Протоэффект

- И, что этот кусок дерьма и есть ваш супер-убийца? – раздался за спиной Нортона голос одного из столпившихся позади него оперативников, и судя по всему еще совсем мальчишки. - Поверьте мне, он гораздо опаснее, чем выглядит. – вздохнув ответил ученый, даже не обернувшись, продолжая с нескрываемым восхищением смотреть на кучку темной субстанции, находящейся за несколькими слоями непробиваемого стекла. Прошел уже час, как на станцию был доставлен контейнер с тем, что он пытался добыть больше двадцати лет, и доктор все никак не мог на него насмотреться, не веря, что этот день, наконец, наступил. Всего несколько часов назад он изнывал от скуки, проводя никому ненужные тесты над ворка, и когда с центра поступило сообщение о том, что удалось захватить Зевса, он подумал что он или спит, или это была не самая удачная шутка, так как всем давно было известна его страсть к монстру Манхэттена. Но, как, оказалось, спустя несколько часов, когда на небольшом космопорте комплекса опустился грузовой челнок в сопровождении десятка истребителей, он не спал, и это не было розыгрышем. Словно ребенок в рождественское утро, обнаруживший под елкой кучу коробок с подарками он не мог спокойно стоять на месте, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, когда из челнока выгружали контейнер, и естественно он был первый, кто увидел то, что скрывалось внутри него. И пусть там было не совсем то, что он представлял, это определенно был Зевс. Словно застывшая смола, посреди контейнера лежала куча биомассы, удерживающаяся в таком состоянии при помощи мощного рефрижератора, установленного на крыше контейнера, и поддерживающего температуру на достаточно низком уровне. - Доктор Говард Нортон, сэр? – слегка повысив голос, видя, что тот не обращает на него внимания, спросил старший оперативник. - А, да, простите. – поправляя сползшие очки, доктор развернулся к стоящему позади него мужчине, полностью закованному в боевую броню, и вооруженному штурмовой винтовкой, которая как видел профессор была в режиме стрельбы криопатронами. - Доктор Нортон, меня зовут старший лейтенант Кэрролл, и я вместе со своим взводом прикомандирован на исследовательскую станцию Неферон, для обеспечения дополнительной безопасности на время исследования доставленного нами образца. – отрапортовал оперативник, кивнув на несколько десятков солдат, построившихся рядом с челноком. – И я бы хотел немедленно приступить к выполнению обязанностей, поэтому попрошу вас отойти от образца. - Извините, да, конечно. – поспешил отойти в сторону доктор, позволяя погрузчику, заняться контейнером. - Спасибо. Также я бы хотел поговорить со старшим офицером безопасности. - Разумеется, он там. – указав на грузного мужчину, стоящего в окружении охранного персонала, столпившегося неподалеку от грузового челнока, ответил Нортон. - Подождите меня здесь. – попросил Кэрролл, и видя, что доктор не собирался никуда уходить, направился к офицерам. Удивленно посмотрев ему вслед, Нортон повернулся обратно к погрузчику, уже подъезжающему к массивным воротам, за которыми был грузовой лифт. Желание пойти следом было очень велико, но что-то ему подсказывало, что этого делать не стоило, так как то, что ему только что сказал тот военный было скорее приказом, а не просьбой. Судя по тому, как себя вел Кэрролл, он был воякой до мозга костей, и даже невооруженным взглядом было видно, что он серьезно отнесся к своему заданию. Его люди тем временем, пока он разговаривал с начальником службы безопасности, вовсю сновали по космопорту, устанавливая какие-то устройства через каждый двадцать метров, внешне напоминающие старые радары, что использовались во времена войны Первого Контакта. Также, насколько он мог видеть, челнок привез не только Зевса, но и несколько автоматических охранных турелей, в том числе и стреляющих реактивными снарядами. - Простите, мы готовимся к войне? – поинтересовался доктор у одного из солдат, устанавливающих радары. - Виноват сэр, но я не должен с вами разговаривать. – даже не посмотрев в его сторону, оперативник продолжил заниматься своим делом. С каждой секундой происходящее нравилось ему все меньше и меньше, а когда он увидел, что на каждого из его сотрудников, что тоже пришли посмотреть прибытие Мерсера начали надевать какие-то браслеты, все еще не выдержал, направившись к Кэрроллу, все еще разговаривающему лейтенанту Иванову. - Простите, но что ваши люди делают? – кивнув на солдат, чуть ли не силой закрепляющих странный устройства на запястьях его коллег, поинтересовался Нортон. - Все, можете идти. – отдав приказ Иванову, Кэрролл развернулся к доктору. – Я хочу осмотреть нижние уровни. - Простите, но я задал вопрос. – повысил голос Нортон, недовольный тем, что его проигнорировали. - Это для вашей же безопасности. – соизволил ответить Кэрролл, и пусть такой ответ ученого не устроил, ничего добавлять он больше не собирался. – А теперь, я все-таки хотел бы осмотреть нижние уровни, доктор. Решив оставить дальнейшие расспросы на потом, Нортон попросил его следовать за ним, и, подойдя к лифту, ведущему на нижние уровни, поднес левый глаз к сканеру, и после того, как допуск был разрешен, они зашли внутрь. На верхнем уровне комплекса находился только космопорт и жилой сектор, в котором было все необходимое для комфортного проживания персонала, основная же часть находилась глубоко под землей, скрытая под километровым слоем гранита. Всего насчитывалось семь подземных уровней, и как оказалось, Кэрролл собирался проверить каждый из них. На первых четырех находились химические лаборатории, в которых создавались различные патогенны и штаммы вирусов, и где совсем скоро он сможет тщательно изучить ДНК Мерсера, и ему не терпелось приступить к работе. На пятом этаже находились камеры с подопытными животными и людьми, на которых испытывалось то, что создавалось выше, и Нортон старался как можно реже появляться на этом уровне, так как, проходя мимо бесконечных рядов камер, он чувствовал себя неуютно. Еще ниже были испытательные камеры, где изучались искусственно выведенные особи, вроде рахни, наблюдая за которыми Нортон всегда чувствовал что-то вроде гордости, и он не редко ловил себя на мысли, что он видит в них своих детей, ведь именно благодаря нему они стали тем, чем они сейчас были. Именно он смог продвинуть процесс гибридизации ДНК рахни с Земными видами насекомых так далеко, что позволило создать совершенно новые виды. Кроме того, вместе с ними здесь же содержались существа, доставленные с Фероса, и которые оказались еще более совершенными, чем рахни. Вернее было сказать, что оказался, так как, несмотря на то, что по довольно просторной камере ходило около десятка гуманоидных существ, они были одним целым. И наконец совсем недавно был завершен восьмой уровень, куда собственно и должны были доставить Мерсера. Выйдя из лифта, Кэрролл осмотрелся по сторонам, после чего сделав несколько пометок в планшете, кивнул доктору, что они могут продолжить. За всю экскурсию, что Нортон ему устроил, тот не сказал ни слова, и лишь что-то записывал на свой планшет, и казалось, даже не слушал то, что он ему говорил. Единственный раз, когда на его лице промелькнула хоть какая-то эмоция, случился на пятом уровне, когда он остановился рядом с одной из камер, в которой сидело несколько детей азари, выглядящих так, словно они были при смерти. Сосредоточив