И вспомнив свое имя за одним из столов Ты с ужасом почувствуешь, что ты не готов Исправить те ошибки, что наделал в пути, Что наделал в пути. (ПилОт – Сумасшедший)
Жил-был однажды человек по имени Рикардо Мартинес. Друзья звали бы его Рики, но, к сожалению, у Рикардо совсем не было друзей, поэтому звать его по имени не мог никто. У Рики не было друзей, потому что он работал наёмным убийцей. Убивал людей. За деньги. У Рикардо Мартинеса была семья, но её убили, и поэтому Рикардо всю жизнь посвятил мести. У него были синие глаза, смуглая кожа и волосы, которые Рики всегда хотел покрасить в фиолетовый, но так и не успел. Он любил сыр с дырками и молоко с клубникой. Если вы встретите Рикардо, передайте ему это письмо. Меня зовут Рикардо Мартинес, и моя история началась очень... странно. Вокзальным дымом этот город пробрался под мою рубашку, заполнил лёгкие кашлем, а душу – сплином. У меня не было с собой ничего, ни единого воспоминания о том, кто я такой, где нахожусь, как сюда попал и зачем. У меня была кожаная куртка и зелёный рюкзак с растянутыми лямками, весьма тяжёлый для своих размеров. Кажется, учёные называют это состояние диссоциативной фугой, с той лишь разницей, что в моём бегстве от прошлого не было естественных причин. Но я расскажу обо всём по порядку, чтобы не портить интригу. В конце концов, Вы скоро поймёте (если ещё этого не сделали), что моя жизнь является плодом литературных изысканий некоего высшего существа. Возможно, я пишу это лишь потому, что оно этого захотело. Итак, я, персонаж пока ещё без имени, на подкашивающихся ногах, еле-еле добрался до выхода с вокзала. В кармане моей во всех отношениях замечательной куртки зазвонил мобильный телефон. – Алло? – сказал я, нажав на зелёную кнопку вызова, и прислонил трубку к уху, ведь это то, что сделал бы любой нормальный человек, будь у него хоть сто раз амнезия. – Добро пожаловать домой, – торжественно провозгласил некто по ту сторону провода. Я выронил телефон от неожиданности и тут же потянулся за ним. Как нормальный. Больше всего меня поразило то, что голос звучал не только в слабом динамике, а как будто отовсюду, и в то же время в моей собственной голове. – И не дёргайся так, люди смотрят. Значит, так. Делаешь всё точно так, как я тебе говорю, и чтобы без всякой чепухи, иначе огребаешь. Понял? Кивни, если да. Я сглотнул и кивнул, даже не подумав, откуда этот странный человек знает, сделал я это или нет. – Отлично. Кхм. Вот. «Молодой человек достал из левого кармана потрёпанный бумажник, в котором лежали документы на имя Рикардо Мартинеса: паспорт, водительские права и визитки, а также несколько купюр крупного номинала и кусок бумажки в клетку. Рикардо смутно помнил, как договаривался об аренде квартиры. На бумажке были написаны телефон хозяина и адрес». Я достал бумажник. Всё было в точности так, как сказал незнакомый мужчина. – «Рикардо позвонил по номеру, и, дождавшись ответа, сказал...» – Так, постой, постой, – вставил я. – Что, чёрт возьми, творится? – Видишь ли, дубина, я бы с радостью вздрочнул на свежий выпуск Handjob'а, но вынужден дрочить на графическое гейское порно в твоём исполнении, и это так отвратительно, что даже не буду извиняться за спойлеры! Одним словом, мы вместе застряли в довольно неприятной ситуации. Если конкретнее, то... Чтобы твоё будущее было успешным, нам придётся немного подкорректировать твоё прошлое. – Кто ты такой? – Твой замечательный гид, бестолковое ты бараноголовное чмо. Звони по телефону. Можешь сбрасывать, я всё равно тебя вижу и слышу. – Знаешь, – прошептал я, пока шли гудки, – если мы в одной лодке, мог бы быть и повежливее. – Знаешь, а я рад, что сижу в уютном кресле и пью кофе, пока ты ставишь себе всякие весёлые диагнозы. Итак, «дождавшись ответа, Рики сказал...» – Добрый вечер, господин Робинсон, я уже на Речном вокзале. – «...На что хозяин ответил, что такси для Мартинеса, о котором он просил позаботиться, уже готово. Краем глаза Рики отметил, что какой-то мужчина действительно машет ему рукой, и направился в его сторону. С ума сойти, думал парень, сильно волнуясь. Ведь сегодня начиналась его новая жизнь в качестве студента литературоведческого факультета...» – Я поступил на литературоведческий факультет? – У меня написано – поступил, значит поступил. Пока что всё совпадает, так что заткнись. И прекрати, ради Бога, разговаривать вслух! – Ладно, – прошептал я и тут же прикрыл рот рукой. – Упс! – Контролировать ты себя не можешь... Ясно. Впрочем, водители и весь этот сброд всё равно эпизодические персонажи, так что можешь трепаться, если хочешь. Мне не хотелось, чтобы кто-то посчитал меня сумасшедшим, поэтому честно попытался молчать. Так как голос в моей голове молчал тоже, это было несложно. Вот только я почему-то слышал при этом музыку. Сначала я думал, что она звучит из динамиков машины, и не сразу понял, что источник находится внутри, в моей голове, а потом осознал, что