Первый снег

      Пещера еще хранила запах бывшего вожака. Пещера еще хранила запах той, кто больше никогда не войдет в нее. Но воздух вокруг еще не знал этого и окутал Снежного приятным запахом, наполнившим сердце горькой болью. Луноликая погибла. Она встретила смерть, как жила, отдав жизнь за свою стаю, за то, чтобы остальные смогли выжить. Никогда больше она не поведет их на охоту, никогда не заговорит от имени северян на Общем Вое. Теперь у них новый вожак.       Снежный почти не спал в эту ночь. Тревога не покидала белого волка.       Язык его заплетался от волнения, когда он произносил слова прощания. Тогда новый вожак замер на несколько мгновений, глубоко вдохнув, затем попытался начать заново. Вышло уже лучше, словно Луна дала ему силы закончить. И блики ночного светила вспыхивали и гасли, отражаясь в глазах, направленных на него, а волчьи силуэты четко вырисовывались на фоне темной ночной долины.       Сейчас небо постепенно светлело, Луна медленно и неохотно уступала место солнцу, закатываясь за горизонт.       Молодой вожак поднялся на лапы и отряхнулся, пытаясь избавиться от неясного ему оцепенения, вызванного его новым местом в стае. Волки ждут от него чего-то великого, ждут, что он станет великим вожаком, способным провести их сквозь тяготы надвигающейся войны, но сам Снежный не был до конца уверен, что достоин этого, что у него достанет сил противостоять Клыку и другим вожакам стай с их волками. Или все дело в том, что он может не суметь противостоять своей бывшей стае? Когда-то его жестоко травили там, но когда-то он еще и делил с теми волками добычу. Как ни отмахивался Снежный от своего прошлого, оно не спешило отпускать его, терзая сердце горькими воспоминаниями, разъедая душу болью незаживающей раны.       Он непривычно робко вытянул шею и принюхался. Мягкий запах погибшего вожака вновь напомнил ему о его долге перед новой стаей, но странное дело, он же вселил в него и некую уверенность. Казалось, Луноликая здесь, совсем близко. Снежный знал, что она не вернется, но частичка ее никогда не покинет это место, никогда не покинет его, свою стаю, свою семью и эту долину. Быть может, она даже явится к нему однажды во сне, как это делала мама.       Этой ночью Пепельная вновь приходила. Снежный знал это, чувствовал ее незримое присутствие, почувствовал, как она чуть коснулась его головы своим носом и тихо прошептала: «Будет битва…». Белый волк и сам знал это, знал и боялся, ибо слишком многое зависело от исхода предстоящей ему схватки.       Снежный помотал головой и глухо зарычал на себя. У него больше нет права на неуверенность и страх, он должен быть сильным ради своей новой стаи.       Молодой вожак вышел из пещеры и огляделся. В центре поляны лежало мертвое тело, которое сегодня им предстояло почтить и отнести на вечный покой. Три волка несли свое бдение возле него, и черная шерсть отчетливо выделялась на фоне светлой. Недвижно и тихо было вокруг, словно стая вымерла и отправилась охотиться по Лунным Тропам вместе со своим погибшим вожаком, но Снежный знал, что это не так. Стая ждала, он отчетливо ощущал разлившееся по поляне напряжение, которое не могло развеять даже мертвое спокойствие Луноликой.       Белый волк медленно приблизился к центру поляны. Серый Хвост печально сидел возле своей погибшей сестры, ее дети устроились рядом. Уши Вольного Ветра напряженно вслушивались во все, что творится вокруг. Казалось, светло-серый волк ждал, что бока матери сейчас приподнимутся, она откроет глаза, и они смогут о многом поговорить. Но, если это и было так, то надежды Вольного Ветра были тщетными. Мертвые не возвращаются… Едва Снежный подумал об этом, как тут же вспомнил о матери. Явится ли Луноликая во снах своим родным? Быть может тогда они смогут объясниться лучше, быть может, в таинственном и непостижимом мире снов у них будет больше времени, чем его было при жизни?       