* * *
— Гарри, ты почему ещё здесь? Гарольд обернулся. Гермиона, тяжело дыша, сбегала по мраморным ступеням главной лестницы. — Так ведь пару же отменили, — он пожал плечами и толкнул входную дверь, намереваясь немного прогуляться в так неожиданно подвернувшееся «окно». — Ты что, не слышал утреннее объявление МакГонагалл? — Гермиона поравнялась с ним. — Зелья заменили на Уход за Магическими Существами! Гарольд нахмурился. Вероятно, он не застал этого, потому что раньше ушёл с завтрака. — Как хорошо, что я тебя встретила… Подумать только, ты мог бы пропустить урок! Гарольд покачал головой — в этом и была вся Гермиона. Только она могла так беспокоиться о занятиях. Уход на сей раз снова вёл Хагрид, чему командир был искренне рад, ведь отношения с Граббли-Дерг у него не задались с самого начала. После того занятия Гриффиндор не досчитался тридцати баллов из-за самовольного ухода Гарольда, а сама профессор кидала на него за обедом гневные взгляды. Тем временем подошедшие к хижине лесничего студенты настороженно смотрели на полувеликана и перешёптывались, но ящиков с соплохвостами нигде не виднелось, что позволяло им чувствовать себя свободнее. — Ну что, все собрались, кажись? — Хагрид сиял как отполированный значок старосты на мантии Перси Уизли. — Тогда за мной! Нестройной цепочкой студенты обогнули загон и свернули в Запретный лес, следуя за ним. Девчонки нервно оборачивались, вслух гадая, какое чудище припас Хагрид на этот раз. Через несколько минут они вышли на просторную поляну, ярко освещённую солнцем. — Не разбредайтесь тут, ладно? — наконец, повернулся к ним Хагрид. — Я тут позвал к нам кое-кого, если захочет — придёт… Но немного подождать нужно, так-то. И не шумите сильно! И он, кивнув каким-то своим мыслям, стал неспешно обходить поляну кругом, оставив в центре ничего не понимающих студентов, что сбились в одну кучку, наплевав на многолетнюю межфакультетскую вражду. — Как думаете, то, что сейчас вылезет из леса, будет очень голодным? — прошептала рядом до смерти напуганная Лаванда Браун. — В любом случае оно скорее заинтересуется Хагридом, — едко ответил ей Малфой, с трудом сдерживая дрожь, вызванную неизвестностью и нездоровой страстью лесничего к опаснейшим существам. — Неужели ты боишься, Малфой? — ехидно проворковал Гарольд, в отличие от основной массы, доверяющий Хагриду, а оттого пребывающий в прекрасном расположении духа. — Заткнись, Поттер. Ты такой же сумасшедший, как и всё твоё окружение. — Как самокритично. Ведь сейчас именно ты стоишь ко мне ближе всех, — Гарольд позволил себе мимолётную усмешку, наблюдая, как изменилось лицо Малфоя: от возмущения, казалось, тот даже забыл о страхе. — Приготовьтесь! — громкий шёпот Хагрида перекрыл все остальные звуки. — Он идёт. Ученики ещё теснее прижались друг к другу. Судя по лицам некоторых, они в эту самую минуту были готовы самолично покалечить лесничего, только чтобы им снова поставили на замену Граббли-Дерг. Через мгновение Гарольд тоже услышал чьи-то размеренные шаги. Он украдкой посмотрел на Хагрида, но тот улыбался, нетерпеливо поглядывая в ту сторону, откуда доносилось поскрипывание снега и шелест веток. А потом на поляну вышел он. Длинные ноги, заканчивающиеся собранными когтями, которые великолепно маскировались под раздвоенные копыта; грива, как чёрный шёлк ниспадающая почти до земли; ониксовый витой рог, мерцающий в ярком солнечном свете, озаряющем поляну, — у юных волшебников и волшебниц перехватило дыхание. Из-за деревьев спокойно, будто бы обдумывая каждый шаг, вышел чёрный — темнее безлунной ночи — единорог. Он обвёл всех присутствующих взглядом, запоминая каждое лицо, и остановился бездонными глазами на Хагриде. Тот сделал шаг навстречу, а затем почтительно склонился. — Благодарю за то, что