Тёмный Командир

      В день третьего этапа во время завтрака было особенно шумно. Несмотря на последние экзамены, мысли учеников, да и преподавателей, были только о Турнире. Гарольд же отчаянно зевал и пытался не промазать кружкой с кофе мимо рта. Всю прошлую ночь он проболтал с Барти, оговаривая и уточняя детали плана. В итоге стратеги под утро уснули прямо в кабинете-гостиной преподавателя ЗОТИ, и за полчаса до завтрака Гарольд был вежливо отправлен в Большой зал, а Лжегрюм, спотыкаясь, побрёл в комнату — досыпать. Гермиона лишь кидала сочувственные взгляды в сторону друга, свято уверенная, что тот просто не мог заснуть от волнения перед предстоящим испытанием.       Прямо на голову неуклонно засыпающему Гарольду спланировала бурая сова, принёсшая маленький клочок бумаги, судя по всему, отгрызенный от старого номера Пророка. Только с третьей попытки получилось отвязать послание от лапы несчастной птицы. Бумажка оказалась своеобразной открыткой от Сириуса — на пожелтевшем клочке виднелся отпечаток грязной собачьей лапы. Гарольд усмехнулся и положил это пожелание удачи во внутренний карман мантии.       — Мистер Поттер, все участники Турнира собираются после завтрака в комнате, примыкающей к залу, — раздался голос МакГонагалл прямо у него за спиной.       От неожиданности Гарольд выронил кусочек яичницы.       — Соревнование же начнётся только вечером!       — В комнате собрались семьи участников Турнира, мистер Поттер. Они приглашены посмотреть последнее состязание. И вы сегодня можете провести со своими весь день, — МакГонагалл улыбнулась и поспешила к преподавательскому столу.       Гарольд так и остался сидеть, наполовину развернувшись, с пустой вилкой и кусочками яичницы на мантии. В голове чересчур реалистично вырисовывалась картина, как он входит в комнату, а там ему машут улыбающиеся, приехавшие поболеть за четвёртого чемпиона Хвост и Том, сидящий у него на руках в виде младенца-гомункулуса. Идиллия… Гарольд фыркнул и помотал головой. Придёт же на ум такое!       — Дурсли же не могли приехать сюда, Гарри?       Он непонимающе посмотрел на Гермиону, тронувшую его за плечо. Ах да! Дурсли же…       — Я очень в этом сомневаюсь, — ещё больше развеселился Гарольд. — Скорее все Пожиратели сбегут из Азкабана, чтобы пожелать мне удачи.       — Гарри! — Рон чуть было не подавился сосиской. — Так не шутят!       — А я и не шучу.       Гермиона только покачала головой; она не хотела сейчас рушить шаткое равновесие, образовавшееся в их троице за последние дни. Они с Роном, не сговариваясь, вдруг стали вести себя друг с другом как раньше, талантливо избегая любых намёков на Виктора Крама и Святочный бал.       Зал быстро пустел. Гарольд отстранённо заметил, как Флёр Делакур поднялась из-за стола когтевранцев и, догнав Седрика, прошла в соседнюю комнату. Сразу за ними медленно, чуть сутулясь, двинулся Крам. Рон и Гермиона синхронно поднялись из-за стола; командир пожелал им удачи: сразу после завтрака стоял последний экзамен — по Истории Магии. Гарольд даже немного жалел, что чемпионов освободили от сессии: он был бы рад снова попробовать свои силы. Развеять скуку монотонных учебных будней.       Решив хотя бы ещё пару часов провести в объятьях подушки и одеяла, пока у сокурсников проходил экзамен, он уже было поднялся из-за стола, как дверь примыкавшей к залу комнатки приоткрылась, и оттуда высунулась голова Седрика.       — Гарри, иди скорее! Твои тебя заждались!       Гарольд был совершенно сбит с толку: он уже и думать забыл об объявлении МакГонагалл. Он стремительно пересёк зал и толкнул дверь. Не могли же всё-таки Дурсли…       — Гарри! — воскликнул смутно знакомый женский голос, и Гарольд в тот же момент оказался в объятиях.       — Миссис Уизли, — полузадушено прохрипел он, наконец, узнав женщину. — Что вы тут делаете?       — Это наш сюрприз! Мы приехали поболеть за тебя!       Гарольд нервно улыбнулся; в эту самую минуту он был согласен даже на компанию Дурслей вместе с Петтигрю. Мысль о проведении целого дня с четой Уизли была откровенно пугающей.       — Ну как, готов? — подошёл к ним Билл, которого Гарольд сначала даже не заметил. — Ты просто замечательно справился с заданиями!       Командир почти доброжелательно пожал протянутую руку: к старшему сыну Уизли он не питал неприязни. Хотя, может быть, просто слишком мало того знал.       Пользуясь моментом, Гарольд быстро оглядел комнату. Седрик с родителями стояли прямо за дверью. Крам в дальнем углу быстро разговаривал по-болгарски с матерью и отцом. Почувствовав, чужой взгляд, Виктор чуть повернул голову и кивнул. По достоинству оценив эту попытку дружеского приветствия, командир улыбнулся. В другом углу щебетала по-французски Флёр со своей матерью, изредка кидая заинтересованные взгляды на Билла. Гарольд весело фыркнул и помахал рукой её младшей сестре, стоявшей там же. Та весело подпрыгнула и замахала в ответ.       — Потрясающе снова вернуться в школу! — заметил мистер Уизли, тоже оглядывая комнату.       Гарольд неопределённо пожал плечами и выжидающе посмотрел на своих спутников.       — Может проведёшь нас на экскурсию по замку, Гарри? — Билл моментально загорелся идеей.       Под прицелом воодушевлённых взглядов старших Уизли Гарольду ничего не оставалось, кроме как согласно кивнуть. Прощай, сон, — здравствуй, многочасовой обход территории. Уже выходя из комнаты, он вдруг почувствовал на себе крайне неприязненный взгляд Амоса Диггори — отца Седрика.       — А-а, Поттер! Бьюсь об заклад, ты уже не так уверен в себе. Седрик почти догнал тебя по очкам!       Тон его был настолько пропитан ядовитой злобой, что Гарольд подавил в себе желание воткнуть Амосу палочку в глаз. И, судя по всему, Билла Уизли тоже сейчас одолевали подобные мысли. Так вот в чём причина! Старший Диггори злился из-за того, что Поттер невольно украл славу чемпиона Хогвартса. Гарольд фыркнул. Нет уж, у Седрика не было и шанса на третьем этапе — ведь победа для него означала лишь смерть. Перед глазами тут же промелькнуло, как тот триумфально появляется на кладбище, ещё не понимая, что это совсем не часть задания.       — Не обращай на него внимания, — шепнул Седрик, принимая молчание Гарольда за обиженное.       Тот лишь покачал головой и, не говоря ни слова, вышел из комнаты, уводя за собой семью Уизли.       Как ни странно, это утро прошло гораздо лучше, чем предполагалось. Они обошли всю территорию Хогвартса, немного побродили по лабиринту коридоров и напоследок даже зашли к Хагриду. Тот угостил всех четверых душистым чаем, устроив гостей на широкой деревянной лавке около хижины. Всё это время Гарольда не покидало чувство предвкушения и лёгкого волнения. Он ждал встречи с Томом, как маленький ребёнок, мельком увидевший рождественские подарки, ждал утра, чтобы развернуть их.       Уже проходя мимо корабля Дурмстранга на обратном пути, командир заметил одинокую фигурку сидящей у воды Полумны. Она тонким прутиком выводила какие-то знаки на глади озера, ничуть не беспокоясь о том, что низ мантии давно промок. Гарольд за всё это время так и не смог понять её. Он не так часто сталкивался с тем, кто видел его насквозь, сам оставаясь при этом загадкой.       После бала они вновь встретились в одном из дальних коридоров Хогвартса. До отбоя оставалось чуть меньше часа, и все остальные ученики уже укрылись в своих гостиных. Полумна шла босиком, старательно оглядываясь по сторонам, словно что-то искала. Гарольд, не выдержав, прямо спросил о том, что именно она знала о нём. Готовясь, если потребуется, стереть ей память.       «Я просто вижу, вот и всё. Не волнуйся, я никому не скажу, Гарри».       — Гарри!       Гарольд дёрнулся от оклика и оглянулся; все трое Уизли смотрели на него с неприкрытыми смешинками в глазах.       — Замечтался? — Билл хлопнул его по плечу.       — Простите, — Гарольд выдавил из себя улыбку. — Просто увидел знакомую.       По необъяснимой причине он верил Полумне Лавгуд так, как не доверял даже себе.              В Большом зале на обеде было ещё более многолюдно, чем обычно — прибывали гости, приглашённые на решающий этап Турнира. За преподавательским столом уже сидел Людо Бэгмен в своей ярко-оранжевой мантии и лучезарно улыбался каждому, живо напомнив Гарольду Златопуста Локонса, преподававшего у них ЗОТИ на втором курсе.       — Мам, пап! — удивлённо воскликнул Рон, увидев входящих в зал родителей и брата. — Что вы здесь делаете?       — Приехали болеть за Гарри на последнем состязании, конечно! — пропела миссис Уизли. — Как твой экзамен?       Радость Рона резко поубавилась. Он кинул затравленный взгляд на Гарольда, стоящего за спиной Билла, но тот призыв о помощи проигнорировал.       — Не мог вспомнить имена всех вождей восставших гоблинов, пришлось кое-какие придумать, — Рон смущённо почесал затылок, но заметив, как нахмурилась его мать, тут же добавил: — Но всё в порядке, правда!       Скоро к ним присоединились Фред, Джордж и Джинни, и Гарольду показалось, что он опять вернулся в «Нору». Утренняя сонливость немного отступила, но оставила вместо себя раздражающую головную боль, грозившую перерасти в скором времени в продолжительную мигрень. Командир отметил мысленно, что неплохо было бы сходить в больничное крыло: такие вот мелочи могли серьёзно подпортить весь план. Поэтому, воспользовавшись тем, что Уизли были заняты друг другом, Гарольд тихонько покинул зал.       Несколькими минутами позднее, выпросив у мадам Помфри флакончик обезболивающего, он вернулся в гриффиндорскую спальню и проспал там до самого праздничного пиршества. Гарольд и совсем пропустил бы его, если бы не Рон, «вовремя» заметивший пропажу друга.       

***

      Поле для квиддича изменилось до неузнаваемости. По всему периметру поднялась плотная живая изгородь высотой около пяти метров. Прямо перед чемпионами в изгороди весьма зловеще чернел проем — вход в лабиринт. На трибунах постепенно рассаживался народ; до начала третьего этапа оставалось не более десяти минут.       Чемпионы не казались больше соперниками — скорее несчастными жертвами. Они стояли, сбившись в кучку, нервно смотря на тёмный провал в изгороди. Флёр обхватила себя руками, будто бы никак не могла согреться, Седрик пытался ободряюще улыбаться, но его лицо было в эту минуту похоже на восковую маску, лишь Крам и Гарольд выглядели относительно спокойными. Виктор, скрестив руки на груди, сверлил глазами не в меру разросшуюся живую изгородь, а командир напряжённо высматривал в толпе Барти, надеясь хотя бы на призрачную поддержку.       Гарольда не пугали ни лабиринт, ни опасности, сокрытые в нём. Он прекрасно знал, что Кубок — не конечная цель, а лишь отправная точка. Больше всего он боялся, что Том не примет его. Убить, конечно, тот его скорее всего не сможет, но всё же...       Уже почти стемнело, когда к ним подошла неестественно бледная МакГонагалл. Казалось, сейчас она переживала за всех участников сразу, не разделяя их по школам — для неё они были лишь детьми, которых незаслуженно подвергали ужасным испытаниям.       — Мы будем патрулировать снаружи, — она обвела чемпионов серьёзным взглядом. — Если кто-нибудь попадёт в беду и почувствует, что требуется подмога, пошлите в воздух сноп красных искр, и мы незамедлительно придём на помощь.       Хагрид, Грюм и Флитвик, подошедшие следом за профессором МакГонагалл, молча кивнули в подтверждении. Гарольд только сейчас заметил, что у профессоров на шляпах, у Хагрида на спине кротового жилета, а у Барти на рукаве потрёпанной мантии светились большие красные звезды.       — Тогда вперёд! — весело скомандовал патрульным Бэгмен и коснулся палочкой своего горла. — Сонорус.       Четвёрка преподавателей двинулись к лабиринту, расходясь каждый на свой пост вокруг изгороди, а над полем зазвучал усиленный голос неизменного комментатора магических соревнований.       — Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трёх Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение участников на сегодняшний день! Первое место — мистер Гарри Поттер, школа «Хогвартс», восемьдесят восемь очков!       Трибуны взорвались криками и аплодисментами, кое-где взметнулись гриффиндорские шарфы и флаги Хогвартса. «Ну надо же!» — хмыкнул про себя Гарольд, вполне дружелюбно помахав толпе рукой.       — Второе место — мистер Седрик Диггори! И снова «Хогвартс»! Восемьдесят пять очков!       Седрик заулыбался и тоже помахал болельщикам — он был искренне рад заслуженному вниманию.       — На третьем месте — Виктор Крам…       Дурмстрангцы начали скандировать, повторяя фамилию их чемпиона, на мгновение заглушив даже громовой голос Бэгмена. Крам сухо поклонился.       — Восемьдесят очков! И, наконец, четвёртое место — мисс Флёр Делакур, академия «Шармбатон»!       Флёр, немного расслабившись, обернулась и послала толпе воздушный поцелуй, встреченный восхищённым многоголосым вздохом и задорным свистом.       — В центре лабиринта находится Кубок Турнира! Задача чемпионов — найти его! Итак, Гарри, ты входишь первым, по моему сигналу! Три… два…       Раздался пронзительный свист, и Гарольд, не оборачиваясь, нырнул в темноту лабиринта. Звуки стадиона, как только он вступил в коридор, будто бы отрезали. Даже на мгновение показалось, что он оглох. На конце палочки беззвучно засветился огонёк. Впереди была первая развилка, и Гарольд, не раздумывая, свернул влево. Мгновением позже послышался второй свисток — Седрик вошёл в лабиринт.       Всё же не следовало организаторам оставлять растущую изгородь без охраны… Совершив несколько вылазок в мантии-невидимке, они с Барти обзавелись подробной картой переходов; Гарольду лишь оставалось выучить всего одну дорогу из нескольких, ведущих к центру. Они не хотели рисковать планом ради кристально честной победы. На кон было поставлено куда больше, чем тысяча галлеонов и слава чемпиона.       За спиной раздался ещё один свисток — Виктор Крам тоже вступил в борьбу за Кубок. Гарольд уверенно шёл вперёд; пока никаких опасностей видно не было, да и интуиция молчала… Вдруг за спиной что-то прошуршало. Гарольд обернулся и выставил вперёд палочку, готовый отразить нападение. В луче света возник Седрик, выскочивший откуда-то справа. Его всего трясло, рукав мантии дымился.       — Это соплохвосты Хагрида! — прошептал он. — Гигантские! Я еле от них отбился!       Гарольд, осознав, что никто нападать на него не будет, сочувственно покивал Седрику. На следующей развилке они разделились. Пустынные коридоры и отсутствие реальной угрозы отлично усыпляли бдительность. Решив не терять времени понапрасну, командир ускорил шаг, но, завернув за угол, вдруг застыл, будто бы налетев на что-то.       Прямо посередине коридора спокойно стоял высокий темноволосый парень в форменной мантии с серебристо-зелёной нашивкой Слизерина. Заметив того, кто нарушил его уединение, он скрестил руки на груди и оценивающе прищурился. Гарольд с удивлением увидел, как знакомые до боли черты лица кривятся в презрительной гримасе.       — Пошёл вон, падаль, якшающаяся с грязной кровью...       Гарольд отступил на шаг; бешеный стук сердца отдавался в голове, а руки отказывались двигаться.       — Том…       Собственный голос — непривычно жалкий и дрожащий — вдруг вывел Гарольда из шокового состояния. Он тряхнул головой и, прежде чем шестнадцатилетний Том Реддл сказал что-нибудь ещё, направил на него палочку:       — Риддикулус!       Боггарт резко почернел, будто бы покрывшись копотью, а спустя мгновение с жутким многоголосым карканьем разлетелся во все стороны вороньём, оставив лишь несколько смоляных перьев. Гарольд с сожалением проводил стаю взглядом. Несмотря ни на что, от компании Тома — пусть даже и боггарта — он бы не отказался.       Налево. Направо. Снова налево... Бесшумно ступая по тёмной земле, Гарольд твёрдо шёл вперёд, подсвечивая себе путь волшебной палочкой. До Кубка оставалось совсем немного, но встреча с боггартом почему-то странным образом успокоила. Предательская дрожь в руках почти совсем пропала, и только ком, свернувшийся где-то в груди, напоминал о деле, которое предстояло выполнить.       Проход то расширялся, то сужался. Порой появлялось ощущение, что зелёные стены сами собой передвигались, уводя жертву далеко в сторону. В очередной раз оказавшись у развилки, Гарольд снова свернул направо и, пройдя ещё пару шагов, увидел перед собой странную золотистую дымку. Он осторожно коснулся кончиком палочки полупрозрачной завесы. Никакого эффекта — палочка легко прошла сквозь дымку, не встретив ни малейшего сопротивления. Гарольд тяжело вздохнул и шагнул прямо в неё.       Мир тут же перевернулся вверх ногами. Командир оказался висящим вниз головой: ноги будто бы приклеились к траве, ставшей зелёным потолком, а внизу тонуло в бесконечности усыпанное звёздами небо. Мимолётное удивление тут же сменилось восхищением, Гарольд невольно залюбовался открывшемся видом. Он чуть улыбнулся — просто детские фокусы — и без тени сомнения снова сделал шаг, игнорируя панические мысли о том, что только оторвав ногу, упадёт прямо в бездонное небо. Земля вернулась на привычное место, а Гарольд откинул назад волосы и оглянулся: золотая дымка мерцала позади, приглашая снова оказаться в том странно притягательном мире. Он лишь с сожалением отвернулся, пообещав себе отыскать эти любопытные чары. Тому бы они понравились.       Гнетущую тишину лабиринта вдруг разрезал женский крик, и через мгновение всё осветилось мимолётным блеском красных искр, появившихся совсем близко от того места, где стоял Гарольд. Он только покачал головой: Флёр иногда совершенно излишне паниковала. Зато соперников теперь осталось всего двое, и лишь несколько развилок, отделяющих его от портала.       С каждым шагом в лабиринте становилось всё темнее; свет от волшебной палочки только слегка разгонял тьму, напоминая очень слабый маггловский фонарик. Последняя развилка. Сердце Гарольда вновь забилось чаще; он почти бегом двинулся вперёд… и чуть было не столкнулся с неожиданным препятствием. Луч света выхватил из мрака существо, которое он встречал только на картинках даже за всю свою не слишком короткую и спокойную жизнь.       Это был сфинкс с телом огромного льва, головой женщины, тяжёлыми когтистыми лапами и длинным жёлтым хвостом с коричневой кисточкой на конце. Женщина-львица лежала поперёк прохода, загораживая его. Она внимательно следила за чемпионом, не предпринимая, впрочем, никаких попыток напасть. Её жёлтые миндалевидные глаза будто светились в темноте, и Гарольд не сомневался, что та отлично видела его…       Он с досадой хлопнул себя по лбу. Ну конечно! Вместо того, чтобы ходить тут в потёмках, подсвечивая путь слабым люмосом, можно же было просто вспомнить нужное заклинание. Гарольд погасил тусклый магический свет и коснулся палочкой переносицы. Это заклятие было обязательным в арсенале Теней, выходящих на задания преимущественно ночью. Странно, что он не вспомнил о нём раньше.       Мир мгновенно предстал в серых тонах, от грязно-белого до почти чёрного, приобретая кристальную чёткость. Тьма лабиринта теперь была не страшна. Гарольд подошёл к сфинксу ближе.       — Ты близок к цели, — низкий хриплый голос странно контрастировал с миловидным женским лицом. — Кратчайший путь лежит именно здесь.       — Может, тогда посторонишься и дашь мне пройти? — усмехнулся Гарольд, крепче сжимая в руке волшебную палочку.       — Нет, конечно.       Он фыркнул. Как будто бы ожидал другого ответа.       — Отгадай мою загадку, тогда пропущу, — женщина-львица опасно улыбалась. — Отгадаешь с первой попытки — путь открыт. Не отгадаешь — нападу. Ничего не ответишь — пойдёшь назад, восвояси.       Были бы здесь Гермиона или Том… Это им нравились подобные вещи. Гарольд же загадки не любил. Особенно от всяких весьма подозрительных сфинксов.       — Спасибо, но нет, — он отвесил существу несколько шутовской поклон и вскинул волшебную палочку, направив её на изгородь. — Бомбарда!       Кустарник был явно магическим; заклятие хоть и подействовало, но не в полную силу — в стене образовалась небольшая дыра, которая стремительно стала зарастать. Сфинкс негромко рассмеялась, Гарольд же, напротив, буквально вскипел.       На этот раз он вложил во взрывное заклятие больше энергии. Больше, чем нужно. Кусок изгороди просто взлетел на воздух вместе с комьями земли, рассыпавшись во все стороны мелкими обломками веток и корней. Гарольд удовлетворённо перешагнул через остатки. Пройдя несколько метров по соседнему коридору, он снова взмахнул палочкой.       Третье заклятие вышло чисто — отверстие в стене получилось как раз таким, каким и должно было быть. Небрежно вытряхнув из волос листья, Гарольд оглянулся через плечо и задорно улыбнулся совершенно шокированной таким обращением женщине-львице. Та даже не стала преследовать мало адекватного чемпиона, когда тот рванул вперёд. От греха подальше.       Впереди забрезжил неяркий свет, и Гарольд увидел в метрах трёхстах от себя заманчиво поблёскивающий Кубок, стоящий на невысокой каменной тумбе. Командир кинулся к нему, но тут на дорожку из бокового ответвления неожиданно выскочил Седрик, в один миг оказавшись на несколько метров ближе к цели. Мысленно выругавшись, Гарольд прибавил скорости и упрямо сжал в руке палочку.       Они оба выбежали из коридора почти одновременно, оказавшись на ровной круглой площадке, посыпанной песком, в центре которой и возвышался постамент. Гарольд, всё ещё находящийся под действием заклинания ночного видения, заметил опасность, притаившуюся в тени кустарника, первым.       — Седрик! Берегись!       Тот обернулся на голос и в то же мгновение запнулся о подвернувшийся под ноги корень. Из тени неспешно вышел огромный паук, по всей видимости являющийся последним препятствием для чемпионов, и двинулся к растянувшемуся в нескольких метрах от Кубка Седрику. Гарольд экстренно затормозил возле тумбы, подняв за собой облако пыли. Вот он, его шанс. Рука уже было потянулась к порталу, но вдруг под ногой что-то хрустнуло — палочка Седрика! Этот идиот выронил её, когда падал.       Гарольд резко обернулся; огромный паук уже был над пуффендуйцем, тщетно пытающимся столкнуть того с себя. Прежде чем командир успел подумать, палочка вырисовала в воздухе сложную фигуру. Из песка в нескольких сантиметрах от головы Седрика выросло каменное остриё, с ювелирной точностью пробившее огромного паука насквозь. Длинные лапы дрогнули и подломились; вся туша повалилась на парня, удерживаемая лишь куском камня с одной стороны, не дающим расплющить его, но и не слишком помогающим выбраться из западни.       Удовлетворённо хмыкнув, наблюдая за неловкими копошениями Седрика, что отчаянно пытался выползти из-под паучьей туши, Гарольд с чувством выполненного долга шагнул к Кубку. Знакомый рывок портала вызвал на сумасшедшую улыбку. Этой ночью он встретится с Томом.       Наконец-то.