Новый вожак опустил взгляд на распростертое на земле тело. Старая волчица и после смерти сохранила то непринужденное внешнее спокойствие, отличающее ее при жизни. Но лишь сейчас ее душа смогла обрести покой по-настоящему, и Снежный радовался, что хотя бы в последние мгновения жизни Луноликая смогла признать перед стаей двух уже подросших волчат своими. Могучая и величественная она лежала у его ног. Сложно было поверить в то, что больше никогда она не поведет стаю на охоту. Северная стая многое потеряла со смертью старого вожака, и сердцем Снежного овладели гнев и печаль. Потеря становилась все ощутимее, и он пообещал себе перед ликом Луны, что заставит Солнцесвета и других вожаков, нарушивших их границы, дорого заплатить за это. Едва подумав об этом, белый волк понял вдруг, что теперь его мысли и слова для всех остальных волков означают волю всех северян, и ощутил прилив сил в лапах. За его решением теперь будет стоять вся мощь целой стаи! Но вот по силам ли ему высказаться от лица всех перед другими волками и повести стаю в бой?       — Какие будут указания? — Снежный вздрогнул, услышав вопрос, и несколько раз моргнул, повернув голову к Серому Хвосту.       В черных глазах пожилого волка ясно читалась боль, но голос, за что ему следовало воздать должное, прозвучал спокойно. Новый вожак не мог не подивиться силе его духа: даже потеряв ту, кто был так дорог, Серый Хвост готов был с честью следовать по пути, предрешенному ему Лунными Братьями и Сестрами, дальше до самого конца.       «Хотелось бы и мне иметь такую выдержку, — подумал Снежный. — Но ведь именно стойкость духа и делает его одним из самых уважаемых волков в стае».       — Сейчас… сейчас надо, — заплетающимся языком начал молодой вожак, пытаясь собрать ускользающие мысли и оглядываясь по сторонам. Едва завидев, что Снежный приблизился к волкам в центре поляны, стая медленно начала собираться вокруг нового вожака. — Нужно отнести тело туда, где никто не потревожит его.       Старик кивнул, соглашаясь, затем осторожно ухватив сестру за загривок, медленно потащил ее туда, где северяне оставляют мертвых. Стая окружила их со всех сторон, и каждому долг и сердце велели помочь этой церемонии. Снежный занял свое место в начале колонны, и процессия медленно двинулась к выходу из Становища.       Когда все было кончено, новый вожак, бросил последний взгляд на горку свежевырытой земли и веток, наложенных на нее, затем повернул голову к своей стае. Многие из волков тоже один за другим переводили взгляд со старого вожака на нового.       Жизнь не стоит на месте, один волк непременно сменяет другого. С этим приходится мириться, с этим приходится жить, сражаться, добывать пищу и умирать, чтобы тебя сменили другие.       С тревогой в сердце Снежный глядел на них, не смея двинутся с места.       Камнелапый медленно приблизился к своему вожаку и, словно они все еще были простыми волками, вытянул голову, чтобы ткнуться носом в его шею в попытке приободрить. Тот с благодарностью взглянул на него и сказал:       — Нужно отправляться на охоту, — последовал тяжкий вздох.       Если Солнцесвет говорил правду, то им понадобятся силы в предстоящей войне. Судя по рассказам стариков, горные стаи уже не раз спускались в долину с наступлением холодов, но коренным обитателям всегда удавалось отогнать чужаков прочь на их территорию. Сейчас эта участь выпала Снежному и волкам, с которыми он живет.       — Так веди нас, — улыбнулся черно-серый волк. — Ты наш новый вожак, или уже забыл об этом?       Как можно такое забыть? У белого волка и сейчас дыхание перехватывало от воспоминаний, когда стая приняла его как вожака. Кем он был раньше и кем стал. Этого нельзя забыть.       — Но справлюсь ли я с этим? — нового вожака никак не покидали сомнения. — Разве может полукровка или одиночка вести стаю?       Глаза Камнелапого сверкнули.       — Может, — решительно и твердо отозвался он. — Сможет, если перестанет считать себя полукровкой или одиночкой! — Голубые глаза Снежного расширились, а волк продолжал: — Полукровкой ты был в своей бывшей стае, а одиночкой — пока Луноликая не пригласила тебя к нам. Но теперь, — Камнелапый доверительно склонил голову, — ты больше не полукровка и не одиночка, ты волк Севера и ты вожак Севера! — он поднял голову, и глаза его оказались вровень с глазами Снежного. — Так будь же им! Будь, если таков твой путь, предначертанный Луной и озвученный Луноликой!       «Пройди свой путь до конца!»       Белый волк с удивлением смотрел на черно-серого. И когда его друг стал таким мудрым? Сделали его таким, испытания, выпавшие на его долю, когда запретная любовь породила новых полукровок, или может Лунные Братья и Сестры вложили в его речи эти слова? Снежный не знал этого, но понимал, что друг говорит правду.