«Разве может Добро делать зло, пусть не намеренно, по ошибке?» Рами Юдовин «Ветер в ладонях».
***
Когда тело дочери упало на пол, сущность Тёмного Лорда, была вынуждена оставить её сознание. На самом деле, его просто грубо выкинуло. Для не имеющего физической оболочки духа, и так достаточно нестабильной субстанции, это было в несколько раз болезненнее, чем для живого человека. Паря над находящейся без сознания дочерью, Том в первую очередь убедился, что она дышит. Спокойное безмятежное выражения лица ещё больше смягчалось полутенью от лучей заходящего солнца, которые будто пытались пробиться в комнату, сбегая от светила-отца. Его девочка спала. Теперь можно было всё осмыслить. То, что Касси в большинстве случаев вела себя и разговаривала, как взрослый человек, он уже успел привыкнуть, но всё же иногда она продолжала его удивлять. В свете открывшейся информации, которой не верить было невозможно, вся его жизнь казалась глупым розыгрышем. Он совершал ошибки на каждом шагу. Борьба за чистокровность… «Высшее Я» его Касси сказало, что это первое воплощение в волшебника, а значит… Чёрт побери! Ощущение такое, будто всё, во что верил, разрушено вмиг. За что он радел и боролся? Всё зря? Бессмысленно? И как теперь быть? Мыслить по-прежнему просто невозможно. Казалось, жизнь потрачена впустую и, если бы он действительно умер тогда у Поттеров, то уже ничего нельзя было изменить. Мысли путались, сталкиваясь друг с другом. На секунду возникло подозрение, что всё произошедшее ему просто пригрезилось, но сомнение тут же испарилось при воспоминании о «Высшем Я» дочери. Когда его осенило, что та, с кем он ведёт беседу, не Касси (хотя ничто вроде бы не указывало на чуждую сущность, лишь манера разговора), он ощутил страх за дочь и ярость на пришельца. Но покровительственный и ласковый тон, каким заботливый родитель должен говорить со своим чадом, как он сам иногда разговаривал с Касси, ошеломил. Дочь же никогда не позволяла себе такого. Да и он сам ощущал себя провинившимся юнцом. Было ужасно стыдно, хотелось оправдаться, хотелось, чтобы простили. Эти странности лишь убеждали, что всему произошедшему можно и нужно верить. Том никогда не был ХОРОШИМ: ни мальчиком, ни юношей, ни будучи уже взрослым, мужчиной. Он не был светлым магом. Не был и не будет. К таким кардинальным переменам он не готов, да и это, как выяснилось и не требуется. По факту, это был бы уже не он. Другой человек, другой Том. Но кое-что он обязательно изменит, ради Касси, ради его малышки. То, что ему под силу и то, что сам теперь желает изменить. Он, лишь надеялся, что сможет быть для дочери хорошим отцом. Страшно представить, если бы Касси никогда не существовала или его не притянуло к ней, после непонятной истории с Поттерами. Всё произошло, скорее всего, именно из-за договорённости их душ. Это казалось не просто логичным, но и правильным, он чувствовал, что всё так и было. Теперь Касси, словно его личный крестраж, самый важный якорь для его души. Ведь если бы не дочь, он действительно использовал любую возможность вернуться, чем, вероятно, ещё более усугубил своё положение. Скорее всего, он обратился бы к тёмной, малоизвестной ритуальной магии. И что с того, что цена обычно высока? Как при употреблении крови единорога, например. Взамен чудесных свойств, которыми обладала кровь этих животных, получаешь вполне ощутимое проклятие, от которого не избавиться. Ну и обезображенная внешность в придачу. Но если терять нечего, то почему бы и нет? А сейчас, ему было, что терять. Он не хотел, чтобы дочь его боялась и разочаровалась в нём. Никогда его не волновало чужое мнение о себе, но её мнение было важным, хоть и стало таким совсем недавно. Теперь же, когда её «Высшее Я» высказало ему свои чаяния и претензии, на него, словно тяжёлые кандалы, легло обязательство перед его малышкой и её душой. Он сделает всё, чтобы его Касси гордилась им! Принятое решение, как будто придало сил. Спустя некоторое время, Том заметил, как дочь пошевелилась, а потом, потянувшись к шее, скривилась от боли. Она спала на полу довольно долго, поэтому наверняка могла замёрзнуть и отлежать мышцы. Он не пытался проникнуть в сознание Касси, наблюдая за ней со стороны, раздумывая о предстоящем