Cielo morto, viva il cielo

Тсунаеши стоял, облокотившись о стену и старался уложить в голове увиденное. Он знал в теории историю прошлого Босса и попытки семьи усилить свои позиции. Однако, увидев все это собственными глазами, юноша понял, что Мукуро некогда пощадил его, не показав всех ужасов своего детства. Кинопроектор все ещё крутил 35мм плёнку с скрежетанием и шипящим звуком, порой пропадающим или скачущим, но этот недостаток с лихвой компенсировали субтитры. Бабина давно закончилась, но она никак не останавливалась, поскольку ни подростку, ни мужчине не приходило в голову подойти и прекратить бьющий звук плёнки. Виторио, в отличие от Босса, стоял в шаге от «доисторического» оборудования, достаточно протянуть руку, но мужчину мутило и он прикрыв глаза, и плотно зажав рот ладонью старался не изрыгнуть желчь из пустого желудка, подступившую к горлу и разъедавшую его. Внезапно звук прекратился и в просторном помещении набитом кинопленками снова стало тихо и темно. Хотя жёлтая лампочка изредка мигала. Виторио открыл глаза, чтобы увидеть мальчишескую руку, лежащую на рычажке, остановившим свет прожектора. — Виторио, вы в порядке? Мужчина кивнул в ответ, опасаясь открывать рот. — Все это нужно отсмотреть, но пусть этим займется наш доктор. И, — Тсунаеши замолчал, понимая, что повторяет действия прошлого Босса. — И все что здесь найдено — абсолютно секретно, так что нужно проследить, чтобы… — Я понял, Босс, — Виторио тяжело сглотнул. — Это… это… — Виторио? — Босс, давайте поскорее выйдем наружу, — это звучало, как жалобная мольба, но мужчине сейчас было наплевать на собственную слабость. – И, на «ты». — Я понял, идемте, — Тсунаеши взял Санна за руку и потянул к двери. «Выход здесь точно есть, » — подумал юноша, сжимая скомканный план эвакуации, сорванный с двери генераторной. Всего в двух поворотах отсюда, где каким-то чудом Виторио запустил древнее оборудование. Выйдя в коридор, Сиэло не отпустил руки своего подчинённого, чувствуя как тот похолодел и дрожит. «Неужели мы выйдем без приключений?» — едва эта мысль мелькнула, а до аварийной лестницы оставалось не более двухсот метров, как его спутник вскрикнул, падая на колени. — Виторио? Один резкий рывок и рука выскользнула из тёплой ладошки Сиэло, а Санна куда-то поволокли за ногу. Пламя ярко вспыхнуло в руках и Тсунаеши на всех порах пронёсся мимо мужчины тщетно пытавшегося освободиться от склизкого захвата. Сжав зубы до скрежета, Сиэло сменил мягкое пламя на жёсткое и ударил кулаком по чему-то, что обвивало ногу его подчиненного. Должного эффекта это не произвело, казалось, пламя это нечто даже не заметило, а вот Тсунаеши обжег всю правую кисть. Виторио скрылся за поворотом и замолк. — Ты, верни его! Или я тебя уничтожу, — неестественно для себя прошипел юный Босс, а эхо разнесло угрозу по многочисленным коридорам. Ему уже порядком надоело бегать от обитателя этого места и трястись в страхе. Терять своего верного, в чем не было сомнений, подчиненного он не намеревался. Вернувшись в генераторную и распахнув дверь с ноги Тсунаеши, долго не размышляя, как открыть замок на стеклянной дверце шкафчика с пожарными принадлежностями, разбил стекло локтем, получив не глубокий порез, и вытащил двуручный пожарный штурмовой топор с длинным древком красного цвета. Двойное лезвие, широкое с одной стороны и продолговатое с другой, давало широкий спектр применения практически под любым углом и из любого положения. Сиэло огляделся, генераторы шумно работали подавая электричество во все ещё «живые» системы. Лампочки мигали жёлтым и белым светом почти везде, из-за некоторых не плотно прикрытых дверей слышались странные звуки, от скрежетания когтями по стеклу до ударной дрели. «Все живые существа в нашем мире боятся только одного — огня, » — решил Тсунаеши и принялся искать что-нибудь легковоспламеняющееся. Увы, но горючих средств по близости не нашлось, даже спирт давно выдохся из закрытых емкостей. Зато комбинезоны и множество некогда белых халатов из лёгкой хлопчатобумажной ткани валялись в дальнем углу. Судя по их виду, они были приготовленные для утилизации, но видимо работники сделать этого не успели, а потом о них благополучно забыли. Плотно обмотав