

11 Следующее утро началось с того, что Джек подмел и вымыл пол в доме. Разумеется, не на добровольной основе и после длительных инструкций, во многом повторявших те, что звучали под сводами монастыря во время их первой «совместной» работы. Далее Джека ждала стирка собственных вещей и своего матраца. Никакие возмущения вора по поводу того, что это женская работа, не возымели эффекта – он был усажен во дворе возле колодца со стиральной доской, мылом и кадкой, в которой с вечера были замочены его вещи, оставившие в воде устрашающую взвесь грязи. Джек провозился со своими вещами до полудня. Большую часть времени он просто валялся на спине в траве, глядя на небо, через которое пролетали блестящие стрекозы, и срывая все торчащие поблизости высокие травинки. За барахтанье в воде он принимался, только когда слышал, что Драйзер ходит где-то поблизости. Священник его никуда не торопил, возясь со своей лошадью в хлеву. Пальцы вора уже хорошо сгибались, и боли в суставах фактически не ощущалось – Джек здорово недооценил лекарственные свойства неведомой мази, которой на ночь обрабатывалась его рука. Привычная подвижность тоже была фактически восстановлена – ему худо-бедно удавалось прокатить в пальцах на манер монетки плоский камешек, отколовшийся от колодца. Память о вчерашних перепалках со священником поистерлась, и Джек ощущал себя гораздо более умиротворенно, чем вечером. Просиживание здесь уже казалось довольно терпимой вещью, в сравнении с монастырскими подвалами – тут можно было разрабатывать план побега, не торопясь и не хватаясь за все соломинки подряд. В конце концов, здесь жили какие-то люди – не столь принципиальные, как святой отец, с ними наверняка будет проще взаимодействовать, и кто-нибудь из них обязательно расскажет, как можно выбраться из этих чертовых болот. Рано или поздно с кем-нибудь из них удастся вступить в контакт – с тем же Николасом. Ближе к полудню Драйзер закончил чистить своего скакуна и пришел проследить за работой своего подопечного. Он не преминул всячески распечь его за леность, разгильдяйство, криворукость и бессовестность – под его неустанное комментирование работа пошла быстрее, и вскоре Джек был переведен на новые работы, а вещи его развесились сушиться на заборе. Следующим этапом пыток Джека была поленница. Складывать её нужно было не как придется, а по очередному особому драйзерскому замыслу – толстыми концами вперед, чтобы вся конструкция не развалилась к зиме. Джек из-за цепи ронял себе поленья на ноги, бесконечно занозил пальцы и вновь прохлаждался в тенечке, когда священник уходил. Благодаря поленнице, он смог рассмотреть убранство хлева, отметив, что там имеется коса, вилы, топоры и мотыги, но ничего, способного помочь в рассекании цепи. В момент легкого забытия, когда Драйзер был в доме, а Джек по инерции продолжал носить охапки дров под навес, что-то с силой стукнуло его по спине. Он мгновенно выронил дрова и обернулся, обнаружив лишь безмятежный болотный пейзаж за забором и валяющееся у ног мелкое яблоко, иссушенное солнцем до одеревенелого состояния. Он озирался по сторонам, чувствуя себя полным дураком, но вовремя заметил какое-то движение за пышной россыпью травяных кочек и ловко поймал ещё один летящий в него снаряд. За кочкой присвистнули и соизволили показаться. Стрелками оказалась троица юнцов, которые были явно младше Джека на пару-тройку лет. -Предлагаю игру: вы в меня яблоками, только нормальными, а не этими пожеванными, а я в вас дровами. Все пойманное забираем себе, идет?- предложил Джек, улыбаясь и небрежно подбрасывая яблоко в ладони. -А монетами не хочешь?- отозвался самый высокий из них – с водянистыми глазами и белобрысым коротким ёжиком на голове. -Хочу. У тебя есть? -Ты кто? Насильник или убийца?- с любопытством вмешался другой мальчик. -И насильник, и убийца, я ещё и людей ем,- заверил их Джек.- В подельники набиваетесь? -А вкусные люди? -По-разному. Так вы поглазеть на меня пришли или надо чего? Мальчишки переглянулись, вероятно, первый вариант был близок к действительности. Тот, что с водянистыми глазами, наклонив голову, мрачно сказал: -Драйзер повесит тебя. Джек оглянулся на дом, в недрах которого обретался упомянутый. -Не думаю. Он слишком меня для этого любит. -Он всех преступников вешает. Никто из тех, кто на цепи у него сидел, долго тут не задерживался. -А что, все они ему огород пололи? Белобрысый как-то совершенно недружелюбно буравил его глазами, двое других снова переглянулись и пожали плечами – вероятно, тут действительно никто не задерживался настолько, чтобы заняться огородом. -Однажды,- довольно неприятным тоном начал вожак этой мелкой стаи,- он повесил перед домом старосты моего отца. За то, что тот много раз насиловал мою сестру, и та забеременела. Он сделал это, несмотря на то, что они жили в одной деревне несколько лет и часто разговаривали. Тебя он тоже повесит. Если ты преступник – то для тебя никогда не будет прощения. И ты будешь гореть в аду после смерти. Джеку стало здорово не по себе после этой тирады и от взгляда мальчишки, но виду он не подал, продолжив в намеренно веселом тоне: -Даже не знаю, что сказать тебе, пацан. Спасибо за предупреждение? Я подумаю об этом, перед тем, как снова кого-нибудь изнасилую. -Китон, пошли в кузнецовый сад,- громким шепотом позвал один из спутников белобрысого. Тот будто вышел из транса и посмотрел на товарища непонимающе. Мальчишки, подталкивая друг друга, двинулись к деревне. Джек с некоторой досадой отметил, что пока все его попытки наладить контакт с местными складываются не самым лучшим образом. Чтобы как-то сгладить ситуацию, он крикнул им вслед: -Приходите ещё!- уже тише он добавил: - Скрасите мне мои последние деньки перед адом… Священник вышел на крыльцо, явно привлеченный криком. -Чего орешь?- поинтересовался он, бегло осматривая Джека, его цепь, фактически не уменьшившуюся кучу дров и уходящих мальчишек. -Местные меня обижали,- скорчил жалостливую гримасу вор. -Мне дообижать? -А жалеть ты умеешь? Драйзер смерил его взглядом, вероятно означающим, что он хорошо умеет делать больно. Джек это и без того знал, поэтому предпочел больше не нарываться и вернулся к изображению бурной деятельности над дровами. Священник скрылся в доме, но фактически сразу же появился с обедом для себя и Джека. Впрочем, Джек не считал за полноценный обед вечные постные хлеб, сыр и молоко, поэтому называл этот прием пищи так только из-за времени, в которое она подавалась. Расположившись на земле, в то время, как Драйзер присел на крыльцо так, чтобы видеть подопечного, Джек без энтузиазма принялся за свою порцию. -Знаешь, эта жуткая еда многое объясняет,- заявил вор, пропихав в себя первый кусок. -В самом деле?- с умеренным интересом вздернул бровь священник. -Да, вот ты ешь эту гадость и совершенно не получаешь удовольствия. От этого ты постоянно злой и хмурый. И людей не любишь. Как тут любить людей, если питаться одним и тем же? -Это интересная теория, Джек. Потому что в моем видении мира, содержание себя в посте учит меня, и тебя, разумеется, смирению. А смирение, Джек, это то, что сдерживает меня каждый раз, когда мне хочется обмотать тебе шею этой цепью и вздернуть вон на том дереве, понимаешь? -И часто хочется? -А ты посмотри на себя и подумай. -Я милый, и общительный, и много улыбаюсь. Как такого повесить? -Вероятно, не я один могу сказать тебе, что легко и просто. -Один из мальчиков, приходивших сюда, говорил, что ты сделал это с его отцом. Прямо в деревне. И, судя по его виду, у него на глазах. Драйзер посмотрел на Джека, не проявив ровным счетом никакой эмоции на такое заявление. Помолчав, он поинтересовался, все ещё сдержанно и ровно: -А Китон сказал тебе, что его сестре тогда было всего 12 лет? Джек ничего не ответил, продолжая смотреть на святого отца – его реакция сейчас была очень важна, потому что такой вопрос определенно должен был сделать его уязвимым. -Я не желал, чтобы он это видел, но так случилось, и изменить ничего уже нельзя. Так же я не желал бы, чтобы мне вообще приходилось делать подобное. Я очень хочу жить в мире, где у меня не возникала бы такая необходимость. Однако, я живу здесь. И знаешь, почему я делаю это своими руками?- он посмотрел на парня с высоты крыльца, на котором сидел. Тот отрицательно повел головой, продолжая таращится на него во все глаза. -Потому что, если я стал тем, кто осудил кого-то на смерть, я не имею права пятнать убийством руки другого человека. Это мое решение, и я полностью буду нести за него ответственность перед лицом Создателя. Джек невольно поежился, теперь он ещё лучше стал понимать, отчего Пес Господень наводит такой страх на преступивших закон. Он действительно был похож на ангела карающего, который если выбрал цель, то не важно, сколько препятствий будет наворочено на его пути, он доберется до неё и без всяких сомнений и колебаний уничтожит. Невольно он вообразил себя, наконец, сбежавшего отсюда и пытающегося спрятаться у друзей, в городах, в подпольях. Далеко ли он убежит? И так ли уж он действительно мил, общителен и улыбчив, чтобы его наказание было смягчено, если этот человек его догонит? Вопрос завертелся у него на языке, но он не задал его вслух. Пожалуй, он не хочет знать точно, убьет ли его Драйзер в случае побега – лучше не знать четкого ответа и тешить себя надеждой. Этот – если ответит, то уж точно примет окончательное решение на его счет, и вряд ли это решение даст ему прожить долго и счастливо. -И кстати,- сказал Драйзер вполне мирным тоном, но Джек все равно вздрогнул, оторванный от своих мрачных мыслей,- когда тебе приносят обед, нужно говорить, не «что за гадость», а благодарить. -Спасибо,- буркнул Джек, нашаривая сморщенное яблоко в траве и переключая внимание на него. -Пожалуйста,- отозвался священник, наблюдая за тем, как Джек надкусывает невесть откуда взявшееся яблоко, а потом отплевывается и чертыхается. В этот момент Драйзер подумал, что совершенно неправильно складываются дела, если он откровенничает перед этим вором. Смысл их совместного проживания заключался в том, чтобы все происходило наоборот, и рассказывать о себе должен был Джек. А ведь по сути, что он знал об этом парне, кроме того, что тот воровал и работал в таверне? Все, что он говорил, представляло собой сплошное кривляние и гримасничанье, ещё не факт, что он действительно работал там, где сказал. Забрав у Джека кружку, священник поставил у себя в голове галочку в напоминание, что нужно плотнее заняться вопросом раскрытия личности своего нового жильца. 12 Дровяная куча здорово уменьшилась, когда к процессу складывания присоединился Драйзер. О качестве работы Джека священник ничего не сказал, но посмотрел как-то уж очень многозначительно на оставшиеся дрова и вора, прежде чем уйти снова заниматься какими-то неведомыми делами дома. В честь ухода отца Теодора, Джек устроил себе передышку, усевшись под стенкой хлева и попытавшись раскусить второе яблоко, в надежде, что оно окажется съедобнее первого. Чуда не случилось, и яблоко улетело в стойло к лошади священника – та подачкой совершенно не побрезговала. Мимо сидящего и тоскующего о еде Джека с независимым видом проскакала лягушка – те водились в траве в изобилии – и парень начал раздумывать о том, сколько же времени пройдет, прежде чем он набросится на такую же, освежует и попробует поджарить. Где-то он слышал, что они съедобные и даже вкусные. И что некоторые из них ядовитые. Но можно будет рискнуть. Уже почти стемнело, когда он донашивал последние дрова и подбирал ошметки коры и щепки, чтобы сложить их на поленницу. Помимо воли увлеченный своим вынужденным делом, он не сразу услышал, как кто-то шипит ему возле забора. -Эй, пст, преступник! Иди сюда! Это был один из давешних мальчишек – не белобрысый, а кто-то из его свиты. Джек заинтересованно подошел к забору – цепь натянулась почти на всю длину. -Меня зовут Джек, преступник – не слишком приятное имя. -Ты не подашь мне полено какое-нибудь? -Что?- огорошено переспросил вор.- Полено? Зачем тебе? -Ну… Мне надо. Так ты не подашь? Тебе жалко что ли? -Да не то чтобы…- Джек с сомнением осмотрел хлев и дом, в котором от пламени свечи сияло окно.- Но это не мои дрова. Они все… -Да я знаю. В том-то и дело. Мне для зимнего бревна надо. Джек знал о традиции ставить свечки в «зимнее бревно» на большой праздник, отмечающийся в день солнцестояния. Он также знал, что продажей «бревен» для этих целей обычно занимались храмовники – он ещё всегда восхищался тем, сколько денег можно срубить на торговле какими-то ветками, просто освятив их и помолившись над ними. -Зачем оно тебе сейчас? На дворе осень только начинается,- недоуменно спросил он. -Ну… Мы всегда так делаем. В смысле, берем его из поленницы священника. Нам до церкви далеко ехать, а отец Теодор он… такой священный, ну, понимаешь,- неопределенно помахал руками малец.- Он никогда не занимается благословлением вещей, у него не допросишься… Так мы и… -Воруем?- подсказал Джек, чувствуя, как у него в голове сами собой заворочались шестеренки, отвечающие за механизм добычи. Мальчик смутился и отвел глаза. -Это же получается натуральное воровство, уж я-то в этом толк знаю,- продолжил Джек.