Пеплогривая
16 сентября 2014 г. в 18:28
— Им подходят эти имена, — торжественно проговорила Луноликая.
Волки оглянулись и увидели стоящую позади них старую волчицу. Снежный не слышал, как она вошла, не почуял ее запаха, увлекшись малышами. Чуть отступив в сторону, он дал вожаку стаи дорогу. Та неспешно приблизилась к Золе и, склонив седую голову, ласково коснулась носом новорожденных. Таков обычай стаи. Каждый волк должен поприветствовать потомство, которое со временем заменит их на охоте. Но много ли волков выполнят этот завет Луны?
— Благодарю, Луноликая, — почтительно кивнула молодая мать, и белый волк почувствовал в ее голосе нечто большее, чем простая благодарность. Черная волчица понимала, что без стаи ее дети бы попросту не выжили, но теперь у них появился шанс, пусть ничтожный, но все-таки шанс.
— Я сказала правду, — серьезно откликнулась вожак. — У тебя действительно прелестные малыши.
— Я не только об этом, — покачала головой Зола. — Спасибо, что позволила нам с братом и малышами остаться.
При этих словах в черных глазах Луноликой промелькнуло что-то странное, затем она подняла голову и спокойно сказала:
— Каждый волк имеет право на жизнь, и не так уж важно, из какой он стаи.
Снова этот странный взгляд, полный, казалось, жадной тоски, но разглядеть его как следует Снежному не удалось, ибо в следующую секунду глаза вожака вновь не выражали ничего, кроме спокойной уверенности. Кивнув молодым сородичам, волчица вышла. Ее сменил Серый Хвост, который так же хотел поприветствовать новых членов стаи. Но мысли Снежного уже были далеки от того, что творится вокруг него, вновь его мысли вернулись к Луноликой и ее волчатам, которым она, судя по рассказам, сама перегрызла горло. Почему она так смотрела на этих волчат? Видела ли она в них своих погибших детей, в конце концов, они ведь тоже родились в канун Дней Холодных Ветров? Что она чувствовала, когда видела своих волчат в последний раз живыми? А мертвыми? Быть может, она решила помочь Золе из уважения к тому, что, несмотря ни на что, она решила сохранить своим малышам жизнь? Проводив вожака взглядом, белый волк вновь подумал, что она не могла сомкнуть свои челюсти на волчатах.
— Скорее бы они подросли, — донесся до него мечтательный голос Вольного Ветра. — И тогда мы поведем их на охоту. Я хочу посмотреть, кто станет их первой добычей!
Снежный резко обернулся и внимательно посмотрел на бывшего Южного волка. Со спины его почти не отличить от их вожака, но нет! Глупости все это! Чего это он выдумывает разную ерунду?! Но отчего-то мысль об этом странном сходстве никак не желала покидать разум белого волка. Большую часть своей жизни он прожил одиночкой, даже когда его окружали волки его бывшей стаи, он был одинок среди них, а это сделало его наблюдателем со стороны. Снежный всегда замечал мелочи, которые крайне редко бросались в глаза другим волкам. И вот сейчас снова. Белому волку очень хотелось проверить свою догадку, но стоит ли говорить о ней кому-либо? А если нет, то придется до конца своих дней гадать, и Снежный решился. Он спросит. Сегодня. Сейчас.
Белый волк вылез из кустов, отчего снежная крошка посыпалась ему на голову. Снежный фыркнул, отряхнувшись, и обвел взглядом Становище, ища глазами Луноликую, но тут с внезапностью грозы или того же снега его окутал легкий и бесподобный запах другой волчицы. Пеплогривая ласково уткнулась носом в его шею и потерлась об нее головой. Снежный оглянулся и лизнул ее в серое пушистое ухо. Эта волчица была прекрасна. Свирепая, гордая и своевольная, но временами такая ласковая и веселая. Она чем-то напоминала ему его погибшую мать. У Пеплогривой была та же серая пушистая шерстка. Только глаза у нее отдают не голубизной неба, а зеленью листвы в Дни Процветания, от такого взгляда на душе у Снежного всегда становилось теплее, и он сам не понимал почему, но волку нравилось ее общество, нравилось находиться с ней рядом, вдыхая ее мягкий запах леса и свежей дичи.
— Я была не права на счет этих волков, — негромко сказала волчица. Снежный с удивлением взглянул на нее, а Пеплогривая продолжила: — Они действительно такие же волки.
— Вот только родились они в начале Дней Холодных Ветров, — мрачно ответил Снежный, напряженно оглядывая Становище.
— И что с того? — не поняла серенькая волчица.
— Я боюсь, стая не примет их, — вздохнул Снежный. — Так же как моя стая не приняла меня.
— Глупенький, — весело тявкнула Пеплогривая. — Стая позволила им остаться, значит, она приняла их.
