Тёмный Командир

      Этим утром Гарольд проснулся со стойким ощущением того, что он забыл о чём-то важном. Назойливые мысли скреблись где-то в подсознании, не желая обретать более ясную форму, заставляя командира отчаянно, но безуспешно копаться в недрах своей памяти. Вторая половина кровати пустовала – Том практически всегда вставал раньше него, почти на рассвете. Перекатившись на другую сторону, Гарольд снова закрыл глаза, пытаясь поймать ускользнувший сон и спрятаться в нём от раздражающих мыслей.       Вставать совершенно не хотелось, но и заснуть уже тоже не выходило, поэтому, ещё пару минут бесцельно покатавшись по непозволительно пустой, и оттого просторной кровати, командир решил всё же подняться.               Столовая встретила его непривычной тишиной. Как Гарольд и предполагал, Тома уже здесь не было: тихий отголосок их связи терялся где-то в подземельях. Вызвав домовика, командир сел за стол, чуть расстроено положив голову на скрещенные руки. То назойливое ощущение всё так же не покидало его, добавляя к утренней меланхолии ещё и неприятные, тянущие нотки беспокойства.        Гарольд надвинул глубокий капюшон мантии почти на глаза, будто бы стремясь скрыться от этого странно-унылого утра, и глубоко вздохнул. Серебристая маска лежала тут же, у него под рукой: в последнее время в поместье стало куда более оживлённо, а потому командир не выходил без неё даже в столовую…        Вдруг тяжёлая двустворчатая дверь резко открылась, словно её распахнули вихрем магии по ту сторону. Прежде чем Гарольд успел подумать, он уже стоял за опрокинутым навзничь стулом, сжимая в правой руке кедровую палочку. Появившийся первым в дверном проёме, Барти чуть было не уронил поднос с довольно оригинальным тортом: небольшим, зато трёхъярусным, здорово смахивающим на свадебный. Опасно покачнувшись, мужчина все-таки сохранил равновесие.       — С днём рождения… командир, — спустя пару секунд, чуть замявшись, подал голос Мальсибер, выглянув из-за спины Крауча.       Взгляду Гарольда открылась довольно странная сцена; он даже подумал на мгновение, что всё ещё спит. Его Тени в пёстрых картонных колпачках в нерешительности застыли на пороге, видимо, не слишком воодушевлённые столь прохладным приёмом. Один только Барти отчего-то просто лучился неподдельной радостью, Уилл и Мстислав же, стоящие позади, похоже, были участниками данной клоунады в добровольно-принудительном порядке, о чём красноречиво говорили их кислые лица, которые резко контрастировали с праздничными колпаками. Гарольд, не сдержавшись, весело фыркнул, снимая маску и опуская палочку. Так вот о чём именно он забыл!        Тем временем Барти, нисколько не удивлённый такой встречей, уверенно подошёл к длинному обеденному столу и с осторожностью поставил на него свою ношу. Гарольд невольно проследил за этим движением и вдруг удивлённо вскинул брови. Приглядевшись к торту внимательнее, он только сейчас заметил на самой верхушке маленькую фигурку, отчего-то похожую на…       — Тоха немного расстроился, когда не смог поздравить вас лично, сэр, и оставил в подарок это, — вновь улыбнувшись, возвестил Барти и дважды хлопнул в ладоши.       В тот же момент фигурка Долохова, будто бы очнувшись ото сна, очень реалистично потянулась и писклявым, но довольно узнаваемым голосом затянула какую-то песенку весьма странного содержания. Мстислав только покачал головой, прикрывая ладонью глаза; он всем своим видом говорил, что был против этого до самого конца, но даже объединившись с Мальсибером, они не сумели переубедить Антонина.        