- Как думаешь, полено, украденное у священника, может принести счастье в дом? Мальчик задумчиво жевал губу. -Вот много у вас счастья в этом году было? И в прошлых, когда вы воровали?- поинтересовался Джек. -Немного,- искренне признался мальчик, видимо, все ещё не подозревая, что жизнь простых крестьян на болоте просто не может быть счастливой сама по себе.- У нас свинка издолха, и отец мой ногу поранил, ой-ёй как долго хромал потом… -Вот видишь,- сочувственно покивал головой Джек.- А ведь дело в такой мелочи, как ворованное бревно. Но, так получилось, что я все равно могу помочь тебе. -Правда?- просиял мальчик. -Ну конечно,- доброжелательно отозвался вор, мысленно потирая руки. – За пять медяшек ты получишь свое бревно на законных основаниях. -Постой, так ты же его сам своруешь, получается. -Ну да. Но грех воровства будет лежать на мне, а не на вас. А что мне – меня ведь и так повесят рано или поздно за все мои деяния, зато вы будете чисты, понимаешь? К тому же, как думаешь – куда мне здесь эти деньги тратить? Мне они совершенно ни к чему на болоте, поэтому я дождусь удобного случая и подброшу их отцу Теодору – так, чтобы тот не заметил. И получится, будто вы купили бревно в церкви, причем дешевле. На два медяка дешевле. Мне кажется, это очень заманчивое предложение. Мальчик снова закусил губу. -Ты можешь подумать над тем, что я сказал. Посовещаться с родителями… Но сам понимаешь, отец Теодор не должен этого узнать – вряд ли он обрадуется, если выяснится, что вы каждый год воровали у него дрова. Мальчик сделал испуганные глаза, вероятно, действительно не желая, чтобы священник об этом узнал. Он медленно отошел от забора и сказал: -Я спрошу у мамы. -Спроси. И кстати… Мальчик настороженно на него посмотрел. -Если вернешься, то подойти к вон той части забора, там у дома нет окон, и смотри, чтобы отца Теодора не было на дворе. Его будущий клиент понятливо закивал. -И принеси мне яблоко из кузнецова сада. Мальчик скрылся в сумерках, зашуршав травой. Джек, довольный собой, вернулся к уборке мусора после дров. Сгребая остатки коры в одну кучу, он даже начал мурлыкать себе под нос какую-то песенку – впервые с того момента, как его поймали, у него снова было хорошее настроение. 13 Джек не ошибся в мальчике, и тот вернулся, с яблоком и горстью монет. С настоящим сокровищем в положении Джека, и стоило оно ему всего лишь какого-то паршивого полена. Яблоко он проглотил, как плотоядный питон, едва разжевывая и радуясь хоть какому-то разнообразию вкусов в его жизни. С сожалением выкинув оставшийся хвостик, Джек пристроил монеты на балке хлева, прикрыв их широким куском коры, дабы они не привлекли внимание какой-нибудь сороки. После этого он с нечистой совестью решил постучаться в дом, чтобы Драйзер отвязал его от забора и позволил поужинать. На этом этапе он помедлил. Эйфория и ликование от того, что даже в таком месте ему удалось заработать, мгновенно улетучились от перспективы войти сейчас в дом к священнику. В голове начали стрелами проноситься слова бородача из тюрьмы о том, что отец Теодор любого насквозь видит, а так же угрозы белобрысого, что тот повесит его, не колеблясь. И вспомнился сам Драйзер, сидящий на крыльце и говорящий о том, как он принимает решения о смерти другого человека. «А что если я сейчас войду – а у меня по лицу все видно? Сколько раз я слышал, что у меня на лбу написано, что я вор – а этот же… Он же вечно глазами своими как в самом нутре шарит.» Джек привалился спиной к стене дома и стер со лба испарину. Ему стало очень жарко, даже душно от страха. Нет, он совершенно не жалел о содеянной сделке, но так же он вполне себе мог представить, как отнесется к этому его надзиратель. Это же чертовски несправедливо, что за такие мелкие прегрешения нужно бояться какого-то немыслимого возмездия! Это неправильно! На какое мгновение Джек ужаснулся, подумав: «А вдруг это моя совесть сейчас так себя ведет?» Нет, Джек прекрасно знал, что такое совесть и знал, на что похожи её муки – бывало, что он встречался с этим чувством, но, как правило, совесть имела облик его же – Джека, не одобрявшего каких-то его поступков. А тут она внезапно разрослась до исполинских размеров, приобретя вид Драйзера, держащего в руках веревочную петлю и топор. «Нет,- отмел от себя такие мысли Джек,- он просто запугал меня, вот и все. Но у него есть приказ наместника не трогать меня. Он поселил меня рядом с собой, значит, не убивать меня собирается… Успокойся, просто успокойся…» Джек сильно сомневался, что приказ наместника распространяется так далеко. Никому нет дела до того, что происходит в этих богом забытых Болотных Падях. Ведь всегда же можно списать исчезновение вора на его бегство и на то, что он сгинул в болотах. Джек потряс головой, пытаясь разогнать все эти мысли. Ему просто нужно успокоиться и вести себя как всегда. Не сильно весело, и не сильно мрачно. Просто спокойно поесть и лечь спать. Может, даже не придется разговаривать ни о чем. Приведя свои мысли в относительный порядок, Джек зачем-то пригладил волосы и отряхнул рубашку от опилок и трухи. Только после этого он заглянул в дом – войти дальше уже не позволяла цепь. Драйзер занимался его матрасом, постиранным и набитым свежим сеном, одеяло тоже было новым, и Джек почувствовал короткую вспышку радости от того, что будет спать сегодня ночью во всем свежем и чистом. -Я все сделал,- сказал вор, продолжая наблюдать за священником в приоткрытую щель и думая, что это необычное ощущение - отчитываться о проделанной работе – обычно святой отец сам, не выдержав, приходил и подгонял его. -Ты молодец. Я думал идти снова помогать тебе,- отозвался Драйзер, закончив с постелью и выпрямляясь. Священник вышел во двор, потеснив стоящего на пороге Джека, осмотрел поленницу, одобрительно отозвался о работе в целом и завел своего подопечного в дом. Там тот снова получил свою ненавистную порцию еды, и Драйзер составил ему компанию, сев за стол напротив. -Ты какой-то притихший. Что-то случилось?- поинтересовался он, наблюдая за своим подопечным. Джек внутренне сжался, проклиная себя на чем свет стоит – ну почему с этим чудищем совершенно не получается вести себя непринужденно, когда надо?! Он с трудом проглотил очередной кусок, и сосредоточенно глядя в точку за головой собеседника, ответил: -Нет, просто все болит, хочу спать. -Когда будешь заниматься физическим трудом каждый день, у тебя это войдет привычку, и тело не будет болеть. -Угу,- угодливо согласился Джек, продолжая жевать. -Кем бы ты работал, если бы не воровал? -А почему ты спрашиваешь?- осторожно сказал снова напрягшийся Джек. -Мне интересно. Торговля? Джеку в каждом слове начал мерещиться подвох. А вдруг святой отец видел все через окно, и сейчас играет, как кошка с мышкой? Почему сразу торговля? Он издевается, что ли? Вор помолчал, скрывшись за кружкой молока, затем пожал плечами и сказал. -Есть такая должность – пробовать качество вина для королевского двора. Было бы здорово там поработать,- закончил он свою реплику совершенно невеселой улыбкой. Невеселой она вышла потому, что священник смотрел на него, как удав, не отрываясь, и Джек нервничал, как никогда в жизни. -Хорошо. Почему ты работал в таверне?- снова спросил отец Теодор. Джек помедлил, но вопрос этот он никак не смог связать со своим сегодняшним проступком, поэтому немного расслабился. -Надо же было где-то работать. -Сколько тебе тогда было лет? -Меньше, чем сейчас. Драйзер моргнул, меряя Джека взглядом и определенно делая для себя какие-то неведомые выводы. Вор сглотнул, моля небеса о том, чтобы этот допрос окончился, пока он где-нибудь не прокололся. -Мне говорили, что в монастыре к тебе приходил какой-то парень. Кто он был? -Подельник, конечно!- Джек совершенно истерически рассмеялся и сразу же заинтересовался одной из заноз в своих пальцах. Драйзер тяжело вздохнул, он понятия не имел, что узнать что-то о подопечном будет так сложно. Глядя на то, как вор неуклюже возится с пальцем, он встал, взял с полки иголку, протянул её через пламя свечки и без церемоний потянул руку Джека к себе. Тот задохнулся от ужаса и начал панически выдергивать запястье из пальцев священника. -Я просто вытащу твои занозы,- пояснил Драйзер успокаивающе. Джек на тот момент уже решил, что Пес Господень собирается вырвать из него признание в содеянном, втыкая иглу под ногти. Услышав слова священника, он с трудом взял себя в руки и застыл. С одеревеневшим лицом он смотрел на свою мелко подрагивающую руку, в то время, как священник крепко держал его пальцы и довольно ловко вытаскивал мелкие волокна дерева с помощью иглы. Было фактически не больно. Покончив с процедурой, Драйзер отправил вора умываться перед сном. Он, конечно, отдавал себе отчет, что некоторые его слова и действия вполне могли заставить Джека его бояться. Но чтоб настолько… После совместной молитвы они легли спать. Каждый думал о том, что ужин получился каким-то очень уж трудным. 14 Первой мыслью Джека, когда он проснулся, было: «Нужно перепрятать деньги». За завтраком он щебетал и заливался соловьем, порол всякую чушь, окончательно уверовав, что священник ничего не заметил, и за содеянное ему ничего не грозит. Драйзер вновь отправил его на огород, вдохновляюще заверив, что когда пост закончится, они обязательно будут есть и то, что там растет. Но на вопрос, когда же этот чертов пост закончится, Драйзер загадочно улыбнулся и сообщил, что зависеть это будет только от Джека. Вор утешил себя тем, что в крайнем случае, просто нарвет в огороде всего понравившегося, помоет в колодце и съест – благо, Драйзер мог надолго оставлять его во дворе в одиночестве. Деньги он перепрятал, закопав под одним из углов хлева и заботливо прикрыв дерном. За последующие три дня ему удалось заработать ещё двадцать медяшек – жители деревни потянулись к нему за «зимними дровами», как на паломничество, удачно улучая моменты, когда святой отец занимался домашними делами. Джек таким образом познакомился ещё с несколькими жителями деревни, разузнал, что святого отца тут все побаиваются и уважают, что тот живет в деревне почти десять лет, что он был подкидышем в монастыре, и что резать и вешать он любит, как ненормальный садист. По крайней мере, в последнем были убеждены все мальчишки. Кроме того, ему удалось выяснить несколько полезных для побега моментов. В деревне имелся кузнец, и им был не кто иной, как Николас, заходивший к Драйзеру для того, чтобы передать новости из города, а также расспрашивавший священника о его новом жильце. Джек честно пытался подслушать их разговор, но всевидящий святой отец отправил его поливать грядки, и тот с досадой улавливал только обрывки фраз. Наличие кузнеца означало то, что в деревне имеются инструменты, способные избавить его от оков – на случай, если при побеге не удастся заполучить ключи у Драйзера. Выяснилось, что Болотные Топи находятся на самом юге страны, так как сразу же за деревней начиналось Моровое болото, столь огромное, что частью переползало на соседнее государство. Та территория, через которую проезжали Драйзер и Джек верхом, была всего лишь небольшой чавкающей лужицей в сравнении с ним. И тем не менее, «лужица» эта была так же опасна, потому что действительно часто становилась могилой для путников и скота. Пройти через неё можно было только по нескольким тропам, и любой местный знал их даже с закрытыми глазами. Дальше за болотом начиналась равнина, на которой крайне сложно было бы скрыться от погони. Следуя по ней на север, за день конного пути можно было попасть в монастырь и небольшое поселение при нем. А дорога на запад за сутки могла привести в небольшой город Минарей, где все деревенские закупались необходимыми вещами. Джек не бывал в Минарее, и, судя по рассказам сельчан, это была редкостная дыра – по меркам исконно городского жителя, коим вор и являлся. Однако было понятно, что если куда и сбегать, то только туда. Там был хоть какой-то шанс затеряться и переждать бурю в виде разъяренного Пса Господнего. От всех остальных направлений веяло полным провалом. За эти несколько дней Драйзер занялся также и духовным совершенствованием Джека, заставляя того читать и переписывать всякую богословскую муру, обнаружив тем самым, что вор и так достаточно образован. Драйзер сделал очевидный вывод, что тот не рос в деревне – столь беглое чтение и быстрое письмо можно было получить только при раннем приучении к подобной деятельности. Джек хорошо, даже слишком хорошо считал, знал географию, более-менее историю и мог, жутко перевирая, процитировать какие-то священные и светские тексты. Наблюдения за неуклюжей манерой Джека заниматься физическим трудом подтверждали, что он происходил не из низших городских сословий. В пользу этого вывода говорили и его руки – мозоли на них явно бывали только от письма или веревок. Кроме того, Драйзер окончательно убедился, что по-хорошему вытянуть из Джека какие-нибудь сведения о нем лично просто невозможно. Тот никогда не отвечал прямо на поставленные вопросы, юлил и хихикал – и Драйзер раздумывал: он ведет себя так только с ним или вообще в принципе никому никогда не открывается? Не было понятно, остались ли у него на воле друзья и близкие, по которым он тосковал. Священник, по долгу службы, видел много людей и слышал тысячи исповедей, он знал, как