на них взгляд на пару секунд дольше обычного, он нахмурился, после чего, резко развернувшись, направился обратно к лифту, что доктору даже пришлось его догонять. - Почему здесь так много места? – наконец соизволил подать голос, Кэрролл когда они оказались в просторном зале, посреди которого стоял контейнер с Зевсом, рядом с которым стояло несколько оперативников. - Здесь планировалось устроить испытательный полигон для наших питомцев, но теперь это будет идеальное место для содержания Зевса. - Не раньше, чем мои люди установят все необходимое. А теперь доктор, я хочу, чтобы вы слушали меня очень внимательно, потому как дважды я повторять не собираюсь, и потом передадите всем остальным слово в слово. С этого момента руководство станцией Неферон переходит ко мне, кроме того, любой контакт с внешним миром запрещен, и каждый, кто будет пойман за попыткой это сделать, будет уничтожен. - Простите, что? – переспросил Нортон, подумав, что тот оговорился, однако увидев, как Кэрролл на него посмотрел, понял, что это не так. - Что касается этого уровня, то свободный доступ к нему будут иметь только я и мои люди. - Но… - Остальные будут допускаться к Зевсу лишь по специальным пропускам, и каждое действие будут согласовывать лично со мной. Забывший это, или решивший, что сам себе хозяин будет ликвидирован. Также результаты всех исследований Зевса должны будут сразу же появляться у меня на столе. Далее, каждый из исследовательской группы должен безоговорочно подчиняться указаниям моих людей, и любая попытка препятствовать их работе, будет караться… - Простите, но подобные условия работы просто не приемлемы. Когда меня назначали сюда, в моем договоре было сказано, что… - Еще раз перебьете меня, и будете первым, кого я уволю. – сняв с пояса пистолет, пригрозил новый руководитель. – Что касается вашего договора, то если я не ошибаюсь, его составляла мисс Лоусон? - Да, все верно. – кивнул Нортон. - В таком случае сообщаю вам, что именно она передала мне ваши полномочия, и когда у меня будет время, я свяжу вас с ней, чтобы она лично это подтвердила. А теперь, я хочу, чтобы вы поднимались наверх, пока мои люди все установят, можете идти. Нортон открыл было рот, чтобы спросить, что именно те собирались делать, и когда его допустят к работе. но замолчал, поняв, что тот все еще держал пистолет в руке, и кивнув, чуть ли не побежал обратно к лифту. И лишь оказавшись внутри кабинки, в ярости пнул по стене, с трудом удерживаясь, чтобы не завыть от злости. Столько лет он ждал этого дня, и когда все его мысли были уже заняты предстоящей работой, появился этот старлей, и всем его планам пришел конец. Всего пару часов тот пробыл на станции, а уже сумел сделать из нее казарму, и куда бы Нортон ни смотрел, повсюду он видел солдат, таскающих и устанавливающих различное оборудование. Персонал же был согнан наверх и, добравшись до столовой, он обнаружил, что почти все были там, и на руке каждого из них был надет светящийся браслет. - Сэр, вашу руку. – заметив, что на нем не было устройства, подбежал к нему один из солдат, что устанавливали в зале дополнительные камеры. - Что это такое? – вырвав руку, до того, как на нее успеют надеть браслет, в очередной раз спросил Нортон. - Ничего особенного, просто ваш личный идентификатор. – соизволил таки ответить боец, закрепив его на запястье ученого. – В случае если с вами что-то произойдет, мы сразу же об этом узнаем. - В каком смысле произойдет? - Ну, не знаю, должен ли я вам об этом говорить, но я слышал, что Зевс может с легкостью сожрать человека, а потом нацепить на себя его лицо, поэтому необходим такой браслет. У нас у всех тоже такой есть, просто под броней его не видно. К тому же, турели настроены стрелять по любому, кто будет без браслета, так что в ваших же интересах не пытаться его снять. - Спасибо. – кивнул Нортон, которого вполне устроило такое объяснение, и он мог понять данную меру предосторожности, хотя то, что научную базу превращали в военный полигон ему не сильно нравилось. Как он подозревал все эти люди и военная техника были здесь только лишь за той целью, чтобы не дать Зевсу сбежать, хотя он сам считал подобные меры предосторожности излишними, а уж специальные пропуска и то, что вся власть перешла какому-то солдафону и вовсе заставляло его злиться на руководство, и в частности на мисс Лоусон, обещавшую ему полную свободу действий. Он не был каким-то задрипанным профессоришкой из университета, и лучшие научные центры чуть ли не сражались из-за него, и единственная причина, по которой он выбрал Цербер было то, что здесь его не сковывали никакие нормы морали или иные этические ограничения, иными словами у него были полностью развязаны руки, по крайней мере, до сегодняшнего дня. Его коллеги, насколько можно было судить из их разговоров, были не меньше его разозлены происходящим, и у многих складывалось ощущение, что их как будто захватили, ведь каждого, кто пытался выйти из столовой тут же заводили обратно. - О, Говард, и ты здесь? – протолкавшись через толпу светил науки к нему подошла его помощница, Хилари, на запястье которой отчетливо были видны синяки. - Это они сделали? – возмутился Нортон, с ненавистью покосившись на солдат, устанавливающих очередную турель, которой в столовой точно было не место. - Я пыталась дозвониться в центр, чтобы узнать, что происходит, как один из них заломил мне руку, и… - Хилари, все нормально? – увидев, как побледнела девушка, спросил Говард. - Ну, если то, что какой-то урод приставил мне к голове пистолет, и сказал, что в следующий раз сразу вышибет мне мозги, нормально, тогда да, у меня все просто прекрасно. – съязвила девушка. - Мне тоже не нравится, что происходит, но уверен, что скоро все смогут вернуться к работе. - К какой работе, Говард? Мы теперь здесь как в заложниках! Ты ведь тут главный, может, сможешь их убедить, чтобы они… - Уже не главный. – скривился доктор, вспомнив недавний разговор с новым управляющим станцией. – Теперь тут заправляют мышцы, а не мозги. - Я как будто в школу вернулась. – пробормотала девушка на него последнее высказывание. – И как думаешь, это надолго? - Боюсь, что да. - Ясно, ну что ж, пойду к остальным, послушаю, что другие об этом всем думают. – вздохнув, пожала плечами девушка, отходя от него. Почти трое суток прошло с того момента, как контейнер с Зевсом был доставлен на Неферон, и лишь только теперь ему позволили наконец-то спуститься на седьмой уровень. С трудом сдерживая волнение от предвкушения предстоящей работы, Нортон выбрался из лифта, да так и замер на месте от удивления. Почти через каждые несколько шагов был установлены автоматические турели, медленно провожающие проходящего рядом с ними ученого, боящегося сделать лишнее движение. Все стены были покрыты металлической сеткой, которая видимо была под напряжением, не говоря уже о множестве камер, установленных где только возможно. Добравшись до шлюза, Нортон провел по замку ключ-картой, что ему выдал помощник Кэрролла, после чего дверь с шипением отъехала в сторону, пропуская его внутрь зала, в котором содержался Мерсер. Здесь все было точно также как и в предыдущем помещении, и вокруг контейнера была расставлено несколько турелей, не говоря уже о бойцах, рассредоточившихся по всему залу. Стараясь не показывать своего раздражения из-за столь долгой задержки, доктор направился прямиком к контейнеру и