несколько слоев ткани вокруг топора, так чтобы лезвие осталось снаружи, Тсунаеши начал искать по карманам зажигалку Виторио, фонарик которой больше не работал из-за севшей батарейки. Однако, просто маленького огонька от зажигалки оказалось мало, чтобы поджечь отсыревшее за много лет тряпье. Сиэло чертыхнулся и прислонившись спиной к стене вдруг согнулся, уперев руки в колени. Пожарный штурмовой топор с грохотом упал на бетонный пол генераторной. «А не пошло ли все к чертям собачьими?» — подумал шатен выпрямляясь. Ещё несколько минут назад он собирался идти искать непонятно кого, рубить его и жечь обыкновенным огнём пока не сдохнет, однако, остановившись и подумав минутку — изменил решение. — Мне не хватает воздуха, поэтому я не могу трезво мыслить. Я не могу подняться наверх один, оставив Виторио здесь. Значит его нужно найти, — Тсунаеши старался рассуждать логически, что удавалось с трудом. Тяжело вздохнув полной грудью, на которой казалось стоит целый груженный щебнем вагон, Сиэло выпрямился и прихватив злосчастный топор направился назад, в прожекторную. Заменив бабину прожектора на кусок жестоко изодранного тряпья и снова его запустив, юноша стал ждать, когда он загорится. ✴✴✴ Виторио думал, что потерял сознание не более чем на секунду. В голове все ещё был слышен голос главы Эстранео «Верни его!», а нога нестерпимо горела. Несмотря на ситуацию, мужчина вымученно улыбнулся. Фраза, услышанная от Босса, даже в полубессознательном состоянии, заставляла гордиться семьёй и собой в частности. Так и просились на язык: «Я нужен семье, я необходим Боссу!» Да, мужчина не считал пригодным на столь важный, с огромным грузом ответственности, пост, вчерашнего ребёнка. Однако, каждый раз, когда требовалось, этот человек проявлял присущие именно истинному Боссу качества и черты характера. Хоть порой они и были слишком ярко выраженными, но все приходит с опытом. Наверное, Виторио так и рассуждал, в привычной себе манере анализа всех и вся, если бы кожа по всему телу не начала гореть, а глаза слезиться. «Что-то неправильно, » — промелькнуло в голове. Пошевелился мужчина с трудом, нечто мешало двигать конечностями оплетая их словно тина в топи. Слезившиеся глаза ничего не видели, ни света, ни стен, ни потолка. «Меня похоронили заживо?!» — наступала паника, а к горлу подступал истерический вопль, но заживо похоронного так никто и не услышал. «Все как тогда, в детстве, » — воспоминания о преодолении страха только подливали масла в исторический огонь. Темноту, духоту и металлический страх с привкусом соли – вот, чем запомнился Виторио девятый день рожденья. Искусанные в кровь губы и красные от слёз глаза стали синонимом детства. Виторио понадобилось время, чтобы придти в себя и собраться с мыслями. Истерика прекратилась, но из губ, как и тогда, сочилась кровь. «Спокойно, спокойно, спокойно Виторио. Дыши размеренно, не обращай внимание на страх. Только не сейчас, не паникуй. Думай, думай Виторио. Раскинь мозгами, это место не похоже на гроб. Скорее это материнская утроба, » — размеренное дыхание становилось медленнее, слезы высохли, но теперь к горлу подступали не вопли, а смех. — «В утробе матери? Вот это сравнение», — мужчина нашёл в себе силы улыбнулся, при этом не расхохотавшись в безумном припадке. — А может я умер, и это Ад? — эти слова были произнесены вслух, но своего голоса Виторио не услышал. Вот теперь-то он и испугался по настоящему. Одно дело быть где-то вполне живым, пусть и раненным. И совсем другое быть не живым, не мёртвым, непонятно где и сколько времени он тут торчит. ✴✴✴ Тряпье заканчивалось, а голова кружилась от, теперь уже, избытка кислорода. Такое Тсунаеши участвовал только у Виндиче в горах, правда здесь не хватает холода и свежести. Намотав последний кусок и осветив себе путь импровизированным факелом Сиэло продолжил двигаться по кровавому следу. Иногда казалось, что он плутает кругами, а порой за спиной чувствовалось чужое присутствие. Но Тсунаеши точно знал, что оглянувшись, никого не обнаружит, только разыгравшаяся фантазия подкинет нелицеприятное зрелище останков подчиненного. Именно поэтому юноша настойчиво шёл вперед, не сбавляя шагу, сейчас единственным шансом найти Виторио был