Тайны долины
6 мая 2014 г. в 17:50
— Принюхайся! Что ты чуешь?
Снежный поднял голову и втянул ноздрями воздух.
— Оленя чую, — он плотоядно облизнулся.
Пожилой волк нахмурился.
— Я не о том. Что еще чуешь?
— Чую волков, но запахи другие — не те, которыми пахнет Северная стая.
Старый волк удовлетворенно кивнул.
— Верно. Мы на границе с Западной стаей.
— Острый Коготь — вожак Западной стаи — иногда заходит на нашу территорию, — оскалил пасть молодой серый волк. — И, по-моему, делает он это слишком уж часто! Эхх, прикончить его и все дела! — он раздраженно скинул с небольшого холма, на котором они стояли, камень.
— Моя мать говорила, что законы волков запрещают убивать вожаков, — осторожно заметил Снежный.
— Только поэтому Острый Коготь до сих пор жив! — злобно прорычал Мрак.
— Постыдились бы лучше! — старый волк осуждающе посмотрел на соплеменников. — Бывший одиночка знает о чести больше вас!
— Никто не отрицает существование этого закона, Серый Хвост, — почтительно склонил голову Мрак. — Как не отрицает и того, что заходить на чужую территорию также запрещено.
— Однако порой законы нарушаются, — снова вмешался Снежный.
Серый Хвост внимательно посмотрел ему в глаза. Бывший одиночка попытался твердо выдержать его взгляд. Серый Хвост был одним из самых уважаемых воинов в стае. Он был уже немолод, но под покрытою шрамами серой шкурой угадывались все еще крепкие мышцы. Бег его был ровен, и каждый волк стаи Луноликой преклонялся перед его мудростью.
— Верно, — признал он. — И, чтобы хоть иногда улаживать спорные вопросы миром, в ночь Великой Луны все четыре стаи долины собираются на Общий Вой.
— Скорее бы и меня взяли на него, — мечтательно протянул молодой волк, который первым вступился за Снежного в тот день, когда новичок решил связать свою жизнь с Северной стаей. — Я бы тогда…
— Что бы ты тогда? — нахмурился Серый Хвост. — Ох, Камнелапый… Сейчас ты лишний раз доказал, что еще слишком юн для похода на Общий Вой.
Снежный хихикнул и добродушно толкнул Камнелапого носом, когда тот пристыжено опустил морду. Серый волк тут же вскинул голову и добродушно махнул хвостом.
— Запомни, одиночка, если действительно хочешь остаться с нами, — прорычал Мрак. — Общий Вой — это мирные переговоры. В ночь Великой Луны запрещается охотиться, запрещается нападать на волков из других стай. Во время Общего Воя любой из волков имеет право высказаться без страха быть убитым, — он кровожадно щелкнул зубами. — Во всяком случае в эту ночь, — он помолчал, о чем-то думая, и продолжил: — Но кто помешает убить его после? — он просверлил Снежного взглядом. — Вот почему, отправляясь на Общий Вой, всегда нужно думать, что говорить, чтобы на следующую ночь тебе не перегрызли горло, держать язык за зубами, чтобы не выболтать ничего из того, что может навредить стае после окончания Воя, ты понял это, одиночка?!
— Да, — сурово ответил Снежный, твердо глядя в глаза великому воину.
— Отныне он больше не одиночка, — сурово и властно проговорил Серый Хвост. — Он часть стаи Севера и один из нас, — старик возвысил голос. — Мы обращаемся к сородичам по их именам, Мрак.
— Как вам будет угодно, — Мрак склонил голову перед уважаемым воином, затем бросил полный ненависти взгляд на белого волка.
«Он мне не доверяет, — понял Снежный. — Что ж, его право, я ведь не родился в этой стае. Остается надеяться, что когда-нибудь этот прославленный воин изменит свое отношение. Я докажу им всем, что одиночка тоже может быть верен кому-то кроме себя!»
Они пустились в обратный путь, оставляя метки на границе. Этот день был насыщенным для белого волка. Сегодня Мрак и Серый Хвост по приказу Луноликой показывали ему границы стаи, в которой ему предстояло жить. А Камнелапый вызвался сопровождать отряд на случай нападения чужаков.
«Дополнительные клыки никогда не будут лишними!» — примерно так он объяснил свое решение.
Снежный был бы рад, если бы и Пеплогривая пошла с ними, но молодая волчица на рассвете отправилась на охоту, едва взглянув на прибившегося к ее стае волка. Было в ней что-то, манившее его к себе неведомой силой. Ее запах был бесподобен, и Снежному казалось, что он тонет в нем. А еще безумно хотелось зарыться носом в ее густой, пушистый мех. А глаза! Отдающие сочной зеленью глубокие глаза блестели теплым светом, когда в них отражались члены стаи.