оказавшись напротив него, пораженно замер, увидев, как с той стороны стекла на него смотрел молодой мужчина, видео с которым он мог проглядывать часами, а теперь видел его воочию. Стараясь скрыть волнение, доктор подошел еще ближе, встав к стеклу почти вплотную, смотря на существо, что было перед ним с плохо сдерживаемым восторгом. - Ты меня слышишь? – нажав на кнопку переговорного устройства, установленного на стекле, еле выдавил из себя Нортон, как будто загипнотизированный неестественно красными глазами Зевса. - Да. – повторив действия доктора ответил мужчина, окинув его оценивающим взглядом, с каким охотник обычно смотрит на свою добычу. - Ты знаешь, кто мы? - Цербер. – ответило существо за стеклом, опустив взгляд на эмблему, что была на форме ученого. - Правильно, и ты даже не представляешь как я рад тому, что мы наконец встретились. – не удержавшись всхлипнул профессор. - Я тоже рад встрече. Может быть, уберете это стекло, чтобы я мог выйти и пожать вам руку? – дружелюбно улыбнулся Зевс. - Мне действительно очень жаль, что вы содержитесь в таких условиях, но я ничего не могу сделать. – извинился Нортон, все еще чувствуя себя так, словно он разговаривает с богом. – Но в будущем, быть может мне удастся уговорить начальство, чтобы вам выдали более просторную камеру. - Клетку. - Что простите? - Вы хотели сказать, что мне выдадут более просторную клетку. Называйте вещи своими именами, доктор… - Говард Нортон. – представился доктор, вовремя спохватившись, поняв, что он чуть не протянул тому руку. - Алекс Мерсер. – слегка кивнуло существо в капюшоне, после чего перевело взгляд куда-то в сторону. – А вы? Удивленно обернувшись, Нортон обнаружил за своей спиной Кэрролла, который сложив руки наблюдал за ними должно быть, слышав весь разговор. - Я тот, кто должен следить за тем, чтобы чудовище вроде тебя оставалось в клетке. – отозвался военный, встав рядом с доктором. – И не думай, что я не справлюсь с этим. - Из того, что я могу видеть, сомневаться в ваших словах мне не приходится. Сказать по правде я даже польщен, столько шума ради меня одного. Видимо ваше начальство извлекло полезные уроки из того, что я сделал с их людьми. - Говори, сколько влезет, пока есть возможность. – усмехнулся Кэрролл, совершенно не впечатленный тем, что он видел. – Можешь даже сказать, что разорвешь меня на куски, когда окажешься на свободе. - Зачем мне говорить то, что ты и так знаешь? – улыбнулся Зевс, переводя взгляд на второго мужчину. – Что же касается вас, доктор, то я бы на вашем месте очень хорошо подумал над тем, что вы собираетесь делать. - О, я об этом много думал, доктор Мерсер, когда представлял, что вы, наконец, уважите нас своим присутствием, и раз уж мы теперь знакомы, как насчет того, чтобы перейти непосредственно к делу? - Надеюсь, дело, о котором вы говорите, не то, что я думаю? - Ну, для начала я бы хотел взять у вас образец тканей, поэтому вынужден извиниться за временные неудобства. Набрав команду на консоли, установленной рядом с контейнером, доктор, с ухмылкой посмотрел на Мерсера, почти мгновенно начавшего распадаться, когда рефрижератор заработал на полную мощность. - Вот и весь Монстр Манхэттена. – хмыкнул Кэрролл, смотря на лужу темной субстанции, на месте которой всего минуту назад стоял Зевс. Подав знак, чтобы турели были развернуты в сторону клетки, он ввел код, и когда стекло отъехало в сторону, профессор тут же забрался внутрь, и, набрав полную колбу субстанции тут же отскочил в сторону, когда из лужи к нему потянулось несколько щупалец. - Изумительно, оно способно проявлять агрессию даже в исходном состоянии. – пытаясь успокоиться. Доктор с восхищением смотрел на черную лужу, в то время как его сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из грудной клетки. – Поразительное существо. - А по мне так обычная лужа жидкого дерьма. – усмехнулся один из солдат, обступивших клетку. - Способного в доли секунды превратить тебя в то же самое.- добавил Нортон, смотря на отползающую к стене лужу смолы как на восьмое чудо света, которое по его мнению как раз им и было. Направившись обратно к лифту, он вдруг почувствовал на плече тяжелую руку, которая как он уже понял, принадлежала тому, кто сместил его с поста. - Куда вы это понесли? – кивнув на колбу, спросил Кэрролл, заметив, как внутри нее шевелилась темная масса. - Необходимо как можно скорее изучить этот материал на молекулярном уровне, узнать процентное составляющее вируса Черного цвета, к тканям Алекса Мерсера, чтобы понять каким образом ему удается сохранять жизнь, не говоря уже о личности. – протараторил доктор, болезненно поморщившись от воздействия тяжелой перчатки на его плечо. - В таком случае делайте это здесь. не одна капля этой дряни не должна попасть на верхние этажи. - Но все нужное оборудование находится… - В таком случае пусть его перенесут сюда. Если из одного куска этой дряни Мерсер смог восстановить себя, то разносить его по всему комплексу слишком рискованно. Будете работать здесь. - Я… все понял. – не смея возражать, выдохнул доктор, кладя колбу в протянутую руку старлея. – Я скажу моей группе, чтобы они занялись этим. - Мои люди вам помогут. Просто скажите им что брать и куда ставить. – распорядился Кэрролл, и продолжая рассматривать смолу, шевелящуюся внутри колбы отошел обратно к турелям. Прошла почти неделя, как лаборатории переехали на седьмой уровень, и почти все это время Нортон проводил в них, изучая драгоценные образцы, которыми с ним делился Зевс. И с каждым днем его теория по поводу того, чем на самом деле являлось существо, запертое в коробке из титанового сплава, становились все более сумасшедшими. Уже в первый же день, как ему удалось добыть образец тканей, он смог выяснить каким именно образом происходит заражение, и был немало удивлен, когда обнаружил, что поглотив очередную клетку, молекулы вируса сразу же начинались перестраиваться, пока не становились идентичны поглощенному объекту. С более крупными особями произошло то же самое, и на месте поглощенного сверчка появился новый, при тщательном изучении которого выяснилось, что он на сто процентов состоял из вируса Черного Света. Из чего следовало, что вирус не просто заражал объект, он становился им, и если это было так, то Алекс Мерсер давно был уже мертв, а то, что сейчас смотрело на него с той стороны стекла, было нечто иное. И к такому повороту событий доктор определенно не был готов, и если эта сумасшедшая теория была верна, то та задача, что стояла перед его отделом была просто невозможна, по крайней мере, в те сроки, что были им поставлены. И в этом отчасти была и его вина, ведь по его теории, Алекс Мерсер был обычным человеком, который при определенных условиях заражения слился с вирусом в один целый организм, получив возможность перестраиваться на клеточном уровне. Но как выяснилось теперь, это был всего лишь огромный кусок вирусной массы, по какой-то странной причине обладающий разумом, и называющим себя Мерсером. Возможно даже, что он действительно считал себя им, хотя за столько лет, вполне мог бы уже понять свою истинную сущность. В любом случае это было неважно, и единственное, что его сейчас беспокоило, было то, как объяснить Кэрроллу, что он не знает как создать суперсолдат, про которых тот говорил. И сейчас Нортон отдал бы что угодно хотя бы за небольшую часть наработок Гентек, которые сумели создать