Честно выдержав где-то с минуту поздравительной песни явно кустарного сочинения, Гарольд наконец потерял терпение, нацелив на источник ужасающих звуков волшебную палочку. Словно почувствовав угрозу своему существованию, фигурка испуганно подпрыгнула и, не прекращая исполнения, по всей видимости, бесконечной песни, лихо бросилась наутёк. Миниатюрный Долохов довольно резво перепрыгивал через столовые приборы, стремясь уйти с прицела, и петлял между чашек, уже расставленных исполнительным домовиком, размазывая за собой кремовые следы.        Гарольд лишь отметил про себя, что Антонин стал ещё более изобретательным в своих выдумках, и, коротко взмахнув палочкой, развеял целый комплекс чар, наложенных на фигурку, заставив ту, наконец, застыть в неестественной позе. В наступившей долгожданной тишине послышались тихие, одинокие аплодисменты: в дверях, облокотившись на косяк, стоял Реддл, судя по всему, с интересом наблюдавший за этой сценой уже достаточное время.        — Не думал, что когда-нибудь буду праздновать этот день… — произнёс тот спустя пару секунд. — Но с днём рождения, Гарри.       Гарольд широко улыбнулся, но даже с такого расстояния он ощущал вину, которую Реддл так старался скрыть. «Не беспокойся, Том, я тоже забыл про него», — командир посмотрел ему в глаза, ободряюще сжимая ладонь, когда тот подошёл ближе. Тот только усмехнулся и, поцеловав супруга в черноволосую макушку, мысленно проворчал: «Ничего-то от тебя не спрячешь».       Барти делано кашлянул, привлекая к себе внимание. Теперь – его стараниями – на торте горделиво выстроились пятнадцать тонких свечей, и Гарольд тихо рассмеялся.       — Хорошо, что не додумались шестьдесят девять поставить, — командир обвёл взглядом Теней и чуть удивлённо поднял брови, заметив, как Барти укоризненно посмотрел на своих старших товарищей.       Мстислав стоял, скрестив руки на груди, сильно напоминая сейчас Северуса Снейпа, а Мальсибер чуть улыбался, лишь изредка заходясь остаточным после Азкабана кашлем, прикрывая рот платком. Том подтолкнул супруга к произведению кулинарного искусства, возвышающемуся на столе.       — Я теперь как Почти Безголовый Ник. Праздную юбилей смерти, — усмехнулся Гарольд и разом задул все свечи, загадывая единственное желание.       Спустя несколько секунд на столе появился чай, и утро потихоньку начало раскрашиваться яркими красками. Уже через минуту Гарольд искренне смеялся над Томом, которому самолично наколдовал праздничный колпак, какой был у каждого из поздравляющих. Тёмный Лорд грозился и шипел, но в конечном итоге всё же сдался, зыркнув на подозрительно отводящих взгляд Теней багровыми глазами, в которых явственно читалось немое проклятие.                Гарольд уже почти доел второй кусочек торта, который отдал ему Том, не осиливший такое количество не слишком любимого сладкого за раз, когда в столовую стремительно и совершенно неожиданно вошёл Снейп, отчего-то ещё более хмурый, чем обычно.       — Уильям Чарльз Мальсибер! В вашем возрасте просто непозволительно вести себя столь безответственно, — с порога начал отчитывать своего подопечного зельевар, ещё не осознавший, куда привели его собственные диагностическо-следящие чары.       Мгновенно узнав голос профессора, Гарольд юркнул под стол буквально за секунду до того, как Снейп наконец окинул осмысленным взглядом столовую. Чёрные глаза зельевара остановились поочерёдно на всех присутствующих, восседавших в странных цветных колпаках, на недоеденном торте… а мгновением позже к Северусу пришло и понимание того, кто именно сидел во главе этого безумного чаепития.        