пришёл, хранитель леса, — низкий спокойный голос, так непохожий на обычный лепет Хагрида, заставил толпу повторно оцепенеть. Даже Гарольд был восхищён. Ещё бы! Чёрных единорогов осталось так мало, что даже многие маги считали их лишь красивой легендой. Они разительно отличались от обычных единорогов — их было невозможно приручить или заставить делать что-либо против воли. Где же Хагрид его нашёл и как уговорил показаться перед такой толпой? — Разойдитесь слегка и стойте на месте, — начал тот, как только существо чуть склонило голову, обозначив приветствие, — он сам подойдёт к тем, кому захочет. Кстати, чёрные единороги отлично понимают человеческую речь, так что не вздумайте ничего ляпнуть, ясно? Это к тебе относится, Малфой! Конечно, такое мудрое существо не так легко обидеть, да и нападать на детей он не станет, но проклятое клеймо, поставленное его магией, останется на вашей душе навсегда, как и на душах ваших детей ещё очень и очень долго. Единорог двинулся к ученикам. Казалось, в его глазах можно было увидеть некое снисхождение к человеческим детям. Те, к кому он подходил, склонялись в поклоне, по примеру Хагрида, и восхищённо застывали на месте, если существо вдруг наклонялось ближе, втягивая в себя незнакомый запах. Лишь некоторые удостаивались чести прикоснуться к гладкой гриве. Невилл ещё с минуту ошеломлённо, с благоговением смотрел на руку после того, как единорог позволил ему провести несколько раз по своей шее. Гарольд неподвижно стоял чуть в стороне, совершенно не надеясь на то, что хранитель леса подойдёт к нему ближе, чем на несколько шагов. С клеймом драконьего убийцы и вырванной из тела душой он был в лучшем случае неприятен для большинства магических существ, а уж для единорога и подавно. Пройдя мимо Рона, не удостоив того даже взглядом, хранитель внимательно посмотрел Гарольду прямо в глаза. Медленно, куда медленнее, чем до этого, существо подошло к нему, остановившись в двух шагах. Командир зачарованно склонился перед ним, стараясь не опускать взгляда. Если бы только Том видел это сейчас… Вместо ответного приветствия единорог одним шагом преодолел разделяющее их расстояние и, склонив голову, уткнулся носом в левую сторону шеи, туда, где когда-то виднелась особая Чёрная Метка. Секунды ползли ужасно медленно, и в какой-то момент Гарольду показалось, что время совсем остановилось. Он вдруг явственно ощутил, что не задумываясь провёл бы так даже несколько вечностей — с ощущением чужого тёплого дыхания на коже и с оглушающим стуком собственного сердца в ушах. Через несколько мгновений единорог отстранился, и шёлковые чёрные пряди скользнули по щеке. Беззвучно прошествовав к самой кромке леса, хранитель вдруг обернулся, одарив Гарольда долгим и, как показалось, сочувствующим взглядом. В эту минуту командир не сомневался — существо полностью прочитало его душу одним только касанием. И это не вызывало страха или отвращения, наоборот, казалось, что все то, что тревожило в последнее время, стало вдруг несущественным. Единорог уже давно покинул поляну, грациозно взмахнув на прощание длинным хвостом, а восхищённые и переполненные эмоциями студенты всё ещё не могли успокоиться, с невиданным до сих пор вниманием слушая подробный рассказ Хагрида о посетившей их живой легенде.* * *