оставленный на полу кровавый след. Чем дальше заходил Сиэло, тем параноидальнее себя чувствовал. Шелестящие звуки наполняли пространство вокруг, появился аромат гнили, с каждым шагом становясь все резче, интуиция, которая старательно игнорировалась, твердила без устали: «беги!». Тсунаеши точно знал, что он не просто на верном пути, а уже совсем близко к своей цели. Он не сразу понял, почему пол зашевелился, только взглянув под ноги, Сиэло чуть не выкрикнул своё уже давно забытое «хиии». Кровавый след оборвался метрах в сорока от этого места, и теперь шатен шел, полагаясь исключительно на удачу. Впрочем, здесь и удача-то не требовалась, на протяжении всего коридора не было ни одной двери и ни одного поворота. Путь шел только вперед, к цели — последней двери, из-за которой лился фиолетовый, необыкновенный свет. «Это пламя тумана», — мелькнула мысль, но прислушавшись к себе и не почувствовав постороннего пламени, этот вариант был отметен. Тсунаеши аккуратно ступал, стараясь не задеть ненароком нечто странное, извивающееся змеиным ковром по всему полу. С каждым шагом свободного пространства становилось все меньше и меньше, пока ступать уже стало некуда. Не только пол, но также стены и потолок двигались, извивались словно в судороге, создавая впечатление низкобюджетного фильма ужасов, для которого сценарист не смог придумать ничего менее банального. Но в реальности все выглядело совсем по-другому. Одно дело наблюдать со стороны зрителя и смеяться, и совсем другое — находиться в самом центре сюжета, среди всей этой банальщины и испытывать неподдельный ужас, при мысли, что именно это нечто могло сотворить с близким человеком. «Ланчия-сан меня убьет, точно убьет!» — как-то некстати мелькнула мысль. Тсунаеши вымученно улыбнулся только уголками губ. Кислорода сталь больше, значительно больше и он не мог этого не заметить. Оставался вопрос, откуда? Прикрыв глаза, сглотнув и набравшись смелости, он ступил на своеобразный ковер… И все, ничего не случилось. Никакое чудовище не вылезло из-под пола, отростки не напали обезумевшими змеями, и что странно, даже не шевельнулись больше того, что было ранее. Тсунаеши открыл сначала один глаз, затем второй и выдохнув двинулся дальше прямо по извивающимуся полу. «Чтобы это ни было, оно собирается подпустить меня поближе, и потом, с полной уверенностью в победе напасть», — иногда мышление «я бы сделал именно так» раздражало и заставляло задаться вопросом, «а на сколько ты растерял человечность за последние годы?» Медленно приблизившись к заветной цели Сиэло заглянул во внутрь и застыл с замиранием сердца, наблюдая за жизнедеятельностью во-истинно огромного организма, окруженного ультрафиолетовыми лампами со всех сторон и источающего омерзительный гнило-сладкий аромат. Шатен громко сглотнул, не обращая внимание, как своеобразный факел гаснет и осыпается пеплом. Именно это существо, не растение и не животное, с генами человека, было запечатлено на кинопленке. Только там оно было размером с кулак, а не с огромную комнату. С щупальцами, легко сворачивающими шею белой мышке, которую люди в столь же белоснежных халатах, подсунули в качестве корма. — Виторио, — тихо позвал Тсунаеши, но ответом стало только шуршание и скрежетание наполняющее все пространство вокруг. — Виторио! Сиэло снова вздохнул, это случалось не часто, чтобы что-то пугало его куда больше, чем Занзас когда-то или неуязвимые Гола-Моски в десятилетнем будущем. И это будущее уже не за горами. Но оно не будет таким, как тогда. Своим появлением, своей победой и возвращением они переписали историю настоящего и свернули в свое собственное будущее. Хорошее или не очень, но только оно было только их. — У нас есть будущее. Со всеми грехами предков, и кровавыми следами, что будут тянуться за нами, — усмехнулся Сиэло, стоило только вспомнить тех, с кем хочется снова встретиться. — Занзас, теперь я тебя понимаю. Кто-то мог бы сказать, что лицо Босса Эстранэо сейчас олицетворяет безумство этой семьи. Кому-то покажется, что сам Босс Эстранэо потерял остатки рассудка в этом подземном лабиринте, запертый наедине с монстром. Но знающие лишь усмехнуться, и тихо прошепчут: «мы Монстры, и Безумие бежит по нашим венам вместо крови».