нечто подобное почти двести лет назад, когда о технологиях, что были доступны сейчас, можно было только мечтать. Кроме того, Гентек были не единственными, кто смог создать сверхлюдей, ведь насколько он знал, вирус тоже мог это делать, и, просмотрев многочисленные записи событий тех лет, полученные из секретных архивов Альянса, и стали причиной, по которой руководство Цербера загорелось идеей создать из своих солдат нечто подобное. И именно поэтому поимка Зевса всегда стояла на приоритетном месте. - Ну, как успехи? – раздался за его спиной голос Кэрролла, заставив доктора вздрогнуть от неожиданности, что он чуть не уронил на пол пробирку с образцом. - Вам действительно нужно так подкрадываться? – схватившись за сердце, проворчал доктор, стыдясь того, что показал страх, но находясь в такой близости от Зевса, он немного нервничал, как и остальные его коллеги. - Мне жаль, что я вас напугал, но неделя прошла, и мне нужно отправить сообщение в центр. - Об этом я как раз и хотел с вами поговорить. – оживился доктор. – Видите ли, изучив полученные нами образцы, я смог кое-что установить, и это может быть проблемой. - Говорите прямо, вы можете выполнить ту задачу, что перед вами стоит, или нет? - На данный момент, определенно нет. Мне нужно гораздо больше времени, чтобы понять, что… - Доктор, вы наверное не совсем понимаете, что того времени, о котором вы говорите у нас нет. Если в течение месяца мы не сможем предоставить им первого усовершенствованного оперативника, то могут возникнуть подозрения, что опыты над Зевсом могут быть слишком рискованны, и лишь ваши уверения о том, что он может стать ключом к эволюции человечества, останавливает их от того, чтобы окончательно его уничтожить. - Но ведь возможности… - И я согласен с их мнением. Крематорий уже практически достроен, и как только я получу указ, то Мерсер и все полученные образцы должны будут быть уничтожены. Не веря своим ушам, доктор застыл на месте, глядя в спину удаляющегося от него солдафона, надеясь, что тот не говорил серьезно, но зная излишнюю осторожность руководства, он был вынужден признать, что тот говорил все, как есть. Но потеря такого потенциала будет огромной утратой для человечества, и будь у него больше времени он смог бы убедить руководство, что он может сделать то, что они от него ждали. Холод начал спадать, и как только температура воздуха стала достаточно высокой, он снова смог видеть и слышать, постепенно возвращая себе человеческий облик. По крайней мере он пытался это сделать, но той биомассы, что у него была едва хватало на это, и внутри он был практически пуст, что заставляло его чувствовать себя как никогда слабым. К тому же, из-за того, что Цербер с ним делал, он потерял счет времени, и лишь в те короткие моменты, когда те позволяли ему немного размяться, перед тем как заморозить давало возможность оценить, насколько плачевно было его состояние. Он не помнил, как он к ним попал, и последнее, что он смог вспомнить, было пламя окружающее его со всех сторон. Затем по крупицам он начал восстанавливать паутину памяти, благо времени у него было много, и, растекшись вязкой жижей по полу это было единственное, что он мог делать. Постепенно он смог вспомнить, почему он был здесь и что с ним случилось. Все, что с ним сейчас происходило, было по вине Шепарда, который предал его, обрекая на ужасную участь вечного холода. После всего того, что он сделал для него и остальных, они отвернулись от него, бросили умирать, и хуже всего было то, что он сам был в этом виноват. Было слишком наивно думать, что он может доверять кому-то кроме себя, и как во все прошлые разы, когда он доверялся другим, его предавали. Сначала Карен, затем Хеллер, теперь настала очередь Шепарда, к которому, несмотря на все то, что между ними происходило, он испытывал нечто вроде уважения. Но как выяснилось, тот был не лучше всех остальных. Алекс всегда считал, что когда стоит выбор между эмоциями и разумным мышлением нужно выбирать второе, но люди, насколько бы они не были совершенными, всегда выбирают первое, и капитан не был исключением. Даже после всего того, что он сделал для них, для их дела, большинство продолжало видеть в нем лишь монстра, рвущего людей на куски, и его надежды на то, что они, наконец, поймут, что он на их стороне, Алекс теперь считал по-детски наивными. Он понимал, что чтобы он им не говорил, они останутся при своем, и пытался доказать это делами, но страх затмевал их разум. Единственная кто была на его стороне, как не смешно оказалась та кто подходила бы под это меньше всех, и, думая о Тали, он невольно ощутил подобие грусти. Он не хотел, чтобы она страдала из-за него, и то, что он позволил себе к ней привязаться, возможно, сломало бедной девочке жизнь. Алекс был уверен, что ей сейчас было очень плохо, и он надеялся, что она не совершит какой-нибудь необдуманный поступок. Первое, что к нему приходило на ум, когда он думал о ней, было то, что она очень импульсивная, что собственно ему в ней и нравилось, вот только теперь это могло сыграть с ней злую шутку. За время их бесед она успела много ему о себе рассказать, и из того, что он о ней узнал, можно было уверенно сказать, что ее жизнь никогда не была сказкой. Более того, за то недолгое время, что они были вместе, он успел стать ей самым дорогим человеком на свете, и теперь он не знал, что с ней, и это его сильно злило. Он должен был выбраться отсюда, но как бы он не пытался придумать, как ему сбежать, так ничего и не сумел. Он был слишком слаб, чтобы пробить стены, или хотя бы сделать брешь, чтобы просочиться наружу, а долбаный холодильник, что был установлен над ним не позволял ему даже принимать человеческий облик, если только это не нужно было фашистам, что его изучали. Вот и сейчас один из них, которого звали Нортоном снова шел к нему, и, встав напротив клетки, нажал на кнопу переговорного устройства. - Здравствуйте Алекс, надеюсь, вам хорошо спалось? - Я не спал. – мрачно буркнул Мерсер, поняв, что под сном тот имел то время, когда он был заморожен. - Думаю, что так и было. Вы ведь не человек, и сон вам не нужен. - И кто же я? - Вы лучшее из того, что создавало человечество, и то, что скоро может погибнуть, если не начнет сотрудничать. – взволнованно проговорил доктор, смотря на него с плохо скрываемым восторгом, что начинало порядком нервировать. – То, как долго вы скрывали свою истинную сущность достойно восхищения, и даже я до последнего момента думал, что вы человек, даже когда видел, во что вы превращаетесь, если понизить температуру в ка…клетке. - Ну, что я могу сказать, браво. – хлопнул в ладоши Алекс. – Почти двести лет понадобилось на то, чтобы это выяснить. - Согласитесь догадаться о том, что вы вирус обладающий разумом не совсем просто, особенно когда кроме весьма захватывающего видео под рукой больше ничего нет. Но я хотел поговорить о другом. Как я уже сказал, скоро вы можете погибнуть, и я единственный, кто не хочет этого допустить. - Да неужели? - Можете мне не верить, но я считаю вас самым удивительным существом во вселенной, и те возможности, которыми вы обладаете.