По струнам арфы

О семье Фердинанда Бишопа, вероятно, можно было бы написать целый роман-эпопею. Невероятные, совершенно курьёзные ситуации, в которые они попадали, порой даже никто не воспринимал всерьёз. Однажды Гейб Бишоп — младший ребёнок Фердинанда и Джулии — застрял в домике на дереве. Пытаясь вызволить сына, отец и сам обратно вылезти не смог. В итоге спасательному патрулю Ходж-тауна пришлось распиливать обветшалый дом и освобождать его «узников». И таких историй за век не рассказать. К чему, Вы спросите, об этом зашла речь? Дело в том, что именно к ним сейчас направлялась Шарлотта, чтобы вплести главу семейства в возможную новую заварушку. Двое старших детей уже жили отдельно от родителей, а Гейб, ученик Шарли, только-только перешёл в среднюю школу Ходж-тауна. Он ждал каждого урока с нетерпением, хотя и не очень любил музицировать. Мальчишку, скорее, увлекал сам процесс общения с преподавательницей. Однако сегодня занятия отменили: Шарлотта позвонила мистеру Бишопу с просьбой о встрече. Будучи полицейским вот уже двадцать три года, Фердинанд привык к постоянным обращениям друзей и знакомых. Брался он за любое дело уж очень основательно, будь то запрос о пропавшем почтовом ящике или заявление о драке с женой. Но, увы, стараний его упорно не замечали или же не хотели замечать. Так и случилось, что он проработал два десятка лет в захудалом полицейском участке провинциального городка. Шарлотта подъехала к дому Бишопа в начале одиннадцатого. На небе угрожающе застыли тёмно-фиолетовые тучи. Должно быть, дождя сегодня не миновать: вдалеке слышались то затухающие, то нарастающие раскаты грома. На крыльце Шарли уже дожидался Гейб: он был явно воодушевлён её приездом. — Мисс Нельсон! Как я рад, что вы к нам приехали! — прокричал он гостье, едва та вышла из машины. — Я тоже рада, Гейб, дорогой. Где твой отец? Мы с ним договаривались о встрече, — спросила Шарли и прошла в дом. В гостиной шумел телевизор: хозяин опять смотрел сводку криминальных новостей. К слову, он находил это забавнейшим занятием. Он мог часами критиковать действия других, бестолковых, по его отнюдь не скромному мнению, коллег. Шарлотта застала мистера Бишопа именно в тот момент, когда он пускал едкие замечания в адрес новоиспечённого эксперта-криминалиста. — Гм. Мистер Бишоп, — постаралась она привлечь к себе внимание. — Кретин! Ну, кто же так проводит следственный эксперимент?! — оторвавшись от телеэкрана, Фердинанд улыбнулся гостье, — О, утро доброе, мисс Нельсон! Присаживайтесь-присаживайтесь! Гейб, принеси-ка нам чаю! — он обратился к сыну и кивнул в сторону кухни. — Итак, Шарлотта. Голос у вас был крайне обеспокоенный, что же случилось? Шарли присела в кресло и нервно сжала ладони. — Понимаете, мистер Бишоп, у меня есть к вам просьба… Но… — она сморщилась, точно дальше говорить было стыдно. — Она должна остаться между нами. — Вот как? Хм… Какого характера просьба? — удивлённо поинтересовался тот. — Мне нужно… «Пробить по базе» одного человека, — ответила Шарлотта и вздрогнула, когда в комнату ворвался Гейб с бренчащими на подносе чашками. — Спасибо, сынок. Иди, проветрись. Нам с мисс Нельсон нужно поговорить, — сказал Фердинанд, забирая из рук сына поднос. Гейб скорчил ужасно недовольную гримасу, но отца всё же не ослушался и покинул гостиную. — Скажу честно, Шарлотта, — начал мистер Бишоп более серьёзно, — мне ваша затея не нравится. Я не могу использовать свои полномочия в таких… неопределённых целях. — Я всё прекрасно понимаю, но вы мой хороший друг, как и все члены вашей семьи. Мне очень нужно узнать дату рождения и место жительства этого человека! — перебила его Шарли. Бишоп откинулся на спинку