Утро двадцать четвёртого февраля выдалось морозным, но солнечным. После завтрака все сразу поспешили к озеру, у дальнего берега которого высились трибуны. Ровно за десять минут до начала испытания Гарольд стоял около судейской вышки, гадая, как же все узнают, что будет происходить под водой. Словно в ответ на незаданный вопрос, прямо перед трибунами появился большой экран, разделённый на четыре сектора. Людо Бэгмен, облачённый по торжественному случаю в ярко-жёлтую мантию абсолютно кошмарного оттенка, взмахнул палочкой, и Гарольд увидел в одном из секторов себя, в остальных трёх — изображения других чемпионов. Флёр зябко куталась в тонкую мантию, обмотав лицо до самого носа вязаным шарфом. Крам же, наоборот, стоял на берегу в одних плавках, всем видом выражая невозмутимость. Седрик Диггори быстро помахал Гарольду — заметно было, что его мантия тоже была только накинута поверх голого тела. Командир только глубоко вздохнул, покачав головой — всё было именно так, как он и предполагал. — Ну что же! Участники готовы, судьи на местах! Ровно за один час чемпионы должны найти то, что у них отобрали! Второй этап Турнира Трёх Волшебников начинается по моему сигналу! — усиленный голос Бэгмена пронёсся по всему озеру, и толпа отозвалась на него ликующими криками. Через пару мгновений воздух разрезал пронзительный свист, и чемпионы, разом скинув с себя верхнюю одежду, кинулись к озеру. Крам, взмахнув палочкой и скороговоркой произнеся сложную трансфигурационную формулу, с разбега нырнул в ледяную воду, даже не дожидаясь окончания превращения. Гарольд, ужасно не любящий холод, поморщился от долетевших до него брызг и отступил от края озера ещё на шаг. Флёр и Седрик очень единодушно нарисовали перед собой палочками простенькую фигуру. Вокруг головы каждого из них возникла сияющая сфера, и они почти одновременно вошли в воду вслед за дурмстрангцем. Толпа, заметив Гарольда, в одиночестве оставшегося на берегу, презрительно заулюлюкала. Бэгмен кинул затравленный взгляд на последнего чемпиона, который даже не стал утруждать себя снятием одежды, и что-то весело прокричал, разряжая накаляющуюся обстановку. Толпа взорвалась смехом. Достав из кармана волшебную палочку — остролистовую, — Гарольд подошёл к самой кромке тёмной воды. Вырисовывая в воздухе сложную фигуру, прошептал всего два слова и постучал палочкой по носкам ботинок. Посмотрев на судей, он не смог сдержать задорной улыбки — настолько разнились эмоции на их лицах. Мадам Максим вопросительно изогнула бровь; Каркаров едва ли не светился от ехидства, что несколько не вязалось с его обычно угрюмым выражением лица; Перси, снова заменяющий мистера Крауча, презрительно кривился, а в глазах Дамблдора застыло немое разочарование. Гарольд развёл руками, будто бы извиняясь за то, что лишил толпу созерцания своего бренного тела в одних купальных плавках, и шагнул вперёд, не снимая ботинок. Вокруг словно разом выключили звук: зрители резко замолчали, судьи перегнулись через трибуну, потеряв интерес к экрану, на котором трое чемпионов плыли ко дну озера, а Гарольд размеренно шагал прямо по поверхности воды, ничуть не смутившись повышенного внимания. От его ботинок по воде расходились ровные круги, отмечая путь пунктирной линией. В тишине раздались жидкие аплодисменты, переросшие постепенно в единый гул, смешавшись с криками толпы и комментариями Бэгмена. Через несколько минут, отойдя на приличное расстояние от берега, Гарольд остановился и вновь взмахнул палочкой, закрывая глаза. Он уже очень давно не использовал это заклинание, применяющееся для исследования подводного рельефа или пустот в скалах. Оно ещё ни разу не понадобилось ему с тех самых пор, как они с Томом искали старинные артефакты для лавки Горбина и Беркса. Действующее по принципу маггловского сонара, это заклинание было малоизвестным, но достаточно полезным для магов-исследователей или охотников за сокровищами и артефактами. Вот только Гарольду нужно было не совсем это. Перед мысленным взглядом на мгновение как вспышка предстала картина Чёрного озера с его подводным рельефом и существами, обитающими там. Магические импульсы посылались с такой частотой, чтобы мысленное изображение не успевало гаснуть, что сильно выматывало и дезориентировало