***
Дом номер четыре по Тисовой улице был тих и спокоен. Субботнее утро только занималось, и для семейства Дурсль оно обещало быть чем-то большим, чем очередным тихим выходным: в планах у Вернона была поездка в городской парк, где был снят на целый день гриль-домик. Тишина, спокойствие, природа… но атмосферу спокойного, ленивого завтрака разорвал дверной звонок, тревожной трелью ворвавшийся в идущую на заднем фоне утреннюю передачу. Семейство разом вздрогнуло от неожиданно резкого звука. Петунья и Вернон напряженно переглянулись; с вилки их сына соскользнул обратно в тарелку кусок прожаренного бекона, но все звуки потонули в непрекращающейся противно-писклявой мелодии дверного звонка. Нервно оправив фартук, Петунья выпорхнула из-за стола, намереваясь высказать утреннему хулигану всё, что он заслужил. Звенящая трель уже через секунду резко оборвалась, сменяясь испуганным визгом женщины и грохотом разбившейся вазы, подаренной семейству пару лет назад некоей Марджори Дурсль. Вернон, уже успевший сделать успокаивающий глоток чая, тут же выплюнул обжигающий напиток обратно. По белоснежной скатерти стремительно расползалось коричневое пятно, когда мужчина выскочил в коридор. Дадли, сразу же поспешивший вслед за отцом, с разбегу налетел на него, сбивая того с ног и добавляя последний штрих в картину абсолютного счастья Сириуса Блэка, что объявился этим утром в доме номер четыре по Тисовой улице. Тщетно пытаясь подняться с ковра, Вернон во все глаза таращился на лицо, знакомое ему по телевизионным сводкам и фотографиям в газетах. Рука судорожно пыталась нащупать телефонную трубку, но уже через мгновение замерла под обманчиво ласковым взглядом серых глаз. — Вот и вся семья в сборе! — весело возвестил Сириус, радуясь, как ребёнок, наконец дорвавшийся до заветной игрушки. — А я к вам с радостными новостями… Блэк выдержал «интригующую» паузу, наслаждаясь тем, как лица старших Дурслей стремительно бледнели, приобретая сходство с гипсовыми масками, а потом вытащил из внутреннего кармана сюртука какую-то бумагу. — Я, Сириус Орион Блэк, ныне полностью оправданный и свободный, являюсь с этого дня опекуном Гарольда Джеймса Поттера, — мужчина счастливо помахал в воздухе документом, улыбаясь так радужно, что у Вернона вдруг свело челюсть, — а потому пришёл забрать его личные вещи и заверить вас, что больше мой крестник в этот гадюшник не вернётся. Счастье Бродяги Дурсли отчего-то не разделили. Петунья испуганно икнула и по стеночке практически перетекла ближе к мужу и сыну. Улыбка Сириуса чуть увяла, и он шагнул в прихожую, закрывая за собой дверь. — Так и… где же его вещи? — спросил Блэк, притворно оглядываясь. Дрожащими руками Вернон нашарил на низком столике одинокий ключ и, опасливо косясь на мага, так непринуждённо облокотившегося на их стену, отпер дверь чулана. В голове навязчиво крутилась лишь одна мысль о том, как бы незаметно позвонить в полицию и сдать этого уголовника властям… — Бесполезно, — Сириус Блэк с укором покачал головой, оглядывая трясущегося Дурсля с головы до ног. — Я же сказал, что полностью оправдан. В крохотной каморке причудливо нагромоздились маггловские и магические вещи – по большей части, мусор – слишком маленькая или большая одежда, обломки перьев, исписанные пергаменты и книги за прошлые курсы. Скептически оглядев это добро, Сириус взмахнул рукой, и все вещи его крестника нырнули в небольшой сундук, появившийся из, по всей видимости, бездонного кармана сюртука. Блэк довольно улыбнулся, картинно стряхнув руки, и с видом заправского фокусника вновь спрятал послушно уменьшившийся сундук – принадлежность к древнему роду давала свои преимущества. Дадли, всё это время простоявший в дверном проёме, со смесью страха и восхищения наблюдал за всеми действиями Сириуса, обдумывая слова мага. Он так и не попрощался с кузеном, с которым они неплохо сдружились в последние недели… Неужели они теперь и