говорят и ведут себя люди, которые сами добровольно отказались от семьи или очень рано её лишились. Им было все равно, и они легко к этому относились – Джек же совершенно избегал этой темы, и Драйзер был почти уверен, что с его близкими что-то случилось, что это какое-то больное место, полностью скрытое для посторонних. Скорее всего, Джек был совершенно один – что не казалось удивительным при его манере поддерживать внешне положительный тон в общении, порождающий исключительно поверхностные отношения. Веселость и смешливость у Джека были удивительными. Драйзер быстро понял, каким именно воровством тот занимался чаще всего – он всегда входил в контакт с жертвой. Для него ничего не стоило создать о себе приятное впечатление: обаять и уболтать он мог любого незнакомца, быстро переходя к близкому, доверительному общению. Драйзер наблюдал за тем, как Джек беседует с некоторыми деревенскими, и ему приходилось сдерживать в себе гнев – настолько мерзкими казались ему эти фальшивые доброжелательность и участливость. Наверняка тот сотни раз втирался в доверие к людям, плел им сказочки и небылицы о себе и своих несчастьях, улыбался, когда совершенно бессовестно запускал руки им в карманы и исчезал, довольный собой. Драйзер считал, что окончательно ясно станет, как именно быть с этим вором, только когда удастся стереть с его лица все эти улыбочки, вытряхнуть из него эту отвратительную манеру играть приятного во всех отношениях парня, заставить раскрыться и показать себя настоящего. Может, там, подо всем этим, есть что-то стоящее, что следует вытащить наружу. Дни эти прошли в относительном мире и спокойствии. Джек работал, Драйзер наблюдал за ним, деревенские приходили и уходили. К концу первой седьмицы, прожитой под одной крышей, Драйзер затеял покос луга, раскинувшегося перед его двором – летние дни подходили к концу, и это была последняя возможность добавить сена к уже заготовленному. Джек, увидев косу, заверещал, что в жизни к ней не притронется, даже если Драйзер будет пороть его и вешать. У священника поначалу были мысли о том, что неплохо бы приучить того и к подобным работам, однако, вспомнив, как тот обращался с топором, передумал. Залечить вывихнутые пальцы – это одно, а пришить отрезанную этим оболтусом самому себе голову он вряд ли сможет. Решив, что на долю Джека хватит и граблей при последующем просушивании сена, Драйзер взялся за это дело сам. Вечером того дня к ним снова пришел гость. Джек в это время привычно отлынивал от прополки последних грядок и висел на заборе, тайком любуясь работающим Драйзером, чья обнаженная спина золотилась в закатных лучах солнца на другом краю поля. С косой тот выглядел ещё более внушительным и опасным, чем обычно. За этим занятием Джек не сразу заметил, что к их подворью бежит мальчик, размахивающий клочком бумаги. -Где господин Драйзер?- запыхавшись, вопросил тот и притормозил перед забором. -Его нет дома,- уклончиво ответил Джек.- Я за него. Так ты мне что-то принес?- он протянул ладонь, надеясь, что мальчик отдаст бумагу рефлекторно, но тот прижал ношу к груди и проблеял: -Мне велено лично в руки. -Так я и передам лично в руки, когда придет… Но мальчик уже увидел священника на другом конце луга и с воплями «Отец Теодор! Вам письмо!» полетел туда. Джек какое-то время недовольно смотрел ему вслед, а потом опомнился, что ему вроде как нужно делать вид, что он работает, поэтому отлип от забора и уселся возле грядок, продолжая наблюдать за священником со своего места. Тот принял послание, потрепав мальчика по голове. «Какой неожиданный жест», подумал про себя Джек. Прочитав бумагу, Драйзер покивал, сказал что-то, и мальчишка стрелой понесся обратно в деревню. А священник, закинув на плечо косу, зашагал к дому. Джек придвинулся к грядке поближе и, насвистывая, принялся за сорняки. Стукнула калитка, вор покосился на святого отца и в очередной раз подумал, что не хотел бы злить его, когда у того в руках лезвие. Однако любопытство пересилило осторожность, и он поинтересовался: -Что в письме? -Боишься, что наместник передумал?- Драйзер скрылся в хлеву, чтобы поставить туда косу. -Очень. Кто тебе пишет? Ты с кем-то переписываешься? С женщиной? -Это из города,- коротко ответил вновь появившийся Драйзер, он вытянул шею, потирая наверняка ноющее после целого дня работы плечо, и Джек мысленно отругал себя за то, что снова пялится, как идиот. Отвернувшись, он все же продолжил опрос: -А что в городе происходит? -Мне нужно завтра туда ехать. Джек быстро повернулся к нему и просиял: -Ты возьмешь меня с собой? -Только если захочу тебя там оставить. В тюрьме, разумеется. -Нет, ну правда! А куда ты меня денешь? -Не хватало мне ещё там на тебя отвлекаться. Не волнуйся, я найду, чем тебя занять. -Так ты меня тут одного оставишь? Совсем-совсем одного? Драйзер скрылся в доме, ничего не ответив. Вор порычал ему вслед, цепь сейчас не позволяла ему добраться даже до крыльца. Если бы не это, то так просто священник от Джека бы не отделался. 15 Джек проснулся гораздо позже, чем ему позволялось всю неделю, потому что на этот раз никто его не будил и не ходил по дому в обычное утреннее время. Вероятно, отец Теодор отъехал ещё засветло, собравшись довольно тихо – так, что вор даже не проснулся. Осознав, что в доме никого нет, Джек тут же сел на своей жесткой постели и протер глаза, чтобы быстрее разогнать сон. Солнце светило в окно, птицы пели где-то снаружи, но во всех комнатах царила тишина. -Эй!- позвал на всякий случай Джек.- Святой отец! Теодор! Ты здесь? Никто не отозвался, и вор с раздражением подумал, что священник мог бы оставить ему хоть какие-нибудь инструкции и пояснения касательно сегодняшнего дня. Вчера вечером тот так ничего и не сказал по поводу своей внезапной поездки, и Джек понятия не имел, куда тот в действительности отправился и зачем. Еды возле своего матраца парень не обнаружил. Но с этим ещё можно было как-то мириться – рядом не было ничего, что могло бы поспособствовать справлению естественной нужды без риска быть впоследствии убитым вернувшимся священником. -Это свинство с твоей стороны, отец Теодор…- пробормотал Джек, в третий раз заглядывая под свой матрац в надежде обнаружить там хоть что-нибудь, проясняющее столь странное положение вещей. После Джек в сотый раз за неделю рассмотрел свою цепь и наручники, а так же крепление на стене, пытаясь отыскать какое-нибудь ненадежное звено, с которым можно было начать работать. Он как раз довольно безуспешно расшатывал крепление, упершись ногой в стену, когда во дворе послышался стук калитки. Джек поспешно опустился на одеяло, напустив на себя смиренный вид. Если Драйзер уехал в город или в монастырь, то он не мог так рано вернуться. Разве что, если бы забыл что-нибудь. Джека, например. Но если это не он, то вполне возможно святой отец наказал кому-нибудь присмотреть за своим подопечным – и если это так, то не стоило сразу же создавать у этого человека впечатление, что Джек пытается сбежать при любой возможности. В дом вошел Николас, такой же большой и чернобородый, как и в прошлую их встречу. -Доброе утро, парень!- вполне доброжелательно начал он, увидев, что преступник не спит и настороженно сидит в своей развороченной постели. -Доброе, Николас. Или мне вас называть по фамилии? Господин э-э?.. -Николас, так Николас. Сойдет и так,- он подошел к вору, подбирая висящую на поясе связку ключей.- Дай-ка посмотрим… А! Вот этот! Я сам ковал для Теда все эти крюки и петли, чтобы таких, как ты, удерживать – они и с медведем справятся, уж я-то на совесть все делаю,- он подмигнул парню и отомкнул замок. Намотав цепь на внушительный кулак, он выпрямился и сказал: -Ну, пошли что ли? Ты поди и не завтракал? -Нет!- в возгласе Джека было столько радости и счастья, что кузнец с опаской на него покосился. Вор понадеялся, что если его будет кормить Николас, то у него есть шанс съесть что-нибудь, выходящее за рамки осточертевшего рациона. «Пусть это будет похлебка какая-нибудь, умоляю!»- обратился Джек к Создателю, надеясь, что все его страдания, испытанные за эту неделю, заслуживают хотя бы миски похлебки. -Ну, ничего, моя Грета тебя покормит, - пообещал Николас, выводя Джека на двор – парень от этих слов заочно полюбил всю его семью. -А отец Теодор надолго уехал?- спросил он, надеясь, что здоровяк будет поразговорчивее священника. -Откуда же мне знать,- пожал плечами тот.- Мало ли какие дела его задержат. -А я что, у вас буду жить? -Ну нет, ночевать ты здесь будешь. Тед попросил меня обеспечить тебя работой. Он сказал, что это полезно для твоего излечения от воровства. -Почему вы так уверены, что я воровал?- достаточно натурально возмутился вор.- Меня схватили по ошибке, и оклеветали потом! Меня в городе ждет семья, и они понятия не имеют, где меня искать. Я совершенно ни в чем не виноват! Разве я похож на плохого человека? - Нет, Джек, не похож, и это очень грустно. - Если не похож, то зачем тогда верить в то, что я преступник? - Так считает Тед, и уж в этом он разбирается. -Его тоже ввели в заблуждение! -Тед предупреждал меня, что это будет первое, о чем ты со мной заговоришь,- заметил Николас, оглянувшись с усмешкой. Джек не обиделся на его снисходительный тон и улыбнулся в ответ. -А вы не слишком ли полагаетесь на его мнение? Может, он чересчур увлекся своей работой и теперь в каждом склонен видеть неизвестно кого? -Я знаком с ним с тех пор, как он был не старше тебя. Он помогал хоронить мою жену, учил моих детей грамоте и спасал мне жизнь. Я совершенно точно знаю его лучше, чем тебя. И знаю, что, когда дело касается людей, то на его мнение всегда можно положиться. -А что он ещё про меня говорил? -Что ты мастер заговаривать зубы, и чтоб я поменьше тебя слушал. -Но мы же будем разговаривать? -Куда же мне от этого деться, ты, видать, знатный болтун. -Николас, у меня есть деньги в городе. Много денег и влиятельные друзья,- незамедлительно перешел к следующей тактике Джек.- У них есть связи с наместником и королевской семьей. Ты получишь много серебра, если поможешь мне. -А на что мне твои деньги? -Ну… В город переехать, новую жизнь завести. -Город, тьфу,- Николас презрительно сплюнул.- Сплошь пьянчуги и развратницы. А у меня двое детей, не хочу я в таком месте их растить. -У вас же дочка, вы могли бы хорошо выдать её замуж. -За такого же проходимца, как ты? -Наверняка, в городе есть женихи и получше – работящие и при деньгах. Они живо клюнут на девицу с приданным. -Моя девица будет себя замуж выдавать, а не приданное, когда срок придет. -Ну хорошо, останетесь тут, хозяйство побольше заведете. -И как мне жить в одной деревне с Теодором после того, как я дам тебе сбежать? -Ну… Он не узнает. Скажете, что я вас обманул. Мы сможем все прекрасно инсценировать. -Так обманул, что у меня внезапно деньги появились? -Откуда ему знать, где вы деньги берете. Дед в городе умер и наследство оставил. Горшок с золотом в огороде откопали. Проезжий барон озолотил в обмен на указание тропы в болотах… -Будь ты на моем месте, может, и получилось бы у тебя складно байки плести. Но скажи мне честно, Джек, ты пробовал ему в лицо врать? -Кому? Теодору? Ха! Да сотни раз,- не моргнув глазом соврал вор – на самом деле случаев откровенного вранья можно было пересчитать по пальцам, и почти все они проходили в панике и холодном поту. -И он тебе ещё ничего не отрезал? -С чего бы? -Лукавишь ты, Джек. Все как и говорил про тебя Тед,- Николас подвел его к забору, ограждавшему добротный дом с крепкими дворовыми строениями и закопченной кузней. – Заходи, давай. Ты забавный. Пожалуй, я не стану говорить ему о том, что ты мне предлагал. Но смотри, навредишь моему сыну или дочке – я сам с тебя шкуру спущу, не посмотрю, что ты на попечении у священника. -Да что я им сделаю? -Откуда мне знать, что у тебя там на уме? -У меня на уме убраться отсюда как можно быстрее, не тронув ни одного жителя этого места. И чем быстрее я это сделаю, тем меньше у вас всех будет беспокойства на мой счет. -Все, Джек, не желаю ничего слушать, - Николас повел Джека в сторону кузни.