Накинув на себя для верности ещё и маскирующие чары, Гарольд, скрючившись под столом, предупреждающе сжал Тома за щиколотку, вдруг ощутив мешанину эмоций того, вызванных появлением зельевара, спасая Снейпа если не от мгновенной авады, то от круциатуса – точно. Барти, подавившись от неожиданности кусочком злополучного торта, мучительно кашлял. Реддл же, взяв себя в руки, невозмутимо сделал последний глоток чая и повернулся к вошедшему.       — Мой Лорд, — прошелестел Снейп, отступая на полшага, и склонился в поклоне. — Я не знал, что у вас тут…       — Юбилей смерти, Северус, — Реддл нарочито медленно поставил на стол чашку. — Не хочешь присоединиться?       Теперь закашлялся уже Мстислав, подумав про себя, что его друг, укативший в Болгарию, пропустил гораздо больше, чем предполагал. Гарольд закусил губу – не так часто можно было увидеть крайне ошеломленного Снейпа, побледневшего до состояния первого снега. На несколько секунд повисло напряженное молчание, но зельевар неимоверным усилием воли вернул самообладание.       — Простите, милорд. Я всего лишь искал Мальсибера, который сегодняшним утром самовольно покинул изолятор.       Гарольд, трясясь в беззвучном смехе, уткнулся лбом в колено Тома; ноги уже потихоньку затекали из-за неудобного положения, но эта сцена того стоила.       — Уильям. Не стоило подвергать своё здоровье таким испытаниям из-за пустяков, — Реддл осуждающе покачал головой и снова обернулся к Снейпу, который уже совершенно не понимал, куда попал и как скоро его заберут отсюда колдомедики из Святого Мунго. — Он вернётся в медицинский блок как только мы закончим, Северус. Ты можешь идти.       Зельевар вновь склонился в поклоне, поблагодарив милорда, и поспешил удалиться из этого странного места, уже не обращая никакого внимания на дикий хохот, которым взорвалась столовая за его спиной. Пожалуй, об этом не стоило знать никому… даже Дамблдору.               После импровизированного чаепития, скоропостижно свернувшегося с уходом Снейпа, Реддл покинул шумную компанию под каким-то невнятным предлогом, а Тени, за исключением всё ещё больного Мальсибера, который удрученно поплёлся в лазарет, дружно переползли в переговорную. Мстислав водрузил перед Гарольдом внушительный ворох открыток и подарков, пришедших его копии прошлой ночью, а сам сел рядом по устоявшейся за это время традиции.       В поздравлении от Гермионы, прикреплённом к большой коробке шоколада из Сладкого Королевства, уклончиво значилось: «Думаю, мы скоро увидимся». Гарольд лишь усмехнулся, откладывая цветную открытку с жизнерадостными дракончиками в сторону. И когда только наступит это «скоро», которым его кормят последние несколько дней?        Барти что-то увлеченно рассказывал сидящему напротив Хощеведову. После того ритуала он кардинально изменил своё отношение к некроманту, приняв того в «семью». Мстислав вежливо, но немного снисходительно поддерживал диалог, то и дело поглядывая на Гарольда, который разбирал конверты, пришедшие почему-то от совершенно незнакомых ему людей. Ничего опасного в них не было – никаких проклятий или ядовитой начинки –, но командир отчего-то отчётливо ощущал, будто бы копается в грязи. Провозившись таким образом минут десять, Гарольд плюнул на всё и просто обратил пеплом этот ворох открыток с одинаково лживыми фразами, даже не доставая палочку.        Спустя пару минут, когда Тени, посчитав свою миссию выполненной, откланялись и покинули поместье, Гарольд, сидя в глубоком кресле в гостиной, задумчиво жевал приторную шоколадку, но чувствовал лишь горечь, перекатывавшуюся на языке. «Этот день совсем не такой, каким он должен быть», – думал парень, листая первую попавшуюся под руку книгу, безуспешно пытаясь отвлечься от этих мыслей. И когда только он успел постареть?..       