правда больше никогда не увидятся? Немое сожаление царапнуло где-то внутри, но в то же время Дадли был искренне рад, что Поттер обрёл настоящую семью. Растянув губы в прощальной и, как показалось старшим Дурслям, акульей улыбке, Сириус взмахнул палочкой, благосклонно возвращая кошмарной вазе, разбитой по его вине, первозданный вид и, уже выходя на улицу, незаметным движением прикрепил за косяк маленькую булавку. Лишь когда дверь за пугающе вежливым магом закрылась, Дурсли выдохнули с облегчением. Вернон, вновь усевшись на свой стул в гостиной, вдруг радостно подумал о том, что всё-таки этот визит был скорее благословением, чем проклятием. Петунья же, ставя на плиту большой чайник, никак не могла унять нервную дрожь, появившуюся отчего-то как раз после ухода Блэка. В прихожей насмешливо блестел кончик проклятой булавки, приманивающей в образцово-уютный дом безобидную, но очень вредную нечисть, которая уже через несколько дней сделает жизнь этих магглов чуточку веселее и разнообразнее. По мнению Сириуса, конечно.***
Дом на Гриммо встретил своего хозяина всё той же зловещей тишиной, но сейчас она была лишь досадной мелочью, а не угнетавшим с каждым днём проклятьем. К удивлению и – совсем немного – огорчению Сириуса, у порога его никто не встречал. Не оказалось полных радости ожидающих лиц и на кухне. Дом будто бы окончательно вымер; лишь откуда-то сверху доносился приглушённый голос Молли, снова затеявшей какую-то битву с местной нечистью. Судя по всему, в военные действия были вовлечены и «добровольные» помощники в виде свободных членов Ордена и её собственных отпрысков. Поднявшись по лестнице, Сириус осторожно заглянул в комнату, из которой шли странные звуки. Небольшая армия была так увлечена истреблением докси, засевших в старых шторах, что не заметила наблюдателя, который сразу же поспешил скрыться – его крестника в комнате не было, как и его друзей. Сириус хотел, чтобы Гарри был первым, кто услышит от него радостные новости… Но куда же он мог уйти? Блэк задумчиво постучал по деревянным перилам и вдруг хлопнул себя по лбу. Ну, конечно же! В последнее время неразлучная троица частенько скрывалась в библиотеке, прячась в обществе книг от безумных идей Молли Уизли. Перепрыгивая сразу через несколько ступенек, Сириус направился именно туда. Тихонько пройдя между стеллажами, Блэк вдруг услышал голос того, кого так искал. Полубезумная улыбка вновь осветила лицо Сириуса, когда он, ориентируясь по звукам, выскочил из-за очередного стеллажа, надеясь то ли напугать, то ли ошеломить крестника своим неожиданным появлением. Вот только первым, кого увидел Сириус Блэк, был не Кикимер, об которого он чуть было не споткнулся, вылетая из-за угла, и даже не Гарри, которого он так хотел увидеть. Первым, кого увидел Сириус Блэк, был страшно измождённый мужчина, смотрящий прямо на него пронзительными серыми глазами. Спустя пару мгновений пришло и осознание того, что этот человек был… — Ты! — в один голос выдохнули братья, нацеливая друг на друга волшебные палочки. Гарольд, оказавшийся прямо между двумя раскалёнными стенами ненависти и обиды, судорожно втянул воздух, тряхнув головой, и принял единственно правильное – на его взгляд – решение. В ту же секунду мужчины застыли на месте, не в силах пошевелить даже пальцем. Гарольд окинул долгим взглядом Сириуса, что-то мысленно прикидывая, а потом обернулся к Регулусу, невольно цепляясь взглядом за слишком короткие, неровно обрезанные волосы, впалые щёки и бледную, почти прозрачную кожу. — Я надеюсь на твоё благоразумие, Регулус. Ощутив, что младший Блэк с трудом, но подавил дикое желание огреть братца чем-нибудь условно разрешённым, Гарольд отменил заклятие окаменения. Регулус позволил себе слабую, но нахальную ухмылку в сторону всё ещё неподвижного Сириуса как только вновь обрёл контроль над своим телом. Командир же покачал головой. — Веди нас теперь. Где ты там прятался