- Сейчас найдём для тебя цепь подлиннее, Грета принесет нам завтрак, и поможешь моей дочке с огородом. -Господи, да вы все тут помешаны на своих огородах!.. Но Джек остался доволен тем, как прошел его день. Очень и очень доволен. Во-первых, Грета накормила его вожделенным супом, а потом ещё и горячей кашей и даже пирожком с капустой. Джек был в таком восторге от последнего, что цветастыми восхвалениями выклянчил и второй. Дочка Николаса была года на два младше Джека, оказалась она довольно миловидной и смешливой девушкой, которая, без сомнений, прекрасно могла бы найти себе жениха и без всякого приданного. Полола она очень ловко, готовила хорошо, хохотала задорно и заставляла своего отца здорово нервничать тем, что активно общалась с преступником во время прополки. Джек, изголодавшийся по живому общению со сверстниками, не отставал от неё и трещал не меньше. Вскоре к ним двоим присоединился сын кузнеца, тот самый мальчуган, что принес вчера письмо священнику. Байки Джека о городе он слушал с раскрытым ртом, и вор совершенно точно знал, что теперь его репутация среди всех деревенских мальчишек будет овеяна не меньшим ореолом славы, чем фигура святого отца. К вечеру они закончили с огородом кузнеца, и Николас пообещал, что на завтра придумает ему другую работу. Утром следующего дня Джек переворачивал пахучую подсушенную траву на лугу, где косил накануне Драйзер. Сын Николаса, крутившийся рядом, вдохновенно рассказывал о местных болотах и тропах. А Джек поддакивал, поощрял и мотал на ус то, что здешние лошади сами знают, где можно пройти в этих топях. Запоминал, какие метки взрослые оставляют на деревьях для детей, собирающих ягоды и грибы. А так же подробно расспросил, как выглядят столбики, которые местные оставляют для сборщиков налогов и гонцов, приносящих послания раз в месяц. Днем он помогал Николасу убираться в кузнице. Хозяин этого помещения не преминул наговорить Джеку всяких, на его взгляд, интересных вещей о своем ремесле. Парень так же слушал, кивал головой, соглашался в нужных местах, терпеливо ждал, пока кузнец нагрузит его скопившимся здесь хламом, после выносил его наружу и сбрасывал в кучу. С совершенно невозмутимым видом Джек выбросил в траву рядом с грудой ненужного металла подходящие клещи, замеченные им завалившимися между ящиками. К концу уборки Николас довольно оглядел прибранную кузницу и повел вора наружу. Там они сгрузили весь хлам на телегу и отъехали в сторону болот. Джек, шедший пешком возле телеги и рассказывающий какой-то донельзя веселый случай, произошедший с ним во времена работы в таверне, не сбившись с шага, извлек из-под рубашки заветные клещи и метко отбросил их в крапиву, растущую под забором Драйзера. Николас смеялся, запрокинул голову, Джек тоже хихикал – с каждой минутой он все больше и больше любил это семейство. Вечером Джек таскал воду из колодца на полив огорода. Николас вещал ему о том, как сам копал этот колодец, как вбивал в его стенки штыри на случай, если кто-то упадет туда – он вообще, видимо, был способен делать любые виды работ, и Джек думал, что обязательно водил бы с ним дружбу, если бы жил здесь. Крайне полезно было бы иметь такого соседа. Не удивительно, что священник с ним общался. Впрочем, человеком Николас был душевным и хорошим – и, вероятно, даже Драйзеру было сложно к чему-то в нем придраться, поэтому они, наверное, и ладили спустя столько лет. Домой кузнец его привел поздно – они засиделись с Гретой втроем, распивая ягодный настой и закусывая вчерашними пирожками, не потерявшими своих вкусовых качеств за сутки. Когда Николас с неловкими вздохами привязывал цепь к креплению, у него вырвалось: -Это даже хорошо, что так все получилось. -Что именно?- переспросил Джек встряхивая свое скомканное одеяло – после отъезда Драйзера он ленился складывать его утром, как положено. -Ну…- кузнец, будто смущаясь, почесал бороду.- Ты же видишь, как Теодор живет. Совершенно один, и такой затянутый в свои обязательства и долги перед храмом, что, наверное, и не дышит никогда полной грудью. А тут ты. -Мальчик для битья и спускания пара?- вздернув бровь, переспросил вор. -Да нет же. Ты тормошишь его, и не даешь в себя уходить. Ты сам вчера предположил, что он, якшаясь со столькими преступниками, может, и позабыл уже, что они тоже люди и что в них всех есть что-нибудь, за что стоит бороться. А ты тут живой и настоящий, и напоминаешь ему о том, как все в этом мире… ну… не однобоко что ли… -Ну знаешь ли… Что-то не похоже, что я ему светлые чувства внушаю. Совершенно неудивительно, что для того, чтобы с ним кто-то жил, нужно этого «кого-то» на цепь садить… По-другому никто бы не согласился сносить то, что он такой весь из себя святой, а ты такой с ног до головы неправильный и все не так делаешь… -А ты изменись, Джек. И он тоже поменяется. Ведь вы оба во всем этом участвуете. Вор хмыкнул, думая о том, что больно надо ему этого упыря менять, если все равно совсем скоро он распрощается со здешними болотами. -Передавай доброй ночи Грете и мелкому. Отличный был день,- сказал он, сменяя тему разговора. -Обязательно. Тебе тоже хорошо отоспаться. Ночью Джек долго ворочался, гремя цепью, и не мог уснуть. Сначала он с предвкушением думал о том, что побег можно будет совершить уже на следующий раз, как священника позовут в город. Тот ведь такая занятая личность, весь в делах, наверняка же следующее неотложное дело с преступниками или прихожанами не заставит себя ждать. Можно будет спокойно к ночи перекусить цепь клещами, увести какую-нибудь лошадь – и та сама его отсюда вывезет. И у него будет почти целая ночь, чтобы добраться до Минарея. И ещё время, чтобы где-нибудь спрятаться. Или пересесть на другую лошадь и быстрее поскакать к столице – там в пригородах он легко отыщет свои кубышки с деньгами. Потом мысли его сами собой перескочили на Николаса и Грету. На людей, с которыми он провел два чудесных дня. Он давно так себя не чувствовал – сельские люди обладали удивительным обаянием и искренностью. Джек не сталкивался в городе с этим с тех пор, как в последний раз общался с матерью и сестрами. Городские люди были более привычными – жеманными, недоговаривающими, заставляющими играть по их неуловимым правилам. А здесь он им действительно нравился не за то, что был полезен или трудолюбив, а просто так. Джеку было неожиданно неловко от того, что он воспользуется краденными клещами Николаса. Неловко, что, когда он убежит, они перестанут думать о нем хорошо. Они вспомнят, за что он попал в цепи, и присовокупят к этому очередной обман. И он больше не будет им нравиться. Удивительно, но симпатия, доставшаяся так легко и без труда, представлялась очень неприятной потерей. А потом сам собой вспомнился этот последний дурацкий разговор с Николасом. Про то, что Драйзеру вроде как и повезло, что Джек с ним живет. Вор впервые задумался о том, что тот даже в такой глуши живет несколько на отшибе от остальных домов. Что люди его боятся и не заговаривают лишний раз. Потому что кому захочется заговаривать с тем, кто видит тебя насквозь и все замечает. Вспомнил, что тот сам питается этой невыносимой едой, постоянно работает и делает все, чтобы ограничить себя. Джеку стало невыразимо жутко, когда он вообразил, что творится в голове у этого человека. Потому что тот жил таким образом не для того, чтобы перед людьми выпендриваться – а потому что у него самого внутри находились какие-то неведомые силы и заграждения, совершенно не дававшие отступить в сторону от выбранного пути. «И Николас всерьёз полагает, что я могу как-то изменить такого человека?» - недоуменно подумал Джек, переворачиваясь на своей лежанке в очередной раз. Он вообразил себе ребенка-подкидыша, попавшего в монастырь, и не знавшего никаких родителей, кроме Господа. С таким родителем неудивительно, что он отринул от себя все человеческое и превратил себя в инструмент для служения храму. Это же, получается, что он и не любил никогда. И, может даже, не знает, что это такое и как бывает. Не было у него брата или сестрички, чтобы оберегать. Не было девушки, чтобы желать. Вообще никого. То есть у него есть только все человечество целиком – такое, где каждый второй достоин виселицы. Джек так увлекся воображением мира с точки зрения Драйзера, что испытал острый приступ неожиданной жалости к человеку, который от всего отказался, уверенный, что «кто, если не он» возьмет на себя ношу оберегать человечество. «А ведь, действительно, кто если не он? Кому это вообще надо?» Джек провалился в неспокойный сон, совершенно запутавшись в своих мыслях. 16 Весь следующий день Джек был не выспавшимся и рассеянным. Погода стала пасмурной, ветер похолодал, работа вору досталась монотонная, а мысли то и дело убегали куда-то в прошедшую ночь, полную непонятных переживаний за уехавшего священника. Вечером как-то быстро стемнело, и Николас свернул уличные работы по лущению бесконечной фасоли, опасаясь дождя. Дождь не пошел, однако Джек оказался дома гораздо раньше, чем обычно, и ему казалось, что после вчерашней бессонницы он вполне может заснуть и в такое время – все равно на лежанке ему больше нечем было заняться. Однако стук калитки быстро вывел его из дремлющего состояния. Первой мыслью его было, конечно же, то, что вернулся Драйзер. Это вполне могло означать, что тот привез с собой что-нибудь интересное, или вкусное (ну, почему бы не помечтать?), или хотя бы новости, которыми он хоть как-нибудь да обмолвится, если приставать понастырнее. Джек был бы рад любому варианту, точно так же как и возможности худо-бедно поразговаривать перед сном. Но это был не Драйзер. В приоткрывшуюся дверь воровато заглянула Грета. -Не спишь?- спросила она, ящерицей проскальзывая внутрь. -Нет, но не уверен, что смогу быть гостеприимным хозяином,- отозвался Джек, демонстрируя неутешительную длину цепи, которую ему оставляли на время ночлега. -Ничего страшного,- отозвалась девушка, усаживаясь на край лежанки вора и вынуждая того потесниться.- Я прихожу сюда убираться, если господин Драйзер отсутствует больше двух недель, так что, если мне понадобится гостеприимство, то я сама все найду. -А твой отец знает, что ты здесь? -А сам как думаешь?- лукаво усмехнулась она. Джек на этот счет думал, что кулаки у Николаса очень большие, а на цепи от них сложно уворачиваться. -Я сказала, что схожу к подруге посмотреть на котят, у них кошка недавно принесла. Так жалко их, ведь утопят же. -Забери себе одного. -Отец считает, что кошка будет в ногах на кузнице путаться. А может вы с отцом Теодором себе возьмете одного? -Мы?- опешил Джек.- Как это – мы? -Ну, у вас же нет кошки. -Нет никаких нас! Я тут на цепи, между, прочим, если ты не заметила. Не думаю, что мне стоит браться за самостоятельное расширение хозяйства этого…- посмотрев на девушку, Джек закончил фразу не так, как собирался,-… Теодора. -Ты же здесь надолго? -Не знаю. Мы не обговаривали никаких условий. -Спроси его про кошку. -Священника? -Ну а кого? -И что я ему скажу? -Скажешь, что котята такие хорошенькие, и что тебе их так жалко. -Ты об этом пришла поговорить? -Нет,- спохватилась девушка и с весьма серьёзным видом засунула руку себе в лиф – Джек от этого движения обмер, он совершенно не думал, что за эти два дня мог понравиться Грете настолько. Однако та извлекла из глубин платья нечто, завернутое в тряпицу. Развернув содержимое, она продемонстрировала парню горсть черных сморщенных горошин. -Знаешь что это?- заговорщицким тоном спросила она. Джек взял одну, покатал между подушечками пальцев и принюхался. -Что-то знакомое…- заверил он под её уважительным взглядом. Принюхавшись ещё, он предположил:- Змеекорень? -А ты знаешь в этом толк,- одобрительно протянула девушка. -Я слышал, будто его на юге выращивают, но понятия не имел, что у нас в стране он тоже растет. -Да его тут полно. Мужики и парни иногда вместо выпивки им наедаются. Разумеется, когда отца Теодора нет в деревне, перед ним стыдно. -И ты принесла эти семена в святую святых ваших Падей? Ты вообще рисковая девчонка,- заметил Джек, снова машинально затягиваясь острым запахом. -Да, я такая,- посмеялась Грета, кокетливо заводя прядь волос за ухо.- Понимаешь, мне всегда тоже хотелось их попробовать. Я не могу даже представить, каково это – слышать голоса или наблюдать видения. Но мои подруги такие правильные, они в жизни не согласятся составить компанию, парни высмеют, если к ним попрошусь, а одной мне боязно. А ты – другое дело. -Неправильный и не высмею? -Да, ты же…- девушка смутилась.- А ты что, правда, вор? -Отец Теодор в этом уверен, я – не очень,- Джек привычно перевел тему разговора в смешливое русло. -Ну правда! За что он тебя на цепи держит? -Ему страшно спать тут одному, поэтому он поймал первого попавшегося прохожего и посадил на цепь. -Джек! -Мы будем пробовать?- невинно спросил парень, помахав горошиной перед её лицом. -Ну давай,- торопливо сказала она, захватывая три горошины сразу и слизывая их с ладони. Джек взял столько же и задумчиво прожевал, рот быстро наполнился горькой слюной. -А ты их раньше пробовал?- морщась, поинтересовалась девушка. -Нет, только перепродавал, там все под счет было,- честно ответил вор, прислушиваясь к своим ощущениям. -Чувствуешь что-нибудь? -Нет, а ты? -И я нет. Ещё? -Ну, давай. В итоге вся пригоршня семян была разделена на две части и благополучно съедена. -Ничего не чувствую, - разочарованно сказала девушка, приваливаясь спиной к стенке. -Может, это не змеекорень? -Ты же определил по запаху. А вдруг нужно, чтобы время прошло? -Как ты домой доберешься, если тебя скрутит? -Ты прав, наверное, лучше сейчас выйти. И бежать, а то мало ли, - девушка поднялась на ноги, поправляя подол платья.- Пообещай мне, что расскажешь, если что-нибудь почувствуешь. -Клянусь. Ты тоже. -Заметано, господин вор… Не успела Грета договорить, как снаружи послышалось лошадиное ржание. Парень и девушка настороженно переглянулись, глазами вопрошая друг друга – долгожданное состояние началось или вернулся священник. Шаги на крыльце заставили Грету попятиться и испуганно набрать полную грудь воздуха. Это все-таки был Драйзер. -А мы тебя уже и не ждали, Теодор,- преувеличенно радостно поприветствовал Джек священника, вошедшего в дом. Тот был слегка встрепан, облачен в дорожную одежду и имел при себе меч и сумку. -Что ты здесь делаешь, Грета?