она была всегда, с того момента, как я впервые услышал голос в своей голове. Как будто таинственный некто, читавший книгу моей жизни, действительно сидел у микрофона, а где-то сзади у него играло радио. – Кхм. «Робинсон встретил Рики у парадной. Он оказался премилым дядечкой с избытком лишнего веса,» – что за гадость, кто это писал вообще? – «Владелец квартиры передал парню ключи и пожелал удачного года...» Как думаешь, на что лучше исправить «премилого дядечку»? Рассказчик щёлкал клавиатурой прямо в такт моим шагам по лестнице. Тук. Тук. Тук. – Тут написано, что «лифт оказался неработающим, а идти надо было аж до шестнадцатого этажа». Эх, не люблю ждать. Ладно, скажи мне спасибо... – щёлк, щёлк, щёлк. – «По счастью, лифт работал, и Рики смог добраться до своей новой квартиры на нём». В тот же момент я и вправду услышал звук работающего лифта, и в этот момент мне стало страшно. Кто бы не говорил со мной, он явно обладал некой властью не только лично надо мной, но и над окружающим миром. Кто знает, что может случиться, если он, скажем, обидится и решит меня угробить. – «Дверь была... Внимание-внимание, нужная дверь была открыта, и за ней Мартинес услышал странные звуки! Ни секунды не колеблясь, Рикардо вошёл внутрь». Да ты же себя так угробишь! Ступай осторожнее. На поле в главном зале (квартира была двухкомнатной), сидел молодой мужчина и меланхолично снимал кожу со свежего женского трупа. – Привет, – невозмутимо сказал он, увидев меня. – А, это всего лишь сосед-каннибал, – облегчённо вздохнул голос-в-голове. – Поздоровайся с ним. – Почему ты мне раньше не сказал? – яростно прошептал я одними губами. – Это было упомянуто в твоём договоре, но его я не читал. У меня только обкусанный кусок псевдолитературного текста о твоих любовных похождениях. Ладно, эпизод знакомства пропустим, ты всё равно всё запорол... Каннибал, озадаченный моим странным поведением, снова заговорил: – Меня не предупредили, что ты не религиозен, но если так, буду запирать двери. Позвонишь копам – прижучу. – Нет, нет, конечно, – я замахал руками и пулей вылетел из залитой кровью комнаты. Хотелось как можно скорее прочистить желудок. Я отпер комнату, которая должна была принадлежать мне, и вывалил на незастеленную кровать содержимое своего рюкзака. Это были... деньги. Целые пачки крупных банкнот, а среди них – крупный серебристый револьвер. Тошнота подступила к горлу ещё плотнее. – Кажется, это должна была быть одежда, – философски отметил голос-в-голове. И это действительно стала одежда. – Не расстраивайся, за учёбу ты уже заплатил, родители могут присылать тебе деньги, или что-то типа того... Будет несправедливо по отношению к другим главным героям, что у тебя одного столько денег, правда? Студент должен быть бедным.***
Человек – самое опасное животное из всех, что есть на Земле. У него нет когтей, нет острых зубов, нет толстой шкуры, способной защитить от непогоды, и острого зрения и нюха, которые помогут заметить опасность вовремя. Всё, что дала человеку природа – глубокие чувства и пытливый яркий ум, в пламени которого зарождаются идеи. Идеи обрастают плотью, у крохотного костра рождаются цивилизации, чтобы умереть в адском огне войны. Никакое другое животное не нанесёт вреда себе подобным. Человек изобрёл оружие и угрожает им природе, потому что на использование оружия природного вето нет. Что чувствовал Рики, убивая очередного начальника? Понимал ли он, что творит что-то запретное, опасался ли, что его потом будет мучить совесть всю оставшуюся жизнь? Всё, что от него требовалось — поймать цель на мушку и пару раз нажать на курок, а потом смотреть, как убийца его семьи корчится в предсмертных муках. Ему хотелось бы радоваться, или трепетать, но он не чувствовал ничего. Этот контракт не был первым, не был и последним. Каждая оборванная жизнь – всего лишь ступенька на пути к главной цели, к величайшей мести. Оставалось только взять деньги и бежать, куда глаза глядят, покуда шухер не утихнет. Эта цель была связана с мафией, с торговцами дурью, а наркокартель своих обидчиков просто так не отпускает. У Рики уже был готов билет и «липа», дело оставалось за малым.***
Я просидел в своей комнате три часа. Когда вышел, моего соседа в квартире уже не было, зато на кухне стоял почти тёплый чайник с заваркой и вазочка с конфетами. – Что-то ты подозрительно молчишь, – обратился я к своему внутреннему голосу. – А что, я должен веселить тебя круглые сутки, бестолочь? – резко отозвался он. – На сегодня сказочек больше нет, живи в своё удовольствие. – Жаль. Я почти успел привыкнуть к раздвоению личности. – Нет у тебя никакого раздвоения! Я сам по себе. Ты тоже. – Кстати, как тебя зовут? – Подожди, дай-ка придумаю... Ник. Да, точно. Ник Диманш. – А на самом деле? – На самом деле, ты меня достал. Спокойной ночи, – я услышал звук удаляющихся шагов, щелчок выключенного радио и скрежет замочной скважины. С этого момента всё стихло.