… Представьте, чего бы мы могли добиться, если работали вместе, сколько жизней смогли бы спасти. - Вот только не надо мне говорить, что вы держите меня здесь ради того, чтобы спасать жизни. – раздраженно прервал его Алекс. – Вы можете тут хоть весь день доказывать, что создаете лекарство от всех болезней, но я хорошо знаю вашего брата, и единственное, что вам нужно это оружие. Вы хотите создать своих развитых, но как я понял, не можете этого сделать, и теперь хотите убедить меня помочь вам. Я прав? - Я ученый, а не убийца. - Как и те, кто создал меня. Скажите мне доктор, что вы знаете об Алексе Мерсере? - Кроме того, что он был великолепным ученым? - Нет, кроме того, что он был сумасшедшим социопатом, создавшим меня с одной единственной целью, чтобы уничтожить мир, который он ненавидел. Всего одной пробирки хватило, чтобы огромный мегаполис в итоге превратился в руины, у вас же, гораздо больше нужного материала, и на этот раз дело одним городом не ограничится. - Я понимаю ваше опасения по поводу наших планов, но наша главная и единственная цель это выживание человечества и… - Думаете, превращение людей в таких же чудовищ как я станет спасением? – усмехнулся Алекс, не понимая, как можно желать стать таким же, как и он. – К тому же я уже слышал эти слова раньше, и тот, кто их сказал, далеко продвинулся в том, что пытаетесь сделать вы, но в итоге все вышло из-под контроля, и если бы не мое вмешательство, то вашего драгоценного человечества давно уже не было. - Да, я знаю о событиях, произошедших Нью-Йорке Зеро, что собственно и стало причиной, по которой я так заинтересовался вами. Те люди, что тогда были заражены не были готовы к эволюции, и, получив столько силы и власти не смогли справить со свой алчностью, но теперь когда в светлое будущее человечество ведет Цербер, мы… - Вы это сейчас серьезно сказали? Цербер ведет человечество в светлое будущее? Вы кем себя возомнили, новым Моисеем? Вся ваша организация не лучше чем Гентек, и прикрываетесь вы одними и теми же словами. - Возможно, наши методы иногда действительно немного заходят за допустимые рамки, но убивая единицы, мы спасаем миллионы. И кому как не вам понимать, что иногда необходимо переступать через общепринятые нормы морали. - Как вы сделали на Эдоле? Убив столько людей, вы смогли кого-то спасти? - Произошедшее на станции Эдол весьма прискорбно, но то, что на первый взгляд могло показаться жестокостью на самом деле… - Вы превращали людей в чудовищ! – перебил его Алекс, стукнув кулаком по стеклу, заставив доктора испуганно отпрянуть назад. – И теперь хотите сделать тоже самое. - Мне очень жаль, что вы так думаете. Знаете, для высшего существа, которым вы являетесь, ваше мышление слишком ограниченно, как будто вы продолжаете изображать человека. Но ведь это не так, и вы это знаете, зачем же тогда это делать? Почти тридцать лет вы путешествуете по галактике, и за все это время не вспыхнуло не одной новой эпидемии, не говоря уже о том, что вы полтора века скрывались на Земле. Вы знаете свою сущность, но препятствуете ей, и даже сейчас, когда вы можете быть чем угодно, продолжаете носить маску Алекса Мерсера. Более того, называете себя его именем, не говоря уже об этом. – достав из кармана небольшой цепочку с крестиком, улыбнулся Нортон, увидев, как Зевс переменился в лице. – Когда я брал у вас последнюю пробу, я был сильно удивлен, обнаружив это. Судя по всему, сей предмет вам очень дорог, раз уж вы запрятали его так глубоко в себе, словно боялись потерять его. Это принадлежало дорогому вам человеку? Его носила ваша сестра, Дана Мерсер? - Не смей упоминать ее имя! – прорычал Мерсер, с неприкрытой яростью смотря на Нортона, перебирающего в своих грязных пальцах единственное напоминание о дорогом ему человеке. - Вот видите, это именно то, о чем я говорил! – воодушевленно выдохнул доктор, радуясь, что его теория оказалась верна. – Раз уж даже вирус, клеточный паразит вроде вас, может обрести человечность, то с чего вы взяли, что зараженный человек ее утратит? С того самого момента как появился Цербер мы шли к этому, каждый из нас уже готов к перерождению, и когда это произойдет, вся галактика склониться перед нами. - Вы это называете перерождением? То существо, что появится, когда я вас заражу, будете уже не вы. Да, воспоминания, мысли и эмоции останутся ваши, но в конечном итоге, все то, что было вами, умрет, и останется лишь чудовище, способное лишь на то, чтобы убивать. - Возможно, если перерождение начнется без вас, но если вы станете во главе, будете вести нас, то… - Ваши наниматели знают, что вы сумасшедший? – поняв, что перед ним стоит безумец, спросил Алекс, прежде уже видевший такой же безумный блеск в глазах, что был у человека стоящего по ту сторону стекла. - Моих нанимателей интересуют только так называемые суперсолдаты, я же вижу куда больше. Тысячи лет человечество топчется на одном этапе развития, из-за чего другие расы, те же азари смотрят на нас, как на отсталых, не боясь нас, не уважая нас, но всего одного упоминания о Зевсе хватает, чтобы они дрожали от страха. И ты только представь, что будет, когда мы все станем как ты. Люди будут править галактикой, получив все то, чего мы заслуживаем. Сейчас Нортон был больше похож не на ученого, а на одного из сумасшедшего фанатика, что с безумными глазами, размахивая библией, вещает о скором конце света. И даже некоторые из его помощников удивленно поглядывали на своего коллегу, что-то воодушевленно втолковывающего монстру в капюшоне. Самого же его это не сильно волновало, и он просто не мог остановиться, и продолжал выкладывать то, что держал в себе много лет с того самого момента, как увидел первую видеозапись с Зевсом. Много лет он провел собирая по крупицам хронологию событий, случившихся много лет назад на Земле, и то, что он смог найти поразило его до глубины души. Сказать, что он был поражен, узнав, что Мерсер был не единственным в своем роде высшим организмом, было бы сильным преуменьшением, и именно в тот момент, когда он узнал о Хеллере и остальных, можно было считать переломным. И с того самого момента он загорелся идеей перерождения, которое могло случиться уже давно, но из-за невежества тех, кто жил в то время, оно не случилось, но теперь люди в лице Цербера были готовы. Но с каждой минутой проведенной рядом с Зевсом его мнение о нем продолжало меняться, и не в лучшую сторону. Даже после всех доводов, что он ему привел, Мерсер продолжал смотреть на него как на сумасшедшего, но ведь учитывая то, что он про него знал, это было бессмысленно. Зевс не был человеком, он был вирусом, вся природа которого заключается лишь в том, чтобы поразить как можно больше живых клеток и размножиться, но тот по какой-то непонятной причине шел против своей сущности, заперев себя в оболочке человека. Более того, за столько лет он так и не соизволил сменить личину, продолжая называть себя Алексом Мерсером, как будто не хотел признавать правду, теша себя иллюзиями, что он может быть человеком. И это должно было быть главной причиной, почему он не делал то, что был должен, в связи с чем нужно было придумать, как убедить его в обратном. Нет, разумеется, он мог бы обойтись и без Зевса, со временем сумев создать нужный штамм из тех образцов, что он получил, но из-за постоянного вмешательства Кэрролла в его работу это было бы затруднительно. К тому же он и так сильно рисковал, проводя тесты над подопытными, вводя им усовершенствованные штаммы и которые к великому огорчению всего лишь превращали их в некое подобие зомби, полностью утративших рассудок. Такими темпами в скором времени могут понадобиться новые подопытные, чего учитывая