Два чужака. Два сородича
8 октября 2015 г. в 18:54
Солнце уже клонилось к закату, когда Снежный, управившись с делами, требующими внимания вожака, покинул Становище Северной стаи. Лапы сами несли его по знакомым охотничьим тропам, возле самой границы волк остановился. Ему не приходилось бывать в этой части долины, и тамошние угодья были незнакомы. Но выбора не было. Помотав головой, Снежный ступил на чужую территорию. Здесь нужно быть более внимательным, чтобы не напороться на нежеланную встречу. Сейчас вожак Северной стаи вновь чувствовал себя одиночкой, блуждающим по незнакомой местности. Захотелось повернуть обратно и вернуться домой, но он упорно продолжал двигаться дальше. Снежному пришлось вспомнить все, что он успел забыть благодаря жизни в стае. Через каждые несколько шагов белый волк останавливался, настораживая уши и яростно работая носом, чтобы его не застали врасплох. Это было странное чувство, вернуться назад в прошлое и жить так, как он жил прежде и как надеялся больше не жить. Много лун назад Луноликая дала ему еще один шанс начать все заново. Здесь в долине он нашел друзей, в долине он обрел любовь, получил уважение и место в одной большой семье волков. И теперь все это он должен попытаться защитить от посягательств чужаков. У вожака стаи нет права переходить границу, но одиночки только так и живут, и кроме того, Снежному нужно заботиться о волках, что доверили ему свои жизни, а потому придется пойти против законов. Не он нарушил их, но именно ему Лунные Братья и Сестры уготовили справляться с последствиями. Он и сам является последствием, его жизнь, его существование — это результат нарушения закона.
Внезапно что-то привлекло его внимание. Снежный замер и в следующую секунду скрылся в ветвях заснеженного облетевшего куста. Среди снежных кучек мелькнул клочок черной шерсти. Острый Коготь? Едва Снежный подумал об этом, как в ноздри ударил смутно знакомый запах волка стаи Высоких Холмов. На душе стало неспокойно, что чужаки так спокойно разгуливают по чужой территории. Снежный живо представил себе нарушителей на земле Северных волков, и как те находят Становище. Со всем этим срочно нужно что-то делать. Горный волк тоже остановился, как будто почуял его близость. Настороженно сверкнули холодные глаза, затрепетали ноздри, заставив Снежного сильнее прижаться к земле. Мир замер. Каждый шкурой ощущал готовность другого броситься вперед и сражаться до первой крови, до смерти, до победы. Но внезапно чужак вздохнул и твердо спросил:
— Зачем ты здесь?
Снежный призрачной тенью выскользнул из своего укрытия и остановился возле черного волка.
— Это наша земля. Зачем ты здесь?
Тот лишь усмехнулся, без тени страха глядя в голубые решительные глаза.
— Давно я не видел тебя. Вереск был прав, когда говорил, что ты изменился.
— Да, — с гордым достоинством произнес белый волк. — Изменился. Я больше не побегу, Чернолапый.
Бывший сородич какое-то время испытывающе глядел на него.
— Мы тоже. И ты должен это понимать. Клык не отступит, а законы стаи велят нам следовать за своим вожаком, даже если… даже если это неправильно.
Снежный молчал. Зачем Чернолапый говорит ему это? Почему обсуждает с ним, с чужаком, решения вожака своей стаи?
— Меня не волнуют взаимоотношения в вашей стае, — проговорил он наконец. — Я должен в первую очередь заботиться о благополучии собственной.
— Они приняли твое происхождение? — задумчиво поинтересовался чужак.
Этот вопрос вывел белого волка из себя.
— А Клык ведь так хотел, чтобы моя стая изгнала меня за это, правда? — злобно прорычал он, затем выпрямился и гордо бросил: — Моя стая тоже последует за своим вожаком, потому что таков закон… — Снежный вспомнил то чувство, что посетило его, когда стая приняла его по-настоящему, и заново ощутил его, — и потому что они моя семья.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Два врага, которые могли бы быть близкими сородичами. И оба как никогда остро осознавали это.
— Каждому из нас пора вернуться к своим, — первым прервал молчание Чернолапый.
Снежный отвернулся и посмотрел в туда, куда лежал его путь. Черный волк проследил за его взглядом и снова заговорил:
— За тем холмом.
Их взгляды вновь встретились, и Снежный понял, что бывший сородич знает, зачем он здесь.
— И ты разгуливаешь по чужой земле так близко от чужого Становища? — не поверил белый волк.
— Как и ты, — послышался спокойный ответ. — Но сейчас это не имеет значения. Вожаку Западной стаи стоило немалых трудов дотащиться до своего Становища. Возможно, он получил серьезную рану, еще когда мы только ступили в эти земли.
Таков был Чернолапый. Холодный и мрачный волк всегда мог спокойно и равнодушно говорить о смерти. Суровая жизнь волков учит этому в первую очередь, а какова жизнь в горах Снежный знал не понаслышке. Сейчас, имея возможность сравнить, он понимал бывших сородичей, но это понимание не должно поколебать его твердости. Либо они, либо он и его новая стая.
Не произнеся больше ни слова, Снежный направился прочь. Нет, он не опасался ловушки, он с самого начала знал, чем грозит переход границы в одиночку и полностью принимал это. И кроме того некое внутреннее чутье подсказывало ему, что Чернолапый говорил правду. Стая Высоких Холмов знала, где находиться Становище стаи Запада, и несмотря на питавшую чужака ненависть к полукровке и его отцу, Снежный отчего-то поверил черному волку. Сейчас тот держал себя по-другому с ним, сейчас это был разговор между вожаком одной стаи и рядовым волком другой. Сейчас они враги, но враги честные друг к другу.
Чернолапый, насторожив уши, проводил его взглядом, затем развернулся и побрел прочь. У него нет права быть свидетелем того, как стая отца встретит полукровку. Он знал лишь, что те не убьют его, не сейчас… Они ведь не глупцы. И сам он не мог убить его, сам он должен был увидеть его. Снежный — это все, что осталось от Пепельной. Если бы тогда она сделала другой выбор… Если бы не отправилась на прогулку одна, тогда многое сложилось бы по-другому.