Тёмный Командир

      Гарольд резко приземлился, довольно ощутимо приложившись копчиком о выступающий камень. Кубок выпал из разжавшихся пальцев, и командир мысленно выругался. Он сидел посреди густо заросшего кладбища — того, что видел в воспоминаниях Барти. Невдалеке за развесистым деревом виднелась тёмная церквушка, а по другую сторону — холм, на склоне которого разместился красивый особняк, дом Реддлов.       Поднявшись на ноги, Гарольд тщательно отряхнулся и подошёл к покосившемуся, но неплохо сохранившемуся надгробью. Присев на холодный камень, приготовился ждать. Ночной свежий ветерок приятно ерошил волосы, вокруг было тихо — слишком тихо даже для заброшенного кладбища. Через пару минут в темноте послышались шаги: к Гарольду не спеша, огибая надгробия, приближался невысокий человек, закутанный в мантию. В руках он бережно держал небольшой свёрток, и командир подавил невольное желание кинуться навстречу. Вместо этого он соскочил с места и, сняв с себя заклинание ночного видения, неловко направил на человека остролистовую палочку.       — Вы организатор? Что это за место?       Питер Петтигрю остановился в паре метров от него. «Ну, чего ты тормозишь-то? — раздражённо подумал Гарольд. — Вот же я, совершенно один». На несколько мгновений снова повисла тишина.       Хвост стремительно — как думал он сам — взмахнул палочкой, а Гарольду пришлось проявить весь свой талант, чтобы как можно естественнее поймать его заклятие разоружения. Остролистовая палочка вырвалась из пальцев и покатилась по траве, а её хозяин, очень ловко оступившись, чуть было не упал на землю, но был подхвачен заклятием левитации Петтигрю. Гарольд, пользуясь тем, что его лица не было видно, закатил глаза — как вообще Хвост думал схватить Поттера? Да тут и третьекурсник бы справился.       Додумать эту мысль не дали: Петтигрю неуклюже приложил его затылком о мраморное надгробие, начав приматывать к холодному камню магическими путами. Гарольд зашипел сквозь зубы и попытался создать хоть какую-то иллюзию борьбы. Боль от удара, который последовал за этим, была весьма не иллюзорной, и он перестал трепыхаться, решив, что всего должно быть в меру. Хвост трясущимися руками проверил каждый узел и, убедившись, что пленник не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, достал из-под плаща чёрную тряпку.       «Это ещё зачем?» — мысленно скривился командир, и Петтигрю, будто бы услышав немой вопрос, грубо затолкал эту тряпку ему в рот и исчез в неизвестном направлении. Клятвенно пообещав себе, что после всего этого отдаст Хвоста Сириусу, Гарольд упрямо вскинул голову.       В нескольких шагах от него блестел в свете звёзд Кубок; Петтигрю, видимо, забыв, что он маг, тащил на себе огромный котёл, а свёрток, завёрнутый в мантию, лежал прямо на земле, по другую сторону круглой площадки, образованной надгробиями. Верёвка, связывающая руки Гарольда, затрещала от напряжения, и он поспешил взять магию под контроль — не хватало ещё испортить Тому весь ритуал. Сейчас тот должен был верить, что Поттер его враг.       Под ногами раздался шорох, и на площадку выползла огромная змея. Нагайна! Сейчас Гарольд был готов расцеловать её, хотя раньше они не слишком ладили, частенько борясь за внимание Тома, и совсем не в шутку. Наконец, Хвост приволок котёл и, водрузив его прямо в центре площадки, зажёг огонь. Нагайна недовольно свернулась в тени надгробий. Если бы не «кляп», Гарольд попытался бы заговорить с ней, но сейчас ему оставалось только беззвучно наблюдать за приготовлениями Петтигрю.       Из фляжки — с виду маленькой — в котёл полилась почти бесцветная жидкость. Когда ёмкость наполнилась, Хвост прерывисто вздохнул: начиналась самая неприятная часть ритуала.       — Скорее! — услышал Гарольд высокий ледяной голос, в котором лишь отдалённо угадывались знакомые нотки.       Зелье быстро вскипело, и уже через пару мгновений густой молочный пар окутал пространство вокруг. По бурлящей поверхности то и дело пробегали пурпурные искры, изредка взмывая вверх и снова падая в котёл.       — Всё готово, хозяин, — Хвост впервые за всё это время подал голос.       — Начинай.       Петтигрю поспешил к свёртку и аккуратно развернул его, поднимая с земли. Гарольд дёрнулся как от удара. Существо, лежавшее там, напоминало скорчившегося младенца, но только очертаниями. У гомункулуса было чешуйчатое безволосое тело цвета сырого мяса, слабые, тонкие ручки и ножки, будто бы по ошибке пришитые к нему, а лицо — приплюснутое, как у змеи, с блестящими красноватыми глазами-щёлками. Гарольд предполагал нечто подобное, но всё равно не мог поверить своим глазам. Насколько же разодранной была душа Тома Реддла, что её оболочка выглядела так?       Тем временем Хвост высоко поднял свою ношу над котлом и медленно опустил в бурлящую жидкость. Гарольду на мгновение показалось, что сейчас Том просто утонет, но вдруг поверхность зелья разгладилась, и только пурпурные искры продолжали танцевать над ней. Петтигрю откинул капюшон и нервно облизал губы — его трясло куда больше, чем Гарольда.       — Кость отца, отданная без согласия, возроди своего сына! — Хвост закрыл глаза и поднял палочку.       К удивлению Гарольда, земля у него под ногами разверзлась — оттуда выпорхнула тонкая струйка праха и, повинуясь мановению палочки, нырнула в котёл. Так вот к чьему надгробью он был привязан! Гарольд стоял на могиле Тома Реддла-старшего.       Тем временем сверкающая поверхность зелья, зашипев, лопнула, и жидкость в котле стала ядовито-голубой. Хвост, поскуливая от ужаса, вытащил из-под плаща длинный тонкий серебряный кинжал и снова заговорил, истерично всхлипывая:       — П-плоть слуги... отданная… д-добровольно... оживи своего хозяина!       Он вытянул перед собой правую руку — ту, на которой не было пальца, — крепко сжал кинжал в левой и замахнулся. Гарольду на несколько мгновений даже стало жаль эту крысу. Отрезать самому себе кисть… Зелье взметнулось вверх, становясь кроваво-красным, и тихонько зашипело. Петтигрю, тяжело дыша от боли, наспех замотал культю какой-то тряпкой и поковылял к Гарольду.       — К-кровь недруга... взятая насильно... воскреси... своего врага!       Гарольд не столько увидел, сколько почувствовал, как трясётся серебряный кинжал в оставшейся руке Хвоста. Острый конец проколол кожу на сгибе локтя, и по разорванной мантии потекла тёплая кровь. Петтигрю вынул из кармана стеклянный пузырёк и наполнил его. Гарольд только поморщился: можно было бы это сделать и аккуратнее.       Пошатываясь, Хвост вернулся к котлу и плеснул в него последний компонент. Жидкость вспыхнула, осветив на несколько мгновений всё кладбище до последнего листика на деревьях, и стала ослепительно белой. Петтигрю в тот же миг кулём повалился на землю. Гарольд, наконец, вытолкнул тряпку изо рта и подался вперёд, насколько только позволяли верёвки.       Мгновения шли ужасно медленно; отчётливо ощущался бешеный стук сердца. Из котла вдруг взметнулся столб белого пара, и в нём постепенно стал проявляться силуэт высокого, худого как скелет, человека.       — Одень меня, — донёсся до Гарольда теперь уже легко узнаваемый голос Тома Реддла.       Всхлипывая и прижимая к груди изуродованную руку, Хвост с трудом встал на ноги, поднял с земли чёрный плащ с капюшоном и накинул его на голову и плечи хозяина. Гарольд же не мог оторвать взгляда от бледного змееподобного лица, отчаянно ища в нём знакомые черты. Воздуха катастрофически не хватало, к горлу подступил ком. Больше уже притворяться не было смысла, и он слабо улыбнулся.       — Ну здравствуй, Том.       Реддл в тот же миг оторвался от изучения своего вновь обретённого тела и немигающим взглядом посмотрел на мальчишку, что всё ещё был привязан к надгробью. Багровые глаза вспыхнули яростью.       — Не называй меня так. Гарри Поттер.       Гарольд прикусил губу, чтобы сейчас же не кинуться к супругу. Шансы остаться после этого целым были слишком мизерными, чтобы давать волю эмоциям. Самый страшный его кошмар оказался куда реальнее, чем всегда думалось. Лорд Волдеморт презирал Гарри Поттера и ненавидел.       Нагайна вновь скользнула на площадку, сворачиваясь у ног своего хозяина. Теперь даже яркий огонь не пугал её. Гарольд невесело усмехнулся: в конечном итоге змея победила его. Было глупо надеяться, что всё станет на свои места, как только Том вернётся к жизни.       — Как же мне тебя называть? Том Реддл — вот твоё имя, — Гарольд снова посмотрел на Тёмного Лорда; ядовитые слова сами собой соскакивали с языка.       — Замолчи! — тот взмахнул рукой.       Откуда-то, со свистом разрезая воздух, вылетела длинная и тонкая волшебная палочка и скользнула в протянутую руку Волдеморта.       — Круцио.       Тело пронзила боль — мощь этого заклятия была намного больше, чем у Тома, которого Гарольд знал. Он упрямо стиснул зубы, игнорируя слезы, текущие из глаз. Конечно же, от боли.       Волдеморт с интересом оглядел четырнадцатилетнего мальчишку, который не издавал ни звука, находясь под его круциатусом, в то время как взрослые Пожиратели катались по полу, крича и раздирая на себе одежду. Он снял заклятие и подошёл почти вплотную, вглядываясь в странные зелёно-голубые глаза Поттера.       — Я — Тёмный Лорд Волдеморт. Неужели Дамблдор не учил тебя вежливости, Гарри?       — Я что, серьёзно должен произносить всю эту лабуду? — Гарольд почти искренне возмутился. — Или, может, мне называть тебя «мальчик мой»?       Ехидно пропев последние слова, он вопросительно выгнул бровь; командир не знал, почему так целенаправленно выводил Тома из себя, но ничего с собой поделать не мог.       Вновь вспышка боли. На этот раз Гарольд был к ней готов. Он вдруг вспомнил их самую первую встречу в приюте и тихо засмеялся. Кажется, они всё начинали сначала, только теперь боль была куда сильнее, чем в детстве. Реддл, прервав от неожиданности действие заклятия, отступил на шаг от явно свихнувшегося Поттера. Почувствовав, что вновь может нормально дышать, Гарольд бездумно выпалил:       — И это всё?       — Ах, ты!       Вдруг осознав, что одним Круцио теперь не отделается, Гарольд разорвал магией верёвки и вовремя кинулся на землю. Тёмно-фиолетовый луч, сорвавшийся с палочки Волдеморта мгновением позже, ударил прямо в мраморное надгробие, оплавив его в самом центре. Тут же откатившись в сторону, командир избежал ещё одного луча и поспешил скрыться за ближайшей глыбой камня, некогда бывшей высоким надгробием.       — Ты чего, спятил? — крикнул Гарольд, надеясь, что Том потом не догадается вырвать ему язык. — На своих нападаешь?       Тишина, последовавшая за этими словами, стала подтверждением того, что они были услышаны, но совсем не являлась гарантией того, что командир останется цел и относительно здоров, как только высунется из своего убежища. Гарольд глубоко вздохнул. Он, конечно, не лелеял надежды, что его сейчас примут с распростёртыми объятьями, но попытаться всё же стоило.       — Это я — Гарольд.       Заклятие, пропахавшее землю совсем рядом, было ему ответом.       — Ты меня за идиота держишь?! — крикнул Тёмный Лорд, с каждой минутой всё больше становясь похожим на себя прежнего. — А то я твоего имени не знаю!       — Конечно, ты идиот! — огрызнулся командир, отвязывая кедровую палочку от левой руки. — Я — Гарольд Слизерин!       Секундное молчание, а потом укрытие, за которым сидел Гарольд, взорвалось тысячей осколков. Он наугад послал разоружающее и оглушающее заклятия и снова перекатился под защиту следующего надгробия.       — Не знаю, откуда ты услышал это имя, Поттер. Но ты заплатишь за то, что вообще произнёс его в моём присутствии! — рявкнул Волдеморт, с садистским удовольствием уничтожая ещё одну преграду.       После двадцати минут изнуряющей беготни по кладбищу об исходном пейзаже напоминали лишь парочка чудом уцелевших надгробий и церквушка, по-прежнему чернеющая неподалёку. Вот только остатки векового дерева, в тени которого она скрывалась прежде, догорали странным фиолетовым пламенем. Хвост, о котором разошедшиеся супруги благополучно забыли, неподвижно лежал, сжавшись рядом с опрокинутым набок котлом, в котором свернулась Нагайна, пытаясь не выдать себя ни единым шорохом.       Заклятия, сыпавшиеся ливнем теперь уже с двух сторон, становились всё серьёзнее, пока, наконец, Гарольд с ужасом не поймал себя на том, что чуть не попал в того, кого так хотел воскресить, проклятием вскипающей крови. Наступила небольшая передышка: обе стороны уже порядком устали.       — Может договоримся, а? — Гарольд послал вверх сноп белых искр из-за обломков каменного ангела.       — О чём же? — ядовито процедил Реддл, пытаясь восстановить дыхание: такие нагрузки сразу после воскрешения не шли ему на пользу.       — Ты как-то предлагал присоединиться к тебе. Что, срок предложения уже истёк, Том?       — Не называй меня так, — устало огрызнулся тот, уже скорее по привычке, а затем вдруг осознал весь смысл фразы. — Что?       — Что-что, — Гарольд закатил глаза. — Хочу перейти на тёмную сторону.       — Зачем? — совсем запутался Реддл.       — А нельзя?       Командир подавил рвущийся наружу смешок; сейчас, не видя змееподобного облика, он вдруг явственно понял, что до Тома ещё можно было достучаться. Это было главным, а все остальные проблемы должны были решиться восстановлением целостности его души.       — Я ведь Золотой Мальчик, Том, подумай, сколько людей пойдёт за мной? — продолжал увещевать Гарольд.       — А как же Дамблдор? — Реддл неожиданно пропустил мимо ушей ненавистное обращение.       — В печёнках у меня уже сидит этот сумасшедший старик! И не у меня одного.       Тёмный Лорд вдруг засмеялся пронзительным, ледяным смехом.       — Вот как, — он успокоился уже через пару мгновений. — Ладно, Гарри, вылезай!       — Что-то не хочется, — с сомнением протянул Гарольд, не собираясь покидать укромное местечко до полной уверенности в собственной безопасности.       — Быстро! Моё терпение не безгранично.       Тяжело вздохнув, Гарольд вновь примотал к руке кедровую палочку и, высунувшись из-за каменных обломков, тут же словил частичное заклятие окаменения, которое сковало всё его тело, кроме головы.       — Если хочешь присоединиться ко мне, ты должен уяснить в первую очередь, что мои приказы не обсуждаются, — твёрдо сказал Волдеморт, глядя Гарольду прямо в глаза. — Второе — ты должен обращаться ко мне «хозяин» или «милорд», ясно? И никакого упоминания моего… прошлого имени!       Гарольд упрямо нахмурился.       — Какая глупость! Раньше ты не был против этого.       — «Раньше»? — глаза Тёмного Лорда опасно сузились, а Гарольд мысленно дал себе подзатыльник. — Когда это?       