карантин на планете сделать было бы сложно. Можно было конечно использовать и тех существ с Фероса, но Нортон предпочел бы их пока поберечь, так те еще не были до конца изучены, и просто отошли на задний план, пока он занимался Зевсом. К счастью Кэрролл ничего не знал об его истинных планах, все еще думая, что он занимался так называемыми суперсолдатами, на создание которых практически не осталось времени. Осталось всего пара недель перед тем, как Мерсер должен будет быть уничтожен, и если за это время он не продвинется в своих исследованиях, он встанет перед трудным выбором. Нельзя было допустить, чтобы Зевс погиб, и раз уж сам он был бессилен что-либо сделать, нужно было уговорить того помочь. - Да ты еще больший псих, чем я думал. – покачал головой Алекс, когда тот закончил свою речь - Возможно я псих. – кивнул доктор. – Но я единственное, что тебя отделяет от смерти. - Да неужели? - Все эти люди, не понимают того дара, что ты можешь им дать, считая тебя угрозой. Они настолько бояться тебя, что готовы уничтожить лишь бы не рисковать, хотя столько лет пытались схватить тебя. Если через две недели в моей работе не предвидится прогресса, тебя уничтожат. - Вот как? Жду с нетерпением. - Ты не понял, что я сказал? Они тебя уничтожат! – не понимая равнодушия Зевса к собственной судьбе, воскликнул Нортон. - А сейчас я думаю, ты мне что-нибудь предложишь. - Я просто хочу чтобы ты доказал свою полезность. Помоги мне в работе, и тогда я смогу убедить их не делать этого. Мне и нужно-то совсем немного, просто небольшая доля биомассы, зараженной тем самым штаммом, которым ты создавал развитых. - Разве того, что ты уже из меня вытянул недостаточно? Или эффект от полученных результатов оказался не совсем таким, на какой ты рассчитывал? – улыбнулся Алекс, видя, что он оказался прав. – Не на такое перерождение ты рассчитывал, да? - Ну, зачем все усложнять? – начал терять терпение Нортон. – Я предлагаю тебе то, к чему ты так стремишься, и не понимаю, почему ты делаешь вид, что тебе это неинтересно. - Потому что, мне это неинтересно, и меньше всего я хочу, чтобы мои знания попали к кому-то вроде тебя. Я не знаю, чем может понравиться то, что я делал в Нью-Йорке, и уж тем более я не собираюсь это повторять. Поэтому хватит тратить мое время. Он узнал достаточно, и не собирался продолжать разговор, поэтому отвернувшись от Нортона, все еще пытающегося убедить его сотрудничать с ним, Алекс отошел к дальнему углу клетки. То, что только что ему поведал ненормальный, что видел в нем чуть ли не бога, на самом деле весьма обеспокоило, и пусть он не показывал вида, положение дел оставляло желать лучшего. Если его действительно через две недели собирались уничтожить, нужно было срочно что-то предпринимать, но, сколько бы он не думал, так не к чему и не пришел. Самое главное было не поддаваться панике, но сохранять спокойствие было трудно, и лишь нежелание показывать слабость перед живодерами из Цербера, останавливало его от того, чтобы не терять остатки рассудка. С каждым часом звериный голод его истиной сущности становился все сильнее, и он не раз ловил себя на том, что голодным взглядом провожает всех тех. кто проходил мимо его клетки. То количество биомассы, что у него оставалось было непростительно мало, и даже передвигаться он мог с трудом, не говоря уже о том, чтобы нарастить мышечную массу для того, чтобы пробить стекло. В обычном состоянии он бы давно выбрался, но ублюдки из Цербера все предусмотрели, оставив большую часть его болтаться в космосе среди обломков корабля, ограничившись малым количеством. И снова подумав о своем бедственном положении, он поклялся себе, что если выберется отсюда, то заставит Шепарда заплатить за то, что ему пришлось перенести. Не меньше он злился и на себя самого, за то, что позволил себе расслабиться, забыв о своем главном правиле никому не доверять. Почти двести лет он соблюдал это правило, и стоило ему только один раз его нарушить, как сразу же появилось подтверждение того, что он был прав. И причиной этой непростительной ошибки было то, о чем совсем недавно ему говорил тот ненормальный церберовец. Человеческие эмоции, а вернее его старательное подражание им, сделали его очень опрометчивым, и слишком привязавшись к кварианке, он потерял бдительность, за что и поплатился. Ее он, разумеется, в этом не винил, и даже сейчас, не смотря на то, что случилось, хотел бы ее увидеть, и это злило. Совсем скоро он может погибнуть, не говоря уже о том, что сидел в клетке, а его мысли то и дело возвращались к ней, как будто он был каким-то влюбленным мальчишкой, а не высшим охотником, коим он являлся. Ни в коем случае нельзя было забывать свою истинную сущность, ведь если он снова поверит, что он может стать одним из них, то последствия будут тяжелы. Он уже пережил это однажды, когда узнал, кем он был, и то, что находясь рядом с Тали, он врал самому себе, было отвратительно. Это было слабостью, что для него было непростительной роскошью. Он не мог себе позволить быть с ней, и возможно то, что произошло, для нее было даже хорошо, и ему было жаль, что он испортил ее жизнь. То, что он сблизился с ней, уже ставило ее жизнь под угрозу, и один раз она чуть не погибла из-за него, став главной мишенью для Хеллера. Один дорогой ему человек уже погиб из-за него, и быть может, если жнецы узнают о его смерти, то они отстанут от Тали и остальных. К тому же, как бы он не хотел себе в этом признаваться, он слишком устал от всего. Двести лет было большим сроком, и быть может, ему действительно было пора на покой. От этого всем бы стало только лучше, к тому же, ему давно было наплевать на свою судьбу, которая никогда не представлялась ему в радужном свете. Он даже не жил, а существовал все эти годы, и когда он получил сообщение от Хеллера, даже испытал что-то вроде радости. У него появилась цель, и он шел к ней, пока снова не начал совершать те же самые ошибки, что были с Даной. Он позволил себе привязаться к тем, кто был рядом с ним, теша себя мечтами о том, что даже такое чудовище как он могло обрести счастье. Но это было не так, он не был тем, кем хотели его видеть Дана и Тали, смешавшиеся в его сознании практически в одну личность, с той лишь разницей, что первую он считал сестрой, а вторую чем-то другим. Он с уверенностью мог сказать, что кварианка любила его, а вот что он к ней испытывает, он и сам не знал. Еще ни разу он не ловил себя на мысли, что любит ее. Да, она была по-своему ему дорога, и он был готов ради нее на многое, но как подозревал он сам, это было связано лишь с тем, что та напоминала ему сестру. Но та давно была мертва, и нужно было просто забыть о ней, полностью сосредоточившись на поисках Хеллера. И первым шагом к этому будет побег от Цербера. Ситуация, конечно, была не из легких, но не критичной и кажется, он понял, что ему было нужно делать. - Неси осторожнее, кретин! – выругалась Хилари, когда лаборант, несущий образец Зевса чуть не выронил его на пол. - Простите, мэм. – шмыгнув носом, извинился тщедушный мальчишка, что был у нее в помощниках, и чуть было снова не чихнул, но вовремя сдержался, вспомнив, чем закончился прошлый раз. Состроив недовольную мину, что каждый раз появлялось на ее милом личике, когда ей что-то не нравилось, девушка решила оставить комментарии при себе, и единственное, что она хотела поскорее доставить образцы наверх, после чего