всё это время? — произнёс Гарольд и, поймав вопросительный взгляд младшего Блэка, тут же добавил: — Да, Регулус, и его тоже. Не обязательно было являться эмпатом, чтобы уловить всю ту гамму эмоций, которую сейчас чувствовал Сириус. Он совершенно не понимал, как и почему самый лучший день за его последние годы превратился в… это. Уже через пару минут Блэк оказался в совершенно незнакомом, крохотном помещении, единственным источником света в котором была обыкновенная свеча, стоящая на столе. — Ты заблокировал связь, — начал Гарольд, как только они вошли в комнатку. Это не являлось вопросом, но Регулус кивнул и сделал приглашающий жест в сторону единственного стула. Сам же хозяин комнаты расположился прямо на узенькой кровати, изредка бросая настороженные взгляды на новый элемент декора – статую в виде его братца, установленную напротив входной двери. — Остальные будут рады твоему возвращению, — командир сцепил перед собой пальцы, будто бы совсем забыв про нежданного гостя. Глаза Регулуса на мгновение вспыхнули безотчётной радостью, но он тут же опустил голову, пряча лицо в тени. — Я сбежал, — хрипло пробормотал он. — Но сделал это очень вовремя. Младший Блэк вскинул голову, со смесью удивления и благодарности посмотрев на Гарольда. Даже через внешность Поттера в нём проглядывались прежние черты, а уж эту душу Регулус не спутал бы ни с чьей больше… он только мысленно корил себя за то, что не посмотрел на мальчишку «другим» зрением раньше. — …возвращаешься в Слизерин-менор, — вдруг услышал Регулус обрывок фразы; задумавшись, он совсем выпал из реальности. — Что? Гарольд одарил свою Тень тяжёлым взглядом, но голос его оставался спокойным: — Отвык от меня, да, Регулус? — в зелёно-голубых глазах мелькнуло предупреждение. — Ничего, Антонин с Барти быстро это исправят… Повторяю: ты отправляешься в поместье, предстаёшь перед алыми очами милорда и говоришь, что скрылся тогда по моему последнему приказу. Всё ясно? Блэк рассеянно кивнул, но, увидев выражение лица командира, тут же исправился: — Да, сэр. — Отлично, — Гарольд тяжело вздохнул. — Твою историю я послушаю чуть позже, а сейчас… Сердце Сириуса сжалось, как только его крестник перевёл на него взгляд. В неярком пламени свечи парень казался намного старше своих лет, а из головы Блэка никак не шёл разговор, услышанный им. Вернее часть того, что ему было позволено услышать. — Прости, Сириус. Но помня о твоём взрывном характере… мне пришлось так поступить, — осторожно начал Гарольд, внимательно следя за реакцией крёстного. — Помнишь, ты сказал мне однажды, что даже если я пойду один против всего мира… ты пойдёшь со мной? Регулус сидел, склонив голову: он уже знал, к чему вёл разговор Гарольд, но смириться с тем, что этот гриффиндорский болван будет с ним в одном отряде... — Я тоже «гриффиндорский болван», Рег, — неожиданно проворчал командир, и младший Блэк тут же покраснел, бросая виноватый взгляд на Гарольда, который, прикрыв глаза ладонью, отчего-то тихо рассмеялся. — Ну вот! Такую речь сорвал, гадюка ты подколодная! Сириус во все глаза таращился на крестника, совершенно не заметив, что заклятие окаменения давно спало. Какая-то смутная догадка вертелась на периферии сознания, но старший из братьев Блэк просто не мог поверить в то, что сам же видел и слышал. — Вероятно, ты не помнишь, но мы уже встречались много лет назад, — Гарольд вновь стал серьёзным, лишь в глазах блестели непонятные искорки не то нежности, не то сожаления. — В битве за Хогсмид вы с Джеймсом Поттером почти лишили меня руки… Да, Том очень ругался тогда. Регулус невольно фыркнул, вспомнив этот момент. Он самолично восстанавливал командира после битвы, буквально заново пришивая тому правую руку, когда как Гарольд в то время жевал самодельный бутерброд, весело отмахиваясь от Тёмного Лорда, крутившегося вокруг супруга, как разъярённая дракониха-наседка. Сириус же веселья младшего брата не