неподготовленного человека. Гарольд тоже сперва потерялся — сказывалось долгое отсутствие практики. Ему стоило поторапливаться с поисками: в своём состоянии он не был способен долго поддерживать это заклинание. Первыми нашлись, как ни странно, его соперники. Крам в своём полуакульем виде плыл к центру озера; Флёр, застрявшая ещё где-то в начале пути, отчаянно отбивалась от гриндилоу — морских чертей; а Диггори, каким-то образом перегнав дурмстрангца, проделал уже половину пути, уйдя далеко в отрыв. И вот впереди — русалочья деревня, прямо посередине которой привязанные к высокому камню обнаружились жертвы. Не открывая глаз, Гарольд осторожно пошёл по направлению к сооружению, пытаясь не потерять контроль над «сонарным» заклинанием. Он мысленно благодарил всех богов за то, что из поверхности озера ничего не торчало, и риск споткнуться был минимален. За заклятие хождения по воде, хоть оно и действовало лишь на стопы, Гарольд был спокоен: оно должно было продержаться ещё как минимум минут сорок. Оказавшись прямо над деревней русалок, командир открыл глаза, оценивая расстояние до берега. Поселение находилось не прямо по центру озера, а немного ближе к тому берегу, от которого стартовали участники, что несколько упрощало задачу. Гарольд крутанул в руке палочку, готовясь к неприятной части своего представления. — Похоже самый юный участник оказался умнее всех остальных чемпионов! Что же он будет делать дальше? — не унимался Бэгмен, усиленный голос которого долетал даже сюда. — Становиться банальным, — Гарольд фыркнул, описывая волшебной палочкой круг. — Старею, наверное. Окутавшая его светящаяся сфера была точь-в-точь, как у Флёр и Седрика, разве что в диаметре имела около двух метров. Ещё один резкий взмах — и пузырь вместе с Гарольдом, находящимся внутри, стал погружаться в воду. Серебристые рыбки стайками проплывали мимо, а со дна поднимались длинные водоросли, похожие на щупальца огромного кальмара. Погружение заняло намного меньше времени, чем путь, пройдённый Гарольдом по поверхности, но он, со всех сторон окружённый ледяной водой, весь извёлся в ожидании. Первые представители водяного народа встретились ещё высоко над поселением. Эти существа ни капли не были похожи на прекрасную русалку, изображённую на картине в ванной старост. Серая кожа, длинные тёмно-зелёные волосы, жёлтые, хищные глаза, мощные серебристые хвосты, а на шеях — ожерелья из гальки. Гарольд нервно усмехнулся — либо тот художник знал о водяном народе лишь понаслышке, либо имел очень хорошую фантазию, граничащую с помешательством. Он спустился ниже и замер. То, что сперва он принял за большой камень, на деле оказалось громадной статуей тритона, к хвосту которого были привязаны четыре девушки. Две из них, находящиеся рядом друг с другом, сразу же привлекли внимание: обе с белыми волосами — в мутной воде они были похожи на зеленоватые привидения утопленниц. Та, что постарше, оказалась Полумной, а вторая, судя по всему, являлась младшей сестрой Флёр. Управляя сферой волшебной палочкой, Гарольд подплыл ближе. Девочек погрузили в транс и привязали к статуе толстыми скользкими верёвками, сделанными из водорослей. Поддерживать магическую сферу и колдовать одновременно было невозможно, что являлось одним из недостатков полной защиты. Именно поэтому Флёр и Седрик защитили только голову, оставив руки открытыми. Гарольду оставалось только надеяться, что у Луны не забрали волшебную палочку. Сфера подплыла к ней вплотную и, на мгновение облепив со всех сторон, как желе, втянула вовнутрь. Как только Полумна сделала первый вдох, то сразу распахнула глаза. — Гарри? — она медленно моргнула. — А что ты тут делаешь? Гарольд улыбнулся ей. Теперь их сфера неровно покачивалась, привязанная к хвосту каменного