- холодно спросил Драйзер, проигнорировав вора. -Я… Я просто забежала… Поболтать…- заикаясь отозвалась девушка, Джек мысленно заклинал её вести себя естественнее, чтобы святой отец не решил, что они тут всячески непристойно грешили, но Грета, вероятна, была полна ощущений своей нечистоты из-за этих дурацких семян. Драйзер медленно оглядел её и, скорее всего, решив, что самые страшные опасения не имеют под собой никакой почвы, сделал шаг в сторону от двери и сказал: -Тебе определенно пора домой. -Д-да… Доброй ночи, святой отец. -Доброй ночи, дитя. Девушка медленно прошла мимо священника, таращась в пространство перед собой, и, наконец, выскочила наружу – там она, наверняка, со всех ног пустилась бежать. Драйзер, не глядя на своего подопечного, подошел к столу и принялся расстегивать ремень. Джек за прошедшую неделю уже узнал кое-что о повадках священника, и по этому его «невниманию» мог с точностью определить, что тот зол либо раздражен. -Как съездил? Что интересного привез?- жизнерадостно спросил он, параллельно размышляя, сколько же этих чертовых ягод нужно съесть, чтобы ощутить эффект. -Зачем она приходила?- как-то угрожающе спросил Драйзер, снова проигнорировав слова Джека и бросая ремень с ножнами на стол. -Забегала поболтать,- ответил её же словами вор, с любопытством наблюдая за тем, как священник распаковывает дорожную сумку. -Вы не должны бывать наедине, это исключено. Чтобы такого больше не повторялось. -И что я ей скажу, если она снова зайдет? «Уйди, Грета, видеть тебя не хочу?» -Да. Что-то в этом роде. -Но что плохого в простых разговорах? Драйзер с силой опустил ладонь на стол и уперся взглядом в Джека, тот подавился своим следующим вопросом. -Не пытайся изображать из себя то, чего в тебе нет. Ты сидишь на цепи за то, что не раз преступал закон. И ты здоровый парень с закономерными желаниями. Ты не должен оставаться с ней наедине ни при каких обстоятельствах, чтобы о ней не ходили слухи по всей деревне. Тебе это ясно? -Я совершенно не собирался никакого вреда ей причинять, у меня и в мыслях не было…- забубнил себе под нос Джек, но Драйзер прервал его: -Я тебе в последний раз говорю: ещё раз увижу вас вместе вот так, ты очень об этом пожалеешь. А теперь помалкивай. Драйзер принялся расставлять на полках привезенные с собой книги, свечи и бумаги. Джек, чувствуя себя донельзя оскорбленным, демонстративно фыркнул и улегся под одеяло, развернувшись носом к стенке. Он только начал прокручивать в голове злобные ответы, которые он непременно сказал бы Драйзеру, если бы тот был чуть менее опасным в своих угрозах, как сон обрушился на него с неестественной тяжестью. 17 Джек открыл глаза, каким-то образом точно понимая, что на дворе все ещё ночь. Чувствовал он себя неважно – так, будто его лихорадило и подташнивало. Он сел на своей постели, потирая лицо и шею, цепь, уже почти привычная, задребезжала по полу. Джек лениво проследил за её извивами и с недоумением понял, что она тянется куда-то в сторону постели священника, а вовсе не к креплению, на котором замыкалась обычно. На постели Драйзера кто-то сидел. Причем не как нормальный человек. Это было даже сложно назвать человеком – оно бугрилось там темным пятном, взобравшись на постель с ногами, и раскачивалось из стороны в сторону. Цепь тянулась к нему и подергивалась. -Как тебе спалось, мальчик?- прошипело это создание, обращаясь, судя по всему, к нему. У Джека от ужаса отнялся язык. Он смотрел в сторону говорящего и с трудом пытался сообразить, где он и что происходит. Существо продолжило опрос: -У тебя есть имя? Джек огляделся, убеждаясь, что по-прежнему находится в доме священника, но в то же время никакого присутствия Драйзера в этом месте не ощущалось. И вообще, комната выглядела обветшалой и заброшенной, как будто здесь много лет никто не жил. -Ты давно здесь живешь? Как ты сюда попал? Хочешь, я сниму с тебя цепь?- продолжало шелестеть и раскачиваться существо на кровати. Джек придвинулся поближе к стене, чувствуя, что в жизни не сможет произнести ни одного слова вслух, пока это создание находится рядом. Цепь начала натягиваться. -Я дам тебе золота, мальчик. Скажи, как тебя зовут. Ты получишь столько золота, что сможешь купить себе целое море. Ты же хочешь к морю? Я чувствую, как пахнет солью от твоих мыслей… Цепь продолжала медленно натягиваться, превращаясь из вьющейся змейки в натянутую струну. Со стороны кровати послышался металлический звон, Джек увидел, как к его лежанке подкатываются блестящие золотые монеты. Также он увидел, как оттуда к нему по деревянным доскам ползут десятки маленьких пауков. Цепь дернулась в ту сторону. Джек потянул её к себе, чувствуя, что от страха у него в животе все сворачивается в ком. Цепь рвануло сильнее, и Джек уперся ногами в пол, чтобы оставаться на месте. -Говори же! – злобно зашипело создание и потекло к нему с кровати вместе со стайками пауков.- Говори же, гаденыш, иначе я сам открою тебе рот и выгрызу язык, слышишь меня? Джек вжался в стену, понимая, что ему совершенно не у кого просить защиты, что от этого создания невозможно спастись или убежать. Он зажал себе рот обеими руками, решив – что бы ни произошло, он не произнесет ни звука, раз этому существу так нужно его услышать. Подергивающая тень, так стремительно надвигавшаяся на него, резко остановилась у края его лежанки, как будто была не в силах переступить невидимую черту. -Кто научил тебя молчать, а? Уж не этот ли священничек? Думаешь, он все про нас знает? Думаешь, мы не найдем способ тебя достать?- цепь снова дернуло так, что Джек чуть не перекатился за край своего убежища.- Ты никуда не денешься, хозяин найдет тебя, кем бы ты ни был! Я запомнил твой запах, хорошо запомнил, мальчик, ворующий монеты, я тебя ни с кем не спутаю!- в клубящейся перед лицом Джека тьме пощелкивали белесые зубы и поблескивали молочные глаза.- Я протяну эту цепь тебе через глазницы, когда найду, я поиграю с твоими внутренностями, ты только не уходи никуда с этого места, слышишь меня? Тень рванулась к нему, и Джек проснулся. Он резко сел на своем матраце и тяжело задышал, чувствуя, что спина и лоб у него мокрые от пота. Оказавшись в привычной комнате – с чистым полом и спящим Драйзером в постели напротив - он только спустя пару мгновений осознал, что ему просто приснился кошмар. Очень реалистичный и жуткий кошмар, каких с ним не бывало уже довольно давно. -Что-то случилось?- послышался голос священника. Джек, пребывая в остаточном состоянии от пережитого страха, с опаской глянул на постель Драйзера. Там не было ничего пугающего. Святой отец приподнялся на локте, озабоченно наблюдая за вором. -Я кричал?- хрипло спросил Джек, дивясь такой чуткости сна у священника. -Нет, просто начал сильно ворочаться, а потом вскочил. Плохой сон? -Да, - помедлив, ответил парень и улегся на место. На этот раз он не стал отворачиваться к стене, вид лежащего напротив священника здорово успокаивал. «Нужно будет обязательно спросить Грету о сегодняшней ночи. Уж что ей могло присниться после змеекорня – страшно представить»,- подумал Джек, засыпая снова. 18 С возвращением Драйзера Джеку снова пришлось рано вставать. Умывшись, он сел завтракать со священником, отмечая для себя, что после вчерашнего чувствует себя неважно – пить хотелось постоянно, а спать – смертельно. Драйзер во время завтрака сначала молча рассматривал вора, а потом вдруг спросил: -Джек, если бы я тебя сейчас отпустил, куда бы ты пошел? -К тебе в кладовку,- вяло ответил парень.- Я уверен, у тебя там есть нормальная еда. -Тебе есть к кому пойти? -Зачем мне к кому-то идти?- пожал плечами Джек.- Я и один неплохо себя чувствую. -Ты же не стал бы пытаться ограбить королевскую казну в одиночку,- уверенно сказал Драйзер.- Сам по себе ты способен только на мелкие кражи, не привлекающие к себе особого внимания. А королевская казна – это уже не твой масштаб деятельности. Кто тебя нанял или подбил? -Я сам решил перейти на новый уровень, плохо подготовился, не рассчитал силы… -Прекрати, это смешно звучит. Те люди для тебя много значат, раз ты так их покрываешь? Джек заерзал на месте. Помолчав, он с раздражением поинтересовался: -К чему этот допрос? Ты что, ещё и капитаном стражи в городе заделался? Ты все равно меня никогда не выпустишь, поэтому какой смысл отвечать тебе, к кому и куда я пойду? -Почему ты считаешь, что я никогда тебя не выпущу? -А что, выпустишь?- с насмешливым интересом спросил вор. -Я не исключаю, что это возможно. -Да?- оживился парень.- И при каких же обстоятельствах? -Как только я пойму, что уехав отсюда, ты займешься чем-то законным. -И как ты это поймешь? Драйзер неопределенно пожал плечами: -Полагаю, ты каким-то образом меня в этом убедишь. -Я больше ничего не умею. Я не стану заниматься ничем, кроме того, что привык делать,- с вызовом заявил Джек. -У тебя наверняка хорошие способности в торговле. Ты мог бы заняться ею. Джек неожиданно зло рассмеялся, Драйзер сузил глаза, явно заинтересовавшись такой реакцией. -Торговля?- переспросил вор.- Даже если бы я хотел ею заниматься, можно подумать наш любимый наместник и драгоценный король дадут развернуться кому-то, кто не пляшет под их дудку! Я совершенно не понимаю, как ты сам можешь выставлять себя таким всегда правым и честным, если поддерживаешь их правление! Сколько голов ты снес по их приказу? Сколько человек поймал? -Значит, для тебя политика – это такой острый вопрос? Джек осекся и попытался взять себя в руки, понимая, что священник сейчас делает все, чтобы выжать из него какие-либо сведения – неважно о преступлениях или о личности подопечного. -Почему ты считаешь, что король несправедлив?- продолжил Драйзер. -Да ты сам себя слышишь?- не сдержался Джек. - О какой справедливости может идти речь, если мне удалось взяткой получить помилование? Они ради денег готовы на все! -И чем тогда ты лучше их? -Они поставили меня в такое положение! У меня не было выбора! -У тебя был выбор не воровать. -Я сначала пытался жить так, как ты хочешь. И знаешь где бы я был, если бы продолжил? -Где же?- ровно поинтересовался священник. Джек от этого спокойствия просто взбеленился. Как этому хмырю удается не отвечать на вопросы и провоцировать его на все эти потоки возмущения? И ловко же, гад, его допрашивает – наверняка в монастырских пыточных камерах поднаторел. Вот хрен ему, а не информация. -Отстань от меня!- рыкнул Джек, вскакивая из-за стола, лихорадочно собирая посуду и отправляясь её мыть.- Что у тебя сегодня за работы запланированы для продолжения моей каторги? -Я пока не знаю. Наверное, уберешься в хлеву,- ответил Драйзер, поднимаясь со своего места.- Но прежде, нам нужно сделать то, чем следовало заняться уже давно. Джек настороженно проследил за тем, как священник копается на своих полках, извлекает оттуда ножницы и хищно щелкает ими перед собой, вероятно, проверяя состояние лезвий. -Это ещё зачем?- с легкой паникой поинтересовался Джек, замедляя мытье посуды. -Домывай, сотри со стола, а затем бери табурет и идем на улицу. -Что ты собрался делать? Драйзер достал с полок что-то ещё и, ничего не ответив, вышел наружу. «Хватит думать, будто он собирается пытать тебя на каждом шагу…»- мысленно попытался отрезвить себя Джек, весьма неуверенно ставя тарелку на положенное место. Вытирая со стола, парень выглянул в окно, рассматривая Драйзера и пытаясь понять, что у того на уме. Священник ждал его на крыльце, отрешенно отмахиваясь от осы и сжимая в руке ножницы с гребнем. Джек без энтузиазма взял табурет и, гремя цепью, вышел наружу. -Ты же не сострижешь мне волосы? – с сомнением поинтересовался он, замирая со стулом на крыльце – те у него были отпущены на городской манер, и он не был уверен, что новая прическа сделает его более презентабельным для горожан. -Можно подумать, ты за ними следишь,- отозвался Драйзер, поднимаясь на ноги. -Ты не имеешь права стричь меня без моего согласия,- Джек приподнял перед собой табурет в защитном жесте.- И это не имеет никакого отношения к воспитательной работе. -Ну почему же, я могу для тебя это связать. Полагаю, людям так же неприятно расставаться с деньгами, как тебе с твоими волосами. -Сам себе косу свою стриги! Если ты это сделаешь, то я тебя тоже обстригу! -Ты допрыгнешь?- поинтересовался Драйзер, глядя на него сверху вниз. В ответ на гневный взгляд Джека, он вздохнул и сделал пригласительный жест в сторону двора: -Садись быстрее. Я не буду тебя стричь, обещаю. Только состригу то, что не расчешется. -Зачем тебе это?- расслабившись, спросил Джек – в обещания Драйзера он уже склонен был верить, поэтому действительно установил стул на траве и уселся на него. -Мне приятнее видеть людей опрятными. А на тебя мне приходится смотреть каждый день. А теперь терпи - судя по тому, что я вижу, будет больно. Драйзер запустил гребень в волосы Джека, тот поморщился, но стерпел. К концу процедуры он отделался лишь несколькими действительно болезненными моментами и парочкой медных прядей, улетевших в траву. В завершении своего действа, Драйзер вручил гребень Джеку, сказав: -Я купил его для тебя в городе. Пользуйся им каждый день. -Совершенно не стоило на это тратиться,- смущенно отозвался Джек, но, услышав свой голос, он запрокинул голову и поспешил исправится: -То есть, можно было бы купить мне орехов в меду или пряник, так бы ты принес в мир много добра и счастья. Драйзер вернул его голову в угодное для себя положение и принялся раздвигать волосы на макушке Джека, перебирая пряди. -Ты что делаешь?