разговоре. Не ощутив его присутствия в сознании, она запаниковала. Привыкла, наверное, что он всегда с ней, а если и уходил, то обязательно предупреждая. Внезапно, девочка подскочила на месте, отчего кудряшки на голове повторили движение, а затем стала нервно озираться по сторонам, хотя умом и должна была бы понимать: подобные действия неэффективны. Окончательно расстроившись и, вероятно, не в силах сдерживаться, девочка всхлипнула, а потом, почти теряя контроль над своим страхом, позвала: — Папá? Папá, ты здесь? Глупо звать голосом, ведь они всегда общались ментально, но она явно не могла ничего с собой поделать. Страх отразился на детском личике, и его сердце против воли дрогнуло. — Папá, пожалуйста, ответь! — жалобно пролепетала девчушка. В этот момент все её таланты и уникальность не имели никакой роли, она была лишь маленькой девочкой, которая потеряла любимого папочку. Расстроенный и испуганный ребёнок. Том не мог больше выносить молчания, которое хранил, лишь потому, что не знал, как начать разговор с дочерью. Жаждал его и в то же время страшился. — Я здесь, малышка, — Том видел, с каким облегчением она выдохнула, как разгладилось лицо и быстро высохли маленькие капельки слёз на гладких щёчках. Разговор обещал быть нелёгким, потому что Касси почти сразу, не терпящим возражения тоном, потребовала: — Папá, почему я была на полу? Рассказывай, я знаю, ты что-то скрываешь, уж слишком молчалив. — И что же, когда, по твоему мнению, мне скрывать нечего, я болтаю не замолкая? — Том ухватился за возможность увести разговор в сторону, потому что так и не решил, как много следует рассказать дочери. — Не стоит переигрывать, папá. Ты прекрасно понял, что я имела в виду, – нетерпеливо проговорила дочурка, а потом очень забавно передёрнула плечиками. «Да и не соврёшь ей, за милю почувствует неискренность. А надо ли скрывать? В конце концов, мне никто не запрещал посвящать Касси в детали произошедшего, сказано лишь, что она ничего не будет помнить. При необходимости запрет непременно был бы высказан более чётко. Стоит попробовать», — решил Том. И рассказал всё, как было. Кассиопея слушала, не перебивая и очень внимательно. Во время рассказа она иногда хмурилась или улыбалась, но в основном лицо её было серьёзно. Дочь задумчиво молчала, и он не торопил с выводами, понимал: нужно всё тщательно осмыслить. У самого ушло на это довольно много времени. Сейчас же ему досталась роль пассивного наблюдателя её рассуждений. Она думала о том, как всё у них сложно. Все эти прошлые жизни, преступления и наказания, придавали, в её представлении, какую-то горечь теперешнему существованию. Попахивало фатализмом, а она этого просто не переносила. Ей претило идти по проторенной дороге, она всегда выбирала свой путь, пусть нехоженый и, возможно, более опасный, но свой. И Том её прекрасно понимал. Сам был такой же. А ещё дочь заботило, верил ли он сам открывшейся истине, но отчего-то спрашивать об этом посчитала бессмысленным. Ей и так было понятно. Оставалось удивляться, насколько легко она всё восприняла. Том не заметил, как погрузился в свои воспоминания, из которых его вернул звонкий голосок Касси: — Хватит! Хватит уже тревожиться! Это тебе не поможет, а меня отвлекает, – а потом более мягко добавила: – Как бы всё не повернулось — мы выкрутимся, вот увидишь. Фатализм тебе не к лицу, папá. Как ни странно, он действительно успокоился от её слов и она продолжила: — Скажи, ты посещаешь все свои крестражи? — Да. — И как часто? Тебя туда тянет или ты сам выбираешь последовательность и время посещений? И не происходит ли что-то странное в это время? — Касси лёжа на животе поверх покрывала, которым была застелена кровать, задумчиво водила пальцем по шероховатой поверхности, выписывая только ей одной видимые узоры. — Притягивает. Я не сопротивляюсь. Последовательность могу выбирать сам, но мне всё равно, поэтому отдаюсь на волю этой силы. Странности? Нет, никаких. Всё как всегда, — он отвечал чётко и лаконично. Следующие слова дочери несказанно удивили: — Папá, я хочу, чтобы ты узнал, где живёт сын Поттеров. Ты ведь сможешь? Мне это пока недоступно. Да и не стоит привлекать к себе лишнее внимание. — Но зачем он тебе сдался? — Он пока тёмная лошадка, но