кресла и задумался. Он ничего не говорил, только хмурился и стучал пальцами по деревянному подлокотнику. Наконец он взглянул на Шарлотту. — Кто он такой, отчего вы интересуетесь неизвестным человеком? — спросил он с подозрением. — Не важно. То есть… Он, возможно, мой старый школьный товарищ, — начала она неуверенно. — И я увидела его случайно на улице, но не решилась подойти. Вот и захотела узнать, не ошиблась ли? Фердинанд вновь задумался. — Так уж и быть. Но только по нашей старинной дружбе! — ответил он и бросил взгляд на часы. — Так, сейчас одиннадцать. Значит, Стивенсон уже на смене. Проедем в полицейский участок прямо сейчас, пока там нет остальных ребят. — Спасибо! Жду вас в машине! — просияла Шарлотта и поспешила выйти из дома. Спустя примерно десять минут, Шарли и Фердинанд уже шли по коридору к месту работы мистера Бишопа. В кабинете, где хранились архивы и компьютер с базой данных, было довольно темно — вынужденные меры предосторожности. Металлические жалюзи не давали ни единого шанса солнечному свету. Фердинанд проследовал к своему столу, ввёл, по всей видимости, ужасно сложный и длинный пароль и пригласил Шарлотту присесть рядом. — Приступим. Назовите его полное имя, — рабочим тоном задал вопрос Бишоп. — Джеймс Норрингтон, — ответила Шарлотта. — Год рождения? — Н-не знаю, — она смутилась. — Постойте… Одиннадцатый, тридцать девятый… Значит двадцать восемь, наверное, — невнятно бормотала Шарли. — Что? О чём это вы, мисс Нельсон? — неподдельно удивился Фердинанд. — Должно быть, тысяча девятьсот семьдесят седьмой. — Так. Пол мужской… — он щелкал кнопками мыши и внимательно всматривался в экран компьютера. — Ну что? — нетерпеливо спросила Шарлотта. — В процессе. Сейчас увидим. Прошло несколько долгих минут. Шарли уже начала нервно ёрзать на стуле, когда Бишоп указал пальцем в экран. — Найдено точных совпадений: ноль. Итак, что же мы имеем. Джеймс Норрингтон, шотландец, год рождения — тридцать первый. Дальше… — Фердинанд бегло просматривал информацию. — Джеймс Норрингтон, англичанин, год рождения девяносто седьмой… И далее все граждане с идентичными именами и фамилиями, но вот год рождения у них иной. А теперь в списке уже только однофамильцы. — Нет? Никого нет? — разочарованно переспросила Шарлотта. — В нашем городке есть только одна жительница с такой фамилией — Прозерпина Норрингтон. Но ей уже… Секунду… Восемьдесят девять лет. Увы, но ваш одноклассник, похоже, больше не имеет британского гражданства. — Только женщина… — прошептала она. — Ну, спасибо и на этом, мистер Бишоп. Извините за то, что побеспокоила. — Обращайтесь, когда угодно, Шарлотта, — улыбнулся Фердинанд. — Кстати, когда Гейбу ждать вас на урок? — Урок, да-да, — рассеянно повторила она. — Думаю, в следующий понедельник — у меня наметились неотложные дела. Передайте ему от меня привет. Ещё раз благодарю, до встречи! — с этими словами Шарли вышла из душного кабинета. На улице уже вовсю лил дождь. Холодные капли барабанили по окнам, листьям деревьев, по крышам автомобилей. Ливень сопровождался ярчайшими молниями, разрезающими тучи, и оглушительными раскатами грома. Шарлотта накрыла голову сумкой и побежала по тротуару к своей машине. На опустевшем в миг проспекте не было никого, светофор продолжал мигать: то красным, то зелёным. Тут она заметила старую женщину, идущую по противоположной стороне улицы. Она была очень странно одета: разномастные одёжки, довольно грязные, висели на ней, точно мешки. Волосы она спрятала под платок, а руки — в перчатки. Она с усердием тащила тяжёлые сумки и постоянно перехватывала их потрёпанные ручки. Старуха внезапно остановилась и взглянула на Шарлотту. — Эй, юная