разделял, он тоже прекрасно помнил тот день. Отряд авроров шумно праздновал благополучное отбитие нападения Пожирателей на единственную в Британии магическую деревню, и сам главный аврор выразил им с Джеймсом благодарность за отличную операцию. Тогда они впервые встретились лицом к лицу с тем, кого – сначала в шутку, а потом и всерьёз – стали называть Тёмным Командиром. Все обличительные слова застыли у Сириуса в горле, когда пламя вновь осветило лицо Гарольда. Сердце отказывалось принять страшную правду, разум же просто кричал о том, чтобы немедленно оповестить Дамблдора. — Не стоит, Сириус, — резко произнёс командир, но уже в следующее мгновение чуть улыбнулся, вглядываясь в глаза крёстного. — Я не зря просил тебя вспомнить те слова. Гарри Поттер и я – один разум, одна душа… И как бы я ни убеждал себя, сражаться с тобой для меня больше невозможно. — Ты просишь меня сменить сторону? — Блэк презрительно скривил губы, впервые за всё это время подавая голос. — А как же твои друзья? Магглорождённая Гермиона, «предатели крови» Уизли? Как же твои родители, Гарри?! — У меня не было родителей, — отрезал Гарольд, но что-то в груди резко полоснуло заточенным лезвием. — Ни в этой жизни, ни в прошлой. Зато у меня есть семья… своя семья. И я сделаю всё, чтобы её уберечь. На этот раз уж точно. — Семья? — Сириус покачнулся, но на ногах устоял. — Да. Любимый супруг. Мои Тени, что стали непутёвыми детьми… крёстный, которого я узнал совсем недавно. — Они же убийцы! — Верно, — Гарольд вскинул голову. — Так же, как и вы. Все мы убийцы. Солдаты. Сириус тяжело съехал прямо по стене, уставившись на деревянные ножки кровати невидящим взглядом. Его буквально разрывало на две части, но где-то глубоко внутри он уже давно всё решил… Вдруг в голове промелькнула странная мысль, заставившая Блэка на мгновение задержать дыхание. — Супруг? — Неужели об этом не знали в Ордене? — Гарольд насмешливо поднял брови. — Мой магический супруг – Том Марволо Реддл-Слизерин, больше известный как… — Волдеморт, — выдохнул Сириус, спрятав лицо в ладонях. — К-как всё так… Почему? Странная улыбка мелькнула на лице Гарольда – эту битву он уже выиграл. Командир сохранил своего крёстного, а отряд Теней пополнился сразу двумя бойцами.***
Альбус Дамблдор вот уже пятнадцать минут гонял по опустевшей пластиковой баночке одинокую лимонную дольку. Пальцы никак не могли ухватить на удивление вёрткую сладость, а мыслями величайший светлый волшебник современности был слишком далеко, чтобы хоть как-то ускорить этот процесс. Что-то происходило с его Избранным. И началось это, похоже, намного раньше, чем он успел заметить. Дамблдор недовольно поморщился, когда лимонная долька снова выскользнула из пальцев. Вытащить её из баночки магией или хотя бы просто вытрясти через горлышко казалось довольно логичным решением, но директор упорно продолжал свои бесцельные действия, снова позволяя размышлениям унести его от реальности. Нет, у него, конечно, была мысль, объяснявшая все странности, что произошли в последнее время. И с каждым днём эта мысль казалась Дамблдору всё реальнее… Чем больше он размышлял на эту тему, тем меньше у него оставалось сомнений в своей теории. Гарри Поттер – крестраж Реддла… Незапланированный, случайный, но крестраж. Где-то внутри у директора пробежала тень почти детской обиды: столько манипуляций, заклятий, а всё зря! Связь сама бы установилась – пацан и так бы стал Избранным… Если, конечно, Том решился бы убить младенца. Дамблдор решительно тряхнул головой, чуть было не уронив на пол злополучную баночку. Конечно решился бы! К тому времени Реддл уже не был способен объективно мыслить, а единственный сдерживающий его фактор был предусмотрительно убран самим Альбусом… Гарольд. Вот в чём была главная ошибка Дамблдора. Впрочем, Том и сам попался в тот же капкан, невольно уравняв их шансы. Альбус тяжело вздохнул. Даже через столько лет он так и не