Игровое

Номер гостиницы заполняло весенним теплом, веющим из приоткрытого окна. Пахло бумажной пылью, чуть уловимо — гарью, едва тянуло почти выветрившимся запахом пороха. Катарина отодвинула стопку документов в сторону, пощелкала колпачком ручки, почеркала по листу, расписывая новый стержень. Ей очень хотелось отложить эту работу, а еще лучше — свалить ее на кого-нибудь еще. Но было не на кого. Катарина любила истории про героев, спасающих мир — именно поэтому она и поступила в свое время в полицейскую академию и даже стала одной из первых студенток на курсе. Будничная жизнь защитницы справедливости оказалась куда скучнее, чем это демонстрировали в комиксах, роль, которая досталась Катарине, определенно не была главной: в крайнем случае, одна из подруг главной героини, разноцветная девочка из команды — серьезная умница в синем форменном костюме. Но даже это не разочаровало ее. Возможно, дело было в том, что из своей волшебной истории, той, где каждое твое действие по чуть-чуть меняет мир к лучшему, Катарина так до конца и не выросла. Синяя девочка в команде была не одна — строго говоря, их самих набралось бы на целую команду. Катарина чувствовала себя шестеренкой огромного механизма, крохотной, беспрестанно подхватываемой движением огромных колес — это они определяли, в каком направлении меняется мир, и от маленькой девочки тут почти ничего не зависело. Все, что от нее требовалось — исправно выполнять свою работу. Катарина справлялась с этим и даже преуспевала. Это было до того, как в жизнь Катарины ворвалась настоящая главная героиня истории: Минако тогда было тринадцать, как и положено девочке-волшебнице, а Катарине двадцать пять, но, в сущности, разница в возрасте у них была совсем небольшой. И это было до того, как два года спустя, Минако, взяв руки Катарины в свои, посмотрела ей в лицо снизу вверх своими огромными голубыми глазами, в которых отражалось небо совсем другого мира, непохожее на серое туманное небо Лондона. И до того, как Минако произнесла чуть напряженным от осознания важности момента голосом те самые важные слова, изменившие мир Катарины, подарившие ей бессонные ночи и бесконечно важную миссию. И того, как в комнате появилась эта девочка... да, точно, девочка. Катарина снова щелкнула колпачком ручки, выдвигая стержень. Спросила: — Имя? — Вес-Вес, — отозвалась девочка, болтая ногами. — А пистолет настоящий? — Да-а, — протянула Катарина и медленно, внушительно кивнула, не меняя строгого выражения лица. Этого было достаточно, чтобы внимание Вес-Вес полностью сосредоточилось на ней. — И если ты будешь сидеть на месте смирно и отвечать на вопросы, я дам его тебе подержать. — А выстрелить дадите? — оживилась Вес-Вес. — Посмотрим, — уклончиво ответила Катарина, лихорадочно вспоминая, достаточно ли хорошо она запрятала обойму после визита предыдущей гостьи. Пожалуй, и патроны следовало бы на всякий случай вынуть и убрать подальше. — Место рождения? — Планета Амазония, — бодро отозвалась девочка. "Южная Америка" — отметила Катарина в соответствующей графе. Когда несколько месяцев назад Минако взяла руки Катарины в свои, посмотрела снизу вверх своими чудесными глазами, обещавшими приключения на ровном месте, Катарина, честно говоря, ожидала чего-то другого, чего-то более... волшебного. — Катарина-онее-сама! — выдохнула Минако, сияя глазами, и продолжила прерывающимся голосом: — Ты нужна нам! Есть то, что можешь сделать только ты! Миссия синей девочки не слишком отличалась от той, что Катарина выполняла до этого — разве что и в самом деле отдавала духом преступления: в конце концов, в случае обнаружения она рисковала вылететь из Европола, как летучая мышь из печной трубы. Но, как было упомянуто выше, в своей работе Катарина действительно преуспевала. — Как тебе имя Руби Веста? — поинтересовалась она, задержав ручку над листом. — Я же сказала, меня зовут Вес-Вес. Катарина отложила ручку и вздохнула. — Господи, — сказала она, качая головой, — ну кто использует для фальшивых документов настоящее имя. Она с удовольствием пронаблюдала, как меняется выражение лица Вес-Вес — глаза округляются, губы складываются в кружок, а потом расплываются в хитрой улыбке. Катарина наблюдала эту картину уже в третий раз в разных вариациях и цветовой гамме, но устать от нее еще не успела. — О-о, — протянула девочка. — Ух ты. А что еще там можно написать? — Ты у нас сирота, — сообщила Катарина, вдохновенно строча на чистом листе бумаги. — Давай придумаем тебе тяжелое детство. Может, ты жила в плену у работорговцев? Они заставляли тебя танцевать на городских площадях с шарманкой и ручной обезьянкой? — Вау, — выдохнула Вес-Вес, глядя на Катарину так, словно в руке у той была не обычная синяя ручка, а волшебная палочка. Хотя конкретно эту девочку больше впечатлила бы двустволка. Быть синей девочкой всегда довольно скучно — это кофе по ночам, это горы бумаг, это игра в гляделки с синим экраном компьютера — кто продержится дольше и не перейдет в спящий режим прямо на рабочем столе. В общем-то, это мало похоже на волшебство, но ведь все зависит от ракурса. — И старая бабка, — подсказала Вес-Вес. — Она заставляла меня работать с утра до ночи и не давала карманных денег! Мы с девочками жили в одной палатке вчетвером! Катарина послушно строчила. Занавески колебались в окне, запах пороха понемногу выветривался.