тритона, как воздушный шарик на ниточке. — Привет, Луна. Освободиться сможешь? Она рассеянно опустила взгляд, только сейчас обнаружив скользкую верёвку, охватывающую за талию. — О, конечно! — Луна совершенно безумно улыбнулась, вытягивая из волос волшебную палочку, которая была вставлена в причёску на манер японской заколки. Через мгновение водоросли выскользнули из сферы. — Ой, Гарри… Смотри, смотри! Это же водяной народ! — Точно, — Гарольд энтузиазму не поддался, даже когда Полумна приникла к прозрачной стенке, чтобы разглядеть русалок поближе. — Давай уже поднимемся наверх. Скоро тут будут другие чемпионы. — А её мы не заберём? — она вдруг обернулась к нему, указывая на сестрёнку Флёр. — Кажется, за ней не придут. — Как это? Полумна посмотрела куда-то наверх. — Та девушка уже на берегу, она плачет, Гарри. Мысленно выругавшись, проклиная то чувство, что не давало ему бросить эту девчонку, Гарольд вновь подплыл к статуе. Тритоны, при первом приближении никак не проявлявшие себя, на этот раз ощетинились трезубцами. — Только один пленник! — скрипучие голоса резанули по ушам. — А-ну, брысь! — гаркнул Гарольд, понимая, что в данном состоянии ничего не сможет с ними сделать. — Вам что, жалко? Он тихонько подпихнул локтем Луну, сквозь зубы процедив: — Направь на них палочку, ну же. Полумна, к её чести, не стала возражать, а просто сделала, что требовалось, для убедительности воинственно нахмурившись. Волшебники из тритонов были как из гигантского кальмара балерина, поэтому, увидев нацеленные на них палочки, они резко перестали возражать и отплыли в целях безопасности на некоторое расстояние от странной парочки. Через несколько минут, когда сестрёнка Флёр была погружена на борт и освобождена от верёвок, Гарольд, наконец, приказал сфере всплывать. Уже находясь у самой поверхности, он увидел, как к поселению приближается Седрик. Оставалось надеяться только, что и Крам не запоздает. Полностью оказавшись на водной глади, сфера с негромким хлопком лопнула, а Гарольд, задумавшись, чудом успел подхватить девочек, едва не ушедших снова под воду. Очнувшаяся только сейчас, маленькая француженка ошалело смотрела на него, фактически удерживающего её на одной руке. Чувствуя, что ещё чуть-чуть и он не выдержит, Гарольд сдавленно прошипел: — Луна, можешь перелезть на спину, пожалуйста? Вот, вставай на мои ноги… иначе совсем задушишь. Даже отсюда слышался хохот трибун, пробивающийся сквозь ужасный гам. Мысленно представляя, что его ждёт после такого триумфального возвращения, Гарольд тяжело вздохнул и тряхнул головой, пытаясь убрать с лица мешающие волосы. Убедившись, что Луна надёжно зацепилась сзади, он перехватил вторую девочку на обе руки и быстрым шагом пошёл к берегу. Уже на середине пути он удивлённо осознал, что совершенно выдохся. И это несмотря на то, что обе девочки являлись почти до неприличия маленькими и худенькими, а их совместный вес был предусмотрительно уменьшен заклинанием! Подобные нагрузки стали почти критическими для Гарольда, в данный момент являющего собой не особо физически развитого четырнадцатилетнего подростка. Неимоверным усилием воли заставляя себя всё же переставлять ноги, он клятвенно пообещал привести себя в надлежащую форму хотя бы к следующему учебному году. Иначе хорош он будет командир! Подойдя ближе к берегу, Гарольд вдруг понял, о чём говорила Луна. Флёр билась в истерике, вырываясь из рук мадам Максим: — Габ'гиэль! Габ'гиэль! Она жива? Скажите мне! Жива? — Всё в порядке, — попытался крикнуть Гарольд, но голос вдруг охрип. Одежда вся промокла, и оставалось только мечтать о тёплом одеяле и кружечке горячего кофе. Едва командир вступил на твёрдую землю, как его ощутимо пошатнуло из-за перенапряжения — магического и физического, — но Флёр успела