- недоуменно спросил вор, сжимая в руках гребень. -Сиди ровно. -У меня нет никаких вшей, прекрати их искать! -Я соглашусь с тобой, как только сам буду в этом убежден. Откуда мне знать, по каким трущобам ты ползал до монастыря? -Нигде я не ползал! -Помалкивай. Джек действительно замолчал, но только потому, что ощущения были донельзя приятными. В последний раз волосы на его голове перебирала мама – он уже успел позабыть, что от этого ощущения у него всегда бегут мурашки по спине. Зажмурившись, как кот, он взмолился про себя, чтобы священниках искал у него в голове всякие непотребства подольше. Тот, как будто услышав мольбы, вроде и не торопился. -Я не поддерживаю методы правления нашего короля,- сказал Драйзер, не отрываясь от своего занятия. -Угу. -Я всегда представляю интересы храма. При этом, я нахожусь в таком положении, что могу позволить себе соблюдать свои интересы, даже если они идут вразрез с решениями короля, наместника и храма. -Угу. -Я ездил в город, потому что там был убит один человек. Скорее всего, он был убит для того, чтобы получить ключ к одной темнице в королевской тюрьме особого назначения. Ты же знаешь, что там держат только врагов короны. -Угу. -Я отказался заниматься этим делом, потому что там была замешана политика -Слушай, ты так здорово это делаешь. Я могу даже вымыть пол сегодня в доме добровольно, если ты продолжишь. Драйзер просто был создан, чтобы мучить людей, наверняка, именно поэтому в ответ он заявил: -Да, ты прав, вшей у тебя нет, - при этом он похлопал Джека по плечу, возвращая того в реальность. Тот издал стон, знаменующий страдания. Когда Драйзер уже собирался зайти в дом, Джек сказал ему вслед: -Меня действительно наняли. Но я бы не возвращался к этим людям. Если бы ты меня отпустил, я бы уехал из страны. Когда священник обернулся, Джек продолжал сидеть на стуле и смотреть на подаренный ему гребень. 19 В последующие несколько дней выяснилось, что Драйзер купил для Джека не только гребень. Он привез ему ещё одну рубашку и штаны, сверхъестественно точно угадав с размерами, так же специально для нового жильца были приобретены полотенце и белье. Джек не знал, как на это реагировать. Происходящее было более, чем странным, потому что все эти вещи делали его каким-то слишком уж постоянным обитателем этого места. Как будто дом уже был немножко его, раз уж в нем появились вещи, ему принадлежащие. Это было в корне неправильно, так как искажало столь привычное восприятие Болотных Падей, как перевалочного пункта. Джек ощущал острую необходимость высказать то, что нечестно использовать такой ход в воспитании. Но все, на что его хватало – это повосклицать какую-нибудь чушь о том, что можно было гораздо веселее потратить эти деньги или что вообще не стоило их на него спускать, раз уж он такой неисправимый преступник. На самом деле, Джека ещё и беспокоило непонятное чувство, похожее на благодарность, которое он переиначивал для самого себя в жалость к священнику, которому не о ком заботиться, или в радость от обладания какими-то вещами. Он всячески отгонял от себя мысли о том, что никто из его так называемых друзей не был способен ни на один поступок, хоть отдаленно напоминавший то, что делал священник. Драйзер взял на себя такую ответственность только из-за того, что посчитал, будто тот потерян для остального общества, а не за какие-то полезные заслуги, как обычно делали прочие. Так же Джек заверял себя, что слегка расслабился в вопросе побега только потому, что у него уже есть превосходный действенный план, который воплотится в жизнь как только священник снова уедет. А вовсе не потому, что он пообвык и стал находить свое положение сносным. В эти дни Джек по-прежнему занимался домашними делами: поливал огород, кое-что собирал на нем и сносил в погреб, который находился с другой стороны дома, ворочал сохнущее на лугу сено, чистил лошадь священника и хлев. По вечерам Драйзер заставлял его переписывать книги – аккуратными буквами, по чистовому, без клякс и размазанных линий. Оказалось, что зимой священник обучает местных детей читать и писать - и в этом деле книг, разумеется, на всех не хватало, поэтому в свободное время он сам зачастую занимался переписыванием текстов, предназначенных для обучения. Джек должен был оказать ему посильную помощь в этом, но пока процесс сводился к тому, что вор рано или поздно запарывал свою страницу – то капая на неё с пера, то сминая край, отчего смазывались буквы, то допуская очередную ошибку. Драйзер просто не понимал, как можно быть настолько невнимательным и рассеянным при таком хорошем образовании, и подозревал, что вор намеренно переводит ему бумагу и чернила. Сам он, поглядывая одним глазом на сопящего над своим листом Джека, часто писал письма людям из столицы или монастырей, с которыми вел переписку. Так же в один из дней он провел службу, на которую с энтузиазмом собрались почти все жители деревни, вымытые, причесанные и одетые в самое лучшее. Джек, пересчитал всех, наблюдая за действом издалека, в результате чего выяснил, что жителей здесь чуть более полусотни. Из чистейшего любопытства он хотел бы и сам послушать, что же такого вещает им всем его надзиратель, но, когда Драйзер предложил ему поприсутствовать, Джек расфыркался и выдал множество комментариев, означающих, что ему и так хватает проповедей каждый день, пока он живет в этом месте. В один вечер Джек, закончивший пораньше поливку огорода, по своему обыкновению висел на заборе и следил за тем, как над болотом кружатся светляки и как местные мальчишки жестоко разоряют стог сена, который он собирал днем вместе с Драйзером. Священник в это время писал что-то дома, но Джек даже не думал оповещать его о святотатстве, происходящем на лугу – если бы не кандалы, он бы и сам не долго думая взобрался на стог, чтобы прокатиться по его скату. Но собственная обездоленность в вопросах подобных мелких радостей жизни компенсировалось тем, что он не мешал радоваться жизни другим. Джек отвлекся от своих завистливых мыслей, когда заметил, что со стороны деревни в сторону их дома движется силуэт, который быстро обрел очертания мрачного белобрысого Китона, закутанного в потрепанную куртку, явно снятую со взрослого плеча. -Привет,- дружелюбно подал голос Джек, когда тот подошел поближе. Мальчик не ответил и, толкнув калитку, вошел во двор. Проигнорировав преступника целиком и полностью, он ступил на крыльцо и постучался в дверь. Дождавшись разрешения войти, он скрылся внутри дома. Джек, рассудив, что выйти наружу эти двое могут вместе, вложил в рот два пальца и свистнул, привлекая внимание мальчишек. Те оказались понятливыми и растворились во тьме, аки нечистые болотные духи. После этого Джек слез с забора, с самым невинным видом подошел к крыльцу и припал ухом к двери, в надежде что-нибудь расслышать. -Почему ты раньше не сказал?- донесся довольно свирепый голос Драйзера.- Сколько дней это продолжается? -Пять. -Вы с ума сошли? Чем вы думали вообще? Это же опасно и для вас в том числе! Китон не отвечал. Молчание это было либо пристыженным, либо враждебным. Не видя лиц, Джек не мог знать точно. -Иди домой. Я скоро буду. Мне нужно подготовиться. Джек неслышно отошел подальше и с весьма заинтересованным видом занялся очередной заусеницей, когда мальчик выбрался наружу. Китон по-прежнему не смотрел на него и двор покинул, не проронив ни слова. Вор тут же заглянул в окно, силясь рассмотреть в приглушенном свете свечи Драйзера. Тот сидел за столом, прикрыв глаза рукой, и вид у него был непривычно потерянный. Джек взмолился всем высшим силам, чтобы сегодняшний вечер не прошел для него в неведении – если ему не удастся узнать, что именно привело священника в столь несвойственно ему состояние, то он просто умрет от недостатка информации. Драйзер сидел в таком положении недолго. Медленно поднявшись, он пошел к полкам и достал оттуда длинную белую свечу и четки. Оставив вещи на столе, он скрылся в кладовке и вскоре появился оттуда с довольно большим зеркалом. Протерев его рукавом, он так же опустил его на стол, а затем встал на колени возле своей постели и начал молиться. Джеку стало не по себе. Все происходящее выглядело так, будто происходит что-то очень страшное – такое, что даже святой отец не уверен, что справится. Парень оглянулся вокруг и в темноте вдруг почувствовал себя крайне беспомощным и беззащитным, впечатление усугубляла цепь, с которой он в общем-то свыкся, но сейчас она напоминала ему о том, что в случае чего ему никуда не сбежать. Джек опустился на землю, каким-то чувством понимая, что священнику сейчас лучше не мешать – для всеобщего же блага. Чтобы приободрить себя, он начал напевать себе под нос городские песенки, мотивчики которых ещё не выветрились из его головы. Качающаяся перед ним цепь, уходящая во тьму, к силуэту забора, здорово действовала на нервы. Хор лягушек, довольно привычный для здешних мест, стал похож на пение русалок или болотниц, зазывающих в трясину. Лес, шумящий листьями на ветру, качался все более зловеще, а в свете луны на лугу двигались какие-то неясные тени. Звуки собственного голоса мешали вслушиваться в происходящее, поэтому Джек довольно быстро умолк. Вскоре Драйзер вышел наружу и оглядел двор в поисках подопечного. Заметив Джека под окном, он нахмурился, но ничего не сказал и пошел отвязывать его цепь от забора. -Что-то случилось? – спросил Джек тоном, предполагающим, что ответ на этот вопрос и так очевиден и лучше бы начать с прояснения ситуации. -Зайди в дом, Джек,- сказал священник, сматывая его цепь в кольца. Парень послушался и с порога ещё раз окинул взглядом свечу, матовые четки и зеркало. Драйзер вошел внутрь, прикрыв за собой двери. Усадив Джека на скамью, он встал над ним и спросил: -Ты часто посещал церковь до того, как попал сюда? -Нет. Только в детстве,- честно сказа вор, глядя на Драйзера во все глаза. -Случалось ли тебе сталкиваться с чем-нибудь, что обычно устраняется священниками или магами? -С духами?- неуверенно уточнил Джек. Драйзер утвердительно кивнул. -Нет, честно говоря я… -Понятно. Ты сомневаешься, поскольку никогда не видел,- перебил его Драйзер, вероятно, намереваясь сократить разговор до прояснения только самых важных вещей.- Мне нужна твоя помощь. -Моя?- опешил Джек, чувствуя себя и польщенным и напуганным одновременно, ему и в голову не пришло взбрыкнуть и сходу отказать. -Да. Обычно я прошу Николаса помочь мне в таких делах. Но его снова нет в деревне, и никто из местных не решится посодействовать в такой ситуации. Ты кажешься мне достаточно храбрым, однако сможешь ли ты не потерять обладания собой, если увидишь что-нибудь неестественное? Джек поколебавшись, кивнул: -Я… Я постараюсь. -Нет, мне нужно точно знать, что ты будешь тверд и ничего не испугаешься. -Я не испугаюсь,- набычился Джек, решив, что если Драйзер будет рядом, то он, пожалуй, не сможет спасовать и ударить перед ним в грязь лицом. Если уж им и впрямь придется столкнуться с чем-нибудь эдаким. -Что мне нужно будет делать?- спросил он, чувствуя, что ему даже хочется увидеть нечто такое, о чем обычно говорят шепотом - когда ещё представится такая возможность? -Ничего особенного. Ты будешь держать зеркало,- отозвался Драйзер, снимая с полки ключ. -И все?- недоверчиво поинтересовался Джек, вообразивший, что ему нужно будет держать нечистого духа за хвост, пока священник будет отрезать ему голову. Драйзер вперился в него своим тяжелым взглядом: -Ты думаешь, что это просто? Я напоминаю тебе – никто из деревенских не решился бы даже находиться со мной в одной комнате, пока я занимаюсь изгнанием. Приготовься сразу к тому, что все будет не так легко, как тебе кажется. -А зачем мне держать зеркало? Драйзер отомкнул длинную цепь, на которой обычно сидел Джек, оставив на его руках только кандалы. После он собрал со стола свой инвентарь и вывел парня из дома. -К сожалению, такая ситуация в семье Китона происходит не в первый раз,- начал пояснения Драйзер, когда они вышли наружу.