***

      — Господин! Проснитесь, господин! — пропищал тонкий голосок у него прямо над ухом, вырывая из полудрёмы.       Гарольд резко дернулся, протирая глаза. Глухо стукнулась о ковёр толстенькая книга, скатившаяся с его колен. Кажется, парень и сам не заметил, как заснул, уютно устроившись в кресле с трудом по трансфигурации и любимым шоколадом в руках.       Рядом обнаружился и домовик, разбудивший его. Эльф чуть укоризненно смотрел на хозяина, заснувшего в неположенном месте, но увидев, что тот окончательно проснулся, важно вздёрнул подбородок и отрапортовал:       — Хозяин будет ждать вас на верхней террасе ровно в семь часов.       — В семь… — рассеянно повторил за ним Гарольд, бросая быстрый взгляд на наручные часы. — Через двадцать минут?!       Соскочив с кресла, чуть было не запутавшись в длинной мантии, парень бросился наверх, чтобы смыть с себя остатки сна. Если уж Том не пришёл за ним сам, то намечалось что-то… интересное, а значит, опоздать для него было подобно не слишком удачной попытке суицида.               Ровно через восемнадцать минут Гарольд стоял перед дверью на террасу второго этажа. Сердце бешено колотилось, когда он поворачивал ручку, а в горле стоял ком. Глубоко вздохнув, командир уверенно шагнул в проём, отчаянно пытаясь справиться с так некстати появившимся глупым волнением.       Реддл сидел за маленьким круглым столиком, положив подбородок на сцепленные домиком руки. На террасе царил полумрак несмотря на то, что летнее солнце ещё и не думало садиться. То тут, то там виднелись маленькие свечи, подвешенные прямо в воздухе. Гарольд мягко улыбнулся, закрывая за собой дверь.       — Потянуло на романтику на старости лет? — тихо рассмеялся он, мучительно стараясь скрыть эмоции, так и бьющие через край.       Том тут же встал, но его ответ Гарольду услышать уже не было суждено. Тихий хлопок прервал Реддла на полуслове. На террасе появились домовик в длинной, вышитой по краям рубахе, и по-маггловски одетый двойник небезызвестного Гарри Поттера. Уже мгновением позже эльф, кинув немного затравленный взгляд на Лорда, схватил настоящего Гарольда за руку и, не говоря ни слова, исчез вместе с ним, оставляя крайне потрясённого Реддла наедине с дружелюбно, но немного отстранённо улыбающимся Поттером.       — Здравствуйте, мы знакомы? — наивно хлопнул глазами двойник, обращаясь к милорду, глаза которого вдруг вспыхнули багровым огнём, который не предвещал ничего хорошего.       

***

      Мстислав привычно пил вечерний кофе на балконе, наслаждаясь спокойствием и тишиной, когда его левую руку вдруг ощутимо кольнуло. Не спеша поставив кружку на низкий столик, некромант закатал рукав. Метка почернела и будто бы нагрелась, а спустя секунду Слава отчётливо ощутил, как его тянет куда-то неведомая, но довольно упрямая сила. Откуда-то пришло понимание того, что звал его Крауч. И звал его очень срочно.       Чертыхнувшись сквозь зубы, некромант залпом допил свой кофе и переместился на зов, оказавшись в уже привычном для него месте – перед воротами Слизерин-менора. В рекордные сроки Слава дошёл до поместья, безошибочно ориентируясь по связи, ставшей неожиданно сильной. Дойдя до нужной двери, некромант тихонько постучал и, не дожидаясь ответа, вошёл в кабинет Тёмного Лорда, где сейчас разворачивалась совсем не радужная сцена.       — Что. Это. Значит?! — выделяя каждое слово, шипел Реддл, в этот момент как никогда похожий на сильнейшего тёмного мага Англии.       — М-милорд, пожалуйста, успокойтесь... — Барти медленно отступал к стене, косясь на зажатую в руке Реддла палочку.       — Успокоиться?! — повысил голос Том, за спиной которого вдруг разлетелась блестящей пылью старинная ваза. — Где он, Крауч?! И что это ещё за дрянь?!       Мстислав перевёл взгляд туда, куда указывал милорд, и только сейчас увидел сжавшегося в углу двойника Поттера, которого он сам же и сделал несколько недель назад. Барти, заметив появление товарища первым, изменил направление своего отступления, стремясь подобраться к некроманту максимально близко, справедливо рассудив, что «помирать – так вместе».       — Это своего рода зомби, — спокойно ответил Слава, решивший спасти Крауча от незавидной участи тренировочного манекена для Тёмного Лорда.       — Ну конечно! — выдохнул Реддл, переводя взгляд на ещё одну Тень. — И тут без тебя дело не обошлось…       Копия, почувствовав, что напряжение немного спало, тут же бросилась к своему создателю, скрываясь у того за спиной. Том, всё ещё гневно сверля парочку Пожирателей полубезумным взглядом, медленно опустился в своё кресло.       — Я слушаю вас. Очень внимательно.       