— О чем задумался, Снежок?! — поддразнил его Камнелапый, легонько пихнув в бок огромной серой головой.
— Снежный, — серьезно и важно поправил его тот. — Мое имя Снежный.
— Это как угодно, — легко согласился Камнелапый и поднял голову, чтобы втянуть воздух. — Уже не далеко. Давай наперегонки до Становища.
Не дожидаясь ответа, Камнелапый бросился бежать, Снежный испустил грозный рык и кинулся следом, взрыхлив когтями почву. Мрак осуждающе посмотрел на молодняк и продолжил путь гордой походкой, высоко вскинув голову и напряженно прислушиваясь, словно в любой момент ожидал нападения затаившихся врагов. Серый Хвост, напротив, казался спокойным и лишь добродушно заворчал, он помнил то далекое время, когда сам также бегал, когда его мышцы еще были полны неиссякаемой энергией, а голова забита погонями и схватками. Ничего, с возрастом и молодые волки научатся беречь силы и не расходовать их понапрасну.
Пара волков буквально влетела в Становище, тяжело дыша. Луноликая резко вскинула голову и взглянула на прибывших, затем втянула ноздрями воздух: запахи нарушителей границ не наблюдались, эти двое просто еще слишком молоды, чтобы ходить степенно. Снежный огляделся по сторонам. Совсем рядом с вожаком в пыли пробовали свои маленькие зубки волчата. Их мать Грязнолапка, получившая свое имя из-за того, что ее серый мех на спине ближе к кончикам лап переходил в угольно-черный, внимательно следила за малышами и о чем-то беседовала с пожилой волчицей. Наверняка, говорят о щенках. Малыши — надежда стаи на выживание — это известно каждому волку. В мудрых глазах Луноликой, устремленных на малышей, угадывалась жадная тоска. Интересно, а были ли у нее свои волчата? Снежный настолько погрузился в свои мысли, что не сразу сообразил, что размышляет вслух. Он очнулся только когда услышал голос Камнелапого.
— Старые волки говорят, что были.
— А где они теперь? — Снежный с любопытством огляделся по сторонам, гадая, кто в Северной стае родился у самой Луноликой.
— Погибли, — остудил его Камнелапый. — Луноликая сама перегрызла им горло.
Белый волк в ужасе уставился на друга.
— Но… но как?! Ведь это же ее дети! Как она могла убить их?!
Снежный плохо знал эту стаю, сам ведь присоединился к ней только вчера, но Луноликая представлялась ему воплощением благородства, силы и мудрости. То, что она осмелилась поднять лапу на собственных волчат, просто не укладывалось в его сознании. Он с ужасом и даже с некоторым разочарованием бросил взгляд на вожака, которая, завидев возвращающихся старых воинов, направилась им навстречу — узнать, как прошел обход границы и что опытные воины думают о новичке. Когда на рассвете они все четверо пустились в путь, его волновало, что скажут вожаку о нем Мрак и Серый Хвост, но сейчас что-то жалкое и одинокое закралось в его душу, захотелось громко взвыть на луну, покинуть эти места и больше никогда не возвращаться. Но до восхода луны еще очень много времени, а Снежный слишком притомился, чтобы куда-то идти. Физически ему хотелось только одного — отдыха, а еще поесть. Когда там вернется Пеплогривая?!
— Они родились в разгар Дней Холодных Ветров, — печально промолвил Камнелапый. — Наверное, ей не хватало молока для волчат, иначе Луноликая бы никогда…
Он не договорил, а Снежный не стал настаивать. Он вспоминал свою собственную мать, пожертвовавшую всем ради него — своего единственного сына, тоже рожденного в Дни Холодных Ветров. Пепельная пожертвовала стаей, а Луноликая — детьми, вот и вся разница между ними.
Молодые волки устроились под кустом и принялись выкусывать блох из шерсти друг друга, после, наконец, вернулись охотники и приволокли кабана. На сытый желудок и на душе стало легче. Нет, он не одобрял поступка вожака своей новой стаи, но жизнь научила его тому, что бывают ситуации, из которых нет достойного выхода. Снежному хотелось верить, что Луноликая желала своим детям только добра, они бы все равно не выжили. Только сомнения все равно не покидали белоснежного волка. Луноликая совсем не похожа на убийцу, а убить собственных волчат… Путь даже потом она и пожалела об этом, путь и выла на Луну, вглядываясь в нее до боли в глазах, пытаясь углядеть на Лунных Тропах своих мертвых детей… Все это слишком странно. Луноликая не могла так поступить, каким-то краем сознания он верил, что не могла…