- Ты же помнишь, что случилось с его сестрой? Она не оправилась с тех пор. Потеряв ребенка, которого понесла от собственного отца, она помутилась рассудком, и с тех пор несколько раз в неё вселялись различные сущности, пугавшие её семейство. К счастью, пока ничего непоправимого ни с кем из них не происходило. -Значит в неё сейчас снова вселился злой дух? -Ужасная ситуация. И я совершенно не могу найти способ оградить её от этого. Все, что я могу – это изгнать его здесь и сейчас. В столичных храмах живут гораздо более сведущие экзорцисты, однако никому из них нет дела до девушки, живущей в южной деревне и не способной вести самостоятельное существование. -И почему меня это не удивляет,- пробормотал себе под нос Джек. Драйзер продолжил, проигнорировав это замечание: -Мне придется поговорить с ним – с этим духом. Чтобы изгнать его, нужно вступить с ним в словесный контакт. Однако важно, чтобы это существо не поняло, что ты тоже в комнате. Духи не совсем понимают человеческую сущность, они пытаются делать вид, что знают о нас все, но это не так. Они плохо ориентируются в нашем мире, поэтому говорят странные вещи и по-своему воспринимают предметы. Ты будешь стоять над кроватью и держать зеркало, и дух будет уверен, что отражение – это настоящая комната и, соответственно, будет считать, что кроме меня и девушки, в помещении больше никого нет. Что бы ты ни услышал или ни увидел, просто стой, крепко держи зеркало и молчи. Кроме того, нельзя, чтобы он слышал твой голос. За голос они цепляются, как собака за след, и могут начать преследовать человека. Тебе понятны все правила? -Да. Стоять, держать и молчать,- отозвался Джек, пытаясь скрыть дрожь в голосе. В памяти всплыла та ночь, когда ему приснился кошмар. Он выкинул тот сон из головы, как только пришел к решению, что всему виной змеекорень. Грета потом шепнула ему украдкой, что ей снился подвал, где с ней тоже кто-то разговаривал. Они похихикали над этим и забыли. Однако в свете текущих событий об этом сложно было не думать. Джек вспомнил, как это создание пыталось заставить его говорить. Как оно утверждало, что он сможет купить себе море, вероятно, совершенно не понимая, что это невозможно. Вор потряс головой, отгоняя от себя эти мысли – не может такого быть, чтобы им заинтересовался какой-то демон, это чушь! Дом Китона находился на другом краю деревни и представлял собой довольно неказистую перекошенную постройку, не знавшую руки хозяина уже очень много лет. Вероятно, овдовевшая женщина уже давно жила без мужа. Джек попытался прикинуть, сколько же лет назад в их доме произошло это несчастье – пять-шесть, не меньше. У порога их ждала маленькая высохшая женщина. Завидев пришедших, она поднялась на ноги и подошла к ним. Лицо её, состаренное явно не по годам, было мокрым от слез. Джек почувствовал неясный укол вины, глядя на неё, как будто он был каким-то образом виноват в том, как она сейчас живет. -Доколе же это будет продолжаться, святой отец?- тихо зашелестела она, всхлипывая.- Чем мы так прогневили Господа? -Крепитесь, дочь моя,- Драйзер утешающее положил ей руку на плечо. – За ваше мужество – вам воздастся. Она сжала своей крошечной ладонью его руку, ища сил и утешения. Затем она повела их в освещенный лучиной дом, там Драйзер зажег свою свечу и отправил женщину во двор. Вручив Джеку зеркало, священник подвел его к двери во внутреннюю комнату и сделал последние наставления: -Ты просто подойдешь к изножью её кровати и станешь там, ни произнося ни слова, ни звука. Мне нужно это зеркало, чтобы видеть вселившуюся сущность. Старайся не смотреть на девушку, так ты уменьшишь риск того, что это создание тебя заметит. Все понял? Джек кивнул, и Драйзер открыл перед ним дверь. Вор выставил перед собой зеркало, как щит, и вступил внутрь. В комнате горело несколько лучин, отчего там царил полумрак, а воздух был довольно тяжелый и едва ли не смрадный. Джек двинулся к кровати, внимательно глядя себе под ноги, чтоб не оступиться и не расквасить столь драгоценную в их предприятии ношу. Остановившись у широкой лавки, служащей постелью больной, он замер и украдкой выглянул из-за рамы. Девушка с седыми грязными волосами и выщеренными черными зубами лежала, ломано выгнувшись, она была совершенно неподвижна и смотрела прямо на него. Натолкнувшись на этот жуткий, колючий взгляд, Джек тут же задвинулся на место, чувствуя, что сердце у него в груди начало стучать ненормально громко. Драйзер обошел лавку и установил свечу на полку над головой девушки. Оставшись у изголовья постели, он повернулся лицом к зеркалу и принялся молча перебирать четки. Какое-то время ничего не происходило, Джек даже успокоился. Он рассматривал девичьи ноги, прикрытые до колен рубашкой, тощие, исцарапанные и расцвеченные синяками, привязанные к лавке, и не понимал толком, что испытывает от этого зрелища – жалость или отвращение. Потом девушка зашевелилась, она начала медленно извиваться на кровати и быстро-быстро шептать что-то. -Я знаю, что ты здесь, бес. Не пытайся прикидываться человеком. Покажись и назови свое имя,- спокойно подал голос Драйзер, продолжая перебирать бусины и смотреть в зеркало. -Пожалуйста… Пожалуйста…- заскулила девушка, начав всхлипывать.- Не делай мне больно… -Ты меня слышал, бес,- с нажимом продолжил святой отец. Девушка замерла и затихла. -Валефар, господин воров и грабителей, вот уж не думал, что тебя занесет в такую глушь,- презрительно сказал священник, с отвращением оглядывая то, что показалось ему в отражении. -Ты?!!- раздался до дрожи знакомый Джеку шипящий голос из зеркала.- Грязный монастырский выкормыш! Я чуял, что тут есть кто-то из вашей своры жалких храмовных шавок! Но ты! Что ты забыл на болотах? Ты пришел за моей добычей, сукин сын?!- на последних словах зеркало в руках Джека дернулось, как будто кто-то ударил его изнутри. Вор сжал свою ношу покрепче и затаил дыхание, боясь выдать себя даже вдохом. -Твоей добычей?- переспросил священник, с сомнением глядя на девушку.- Зачем тебе понадобилось это несчастное дитя? -На кой хрен мне сдалась эта шлюшка?!- грязно зашипело зеркало.- Видали мы сучек и поаппетитнее. Здесь в болотах находится моя добыча – то, что только моё, то, что нужно хозяину. Зачем ты пришел сюда, смертный выродок, не нужный ни матери ни отцу? Ты тоже за ним охотишься? Ты хочешь помешать моему хозяину? Ты следишь за мной? Ты ходишь по моему следу? -Кто твой хозяин? -Я не скажу тебе, вешатель людишек. Лучше ответь мне, чем ты так пахнешь? Вкуусно так… Как будто тем, за кем я пришел сюда? Ты нашел его? -Кого я должен найти? -Маальчика… Такого маленького мальчика, который пришел под мое покровительство и выторговывает мне свою душу за монеты и людские улыбки… Такого маленького, плачущего над мамой и сестричкой… Ты ведь нашел его? Как тебе удалось опередить меня? Как ты нашел его раньше хозяина? Кто помогает тебе, тварь? Джек уже был готов бросить это зеркало ко всем чертям и просто бежать отсюда. Это создание говорило о нем, именно оно приходило к нему ночью – оно было настоящим, и оно охотилось за ним. Он не мог понять, где перешел дорогу подобным силам, но все это напугало его так, что он был готов здесь и сейчас поклясться, что в жизни больше не украдет ни одной вещи , лишь бы не связываться с этим господином воров Валефаром. Ровный и совершенно непоколебимый голос Драйзера немного привел его в чувство: -Я не понимаю, о ком ты говоришь. Скажи мне, кто твой хозяин, и я даю слово, что изгоню тебя, не причинив боли. -Ты вздумал пугать меня, человечишка? Ты забыл, кто я? -А ты, видимо, забыл, что было в прошлую нашу встречу. Зеркало вдруг разразилось такой руганью, что все сказанное до этого было ещё довольно приличным. Джек мысленно молил Драйзера сделать так, чтобы все побыстрее закончилось, чтобы это создание ушло туда, откуда явилось, потому что ему определенно нужно было время, чтобы обдумать, что делать дальше с учетом того, что его повсюду разыскивают какие-то демонические сущности. Дух замолк и, мерзко поскребшись о стекло зеркала, прошипел: -Мой хозяин Бальтазар шлет привет тебе, Пес Господень,- последнее слово он исказил так, что его фактически невозможно было разобрать. -Но скажи мне, мразь - он ведь здесь, так? Прямо в этой комнате. Он где-то прячется от меня?- если бы Джек видел, что происходит в зеркале, он бы смог понаблюдать за тем, как демон вместе с дымом и пауками мечется из одного угла отражаемой комнаты в другой, пытаясь найти его.- Этот хитрый маленький гаденыш тобою научен да? Это ты научил его молчать? Он же тогда ни слова ни сказал, хоть язык из него клещами вытаскивай… Где он?! Драйзер вероятно посчитал, что услышал достаточно, и демон тут и так слишком задержался. Он на мгновение прикрыл глаза, а затем начал читать текст из священного писания, призванный поторопить беса с возвращением к своему хозяину: -Изгоняю тебя, дух всякой нечистоты, всякая сила сатанинская, всякий посягатель адский враждебный, всякий легион и всякое собрание, именем Господа нашего, искоренись, беги от храма Божьего, не смеешь более, змей хитрейший, обманывать род человеческий… Джек снова вцепился в зеркало, потому что оно начал ходить ходуном в его руках, будто существо в нем билось о стекло, пытаясь прорваться в комнату. Только спокойный и невозмутимый вид Драйзера позволил ему остаться на месте, не бросив его. Во время процесса изгнания Джек так же укоренил у себя в голове мысль, что гораздо страшнее было бы выбежать сейчас в ночь одному – ведь там такие сущности могли таиться в каждой тени. А здесь она одна, и находится под контролем, и вообще священник знает, что делает, и сможет его защитить в случае чего – это же его работа. Зеркало вскоре угомонилось, и Драйзер замолк. Джек подумал, что сейчас ни за какие деньги не захотел бы взглянуть на отражение. Святой отец положил руку на лоб девушки, чье лицо стало безмятежным и умиротворенным. Собрав четки в кулак, Драйзер погасил свечу и подал Джеку знак следовать за ним. На дворе мать пострадавшей тут ж бросилась к ним и с надеждой воззрилась на священника. Тот коротко кивнул и сказал: -Сейчас его нет. Но я не уверен, что оно не вернется. Если такое случится, посылайте за мной немедленно, а не выжидайте столько дней. Это может убить её, вы понимаете?` Женщина снова начала всхлипывать, а потом схватила руку священника и начала истово покрывать её поцелуями. Понадобилось ещё какое-то время, чтобы успокоить её и отправить домой к дочери и сыну. По дороге к дому оба молчали. Джек боялся спросить хоть что-нибудь, потому что опасался услышать ответы, подтверждающие, что ему теперь придется жить в страхе всегда. Драйзер же шагал к дому так быстро, что парню приходилось чуть ли не бежать за ним, тем более, что один его шаг равнялся двум джековым, и молчание священника было каким-то грозовым, как будто предвещающим нечто гораздо более опасное, чем демоны ада. Когда они, наконец, добрались до дома, Драйзер впустил его внутрь и с грохотом запер входную дверь. Джек, видя его недобрый настрой и подозревая, что злоключения сегодняшнего дня ещё не окончены, придвинулся к стеночке и тихо пополз по ней к своему спальному месту. Драйзер уложил зеркало на стол, забросил четки на полку и действительно в угрожающей манере приблизился к Джеку. -Сколько дней назад ты встречался с этим созданием?- потребовал он, резко развернув его к себе лицом. -Что? Я не…- попытался начать юлить вор, но священник встряхнул его так, что желание отпало само собой. -Пять дней назад! Мне приснился кошмар, и оно там было! Но я не думал, что все по-настоящему! Я думал… -Пять дней назад,- повторил Драйзер, отпуская его и задумчиво глядя в сторону.- Пять дней… В тот день я вернулся из города. И ты…- он снова принялся буравить Джека глазами.- Ты тогда был с Гретой. Что вы с ней делали? -Разговаривали. Она сидела рядом со мной на полу, и мы просто говорили…- ответил Джек, не отводя взгляда и изображая самое честное выражение лица, что было ему доступно. -Вы принимали алкоголь? -Что? Нет! Мы ничего не пили! -Что ты ел? Ты либо пил, либо принимал наркотик. Потому что демоны могут пробраться только в сознание человека, у которого разум в расслабленном состоянии. Ты хоть представляешь, чем это могло закончится для тебя? Если бы ты хоть слово ему сказал, то он мог бы хозяйничать в твоей голове, как у себя дома! Ты мог бы убить кого-нибудь по его велению, или себя прикончить! -Я ничего такого не делал! Я вообще не понимаю, почему оно привязалось ко мне! -Вы были тогда с Гретой. Вы оба что-то такое делали. К ней это создание тоже приходило? -Я ничего не знаю! Спроси её сам! -Я спрошу её, за это не беспокойся. Но сейчас я с тобой разговариваю. -Да сколько раз повторять – мы ничем таким не занимались! -Не лги мне, Джек, потому что я этого не потерплю,- процедил сквозь зубы Драйзер.- Отвечай сейчас же – что вы делали вдвоем? -Да ничего мы не делали, отстань от меня!- в очередной раз воскликнул парень, и священник залепил ему увесистую пощечину. У Джека от боли и неожиданности из глаз брызнули слезы, Драйзер не дал ему опомниться – схватив его за шиворот, с силой впечатал в стену и сказал: -Говори сейчас же, иначе я выбью из тебя правду. Джек решил, что хватит с него на сегодня страхов и физических страданий, тем более, что Драйзер явно не шутил, и, задыхаясь, признался: -Она принесла змеекорень. Священник отпустил его, и Джек едва удержался на ногах. -Идиоты,- едва ли не сплюнул Драйзер, с высоты своего роста глядя на парня, жалко потирающего пострадавшую щеку.- Это ты ей сказал принести? -Нет! Я даже не знал, что он у вас бывает! Откуда мне знать, что тут даже девушка может его достать в любой момент!- запричитал Джек, опасаясь дальнейших побоев. -Зачем ты вообще согласился? -А что?! Я монашеский сан не принимал! Ты кормишь меня всякой дрянью, мне скучно – какой дурак на моем месте откажется?! -Вот именно. Придурок,- Драйзер сделал над собой очевидное усилие, чтобы не встряхнуть вора за шиворот ещё раз. -Как я мог предусмотреть, что тут появится демон и прицепится ко мне?! -Ты хоть понимаешь, в какой опасности вы оба были? -Никто же не пострадал! -Кроме сестры Китона,- отрезал Драйзер. - Это насколько безмозглым нужно быть, чтобы полагать, будто наркотики к чему-то хорошему приведут! «Никто не пострадал»,- зло передразнил он Джека.