***

      — Нафаня? — удивлённо посмотрел на домовика Гарольд как только они очутились в до боли знакомой полутёмной спальне.       Эльф приложил палец к губам, беззвучно растворяясь в воздухе, но командир уже и так всё понял – за ним пришли. По ощущениям на первом этаже столпились по меньшей мере пятеро взрослых магов, но Дурслей вроде бы нигде не было…        Гарольд быстро скинул с себя мантию, поблагодарив всех, кого только мог, за то, что всегда носил под этими балахонами рубашку с брюками, и, поменяв местами волшебные палочки, осторожно вышел на лестницу, мысленно отметив, что Дурсли, похоже, перестали запирать его в комнате на время их отсутствия.        В прихожей было темно – там не имелось ни единого окна, а все двери были закрыты. Несмотря на это, парень явственно осознал, насколько ошибся, когда подумал, что его ждали пятеро магов. Сейчас, вглядываясь в кромешную темень, он отчётливо чувствовал восьмерых, только лишь один из которых был ему знаком.       — Всё хорошо, Гарри. Можешь опустить палочку, — послышался голос мужчины, который ощущался не так, как остальные. — Мы пришли забрать тебя отсюда.       Гарольд с трудом сдержал удрученный вздох. Как же эти доблестные спасатели явились не вовремя! А ведь он даже не попрощался с Томом…       — Профессор Люпин? — спросил парень, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал радостно.       — Долго мы ещё будем стоять тут в потёмках? — вдруг воскликнула вместо Ремуса какая-то девушка.        Щёлкнул переключатель, и луч света от обычного, но достаточно яркого маггловского фонарика разрезал темноту. Гарольд прикрыл глаза. У подножья лестницы, как он и предполагал, столпились восемь магов: пятеро мужчин и три женщины, которые во все глаза разглядывали спускающегося к ним парня.       — О! А он совсем не такой, каким я себе представляла, — немного обиженно протянула та самая девушка, у которой в руке был фонарик.       Она, по всей видимости, была самой молодой среди них. Гарольд чуть удивлённо выгнул бровь, скользнув взглядом по её торчащим во все стороны фиолетовым волосам.       — Уверен, что это он, Ремус? — пробасил чернокожий маг с золотой серьгой в ухе, стоящий у самой двери. — Очень некстати будет, если мы доставим вместо него какого-нибудь Пожирателя! Кто-нибудь прихватил с собой сыворотку правды?       — Не нужно, Кингсли, — Люпин вымученно улыбнулся; он здорово постарел за то время, что Гарольд его не видел, и сейчас выглядел даже ещё более больным и измученным, чем обычно. — Гарри, какой вид принимает твой Патронус?       Командир хлопнул глазами и успел прикусить язык, вовремя остановив самого себя.       — Олень? — с небольшой заминкой ответил Гарольд, нервно усмехнувшись.       — Это он.       Командир подавил в себе желание закатить глаза, когда маги в самом деле расслабились, услышав вердикт Люпина. Было бы нужно – Гарольд перебил бы их, как котят, и даже дом не разрушил.       — Вам повезло… что Дурслей нет дома, — после недолгого молчания пробормотал командир, заводя хоть какой-то разговор, чтобы сгладить неловкую паузу.       — Ха! Повезло, говоришь? — девушка с фиолетовыми волосами рассмеялась. — Да ведь это же я отослала их под несуществующим предлогом!       Гарольд только фыркнул на это, представив лица Дурслей, когда те поймут, что там, куда они поехали на ночь глядя, их совсем не ждут. Лучше бы их усыпили: меньше проблем. Люпин тем временем открыл дверь в гостиную и жестом поманил всех за собой. Похоже, маги ждали какого-то определённого момента, а потому и дальше стоять в полутёмной прихожей было не слишком удобно.       Было очень странно видеть толпу волшебников в дорожных мантиях посреди чистейшей гостиной тёти Петуньи. Некоторые с восхищением оглядывали странные, по их мнению, маггловские предметы, к счастью, даже не пытаясь притронуться к незнакомым штуковинам.       — А куда мы направляемся? — поинтересовался Гарольд, облокачиваясь спиной о стену, когда все расселись кто куда. — В Нору?       — Нет, не в Нору, — ответил Ремус, и парень незаметно выдохнул с облегчением. — Мы устроили штаб-квартиру в надёжном месте.       В глазах командира зажегся неподдельный интерес. Ещё бы! Его приведут прямо в штаб-квартиру Ордена Феникса, организации Дамблдора для борьбы с Пожирателями, по сути являвшейся такой же маленькой армией.       — Прости, Гарри, я совсем забыл нас представить, — Люпин чуть виновато развёл руками, будто бы вспомнив о чём-то. — Мы твоя охрана.       Гарольд скептически поджал губы, но промолчал.       — Это Нимфадора…       — Не смей называть меня Нимфадорой, Ремус! — тут же вскинулась девушка и, повернувшись к Гарольду, задорно взлохматила свои и без того торчащие ёжиком волосы. — Просто Тонкс.       Тихо фыркнув, командир приветливо кивнул волшебнице. Кажется, не только у Тома были проблемы с именем. Вполуха слушая, как Люпин представляет остальных, он автоматически улыбался и пожимал мужчинам руки, про себя молясь, чтобы это скорее закончилось. Столько незнакомых магов, да ещё и находящихся в довольно возбуждённом состоянии, крайне негативно действовали на него. В воздухе витал причудливый коктейль из любопытства, волнения, радости, страха и немного сгладившегося со временем горя. Это напрочь сбивало с толку.       — Ждем сигнала, что путь свободен, — сообщил наконец Люпин, закончив называть имена волшебников и волшебниц, и осторожно выглянул в окно. — Еще минут пятнадцать.       — Как мы будем добираться? — Гарольд устало потёр глаза, стараясь дышать через раз.       — На мётлах, — махнул рукой Ремус, но заметив ошарашенный взгляд парня, пояснил: — Это единственный способ, Гарри. До того, чтобы аппарировать, ты ещё не дорос; летучий порох исключается – камины под их наблюдением, а если мы самовольно соорудим портал…       У Гарольда появилось стойкое желание побиться головой о косяк. Дамблдор решил угробить его, не дожидаясь «финальной битвы»? Хотя это и объясняло количество магов, что пришли за ним, командир просто отказывался принимать данный «самый безопасный» способ транспортировки.       — Тогда… может, я пойду собирать вещи?       — Я тебе помогу! — воскликнула Тонкс, тут же вскочив на ноги.       Они в полнейшем молчании прошли обратно в прихожую и поднялись по лестнице. Гарольд недовольно поморщился – девушка усиленно думала о том, что в доме «слишком чисто», но её одну он ещё выдерживал.       Его комната тоже была прибрана, но уже больше напоминала спальню подростка, а не кабинет хирурга. Для вида выгребая какой-то хлам с полок, Гарольд напряженно размышлял, что ему делать: почти все его вещи остались в поместье, как, впрочем, и свитки с домашним заданием. У него ещё была призрачная надежда на то, что Нафаня догадается перенести их, но время уже было потеряно, тем более – рядом крутилась Тонкс. Из всего имущества у Гарольда остались лишь его волшебные палочки и пара уменьшенных писем, забытых в кармане брюк. Интересно, как там Том?.. Наверняка бушует.       — Как думаешь, фиолетовый придаёт мне болезненный вид? — спросила его Нимфадора, крутясь перед зеркалом.       Гарольд неопределённо пожал плечами, аккуратно складывая более-менее приличную одежду в чемодан. Тонкс же задумчиво потянула за одну прядь и решительно тряхнула головой.       — Да, этот цвет явно не мой! — девушка прищурилась, будто бы пыталась что-то припомнить, и через мгновение её волосы окрасились в ярко-розовый. — Так-то лучше, правда, Гарри?        