смог смириться, кем тот покладистый мальчишка-гриффиндорец оказался на деле. Он слишком доверял Гарольду, да и не он один. Прозрачные стенки баночки были липкими от сахара, а на дне ещё оставалось немного сладкого сиропа. В кабинете мерно стучали и потрескивали с десяток различных магических приспособлений, успокаивая и усыпляя бдительность своими тихими щелчками любого, кого заманил хозяин кабинета в свою обитель. Портреты прежних директоров и директрис дремали в своих рамах; им были совершенно неинтересны странные гастрономические пристрастия Альбуса Дамблдора, ушедшего в себя настолько глубоко, что со стороны старик казался лишь искусно выполненной восковой фигурой, застывшей в мягком кресле. Нет, Поттер слишком прирученный для подобных казусов. Чётко выстроенная система отношений и связей не могла дать сбой, в этом Дамблдор был уверен. Вот только… не мог ли Том влиять на мальчишку ментально? Цепкие пальцы вдруг резво схватили последнюю оставшуюся лимонную дольку, вытаскивая ту из спасительного пластикового укрытия. Альбус придирчиво осмотрел сладость со всех сторон, прежде чем отправить её в рот. Решение было найдено, а план он ещё подкорректирует.***
— Желчь броненосца, толчёные скарабеи… — бормотал вполголоса Северус Снейп, перекладывая с полки на полку склянки и коробочки разных форм и размеров. В его святая святых – лаборатории Хогвартса царил в данный момент жуткий беспорядок: половина ингредиентов для удобства была свалена в небольшие кучки прямо на полу, другие же стояли в одному лишь зельевару ведомом порядке на полках, остальные – испорченные – утилизировались Снейпом на месте. В воздухе висело два свитка, между которыми металось длинное ядовито-зелёное перо, записывая имеющиеся и необходимые ингредиенты для нового учебного года. Война войной, а курс зелий никто не отменял. Северус механически переставлял баночки, подписывая нужные, но думал лишь о том, чтобы скорее вернуться в Слизерин-менор, где его ждало любимое дело – зельеварение. Не преподавание, нет… вдалбливать одно и то же из года в год в забитые невесть чем головы своих учеников Снейп просто ненавидел. Он твёрдо придерживался мнения, что для такой тонкой науки нужен был талант, чутьё! Но никак не зазубривание и алгоритмические действия. Северус Снейп всей душой любил исследования: часами напролёт он мог просиживать за толстыми фолиантами или экспериментальным зельем, чихая от книжной пыли или оттирая с потолка последствия очередного провального опыта. И сейчас в поместье, что до недавнего времени было его главным кошмаром, объявилась поистине золотая жила. Живой, а главное, почти не враждебный ему некромант! Северус клятвенно пообещал себе, что пойдёт на всё, чтобы только ещё хотя бы раз выцепить Хощеведова в свою лабораторию. Это был настоящий прорыв в зельеварении! Даже того, что удалось ему снять тогда, в склепе, хватило бы ещё на пару месяцев непрерывной работы, но в потайном отделении сундука уже лежало несколько исписанных свитков с расчётами и черновыми протоколами новых, несомненно бесценных опытов… Снейп поставил на место ещё одну подписанную коробочку («Безоары стандартные»), как вдруг прямо через стену в помещение влетел серебристый феникс, прерывая радужные мечтания зельевара до зубной боли приторным голосом Дамблдора: — Северус, мальчик мой, не зайдёшь ли ты к старику на чашечку чая? Хагрид принёс мне отличный травяной сбор. Доверительно сообщив ему эту поистине важнейшую информацию, феникс бесследно растаял, как растаяли вместе с ним и все надежды Снейпа на плодотворный вечер в компании котла номер девять и крайне любопытных результатов третьего опыта. Выходя из камина в кабинете директора, зельевар вдруг подумал, что совершенно не хочет знать, что же придумал в очередной раз его руководитель, но уже в следующую секунду, поймав лучащийся благодушием взгляд Дамблдора, Снейп осознал: этот год будет для него ещё «веселее», чем все предыдущие. Причём взятые вместе. — Присаживайся, мальчик мой, — проворковал директор. — Чаю? Северус решительно не понимал, к чему был этот неизменный спектакль. Зельевар прекрасно знал именно того Альбуса Дамблдора, что являлся величайшим светлым колдуном современности, и никакие заверения в благородности и прозрачности его намерений «просто выпить чаю» не могли бы убедить Снейпа в этом. Сильные мира сего никогда не опускались до уровня рядовых исполнителей, как бы они ни старались создать видимость этого, и зельевар это знал. Слишком хорошо, благодаря своим прошлым ошибкам. — …и я бы хотел попросить тебя, Северус, немного помочь мне в этом. — Исключено, — мгновенно отозвался Снейп, уловив из всей витиеватой речи Дамблдора ключевые слова «Гарри», «окклюменция» и «обучить». — Я не тороплю тебя с ответом, мальчик мой. И никто не в праве заставлять тебя принимать на себя такую ответственность, — Альбус, казалось, совершенно не удивился и не огорчился резкому ответу. — Но я прошу тебя… подумай о несчастном ребёнке! — Он не сможет, директор, — отрезал Северус, пытаясь по возможности пропускать мимо ушей слова старика, который умело давил на нужные ему рычаги. — Мало кто вообще способен обучиться окклюменции в пятнадцать лет! И даже если бы это был гениальнейший ребёнок всей планеты, что, к моему личному прискорбию, далеко не так, я бы не согласился обучать его. — Ты не прав, Северус. В тебе до сих пор говорит лишь ненависть, — глаза Дамблдора на мгновение потухли. — Ты можешь дать Гарри хотя бы шанс… Шанс не стать безвольной куклой в руках Тома. «Зато быть марионеткой в ваших…» — ядовито мелькнуло в голове Снейпа. — Почему бы вам, директор, не заняться обучением… — он на мгновение скривился, — …Избранного лично? Взгляд Дамблдора мгновенно посуровел, но он всё так же по-отечески улыбался, сжимая в руках кружку с приторно-сладким чаем. — Я не могу подвергать Гарри такой опасности. Том несомненно захочет использовать мальчика против меня, а пока я вне досягаемости… — Вы снова не оставляете мне выбора, не так ли? — безразлично бросил Снейп, хотя в груди у него бушевало пламя. Дамблдор лишь загадочно улыбнулся в ответ. В том, чтобы озвучивать его, не было необходимости: каждый из них знал, какое место он занимал в этой игре. С одним лишь отличием – Северусу его ниша определённо не нравилась. Он решительно поднялся из кресла, стремительно пересекая комнату, и, уже взяв из специального горшочка щепотку летучего пороха, обернулся через плечо. Директор безмятежно продолжал наслаждаться чаем, словно совсем позабыв о том, что кроме него в кабинете вообще кто-то был. — С чего вы взяли, что это произойдёт? Мерно тикали какие-то приборы, отбивая секунду за секундой. Фоукс заинтересованно вертел головой, сидя на одной из верхних полок, заставленных книгами. Дамблдор не спеша сделал ещё глоток уже подостывшего чая, смотря куда-то вдаль. — Это уже происходит. И начало происходить с начала прошлого учебного года, — голос директора вдруг сделался жестким и горьким, будто бы приторный чай больше не мог подсластить его. — Я не придавал этому значения, но теперь всё сходится. Том начал набирать силы, и в то же время с Гарри стали происходить пугающие изменения… Но всё ещё можно остановить или даже обратить вспять, Северус. Повисло напряженное молчание. Треск и тиканье приборов стали почти невыносимо оглушающими. Зельевар, опустив голову, стоял перед зевом камина, и в изумрудном пламени ему чудились чудесные глаза Лили, которой он когда-то дал обещание. — Я согласен, — проронил Северус, наконец, — но сообщите об этом ему вы. Не говоря больше ни слова, он бросил в камин ещё щепотку пороха и исчез в зелёной вспышке, уже через секунду выходя в своих комнатах – составление списков было вновь отложено на неопределённое время. Первой в стену полетела фарфоровая статуэтка в виде чёрного кота, подаренная ему Люциусом