Игровое

Хотару переступила с ноги на ногу, робко осматриваясь по сторонам. Дом семьи Цукино и изнутри, наверное, не очень отличался от прочих домов в этом районе: в прихожей не было ничего вычурного или роскошного. Стояли горшки с цветами, лежали несколько пар домашних тапочек и снятая у входа уличная обувь: кто-то стянул с ног туфли и бросил их или задел ногой, и одна туфелька опрокинулась вверх подошвой. В воздухе тянуло домашней стряпней и немного пахло каким-то чистящим средством. Сквозь высокие окна лились солнечные лучи. Стекла были такими прозрачными, что рамы выглядели пустыми, и улица, залитая солнцем, казалась четкой до рези в глазах. На верхнем этаже что-то грохнуло, как будто кто-то хлопнул дверью, и Хотару невольно передернула плечами. По лестнице вниз сбежал мальчишка, рыжий, невысокий, поспешно вытирая рот тыльной стороной ладони. Увидев Хотару, он чуть сузил глаза и буркнул что-то неразборчивое, а потом свернул в коридор, ухватившись рукой за край перил и проехавшись по ковру на пятках. — Добрый день! — окликнула его вслед Хотару, но мальчик уже пропал. На мгновение из коридора донесся стук ножа по разделочной доске, шипение масла, пахнуло жареным луком. Сверху снова грохнула дверь, и кто-то завопил: — Шинго! Бака! Верни! По лестнице застучали пятки, из-за поворота высунулась растрепанная голова с одним заплетенным оданго, и светлый хвостик ленточкой скользнул вниз. — Хотару-чан! — радостно заорала Усаги. — Как дела? — А... — Хотару открыла было рот и споткнулась на первом же слове, не решаясь выбрать, следует вначале поздороваться или все-таки ответить на вопрос. — ЧибиУса уже рассказала, что вы идете в парк! — не слушая, крикнула Усаги. — А теперь возится в своей комнате, меняет уже третью пару ленточек на волосы! Ооой, ЧибиУса-чан, когда ты вырастешь, твоему парню тоже придется ждать по три часа, пока ты соберешься? Из глубины комнаты удивительно похожий, но более высокий голос выкрикнул что-то гневное, Усаги хохотнула, скатилась вниз по лестнице, перепрыгивая ступеньки, и скрылась в коридоре. До Хотару снова донесся запах лука. Наверху стукнула дверь, теперь гораздо тише. — Хотару-чан, это неправда! — приглушенно крикнули с лестницы. — Не верь ей! Когда она собирается на свидание с Мамо... — Дорогая, где мой счастливый галстук? — позвал еще один голос, мужской, откуда-то со стороны гостиной. — Его нет под кроватью! И в корзинке с бельем! И в дипломате среди бумаг! — Он в шкафу, дорогой! — отозвался голос с кухни. — Что он там делает? По лестнице застучали шаги: кто-то спускался, ступая осторожно и не спеша. — Я постирала и повесила твои вещи на место! Перестань класть его на подоконник, будь добр. — Но это его особенное место! Он заряжается силой от лунного света!.. Из-за поворота лестницы появилась ЧибиУса. Услышав про галстук, она помрачнела и закатила глаза, но спускаться, придерживаясь за перила одной рукой, не прекратила. — Добрый день, ЧибиУса-чан, — поздоровалась Хотару. ЧибиУса с серьезным видом кивнула, глянула в сторону прихожей. — Они тебя не замучили? — спросила она, зачем-то продолжая придерживаться пальцами за край юбки: ее пальцы двигались как бы сами по себе, сминая складки, как будто она вытирала ладонь бумажной салфеткой. Хотару улыбнулась и покачала головой. Просто удивительно, насколько нейтрально относились в доме Цукино к появлению незнакомого человека. Казалось даже, что им все равно. — Здесь только с подковками, а я имел в виду с полумесяцами! — Усаги-бака! — Сам бака! — А причем там полумесяцы, дорогой? ЧибиУса выпустила край юбки из рук, вскинула подбородок. — Как же сложно быть единственным взрослым человеком в семье, — заметила она, тряхнув розовыми хвостиками. — Идем, Хотару-чан, прочь из этого дурдома! Хотару рассмеялась, сама удивляясь тому, куда девалась ее былая зажатость, отступила на шаг, пропуская подругу к рядам обуви. — Мне кажется, это здорово, когда у тебя есть братья и сестры, — шепотом призналась она, открывая дверь в ослепительный мир снаружи. — Наверное, весело?.. ЧибиУса наклонилась, натягивая туфельку, пышные хвосты закрыли ей лицо. Потом выпрямилась, сощурила глаза от яркого света. Прошуршали шины проехавшего мимо дома автомобиля, на мгновение по полу прихожей пробежала тень. — Ну, — отозвалась ЧибиУса после короткой паузы. — Бывает. Идем, Хотару-чан? Хотару наощупь нашла выключатель в прихожей, пошарив по стене ладонью. По улице пронесся автомобиль, свет фар скользнул по полу, обрисовал коврик, пару тапочек. Хотару щелкнула кнопкой и закрыла дверь. В прихожей ее никто не ждал: должно быть, отец был занят очередными экспериментами. Это подтверждало и отсутствие Каори. Впрочем, ее Хотару была только рада не видеть лишний раз, и уж тем более мало радости было бы обнаружить помощницу отца в темной комнате или коридоре. Хотару вспомнила, как призналась ЧибиУсе в своей нелюбви к Каори: тому, как она околдовала отца, ее привычке появляться отовсюду из теней, даже неестественно бледной коже и вечно холодным рукам, от одного прикосновения которых Хотару вспоминались змеи и ящерицы. Подруга слушала ее, не перебивая, вид у нее был серьезный и сосредоточенный, губы сжаты; хотя, может быть, дело было в том, что только что она запихнула в рот сразу три шарика данго с палочки. В парке звенели птичьи голоса. Кто-то вдалеке бегал с мячом, шумел фонтан, перекликались играющие дети, и Хотару вдруг показалось, что все, о чем она только что рассказывала — нереальная страшная история, сплошная выдумка. — Просто она вампир, — сказала ЧибиУса серьезным тоном, и Хотару невольно прыснула: это действительно подходило Каори. Вампир. Ну правда. Хотару зажала рот ладонью, чтобы не засмеяться. Постояла еще немного. Опустила руку. — Я дома, — проговорила она, слушая свой голос. Потом разулась и поставила свои туфли в аккуратный ряд к остальной обуви, едва слышно стукнув каблуками по доскам. Где-то в глубине комнат тикали часы. В доме было тихо, очень тихо.