С силой сжав в руке справочник по Истории Магии, Гарольд мысленно выругался. Вот только метаморфа в компании Дамблдора им не хватало… Такие маги с лёгкостью не только меняли внешность, но и могли подделать строение магии – индивидуальное, как отпечатки пальцев, для каждого волшебника. Вслух парень, впрочем, оправившись от первого шока, лишь сказал с восхищением и нотками зависти:       — Так вы метаморф? — Справочник лёг поверх набора по уходу за метлой. — А я вот только читал о таком.       — Верно, — Тонкс польщённо улыбнулась, кидая в чемодан какие-то свёрнутые клубком носки. — Когда меня готовили на аврора, я получила высшие баллы по скрытности и маскировке безо всякой зубрежки. Это было замечательно…       Слушая щебетание девушки и следя за тем, чтобы она не кидала в чемодан что попало, Гарольд тихонько потянул за ниточку их с Томом связи, не надеясь, впрочем, на успех – раньше её усиливала метка, но сейчас... Слабый магический отклик заставил парня удивлённо дёрнуться и мгновением позже искренне улыбнуться. Связь работала! Конечно, не было и речи о том, чтобы передавать таким образом сообщения, но было приятно чувствовать присутствие супруга, находящегося за много миль отсюда.       Когда они с Тонкс спустились вниз, неся в руках полупустой чемодан, совиную клетку и «Молнию», Люпин уже деловито заклеивал письмо, адресованное Дурслям. Остальные разбрелись по гостиной, насколько только позволяло пространство, продолжая с любопытством изучать элементы маггловского интерьера.       — Вовремя, — сказал Люпин, подняв глаза на вошедших. — У нас, думаю, около минуты. Надо бы выйти в сад для готовности. Гарри, я оставляю твоим родственникам письмо о том, что мы забрали тебя…       — Можно было бы обойтись и без этого, — заметил Гарольд, обводя взглядом магов.       Ремус смерил парня чуть укоризненным взглядом и протянул ему такую же, как и у остальных, тёмную дорожную мантию, в которую при желании можно было бы закутаться с головой.       — Лучше было бы прикрыть тебя маскировочным заклятием, но в этом доме нежелательно колдовать даже взрослым, а мантию-невидимку может сорвать в полёте, — пояснил он.       Гарольд покорно надел этот тёмный кусок шатра и вышел вслед за оборотнем через заднюю дверь, которую тот открыл чем-то похожим на небольшую отвёртку. Все высыпали на идеально ухоженный газон Дурслей.       — Полетим сомкнутой группой, — спокойно пробасил Кингсли Шеклболт, тот самый чернокожий маг, — Тонкс перед тобой, держись за ней вплотную. Люпин прикроет тебя снизу, я сзади. Остальные вокруг нас. Строй не нарушать, ясно? Если кого-нибудь из нас убьют...       — А такое может случиться? — спросил Гарольд, усиленно стараясь, чтобы его голос не звучал слишком иронично.       — ...то другие летят дальше, не задерживаются, — невозмутимо продолжал аврор, будто бы зачитывая кулинарную книгу. — Если погибнут все, кроме тебя, Гарри, то продолжай двигаться на восток, и вспомогательный отряд возьмёт тебя под защиту.       Тонкс нервно хихикнула, закрепляя чемодан Гарольда и клетку Хедвиг ремнями, свисающими с её метлы:       — Как-то не слишком жизнерадостно!       — Я просто объяснил парню план, — вздохнул Кингсли. — Если бы здесь был Грозный Глаз…       Резко повисло молчание, Гарольд же закрутил головой, как бы не понимая, отчего все так резко сжали губы, но ответа не последовало. Вместо этого Люпин отрывисто гаркнул, указывая куда-то в небо:       — Первый сигнал!       Гарольд перекинул ногу через свою метлу, едва заметно поморщившись: он любил летать, но метла была на одном из последних мест в списке его любимых средств передвижения. Где-то высоко в небе рассыпался сноп зелёных искр.       — Второй! Вперёд! — скомандовал Ремус, отталкиваясь от земли, и все девять человек одновременно взмыли в воздух.       