Но белый волк только показал головой.
— Я знаю, о чем говорю, — упрямо проговорил он: — Стая позволила им остаться, но будет ли стая любить их, как чистокровных волков? — голубые глаза его затуманились грустью и сделались мутными и задумчивыми, их обладатель словно переживал заново те моменты своей жизни, которые ему всегда хотелось забыть. — Моя родная стая тоже позволила мне остаться, но при этом я не был для них полноценным волком. Я был белошкурым уродом, бесчестным полукровкой, не имеющим право на достойное или хотя бы спокойное существование, — в голосе его слышалась горечь.
— Это все в прошлом, — задумчиво сказала его подруга. — Теперь у тебя новая жизнь и новая стая. Стая, которая приняла тебя таким, какой ты есть, — она в упор посмотрела на него и ласково тявкнула: — А мне твой белый мех очень даже нравится!
— Правда? — улыбнулся волк.
— Можешь не сомневаться, — уверенно заверила его Пеплогривая. — С твоей шерстью очень удобно охотиться в Дни Холодных Ветров, ведь она почти не видна на снегу!
— Спасибо тебе, — от ее слов у него действительно потеплело на душе.
Волчица посмотрела на него заинтересованно и нежно, затем внезапно толкнула его в бок и ловко отпрыгнула, игриво сверкая зелеными глазками. От неожиданности Снежный даже присел в снег, но затем, испустив грозный рык, бросился на нее. Но если волк ожидал приземлиться на ее плечи, то ему следовало бы двигаться чуть быстрее, потому что ловкая волчица уже была в середине Становища. В ее веселых глазах играли искорки, и ясно был виден вызов.
— Ну давай догони меня!
Как бы они не относились друг к другу, но не всегда Снежный мог понять ее, хотя, возможно, именно эта ее непредсказуемость и притягивала его к серой волчице его новой стаи. Белый волк взрыхлил когтями землю и снова прыгнул, после чего погнался за ней. Ей хочется, чтобы за ней побегали. Что ж, хорошо! Но после она может и пожалеть об этом! Снежный невольно выдохнул. Кого он обманывает? Бежать за ней по лесу было удивительно здорово, как и все, что они делали вместе. И как раньше он мог жить без нее, без Камнелапого и всех остальных? Хорошо, что он покинул свою бывшую стаю. Стоило Снежному подумать об этом, как он тут же остановился, вспомнив, что хотел поговорить с Луноликой. К нему, стремительная и быстрая, приблизилась Пеплогривая.
— Что с тобой? — она разглядела озабоченность, промелькнувшую в его взгляде, и встревожено насторожила уши.
— Ничего, — вздохнул Снежный. — Просто мне нужно поговорить с Луноликой… это важно.
— И о чем же? — спросила волчица, направляясь вместе с ним обратно.
Он остановился и внимательно посмотрел на нее. Пеплогривая ответила ему заинтересованным взглядом и тоже остановилась. Нет, рядом с ней невозможно сосредоточиться. Когда она рядом, Снежный не мог не замечать ее изящных плавных и в то же время стремительных движений, не мог не любоваться ее пепельной шерсткой, припорошенной снегом и зовущей уткнуться в нее носом и больше ни о чем не думать.
— Давай, я тебе позже все объясню, — серьезно сказал белый волк. — Просто понимаешь… сначала мне самому нужно в этом разобраться.
— Как скажешь, — пожала плечами волчица, он и не ожидал от нее такого быстрого согласия, но был рад ненадолго вырваться из плена, в который он добровольно загнал себя сам, плена ее умопомрачительного запаха.
— Отлично, — Снежный ласково коснулся ее носа своим и побежал разыскивать вожака.
Пеплогривая чуть более спокойно пошла следом. Ей хотелось, чтобы друг поделился с ней своими тревогами, но раз он решил нести свои заморочки сам, пожалуйста! Но она ведь просто хотела помочь. Она любила и любит его. Некая искра пробежала между ними еще тогда давно, в момент их первой встречи, когда они чуть не разорвали друг друга на части. Еще тогда она почуяла его силу и ум, которым мог похвастаться далеко не каждый из волков ее собственной стаи. Но теперь и Снежный был одним из них, только сердце его еще хранило воспоминание о верности другим волкам. Она видела это, но предпочитала делать вид, что ничего не происходит, а сейчас… О чем он хотел поговорить с Луноликой? Пеплогривая понимала, что тот чувствует, он не был рожден в этой стае, как и те двое волков из Южной стаи, но ведь Северная стая приняла его, он сумел стать частью их семьи, но неужели не чувствует этого. Неужели не чувствует ее отношение к нему? Волчице стало не по себе от этой мысли. Наверное, будь они с самого начала в одной стае, все было бы проще. Намного.