выхватить из рук свою сестру. Луна же спрыгнула со спины Гарольда сама. — Спасибо, спасибо… Ты спас мою сест'генку, — Делакур вмиг растеряла всю надменность. Гарольд только кивнул, на автопилоте дойдя до мадам Помфри. Она взмахом палочки высушила всех троих и укутала их в тёплые одеяла, раздав по кружке дымящегося зелья. Флёр, дождавшись окончания нехитрых процедур, подскочила к Гарольду и расцеловала в обе щеки. Тот несколько ошеломлённо посмотрел на неё, но девушка уже поспешила вместе с Габриэль к мадам Максим. Командир не удержался от хриплого смешка. Всё же Флёр его совершенно не заботила, а от её поцелуев, заставлявших мужчин вспыхнуть, как соломинку, ничего не дрожало внутри. Ленивые мысли прервало появление третьего чемпиона: Седрик Диггори, наконец, вернулся на берег, поддерживая бледную и очень замёрзшую Чжоу. Мадам Помфри тут же подлетела к ним и, не слушая ничьих возражений, отвела их в тот же уголок, в котором сидели Гарольд с Полумной, теперь достаточно согревшиеся и довольные жизнью. Седрик, не скрывая удивления, вперился в них взглядом, но ничего не сказал. Ещё через две минуты появились Крам с Гермионой. Виктор уже вернул голове привычный вид и с нескрываемой нежностью смотрел на свою спутницу, чего та, похоже не замечала, тут же бросившись к Гарольду. — Гарри! Ты смог? Успел раньше всех, да? — она даже раскраснелась от переполнявших её чувств. — Какой ты молодец, как жаль, что я этого не видела! Крам смущённо стоял позади, кидая на соперника совершенно нечитаемые, но довольно грозные взгляды. Гарольд, пытаясь сгладить впечатление, ободряюще улыбнулся, но, похоже, это возымело лишь противоположный эффект. — Дамы и господа! — грянул снова громогласный голос Людо Бэгмена, про которого Гарольд на радостях уже успел позабыть. — Мы все видели, что происходило на дне озера! Итак, оценки чемпионам будут выставлены по пятидесятибалльной шкале… Мисс Флёр Делакур продемонстрировала замечательное владение заклинанием головного пузыря, но на неё напали гриндилоу, и она не сумела спасти своего пленника. Мы решили поставить ей двадцать пять очков. Флёр сокрушённо качала белокурой головой, что-то бормоча со слезами на глазах, всё ещё прижимая к себе Габриэль, которая изредка посматривала в сторону Гарольда. — Мистер Гарри Поттер! Мы приняли во внимание нарушение правил второго этапа, но он продемонстрировал нам впечатляющий арсенал заклинаний различной направленности. Заклятие хождения по воде, магического импульса и полной магической сферы... Мистер Поттер вернулся со своим пленником за восемь минут до истечения установленного часа, и поэтому он получает сорок девять очков! Трибуны разразились криками и аплодисментами, Гарольд смущённо улыбнулся и кивнул судьям, пытаясь не рассмеяться. «Нарушение правил», вот как? — Мистер Седрик Диггори также использовал заклинание головного пузыря, но вернулся на минуту позже установленного времени. Мистеру Диггори мы ставим сорок семь очков. Пуффендуйцы ликовали, подбрасывая вверх чёрно-жёлтые шарфы и размахивая флагами Хогвартса и своего факультета. Чжоу со слезами счастья на глазах сжимала руку Седрика, ошеломлённого такой реакцией толпы. — И, наконец, мистер Крам, с успехом воспользовавшийся неполным превращением, но вернувшийся со своей пленницей значительно позже установленного времени. Его оценка — сорок очков. Гермиона радостно хлопала, Полумна, откинувшись назад, отрешённо наблюдала за облаками, Флёр ещё раз подошла, чтобы поздравить Гарольда с победой, а у заграждения мялся Рон, не горящий желанием оказываться в поле зрения Делакур. Крауч-младший, стоящий у трибун под личиной Грозного Глаза, улыбался, пугая младшие курсы оскалом. И только Виктор Крам сверлил Гарольда странным взглядом, о чём-то крепко задумавшись.