***

      Крохотная комнатка, в которой лишь чудом умещались узкая кровать и маленький деревянный стол с колченогим табуретом, была пуста. Хозяин её только-только вышел через потайной ход на свою обычную вечернюю вылазку, и даже пламя высокой тонкой свечи всё ещё трепетало, потревоженное мимолётным потоком воздуха от закрывшейся двери. С кончика тонкого пера, лежащего на чернильнице, сорвалась последняя тёмная капля, но никто уже не услышал тихий, на грани слышимости, звук.        Всего минуту назад это чернильное остриё выводило на бумаге мысли того человека, единственными собеседниками которого уже долгие годы были лишь старый домовой эльф и самодельный дневник, составленный из нескольких тетрадей и обрывков пергамента. Неровное, но яркое пламя сейчас высвечивало разномастные листы, вперемешку лежащие на столе. Аккуратные строчки змеились по чуть пожелтевшей бумаге, причудливо огибая небольшие зарисовки и схемы, составлявшие отрывочную картину прошедших лет, рассказывая одним только им ведомую историю Тени, которая однажды бесследно исчезла:               «Я ведь сам принял это решение... вот только как же долго всё это творится. Даже и не верится, что это происходит именно со мной. Моя жизнь уже который год больше напоминает кошмар, чем реальность.       Прятаться в собственном доме. До чего же я докатился!»               «В последнее время это становится всё более унизительным, чем раньше… Четырнадцать лет я уже выдержал, живя в уединении и могильном спокойствии: скука, редкие прогулки под оборотным зельем (ингредиенты для которого, к слову, уже закончились), практически полная изоляция от обоих миров».               «Закончил разбирать закрытую часть библиотеки, нашёл довольно интересные труды. Вовремя. Перечитывать одно и то же уже порядком надоело…».               «Вот так встреча! Да кругом знакомые все лица! Перебить бы их всех по очереди... особенно одну наглую, недостойную родственную…       Глупый старший брат, до крайности надоевший ещё в юности. Похоже, диагноз полного гриффиндорства мозга удачно наложился на безумную кровь нашей семьи. Жуткая смесь, жаль только, не в тех руках».               «Начал конспектировать от скуки эти их пародии на собрания. Вот чего им не хватает, так это пары-тройки круциатусов в исключительно профилактических целях. Быть может, и мозги бы сразу заработали лучше: меньше слов – больше дела!       Даже наши отработки раньше были куда более изобретательными. Хотя этому Дамблдору даже и до Лорда далеко в этом смысле. Ностальгия, однако…»               «Идиоты. Круглые идиоты!       И почему это происходит в НАШЕМ РОДОВОМ доме?! Этот недоумок здесь не имеет никакой власти!       Как только мать его терпит? Ругается страшно, злится… но терпит. Еще надеется? Я уже давно избавился от этих иллюзий. Пришлось прихватить кое-что ценное и затаиться от всех».               «Эти гости – те еще вандалы. Я, конечно, перепрятал особо интересные и опасные артефакты подальше, но некоторая шелуха всё же осталась… как же я понимаю Кикимера – сам бы избавился от этих… «гордых воинов света», но раскрываться нельзя.       Мне выгодны эти собрания. Мне выгодна эта информация. Даже если командира больше нет».               «Лорд вернулся – это я и сам уже почувствовал… чем мне это грозит? Я не знаю… но даже и не хочу знать. Над нашими метками он не имел особой власти, а я скрылся ещё до перенастройки. И чего я только жду?       Петтигрю отдали Министерству. Давно пора было избавиться от этой крысы… Стоп! Так теперь этот гриффиндорский остолоп получит свободу? Прошу, верните его! Я согласен на Петтигрю».               «...это же форменное ИЗДЕВАТЕЛЬСТВО! Хоть иди да сдавайся в конец обезумевшему Тёмному Лорду. Начинаю думать, что всё что угодно будет лучше, чем сидеть здесь.       Надо же, эта перспектива ещё никогда за эти годы не казалась столь заманчивой».               «Сил моих больше нет. Это всё так бессмысленно. Может… закончить это?       Как же я устал».