Командир молчал. Он прекрасно понимал, что ещё одно слово о его прошлой жизни, и совершенно ослабевшая супружеская связь точно не спасёт его от лобовой авады. Гарольд вдруг отчётливо осознал, что и сам бы не поверил Поттеру в подобной ситуации, не понаслышке зная о дамблдоровских навыках вынюхивания чужих тайн.       — Поттер! — Волдеморт нетерпеливо встряхнул его, ожидая ответа.       — Да, милорд. Я всё понял, — бесцветно отозвался командир, начисто игнорируя последние вопросы.       — Превосходно, — скривился Реддл, и Гарольд поражённо моргнул, отчётливо ощутив его мимолётное разочарование. — Сейчас я поставлю тебе…       — Нет! С ума сошёл? — командир скинул окаменение и запальчиво подался вперёд. — Я же должен вернуться в Хогвартс!       Волдеморт снова с интересом окинул взглядом мальчишку с головы до ног. Что-то ему подсказывало, что, согласившись на некоторые уступки, он получит гораздо больше, чем рядового Пожирателя. Совсем кстати к Реддлу пришло осознание того, что Поттер несколькими минутами ранее сражался с ним наравне, пусть даже он и был ослаблен ритуалом.       — Хорошо, — он скрестил руки на груди. — И что же ты предлагаешь?       Теперь настал черед Гарольда удивляться: он и не думал, что Том так быстро пойдёт на уступки, но всё же твёрдо посмотрел в ответ.       — Мне нужно вернуться под крыло Дамблдора, иначе какой от меня толк?       — А связь будем держать как?       Гарольд отметил про себя, что его присутствие положительно сказывалось на Реддле. Он был куда адекватнее, чем в воспоминаниях Барти… Точно, Барти!       — Я что-нибудь придумаю, — командир загадочно улыбнулся, вдруг почувствовав себя свободнее.       Реддл недоверчиво хмыкнул:       — Ты же не думаешь, что я отпущу тебя вот так, безо всяких гарантий?       — Почему бы и нет?       Волдеморт снова рассмеялся и, притянув к себе Гарольда за воротник, процедил:       — Ты дашь мне Непреложный Обет.              Уже спустя пару минут неожиданные союзники стояли друг перед другом, а их руки переплетали светящиеся ленты клятвы. Хвост, выуженный из-за котла и обзавёдшийся серебряной кистью вместо отрубленной, выступал свидетелем. Гарольд рассеянно соглашался со всем: ему было всё равно, какие условия выдвинет Реддл, ведь на магических супругов не действовали более никакие обеты и клятвы. Наконец, поклявшись хранить верность Волдеморту и его идеям, Гарольд выжидающе посмотрел на Реддла.       — Теперь-то я могу идти?       Тёмный Лорд снисходительно кивнул, и командир вновь подавил в себе желание кинуться на прощание тому на шею. Хвост настороженно переводил взгляд с одного мага на другого, не зная, что ему делать дальше, и Гарольд вдруг вспомнил о своём обещании.       — Не отдашь мне Петтигрю? — прошипел он на парселтанге.       Реддл смерил Хвоста нечитаемым взглядом, прикидывая его ценность.       — Бери. Но я сотру ему память об Обете.       Гарольд согласно кивнул; он и сам хотел попросить Тома об этом. Хвост отступил от них на полшага, будто бы поняв, о чём те говорили, но от участи боевого трофея его это не спасло. Через несколько минут командир стоял около Кубка, а у его ног лежал оглушённый Петтигрю, лишившийся воспоминаний, которые хотя бы косвенно могли натолкнуть Дамблдора на мысль, что Мальчик-Который-Выжил сменил сторону. Остролистовая палочка была найдена тут же, в траве, и Гарольд был полностью готов к отправлению.       — Аластор Грюм — мой самый преданный Пожиратель Смерти под оборотным зельем, Гарри, — произнёс Реддл на прощание, надеясь хотя бы напоследок увидеть удивление на лице нахального мальчишки.       Вместо этого Гарольд широко улыбнулся, дотрагиваясь до Петтигрю.       — Я знаю, — весело подмигнул он Тёмному Лорду и в то же мгновение исчез во вспышке портала, оставляя окончательно сбитого с толку Тома наедине с Нагайной.