сможет вернуться к работе. Кроме того, ее до чертиков пугало то, что она сейчас делала, ведь образцы Зевса было запрещено выносить с нижнего уровня, и запрятав нужную колбу среди других, она уже не в первый раз нарушала это правило по просьбе Нортона, отвлекающего охрану тем, что в очередной раз оживлял Зевса, к которому тут же сбегались все солдаты. Выйдя из лифта, остановившегося на уровне с заключенными, коих осталось почти ничего, она забрала коробку у юнца, и, приказав ему ждать ее, отправилась дальше. Стараясь не обращать внимания на измученные скелеты, смотрящие на нее из камер, она остановилась перед одной из них, в которой сидела молодая девушка, почти ее ровесница с ампутированной ниже колена ногой. Вместе с ней в камере сидели двое мужчин, вооруженных транквилизаторами, на случай если что-то пойдет не так, но как заверил ее Нортон в этот раз он смог получить нужный образец. - Пожалуйста, не надо. – прошептала девушка, когда вошедшая в комнату женщина, достала шприц, в который предварительно набрав в него какую-то вязкую черную жижу. - Держите ее. – приказала Хилари, и как только подопытная перестала вырываться ввела ей полный шприц. Поначалу никакого эффекта не было, и отползя от них в сторону, девушка зажалась в углу, дрожа от холода, так как в камере было весьма прохладно, а из одежды у той почти ничего не было, за исключением больничного халата. Но примерно через минуту, дрожь усилилась, после чего та затряслась, словно в конвульсиях, заставив присутствующих направить на нее шприцы-пистолеты, на случай если та наброситься на них, как было во все предыдущие разы. Однако та не нападала, и когда на месте отсутствующей ноги начала появляться новая конечность, Хилари не могла сдержать восторга, видя, что они, наконец, достигли успеха. - Как ты себя чувствуешь? - Мне гораздо лучше. – прошептала девушка, цвет лица которой постепенно приобретал нормальный оттенок, вместо пепельно-серого, что был до этого. - Я за Нортоном. Оставайтесь здесь, - распорядилась Хилари, выбежав из комнаты. Нортон должен был как можно скорее это увидеть, и ей натерпелось сообщить ему радостную новость. Улыбнувшись ей вслед, девушка подождала пару минут, а затем, когда ее охранники не ожидали, набросилась на них. Пробив кулаком горло первого, она выхватила у него пистолет, и, выстрелив несколько раз второму в лицо, удовлетворенно посмотрела на плоды работы. Выбежав из камеры, девушка растерянно огляделась по сторонам, пытаясь определить, в какую сторону ей бежать. В обе стороны тянулся бесконечный ряд камер, и, выбрав сторону, в которую пошла та, кто делала укол, побежала туда. - Эй, выпусти меня! Пожалуйста, умоляю! Помоги мне! – раздавались крики со всех сторон, так как все видели, что она не была из тех, кто их мучил, и, следовательно, она совершала побег. Но у нее не было времени на то, чтобы помочь им. Эффект от инъекции скоро должен был пройти, и если верить голосу у нее в голове, она должна была пробраться вниз и заставить человека, чей образ стоял у нее перед глазами, открыть какую-то клетку. Добравшись до лифта, она ударила кулаком по кнопке, и, сжимая пистолет изо всех сил, прижалась спиной к дверям, нацелив оружие вперед себя. Как только двери открылись, она тут же бросилась внутрь, и выбрав нужный уровень, попыталась перевести дыхание. Сердце билось с бешеной скоростью от выброса адреналина, и она все еще не могла поверить в то, что сбегает. Почти полгода она провела в клетке, подвергаясь ужасным процедурам, и до сих пор не могла понять, каким образом смогла сохранить рассудок, хотя то, что она могла ясно думать, скорее всего, было из-за той дряни, что в нее вкололи. К тому же, кроме этого она ощутила прилив сил, не говоря уже о ноге, чудесным образом появившейся из ничего. - Ну же, ты можешь ехать быстрее? – раздраженно бросила девушка, нетерпелив топчась на месте, и когда двери открылись, выскочила наружу. К сожалению, она успела сделать всего несколько шагов, когда все как одна турели резко развернулись в ее сторону, в доли секунды превратив ее в окровавленное решето, отлетевшее к стене, где и осталось лежать. - Какого черта?! Кто это?! – закричал Кэрролл, подбегая к трупу, и перевернув, его он обнаружил, что это была молодая девушка, которая почему-то все еще дышала, хотя от ее легких мало что осталось. – Вот дерьмо! Вскрикнув, он попытался отскочить назад, но не успел этого сделать, как из трупа вылетело несколько щупалец, и, пробив его броню, начали заползать внутрь его тела. Заорав, он начал скидывать с себя элементы брони, и успев схватить за хвост здоровенного червя, что уже наполовину проник внутрь него, попытался его вытащить. - Что нам делать, сэр?! – в панике крикнул один из солдат, что бегали вокруг командира, не зная, что им делать в подобной ситуации. Но делать им так ничего и не пришлось, когда турели выбрав цель открыли огонь, разорвав того напополам, и даже в таком состоянии тот все еще был жив, продолжая ползти к клетке с Зевсом, с улыбкой наблюдающим за этой сценой. Поняв, что происходит, один из солдат бросился к камере, но оттолкнувшись руками от пола, Кэрролл в молниеносном прыжке настиг того, и, вцепившись зубами в горло начал рвать броню на куски, словно она была из фольги. Изрешетив то, что осталось от его ног, турели выбрали следующую цель, стоящую прямо перед камерой. Большая часть пуль попала по стеклу, сразу же покрывшемуся трещинами, не выдержав пулеметного обстрела, и ударив по нему кулаком, Зевс вырвался наружу. Поглотив ближайшего стоящего к нему солдата, Алекс бросился к столпившемся в углу зала ученым, и ворвавшись в толпу словно таран, начал поглощать их одного за другим, восстанавливая запас биомассы. - Да стреляйте же вы, идиоты! – кричал единственный открывший по нему огонь солдат, в то время как остальные застыли, смотря на бойню, творящуюся у них перед глазами. Его крик привлек внимание Зевса, и, выставив вперед щит, он бросился в атаку. Протаранив сразу несколько бойцов, он оттолкнулся от пола, и, пролетев через весь зал, приземлился рядом с лифтом. Ворвавшись внутрь, он закрыл проход щитом, защищая себя от обстрела, что по нему вели турели, и убрал лишь тогда, когда створки лифта закрылись. Однако проехать он успел недалеко, так как лифт почти сразу же отключился, скорее всего, из-за сработавшего по всему комплексу сигналу тревоги. - Ладно, придется по старинке. – пробормотал Алекс, преобразовывая руку в лезвие. Проделав в потолке здоровенную брешь, он вылез в шахту, тянущуюся высоко вверх, после чего начал взбираться по стене. Из того что он успел узнать, поглотив тех ублюдков, он сейчас находился на седьмом уровне, и если он взберется повыше, то окажется в лабораториях, в которых разводили рахни и прочих чудовищ, и где он мог бы пополнить запасы биомассы, изрядно подрастерянные под обстрелом. Потратив несколько минут на подъем, он оказался на месте, и разрезав, на куски с десяток бойцов Цербера, ожидающих его у выхода из лифта, направился к клеткам. Встав перед одной из них, он обнаружил несколько странных существ отдаленно напоминающих человека, и которые если верить воспоминаниям ученых, которых он поглотил, были привезены с Фероса. - Ладно, попробуем, какие вы на вкус. – пожал плечами Алекс, и высадив стекло, камеры, бросился в атаку. Убить их не составило труда, и от каждого удара когтями те распадались на части, как