так как многие странные события связанны именно с ним, то будет правильным быть к нему поближе, — рассуждала малявка. — Не думал я о таком развитии событий, по мне держаться бы тебе от него подальше. И насколько близко ты хочешь к нему подобраться? — Я хочу с ним подружиться. Том показал свой скепсис и недоверие к её замыслу, но Касси уверенно продолжила: — А почему нет? Успокойся, пожалуйста, я лишь имела в виду: стать его подругой, чтобы разобраться в том случае, когда ты потерял тело. Только и всего. Не стоит себя накручивать. Ты же знаешь, насколько твоя дочь прагматична. Вздёрнутый носик, гордый вид и искрящиеся глаза, а речь свою она произнесла настолько серьёзным тоном, что не могла не позабавить. Ему даже удалось уловить её мысли: «Ну и ладно, пусть веселится. Когда ему хорошо, мне тоже хорошо». И Касси улыбнулась. Странная, несвойственная ему нежность откликнулась на эту простодушную заботу, и Том поспешил взять себя в руки, вернувшись к разговору: — Ну, допустим. Идея может быть и неплохая. Мне уже известны некоторые факты, надо только их проверить. — А что тебе известно? «Любопытная лиса!» — подумалось Тому, и снова без злобы и раздражения. — После развоплощения, когда меня кидало от крестража к крестражу, на какие-то мгновения возвращая в дом Поттеров. Видел, как полу великан Хагрид увозил этого, так называемого Избранного. Я следовал за ними, вопреки всем мыслимым законам, против своей воли. На месте, куда прибыл лесник, его ожидали Минерва Макгоннагл и Альбус Дамблдор. Они передали мальчишку его родственникам-магглам по материнской линии. Дом находился на Тисовой улице, но я плохо знаком с этой частью Лондона. Нужно узнать, как тебе лучше туда добраться. Да и выяснить там ли ещё мальчишка? — Я знаю, где это! — вскричала в голос Касси, а потом, спохватившись, продолжила разговор ментально. Она всё ещё иногда забывалась при сильном волнении. Хорошо, что рядом никого не было, а то быстро прослыла бы «странной» или вообще отправили лечиться. — Ещё надо узнать в какой школе и классе он учится. Грейнждеры переведут меня туда. Так будет проще наладить контакт. Не стоит лезть напролом со своей дружбой и встречаться с ним прямо сейчас. Проследи за ним. Том был поражён логикой своей одиннадцатилетней дочери, её обстоятельный тон и стратегическое мышление вновь смогли его изумить. И ведь не в первый раз, пора привыкнуть. С её выводами он был полностью согласен. — Хорошо, завтра же прослежу. Учебный год только начался, и думаю, проблем с переводом не возникнет, а Грейнджерами ты всегда умела вертеть. На это Касси лишь многозначительно хмыкнула.***
Уже через неделю, после наполненного событиями дня своего рождения, Кассиопея или скорее Гермиона Грейнджер была переведена в школу, в которой учился Гарри Поттер. Грейнджеры, словно под чарами принуждения, беспрекословно выполнили просьбу дочери о переводе в другую школу и непременно в совершенно определённый класс. О том, как им это удалось и сколько усилий они приложили, Касси не интересовалась, главное, что её воля исполнилась. Сама же иногда задумывалась, отчего для этих взрослых она исполняет роль Госпожи и они ей это позволяют? Отец как-то высказался, что её родовой дар убеждения, на магглов действует сродни заклятию Империус, второму Непростительному. Что же, это было похоже на правду. Когда в тоне её появлялись повелительные нотки, глаза приёмных родителей затуманивались, и они, не говоря ни слова, бросались выполнять приказ. Своим преимуществом Касси не злоупотребляла, приёмным родителям не вредила, лишь держала их в неведении относительно себя и некоторых своих поступков. Собственно приказ о переводе в другую школу был первым подобным сумасбродством с её стороны, который у обычных родителей вызвал бы кучу вопросов как минимум. И вот теперь, собираясь в новую школу, придирчиво посмотрела на своё отражение. Она слишком мало знала о Гарри Поттере, а потому сомневалась в образе, который выбрала. Образ милой домашней девочки, она всегда использовала со взрослыми, её забавляли их восторги и умиление. — Ладно, будем действовать по ситуации, — проговорила Касси, и стала спускаться вниз к Грейнджерам, чтобы её отвезли в новую школу. Как оказалось, образ был