- Она могла умереть из-за вас обоих. Неужели ты, постоянно занимаясь обворовыванием людей, никогда не задумываешься о последствиях, к которым это приводит? Или все, что выходит за рамки твоего собственного благополучия и хорошего самочувствия, тебя не касается? Джек промолчал, чувствуя себя просто зажатым в клещи между стеной и священником. -Если это создание вернется и убьет девушку просто из мести мне, ты тоже будешь в этом виноват. Может тогда ты начнешь думать о том, что делаешь? Джек по-прежнему не отвечал, избегая взгляда Драйзера и поджимая губы. - И это не говоря о том, что Грета тоже подверглась огромному риску из-за того, что ты потакал её глупости. За свою выходку завтра весь день будешь работать без еды. Возможно в таком состоянии ты станешь более сознательным. -Ты скажешь Николасу?- наконец, подал голос Джек. -Конечно, она же его дочь. -Не говори ему,- неожиданно попросил Джек. -С чего вдруг? -Неужели недостаточно того, что ты сам с ней поговоришь? Она же тебя наверняка слушается. -Ты это что, Грету выгораживаешь?- поинтересовался Драйзер, меряя его взглядом. -Да, выгораживаю. -Тебе не все ли равно? Джек передернул плечами: -Она все равно получит нагоняй от тебя. Неужели ты этим не удовлетворишься? -Причем здесь это?- фыркнул Драйзер.- Ты думаешь, что я смягчу тебе наказание, если ты за неё вступишься? -Напугал ты меня своими наказаниями!- вздернув подбородок, покривлялся Джек – самому себе он уже дал совершенно пустое обещание пообкусывать все съедобное, что осталось на огороде. -Тогда разговор окончен, иди спать. -Ну скажи ему, что поймал меня за употреблением, и что опасаешься, как бы она не начала! -Ты предлагаешь мне врать? -Нет, я предлагаю просто не трогать Грету. Точнее… Поговорить с ней… и…- глаза Джека заметались по помещению в поисках аргументов.- Просто не говорить Николасу. Грета уже взрослая и все поймет сама… Ты же… Ты же умеешь быть убедительным? -В чем дело, Джек? -Ни в чем. -Ты что-то ещё от меня скрываешь? -Ничего я не скрываю. -Боишься каких-то последствий? Думаешь, что тебе от Николаса влетит? -Вот ещё! -Или ты опасаешься того, как он к тебе отнесется? Увидев замешательство на лице Джека, Драйзер понял, что наконец нащупал причину его странного поведения. -Он и без того знает, что ты преступник, хуже думать про тебя он не будет. -Он запретит нам общаться. И сам не станет,- пробормотал Джек, отводя глаза. – Он решит, что это я на неё так повлиял. Драйзер помолчал, глядя на Джека, и, испустив тяжелый вздох, сказал: -Николас – хороший отец, который всегда заботится о своих детях, и он обязан знать о том, что происходит с его дочерью, чтобы понимать, как контролировать ситуацию. И я не имею никакого права скрывать от него подобные вещи, потому что, в отличие от тебя, я думаю о том, какие последствия будут у принятых мною решений. -Так ты скажешь?- мрачно переспросил Джек. -Разумеется, а как иначе? Грета получит свое наказание, а ты свое. И это совершенно не значит, что вы больше никогда не будете общаться. Для твоего перевоспитания крайне важно учиться нести ответственность за других людей. И если тебе не безразлично их семейство, то будет неправильно ограждать их от тебя. А теперь иди умываться и спать. Завтра будешь молиться за себя перед сном весь вечер. Джек ещё никогда не засыпал с таким давящим ощущением своего одиночества. С одной стороны его угнетала темнота, в которой его поджидали неизвестные духи, с другой – то, что из-за этого священника он может лишиться симпатии людей, которые были так добры к нему, а с третьей был сам священник. И куда было Джеку бежать теперь, если этот монстр был единственным, кто знал, как защитить его от этих сущностей, объявивших на него охоту? Вор жутко злился на священника за все эти поучения, но в глубине души жалел, что нельзя перенести лежанку поближе к его кровати – так бы его сон был гораздо спокойнее. 20 На следующее утро оба вели себя подчеркнуто отстраненно. Священник всячески демонстрировал, что вор вновь оказался в немилости, а Джек делал вид, что ему совершенно на это плевать. Джек с утра вскапывал грядки, с которых уже были убраны овощи. Делал он это, как обычно, без особого старания и отвлекаясь при любом удобном случае. Священник к этому времени уже успел побывать в доме Николаса, а так же в семье, где вчера бесновался демон. После полудня Драйзер все же был вынужден завести очередной серьёзный разговор с подопечным, так как вопрос не терпел отлагательств, и святой отец полагал, что дал преступнику достаточно времени, чтобы подумать о своем поведении. -Водил ли ты когда-нибудь дела с магами? – без обиняков спросил Драйзер, приблизившись к работающему парню и скрестив руки на груди. Джек неуверенно остановился и, воткнув лопату в землю, отозвался: -Я мог покупать у них что-нибудь. Но никто из них не нанимал меня ни разу. И я не брался за дела, где нужно было их обворовывать, если именно это тебя интересует. Драйзер отметил все ещё имеющуюся враждебность в голосе вора, однако после того, что этот олух вертелся без сна на своей кровати всю ночь, наверняка будучи не состоянии сомкнуть глаз при мыслях о демоне, все это выглядело не более чем мальчишеской обидой. -Ты знаешь, кто такой Бальтазар?- продолжил опрос Драйзер. -Я слышал это имя,- Джек поскреб ногтем черенок лопаты, по-прежнему стараясь не смотреть на священника.- Кажется, это один из последних потомственных магов и враг короны. Я думал, он умер во время прошлого переворота. -Это все? -Да я в глаза его не видел. Я даже склонен был думать, что он выдумка приверженцев старого режима. -Ну нет, Бальтазар – совершенно точно не выдумка,- оборвал его Драйзер.- Он сидит в тюрьме с тех пор, как на трон взошел нынешний правитель. Ты, полагаю, знаешь о том, что он поддерживал предыдущего короля. Сколько тебе было лет, когда случился переворот? -Ты же знаешь, сколько мне сейчас – нетрудно посчитать,- недружелюбно ответил парень. -Не больше десяти,- невозмутимо продолжил Драйзер.- В таком возрасте ты действительно вряд ли мог иметь с ним дела. Все это очень странно. Демон мог солгать, конечно – но даже если и так, то что заставило его назвать имя именно этого мага? Учитывая способности демонов разбираться в человеческих взаимоотношениях и их боязнь пыток, его ложь все-таки маловероятна. Но как Бальтазар, будучи узником, может заниматься подобными ритуалами? Тем более поиском людей? Какой ты можешь представлять интерес для него? -Может я случайно во что-то влез? Я мог уворовать что-то, принадлежащее ему, не зная об этом. -У тебя есть что-нибудь при себе? Кроме одежды? Ты что-нибудь привез сюда? -Нет,- уверенно покачал головой Джек.- Стражники меня хорошо обшарили – счастье ещё, что сапоги оставили. -В любом случае, если к поискам тебя привлечен сам Валефар, то дело серьёзное,- Драйзер решил, что будет лучше не сообщать Джеку о том, что демон, получив доступ в его голову, сможет вывести его из болот и привести прямиком к хозяину. Вор конечно был в достаточной мере напуган, но никто не мог дать гарантии, что в его шальной голове не появится мысль воспользоваться этой сомнительной возможностью, чтобы улизнуть отсюда. -Я так понимаю, тебе все же не хотелось бы знакомиться с этим Бальтазаром?- поинтересовался священник – по быстрому взгляду Джека стало понятно, что связываться с магами у него по-прежнему нет ни малейшего желания.- Тогда я даже не советую, а настаиваю на том, чтобы ты говорил мне обо всем, что с тобой происходит. Если снится что-то странное – я должен об этом знать, если померещилось что-то в сумерках – тут же говори. -И как я буду выглядеть?- пренебрежительно спросил Джек.- Шарахающимся от каждой тени дурачком? -В противном случае ты будешь дурачком, в мозгу которого сидит злобная тварь и делает с тобой, что хочет. Предпочитаешь такой исход? -А тебе ли не проще, если это существо поможет избавится от меня?- вероятно, не найдя что сказать, перешел в наступление вор. -Не мели ерунды. Мне не нужна помощь каких-то бесов, чтобы от тебя избавиться – тебя даже в ведре с водой можно утопить, не говоря о других способах. -И как же ты поможешь мне в таком случае?- Джек, видимо, продолжал прекословить просто по инерции.- Ты сам сказал, что не можешь защитить даже ту девчонку от посягательств духов! -Но я определенно точно знаю в этом вопросе побольше тебя. Между прочим, Джек, искренняя исповедь очищает настолько, что демону сложнее к тебе подобраться. А по твоим грязным мыслям или нечестивым делам он ходит к твоей голове, как по ступенькам. Если хочешь покаяться, я к твоим услугам. -Размечтался,- фыркнул Джек. -Тогда возвращайся к работе. И помни, что я смогу тебе помочь, только если ты будешь говорить мне обо всем. Вор отвернулся и вяло ковырнул землю лопатой. Драйзер хотел было уйти, но не выдержал: -То, как ты копаешь, просто стыд один. Ребенок с мотыгой и то лучше разрыхлил бы землю. Я тебе показывал, как надо – старайся, если не хочешь перекапывать все по-новому. -Сам тогда и копай, раз ты все знаешь и умеешь, - огрызнулся Джек. -До ночи здесь будешь сидеть, пока не сделаешь как надо. -А ты покорми меня,- обернулся вор с нахальной улыбочкой,- может, тогда и силы появятся копать. -Ну ты и наглец,- покачал головой Драйзер и все же покинул подопечного наедине с грядкой. Джеку действительно пришлось перекапывать все после обеда под аккомпанемент лекции священника о том, что нужно все делать, как следует, с первого раза. Вор привычно отбрехивался и размышлял о том, как же в действительности относится к нему Драйзер, если готов защищать его по мере своих сил в такой ситуации, несмотря ни на что. Джек уже много раз жалел о том, что согласился вчера пойти на этот обряд – не знал бы, жил бы себе спокойно, не опасаясь никаких демонов и магов. А теперь ему придется убегать от каждой ветки ночью, а потом ещё и жаловаться на это Драйзеру. А ну как этому магу достаточно того, что демон разведал, в каком направлении искать его? Да и вообще зачем он мог понадобиться знаменитому чародею? Может, он надеется, что Джек его вызволит? Вор был не бог весть какого мнения о своих способностях, и не тешил себя надеждой, будто являлся таким уж профессионалом, что мог заинтересовать столь известную личность. А может все опасения выеденного яйца не стоят? Как этот маг может воспользоваться своими знаниями о его местоположении, сидя в тюрьме? А что демон? Главное, не раскрывать при нем рта – он побесится и уйдет ни с чем. Но в глубине души Джек понимал, что не все так просто, и что самое безопасное место, которое он сейчас сможет найти для себя – это дом священника, сведущего в таких делах и способного прогнать подобных тварей. Теперь вор не знал даже, хочет ли, чтобы быстрее наставал тот день, когда Драйзер снова уедет по делам в город. Тогда ведь ему придется остаться совершенно одному на цепи в этом доме на несколько ночей. И если перекусить цепь украденными клещами, то куда он пойдет – к кому? Ведь он не знает никого, кто может спасти его от нечистых духов. И один в ночи, да в болоте он будет легкой добычей для таких существ. Может, есть какая-то возможность уговорить священника брать его с собой? Взяв для себя на заметку, что нужно каким-то образом расположить Драйзера к себе к тому времени, когда он вздумает покидать Болотные Пади, Джек в последующие несколько дней был почти покладист и немного старателен. Он стал чуть более добросовестно работать, меньше огрызаться и жаловаться на свое положение. Грета несколько дней не разговаривала с Джеком, открыто демонстрируя позицию «Предатель!». Но вор сумел снова расположить её к себе шутками, мольбами о прощении и щенячьими взглядами, а так же рассказав по секрету обо всем, что видел во время изгнания демона. Грета прониклась кошмарностью ситуации и поклялась, что к змеекорню больше не притронется, раз это чревато такими последствиями. Демон больше не давал о себе знать, и в целом дни проходили спокойно и безмятежно. Джек понял, что его политика поведения производит желаемый эффект, когда в один прекрасный вечер Драйзер приготовил им на ужин суп из того, что выросло на огороде. Вор комментировал это под разными ракурсами весь вечер, допытываясь у священника, значит ли это, что пост окончен, и у Джека теперь появился какой-то новый статус в этом доме. Драйзер беззлобно грозился, что если тот продолжит дурить ему голову, то пост будет возобновлен незамедлительно. В тот вечер Джек ложился спать, гадая, каким же будет их завтрак. В результате он поймал себя на мысли, что крайне здорово, когда тебя беспокоит только эта мысль. Что больше не нужно думать, как безопасно прожить следующий день, как не попасться страже, как половчее извернуться, чтобы остаться в выигрыше, обворовав, кого надо, и подольстившись к тем, кому требуется сбыть краденное. Тут в доме священника ему как будто совершенно нечего было бояться. Джек всегда дожидался того момента, когда Драйзер тоже укладывался, и только после этого позволял себе закрыть глаза, с ощущением того, что напротив засыпает тот, кто добровольно взялся защищать его. Он уже давно уяснил, что священник всегда выполнял данные обещания. И такое спокойствие он ощущал в последний раз только дома, ещё до государственного переворота, когда у него ещё были родители, сестры и будущее.