в один из праздников, утончённая и – несомненно – жутко дорогая. Туда же отправились и две чашки из-под кофе и полупустая чернильница. Только после этого Северус тяжело плюхнулся в кресло, взмахом палочки убирая весь сотворённый им секундами ранее беспорядок. Теперь он злился на самого себя ещё больше – за несдержанность. Он снова повёлся. Снова шагнул туда, куда ему с маниакальной расчётливостью указали. Как же он ненавидел это чувство! Но Лили… Северус спрятал лицо в ладонях. Её он не мог предать. Только не снова, только не сейчас. Пульс постепенно успокаивался, а разум, наконец, начинал работать рационально. Снейп отчётливо понимал, что, дёргаясь в этой паутине, он лишь сильнее увязает в ней, и с каждым годом, проведённым на «светлой» стороне, это чувство становилось всё ярче. Однажды Северус совершил ошибку, а вернее, целую череду ошибок, которые и привели его к данному раскладу. Тогда Дамблдор с его обетами казался меньшим злом, но сейчас… Снейп уже ни в чём не был уверен. Защищать сына Лили можно было и другими способами. Вот только этот чёртов Поттер упорно не хотел сидеть в безопасности, заставляя своего невольного стража вертеться на тонком лезвии, отчаянно пытаясь не оступиться. Снейп отнял руки от лица, взглядом цепляясь за кончик Чёрной Метки, выглянувшей из-под задравшегося рукава. В последнее время Тёмный Лорд стал напоминать себя прежнего – обаятельного, харизматичного лидера, ведущего за собой людей, а не толпу маньяков. Воспоминания о прошлых его буйствах за все эти годы сгладились, что ещё больше усиливало чувство надежды, вновь вспыхнувшее в магах. Верно говорили: бывших Пожирателей не бывало. Северус горько усмехнулся: если бы всё действительно было так радужно, он бы в тот же момент побежал к милорду с повинной, но что-то явно не клеилось. Снейп напряженно перебирал в памяти все те редкие моменты, когда он видел Тёмного Лорда вне зала собраний, и вдруг его ощутимо передёрнуло. Безумная картина, появившаяся перед глазами, просто убивала те крохи рационализма, что остались ещё после беседы с директором. Юбилей смерти… Чей? Сердце вдруг пропустило один удар, а затем забилось чаще, словно стараясь наверстать упущенное. Подобные безумства происходили раньше, но случайные свидетели старались поскорее забыть о них, как о страшном сне – Тёмный Лорд уже тогда не отличался мягкостью характера. Снейп прекрасно понимал, что от мгновенного обливиэйта его спасло только чудо. Вот только если… Тёмная фигура, застывшая рядом с Барти Краучем. Тень за спиной Тёмного Лорда в тронном зале. Невысокий человек, закутанный в мантию, что идёт позади господина, стараясь слиться с его тенью. Он ведь не мог? Не мог, точно ведь! — Пойдёшь к нам, Северус? — мужчина, стоящий перед ним, слегка улыбается. — Я видел, что ты творил в тренировочном зале. Жаль, раньше тебя не разглядел… Такие маги нам нужны! — Я всего лишь зельевар, командир. Моё место – здесь, — собственные слова срываются с языка быстрее, чем он успевает о них подумать. Тот, кого называют Тёмным Командиром, задорно вздёргивает подбородок и проводит рукой по платиновым волосам. Он ещё пару секунд оценивающе сканирует лицо вечно мрачного паренька перед собой, а затем тихонько фыркает, усмехаясь. — Ну, дело твоё. Надумаешь, обращайся! Мужчина резко разворачивается и выходит из зала, на ходу переговариваясь с одним из тех, что зовутся Тенями. И только глухое сожаление жжёт грудную клетку изнутри, но Северус скорее сам себя заавадит, чем опровергнет собственные, хоть и слишком поспешные слова. Игнорируя завистливые и злорадно-удивлённые взгляды, он так же выходит из тронного зала, гордо подняв голову. Тогда он ещё не знал, что уже через несколько месяцев отряд Теней распадётся и перейдёт под контроль Тёмного Лорда. Никто ещё не понимал в то время всех перемен, что произошли в считанные мгновения, но одно они знали точно: их командир был убит в бою.