выбран верно. Войдя в класс, остановилась рядом с учительницей и робко посмотрела на неё. Умиление, восторг и мягкий тон, всё как всегда. Касси представили и усадили на единственное свободное в классе место, которое по стечению обстоятельств находилось рядом с Гарри Поттером. «Удачно», — подумалось ей. — Привет, — робкий взгляд, взмах ресницами и мягкая улыбка. Ответная, не менее робкая улыбка. — Привет. Весь день Касси ненавязчиво изучала Гарри, прощупывала его эмоциональный фон. Он был робким и нелюдимым. В нём ощущался страх не понравиться, и мальчик начинал прямо таки паниковать, когда внимание окружающих концентрировалось на его персоне. Старался избегать конфликтов со сверстниками, чем, вероятно, лишь подстёгивал забияк к активным действиям. В первый день Касси решила не докучать мальчику, а лишь присмотреться к нему, однако, её планы рухнули совершенно неожиданно. Когда уроки закончились, она, проходя через двор школы, увидела, как трое одноклассников окружили Гарри. Дело явно шло к драке. Нужно было действовать и немедленно, поэтому девочка направилась к ним. — Гарри, ну куда ты пропал? Мы же договорились пойти домой вместе! — Касси начала свою миссию «по спасению Гарри Поттера» со лжи, которую, как она надеялась, тот додумается поддержать. Присутствие ещё одного свидетеля вполне могло охладить пыл хулиганов. Это не решит проблему полностью, но сейчас интересовал лишь настоящий момент. К её удивлению, в ответ на откровенную ложь Гарри согласно кивнул, и тихо сказал: — Да, извини, Гермиона, я совсем забыл. Но, вероятно, местные задиры были несколько испорчены вседозволенностью, потому как на манёвр не купились, а один из них, самый рослый, видимо предводитель, резко выступил вперёд и даже схватил Гарри за руку, когда тот повернулся, чтобы уйти. — Эй, куда собрался, Поттер? Мы не договорили. А ты, Грейнджер, – обратился он к Касси, — проваливай, а то получишь за компанию! И не посмотрю, что ты девчонка. Гарри обречённо вздохнул, и посмотрел на свою неожиданную спасительницу: — Ты иди, Гермиона, не стоит тебе вмешиваться, — взгляд мальчика вторил его словам, с приказом уходить немедленно. Касси очень любила свободу и не терпела, когда её ограничивали. Сейчас Гарри был важной частью её планов, поэтому она не могла просто развернуться и уйти. Подобные драчуны просто напрашивались на отпор и наказание. Справиться с магглами будет не труднее, чем с её родителями. Вопрос был: помогать или нет? То, что Гарри не пытался её использовать, а даже хотел защитить, может и приятно, но совершенно бесполезно для него. Мысленно она даже покачала головой. И как он умудрился победить отца? Слишком жертвенный. Потянувшись к своей магии, требующей выхода, Касси шагнула к рослому мальчугану, которому едва доставала головой до груди и, глядя тому прямо в глаза, заговорила, добавив в голос властные нотки: — Вы больше никогда не станете приставать к Гарри Поттеру! Начиная с этого дня, вы будете защищать его от тех, кто захочет причинить ему вред! И вы будете с ним вежливы. Всё понятно? Во время своей абсурдной, для всех присутствующих, кроме неё самой, речи, Касси обернула ниточкой своей магии энергетические центры всех трёх зачинщиков и привязала их обязательством к Гарри. Действовала она совершенно интуитивно, не надеясь на результат. Просто знала, что всё делает правильно, хотя никто и никогда этому не учил. И вот теперь посмотрела на результат своих трудов. Все трое зачинщиков выглядели какими-то ошеломлёнными, но рослый предводитель, явно стараясь скинуть морок, потряс головой. Касси зло усмехнулась: — Я спрашиваю: всё понятно? Рослый тут же выпрямился, как солдат, на что Касси сказала: — Веди себя естественно и ответь на вопрос! Рослый ссутулился, по-видимому, так было привычнее, и сказал: — Всё понятно. Охранять Гарри Поттера. Быть вежливыми, — голос мальчишки был спокоен и несколько безэмоционален, а взгляд — осмысленным, но не злым. Касси взглянула на двух других в ожидании ответа, а когда они подтвердили слова их предводителя, приказала: — Свободны! И троица исчезла с глаз долой. Касси прямо-таки распирала эйфория от успеха. Ей было безразлично, что подавила их волю и привязала магически к Гарри. Они это заслужили. Она