будто были из бумаги, и к своему удивлению Алекс понял, что у тех вообще не было костей, и каких либо органов. Они полностью состояли из странной зеленой субстанции, которая, тем не менее, была вполне питательна, и, поглотив ее, он хотел уже броситься к следующей клетке, в которой были огромные варены, в несколько раз превышающие обычных, как замер на месте. Он не ожидал, что у этих тварей окажутся какие-то воспоминания, но видя калейдоскоп проносящихся у него перед глазами картинок, выяснилось, что они обладали неким подобием группового разума, и по сути были одним целым, совсем как Элизабет Грин и ее зараженные. Но что удивило его еще больше так это то, что ему только что удалось узнать. Среди множества неясных и расплывчатых образов он вдруг увидел лицо того, кого ненавидел больше всего на свете. - А ты, что там еще забыл? – удивленно пробормотал Алекс, перед глазами которого все еще стоял образ Хеллера. Вскоре ему нужно будет, как следует подумать об увиденном, а пока нужно было продолжать готовиться к тому, что его ждало наверху, а для этого нужно было запастись еще большим количеством биомассы. Разрывая питомцев Цербера одного за другим, он чувствовал себя все сильнее, и полностью отдавшись инстинктам, он яростно зарычал, застав огромных клыкастых чудовищ поджав хвосты броситься наутек. Выпустив на волю всю свою звериную сущность он бегал от камеры к камере оставляя там лишь кровавые следы, и ошметки того, что оставалось от тех, кто там сидел. В какой-то момент он ощутил, что запасы биомассы достигли критической отметки, и не без труда заставив себя остановиться, удовлетворенно огляделся по сторонам. Весь этаж был залит кровью, и лишь несколько рахни, висящих под потолком, каким-то чудом сумевшие спастись были единственными, кто все еще остался жив. - Пора вернуть должок. – усмехнулся Алекс, направившись обратно к шахте, и спрыгнув вниз, забрался обратно в лифт. Из того, что он понял, Нортон был все еще жив, и оставлять его он не был намерен, не говоря уже о том, что не привык трусливо покидать поле боя, и теперь, когда турели были ему уже не страшны, он был полон решимости расправиться с теми, кто столько времени унижал его. Как оказалось солдаты не были готовы к тому, что он вернется, и разбредясь по залу не успели ничего предпринять, когда ворвавшись словно танк, Алекс набросился на них. В считанные секунды стены окрасились кровью солдат и биомассой, что вырывали из его тела турели, количество которых с каждой секундой становилось все меньше и меньше. Около двух минут у него ушло на то, чтобы зачистить весь зал, и лишь когда в нем остались только он и Нортон, в ужасе забившийся под один из столов. Вытащив того оттуда за ногу, Алекс поднял его над головой, сжав горло когтями. - И как тебе такое перерождение? - обведя взглядом зал, усмехнулся Мерсер, наслаждаясь животным ужасом, что был в глазах у человека, чьи глаза вот-вот должны были вылететь от давления. Ответить тот уже не успел, когда сжав кулак еще сильнее, Алекс сломал тому шейный позвонок, и разорвав тело на куски начал его поглощать. Воспоминания, которые он получил, поглотив Нортона, была весьма интересны, особенна та часть, в которой тот беседовал с весьма приятной молодой особой по фамилии Лоусон, и, судя по тому, что поглощенный про нее знал, она была не последним человеком в цербере. Следовательно, как только у него будет время, ей нужно было заняться, дабы, наконец, избавиться от Цербера, но только после того, как посетит Ферос. Что бы Хеллер там не забыл, он должен был знать об этом, и как только он выберется отсюда, первым делом отправится туда. Но для начала нужно было разобраться теми, кто ждал его наверху, и, предвкушая расправу над Цербером, он снова скрылся в шахте лифта. - Итак, мистер Райт, у вас есть, что нам сообщить? - прохрипела одна из теней, как только тот зашел внутрь. – Вы нашли его? - К сожалению, мы опоздали. Когда наши оперативники прибыли на Неферон, Зевс уже сбежал, уничтожив весь персонал комплекса. Выжило лишь несколько подопытных, которых он почему-то не тронул. Более того, он освободил их и, оставив в столовой комплекса, улетел на одном из челноков. – отрапортовал Томас, моля бога, чтобы аудиенция закончилась до того, как его стошнит от вони, к которой за все те разы, когда он заходил в эту комнату, так и не смог привыкнуть. - Интересно. – проскрежетала вторая тень. – он им что-нибудь говорил? - По их словам, он сообщил, что скоро их заберет Альянс, и действительно, через некоторое время корабли альянса оказались у орбиты Неферон, что указывает на то, что Зевс связался с ними и вызвал помощь для тех людей. - Где они сейчас? - На станции Йота. – ответил Томас, сверившись с данными, что ему передала группа, отправленная на Неферон. - Мы хотим, чтобы вы лично переговорили с каждым из них, и выяснили о каждом слове, что сказал им Зевс, даже если он просто говорил с ним о погоде. Вам ясно? – чуть наклонившись вперед, проскрипел скелет. – После этого уничтожьте их всех. - Понял. - Очень хорошо? А что со станцией Неферон? - Все материалы, что удалось оттуда достать, уже разосланы по всем исследовательским станциям, в том числе и несколько особей рахни, обнаруженных на нижних уровнях лабораторий. Сама станция взорвана ядерным зарядом, так что Альянс ничего там не найдет. - Ясно, а что по второму вопросу? Ваш человек на Нормандии продолжает следить за объектом? - Да, и как я уже сообщал ранее, мисс Зора тяжело переносит предполагаемую смерть Зевса, что подтверждает теорию о том, что он нашел нового человека, к которому мог бы привязаться. Скорее всего, это и объясняет его странное поведение на Иллиуме, а теперь и на Нефероне. - Это весьма забавно, особенно если учесть, чем на самом деле является мистер Мерсер, и его желание стать чем-то большим, его привязанность к кварианке, интересует нас куда больше чем его возможности, которые Цербер так стремиться получить. Они хотят управлять им, но думают, что им поможет грубая сила, когда на самом деле все гораздо проще. Что на данный момент делает мисс Зора? - Она все еще в лазарете, но периодически покидает его, когда отправляется в помещение, где раньше находился Зевс. И она может сидеть там часами. – прочитав по планшету последнее сообщение от внедренного им агента, добавил Томас. - Великолепно. Передайте вашему человеку, чтобы он докладывал о каждом изменении в ее поведении, и если вдруг оно улучшиться, это будет означать о том, что Мерсер вышел с ней на контакт. – приказала тень, ткнув в него длинным и тонким как соломина пальцем. - Я все понял. - В таком случае, вы свободны. Можете идти. – распорядилась нависшая над ним фигура, и не в силах больше выносить ее смрад, Томас выскочил из комнаты, радуясь, что встреча прошла быстро, иначе он бы просто потерял сознание. Стараясь идти как можно быстрее и не оглядываться, он практически бегом добрался до лифта, и лишь оказавшись наверху смог облегченно вздохнуть, наслаждаясь солнечным светом, который никогда не проникал в темноту подземелий, где жили те, кто внушали ему животный ужас. Но в любом случае это было неважно, и он еще не скоро их увидит снова, что сразу же подняло ему настроение. К тому же скоро все должно было закончиться, и как только те три чудовища получат то, что хотят он получит свою награду, и все то, что произойдет в ближайшие дни будет лишь просто далеким сном.