Первый снег

      — Камнелапый… что ты..? — у Снежного просто слов не было, чтобы описать свои чувства. Он никак не ожидал подобного от друга.       Черно-серый волк резко оглянулся.       — Ты, что следил за мной?! — его голос перешел в грозный рык. — Ты не доверяешь мне?!       — Доверяю?! — Снежный даже опешил от такой наглости и невольно отступил назад, затем резко выпрямился и заглянул в глаза друга. — А могу ли я доверять тебе после того, что только что увидел?!       Камнелапый пренебрежительно фыркнул.       — Я не сделал ничего дурного, — он бросил на него печальный взгляд. — Просто полюбил…       На миг Снежному стало жаль друга, но над всеми ними стоит закон волчьих стай.       — Ты полюбил не ту волчицу, — прорычал белый волк. — Она не принадлежит нашей стае!       — И что с того?! — оскалилась угольно-черная волчица. Снежный помнил ее еще с прошлого Общего Воя. Зола, дочь вожака Южной стаи. Камнелапый уже тогда обратил на нее внимание, белому волку нужно было сразу догадаться о намерениях друга, тогда, возможно, он сумел бы вовремя его остановить, а теперь…       — Любовь не может быть преступлением! — гневно прорычала она.       — Может, если она незаконна! — взвился вконец разъярившийся Снежный. Подумать только, эти двое, похоже, вообще не отдают себе отчета в том, что натворили.       Черная шерсть на загривке волчицы медленно начала подниматься вверх, она обнажила острые клыки и глухо зарычала, изготовившись к бою. Снежный напружинил мышцы готовый отразить удар. Эти несколько напряженных мгновений Камнелапый переводил взгляд с возлюбленной на друга. Если эти двое сейчас сцепятся, ему придется выбирать, кого из них поддерживать, а черно-серый волк чувствовал, что еще не готов к подобному испытанию, и не знал, будет ли готов к нему хоть когда-нибудь. Он повернулся к волчице и тихо проговорил:       — Сейчас мне лучше уйти.       Зола с удивлением повернула к нему голову, насторожив чуткие уши. Поймав и удержав его взгляд, она медленно кивнула, затем приблизилась к своему возлюбленному и нежно коснулась его носа своим. Из груди Камнелапого донесся глубокий утробный рык, от чего Снежный начал беспокойно перебирать лапами. Он ни на миг не мог забыть о возможном нападении. Наконец, эти двое оторвались друг от друга, и черно-серый волк, бросив последний взгляд на свою избранницу, потрусил в сторону Становища. Зола же гордо вскинула голову, напряженно глядя на белого волка, затем к его великому облегчению, тоже пустилась в путь на южные земли.

***

      Никогда еще дорога до Становища не была для бывшего одиночки такой длинной и такой короткой одновременно. Он угрюмо бежал, дыша в хвост друга, и пытался подобрать верные слова случившемуся. На родной земле угроза нападения снизилась, и это позволило Снежному целиком отдать себя чувству злости. Что вообще Камнелапый о себе возомнил?! Волк не имеет права выбирать себе волчицу из другой стаи, законы стаи это запрещают, и они оба это прекрасно знают, так что же тогда?       Ближе к месту стоянки друг замедлил ход. Снежный тут же остановился, и Камнелапый, наконец, повернул к нему мохнатую голову. В его глазах белый волк ясно прочел боль и тоску. Все волки однолюбы. У них может быть лишь один избранник, как и луна одинока на небе среди звезд. Но Камнелапый полюбил не ту, на кого имел право.       Мысли Снежного невольно вернулись к его далекому прошлому. Его родители были из разных стай. Его мать так и не стала заводить себе пару, а отец? Были ли у него другие волчицы, кроме Пепельной? Снежный сердито мотнул головой: сейчас не время предаваться размышлениям о прошлом. Прошлое осталось позади, его не вернуть назад, а в настоящем он член Северной стаи, и его друг нарушает закон, а стало быть, предает свою стаю… его стаю.       — Ты должен отказаться от нее, — хрипло выдохнул белый волк. — Луноликая и Громовой не одобрят этого союза. Его вообще никто не одобрит, понимаешь? — он с отчаянием взглянул на друга в надежде, что его слова хотя бы сейчас дойдут до него.       — Я не настолько глуп, как ты думаешь, — зло прорычал Камнелапый, но за его злостью ясно чувствовалась боль. — Я хорошо понимаю, что никто этого не одобрит, понимаю, что нарушил закон…       — Так ты послушаешься меня? — с надеждой спросил Снежный. — Послушаешься, забудешь ее и… — он не договорил, поймав на себе его взгляд.       Черно-серый волк печально посмотрел в его голубые глаза.       — А вот ты меня не понимаешь… — тихо заговорил он. — Я не смогу отказаться от нее. Я люблю ее, и… и мы уже слишком далеко зашли.       Надежда, вспыхнувшая в глазах Снежного, угасала с каждым пропущенным другом словом. А его последняя фраза заставила сердце приостановиться, и белый волк с воем почувствовал, как оно падает в пустоту. Снежный понял, что все пропало. Они шагнули в пропасть, и вернуться назад уже невозможно. Все куда серьезнее, чем ему представлялось поначалу, серьезнее, а значит страшнее.       Камнелапый посмотрел на друга своими круглыми, широко распахнутыми глазами, восторг, страх и благоговение смешались в нем.       — Зола сегодня мне сказала, что ждет волчат… наших с ней волчат…