обернулась, и с вызовом посмотрела на мальчика. Он мог негативно отнестись к её действиям, несмотря на то, что эта троица его третировала и, как Касси подозревала, частенько избивала. Однако Поттер её удивил. Он восторженно посмотрел на свою спасительницу, а потом сказал: — Как ты это сделала? Касси уже было открыла рот, чтобы объяснить, как удалось отвадить его обидчиков, когда мальчик вновь огорошил её неожиданными вопросами: — Как ты смогла связать нас этими нитями? А я так смогу? Ты научишь меня? — вопросы сыпались, как из рога изобилия. Вопреки ожиданиям, Гарри не интересовали этические вопросы произошедшего и, самое главное, он видел то, что она проделала. На это было способно лишь очень малое число сильных магов, да и дар передавался строго по наследству магического Рода. Остальная масса волшебников действовала по наитию и не была способна ни то, чтобы сотворить подобное, но и даже увидеть это. А Гарри смог. Неужели в роду Поттеров тоже наследовали этот дар? Выходит, Гарри обладал им, но ещё не принял? Она, вообще-то, не собиралась так быстро раскрывать карты о своей осведомлённости по поводу волшебства и мира магии. Когда Касси провернула этот фокус с превращением обидчиков Гарри в его защитников, у неё был план убедить «Избранного» в том, что она просто загипнотизировала их. Для ребёнка, выросшего с магглами, это прозвучало бы убедительно, тем более что мир был просто наводнён истерией и появившимися, словно из ниоткуда, экстрасенсами и медиумами. По удивлению, сквозившему в эмоциях Гарри, стало ясно, что о магии как таковой ему ничего неизвестно. И, скорее всего, о своей роли в магическом мире тоже. Ожидаемо, хоть и расстраивало. Но, знать надо было наверняка, и поэтому, внимательно посмотрев в глаза новоиспечённого друга, спокойно спросила: — Что ты знаешь о мире магии? Как она и ожидала, от Гарри прямо таки зафонило эмоциями: удивление, восторг и ожидание. Ничего он не знал. Как могло так получиться, что Герой магического мира, Избранный ни сном ни духом не знал о своих подвигах и о мире магии вообще? Теперь Касси ещё больше уверилась в правильности своего решения сблизиться с ним. — А такой есть? — В магию хочет верить каждый ребёнок, и Гарри был не исключением, а закономерностью. — Есть. Ещё есть волшебники. Такие, как ты и я, — теперь восторг Гарри просто зашкаливал. Касси видела: он и хочет ей верить, и боится. — Поверь мне, раз ты увидел то, что я сделала, значит, ты — волшебник и довольно сильный. Это может не каждый. Про волшебный мир мы должны молчать, потому что есть Статут Секретности и за его нарушение можно попасть в Азкабан. Это такая магическая тюрьма. Так что простые люди, или, как их называют волшебники, магглы ничего не должны знать. Понятно? Гарри торопливо кивнул. — Когда тебе исполнится одиннадцать, ты, да и я тоже, получим письмо из Хогвартса — школы чародейства и волшебства и поедем туда учиться. Сейчас ты спросишь: откуда я это всё знаю? Отвечаю: однажды, когда я гуляла, то встретила пожилую пару с белой болонкой. Собачка уже где-то успела измазаться в грязи. Однако, хозяева совершенно не обращали на это внимание, и, когда их питомица подошла ко мне, предлагая себя погладить, мне захотелось, чтобы её шерсть стала чистой. Как только мои пальцы коснулись её, шерсть стала абсолютно чистой. Я испугалась, в отличие от хозяев собачки, которые были скорее удивлены, но совершенно спокойны. Мужчина опустился рядом со мной на корточки и сказал, что бояться нечего, потому что это всё нормально. Что я волшебница, но должна держать всё втайне, — Касси замолчала, в ожидании реакции Гарри. Конечно, это была ложь. Все, что она знала о магии, она узнала от отца. Но Гарри, по-видимому, всё ещё ждал ответа на свой вопрос «научит ли она его делать также?» и поэтому молчал. Обречённо вздохнув, сказала: — И да, Гарри, я научу тебя этому. А сейчас пойдём уже. Мой отец, наверное, ждёт меня. Если хочешь, мы тебя подвезём. И, пожалуйста, помни о Статуте Секретности, мой отец ничего не знает о магии. Гарри согласился, ему, по всей видимости, очень не хотелось отпускать новоиспечённую подругу. Касси снова вздохнула, и мысленно закатила глаза. Неожиданный поворот событий требовал нового плана действий.