Реквием по Дождю

Похороны прошли быстро и тихо. Вонгола состояла уже только из шестерых, что не сильно улучшало положение. Любой организации без мечника очень тяжело. Гокудера даже не говорил в тот день, даже с дражайшим Боссом - депрессия сменилось молчаливой истерикой, а затем и вовсе апатией. Такой же молчаливой. Хотя, когда Ураган стоял рядом с гробом, пальцы его побелели и вовсе не от холода. Кольцо Дождя теперь находилось у него на сохранении - тяжким грузом болталось на цепочке, на шее. Примерно так же, как когда они собирали половинки в боях... Память, как назло, подкинула момент, когда он после своего почти выигрыша, схватил мечника за грудки и рявкнул, что бы тот не думал проигрывать. ...В тот день Дера дымил, не прекращая. И метался по своему кабинету как раненый зверь в клетке. Беспомощно рычал, ругался и пинал ни в чем не виновную мебель. Пока никто не видит, можно чуть-чуть спустить пар. Гордый леопард Урагана со стойким молчанием лежал подле кресла хозяина. И только нервный стук тяжелым хвостом об пол говорил, о том, что и сам Ури тоже не в диком восторге. Джиро и Коджиро больше он не увидит, а это для кота Урагана было по-своему печально. От вспышек гнева блондина оторвал тихий, но вполне себе решительный стук в дверь. - Хаято-кун, - голос Босса никогда не был стальным, а сейчас он и вовсе подрагивал, - мы переживаем. Выйди пожалуйста. - Во имя Экстрима, нельзя же постоянно жить в скорби! - Гокудере даже пришлось зажать уши, чтобы не оглохнуть. А ведь он так привык к тишине. - Травоядное, выходи. Ты почти хищник. Сейчас не подходящее время раскисать, - ледяной тон. Хибари как всегда... Уголки губ юноши дрогнули. Но улыбка все-таки не осветило бледное аристократическое лицо итальянца. Вместо этого он положил стоящую на рабочем столе рамку стеклом вниз. Чтобы не видеть их с Такеши счастливых лиц. Тогда еще счастливых. Ураган на ватных ногах подошел к двери и с тихим щелчком повернул ключ в скважине, открывая ее вовнутрь. На удивление, но даже Кея выглядел слегка измученным. Савада и вовсе напуган. - Хаято, мы понимаем, вы были близки, - «десятый, вы даже не представляете насколько», - подумал Ураган, - но... как бы тяжело не звучало, его уже не вернешь и... - Врааай! - четверо мужчин обернулись на голос, который звучал слишком громко в этой гробовой тишине, - Савада, если бы твой Дождь умел убивать, твой Ураган не выглядел бы сейчас как половая тряпка! - никто не был удивлен варийскому капитану. Скуалло прибыл еще с утра, и проститься с Ямамото как учитель с учеником. Ну и другом. Немножко. Удивительно было то, что за ним, старательно скрывая широкую безумную улыбку, семенил Бельфегор. Они с Гокудерой не были друзьями, но поддержку оказывали. Немного. Только так... - Ши-ши-ши, Хаято, не отчаивайся. Попади и ты под шальную пулю и все будет хорошо, - блондин искренне изымался над своим противником. Не важно, сколько времени прошло, но принц простить своего поражения блондину никак не мог. Тсунаеши буквально охватила дрожь, и он бегло посмотрел на своего первого Хранителя. И ему очень хотелось верить, что безумная искра в затуманенных горем серо-зеленых глазах ему только показалась... - Спасибо за соболезнования, Бел, - с натянутой улыбкой устало отозвался Ураган, - но, поверь, я не успокоюсь, пока не увижу пулю в твоей башке, - после чего вновь закрылся в своей комнате. Вонгола и Вария переглянулись и ушли прочь по коридору - скоро должен был прибыть Каваллоне, да и остальные члены независимых убийц подтянуться. Положение все сильнее ухудшается, и надо отработать стратегические ходы. Хаято сполз по двери и обнял колени. Ури, что-то рыча, устроился рядом, лишь бы хозяину стало немного легче. Большой пятнистый кот даже положил свою мощную лапу на голову подрывнику, по-своему пытаясь утешить. Взгляд блондина скользнул по фортепиано. Да, самое время. «Шальная пуля? Бел, ты в чем-то прав...»