леди! Не могли бы вы мне помочь? — прокричала она, стараясь заглушить своим голосом рокочущий гром. Шарлотта согласно кивнула и перешла дорогу. — Да, конечно, — ответила она, подойдя к даме, и взяла большую часть сумок в свои руки. То, насколько они были тяжёлыми, нельзя даже выразить. Она что, кирпичи в них носит? — подумала Шарли и взглянула на неё вновь. Это была темнокожая женщина с очень выразительными, несмотря на свой почтенный возраст, чертами лица: золотисто-карие глаза с тёмным ободком на радужке выглядели довольно необычно, широкий нос, такие же губы и лицо, затянутое тонкой паутиной морщин. Она определённо была очень необычной. Во всем. Дама улыбнулась и внимательно посмотрела на Шарлотту. — Я живу здесь неподалёку. Вот решила купить себе продуктов и попала под такой дождь, — произнесла она со странным акцентом, какого Шарли ещё слышать не доводилось. — У меня машина припаркована за углом, я могу вас довезти, — учтиво предложила она и показала на серый универсал. — Было бы неплохо. Спасибо, дорогая. Как вас зовут? — поинтересовалась незнакомка. — Шарлотта. — Чудесно… — загадочно произнесла она и бодрым шагом направилась к автомобилю. В поездке они не проронили ни слова, Шарлотта то и дело ловила на себе изучающие взгляды со стороны случайной попутчицы. Они подъехали к старому особняку: с виду он был очень величественным и основательным. Шарли взяла из багажника баулы и, чавкая туфлями по грязи, последовала за хозяйкой. Войдя, мисс Нельсон обратила внимание на богатое, старинное убранство дома. Отличительной чертой его интерьера была морская тематика. Картины с изображением кораблей, матросов, огромных волн; различные предметы корабельной утвари, портреты знатных военных — всё это пробуждало в Шарлотте большой интерес. Старая хозяйка попросила оставить сумки в холле и предложила гостье чашечку чая. — Н-нет, что вы! Я, пожалуй, поеду домой, — вежливо отказалась Шарли и уже собралась уходить, как вдруг за окном вновь послышался ужасный по своей силе раскат грома, а хозяйка хитро, даже по-кошачьи сощурила глаза. — Останьтесь хотя бы на час, милая Шарлотта. Мне было бы приятно скоротать с кем-нибудь время, — настаивала женщина и жестом пригласила мисс Нельсон проследовать за ней. Она провела Шарли в гостиную. Эта комната была восхитительной: резной камин, кованые подсвечники, мягкие бархатные кресла, гобелены на стенах… Незваная гостья невольно ахнула. Старая хозяйка удалилась на кухню за чаем, оставив её одну. Мисс Нельсон решила рассмотреть картины поближе: великолепные пейзажи украшали стены комнаты. Она вдруг замерла на месте, уставившись на портрет, висевший над камином. Шарлотта даже не могла пошевелиться: в золочёной раме, с холста на неё гордо взирал Джеймс Норрингтон. Он был изображён в расшитом парадном кителе, парике, треуголке. Его правая рука покоилась на рукояти шпаги, сам же он стоял на борту старинного корабля. Вернувшаяся в гостиную хозяйка заметила реакцию Шарлотты и подошла к ней поближе. — Чем вас так удивил это портрет, милая? — поинтересовалась она, растягивая каждое слово на свой собственный манер. Шарлотта вздрогнула от неожиданности и взглянула на неё. — Кто это? — спросила она шёпотом. — Мой предок. Увы, печально известный своей трагической судьбой, — равнодушно заметила та. — Вы бы могли рассказать мне о нём? — продолжила Шарлотта. — Да, это не составит труда. Но моё условие: расскажу лишь за чашечкой чая, — хозяйка пригласила гостью присесть. — Простите, а как вас зовут, мадам? — тихо спросила Шарли, размешивая серебряной ложечкой сахар в чашке. — Прозерпина Норрингтон. Шарлотта поперхнулась и едва не выронила фарфоровую чашку из рук. — Оч-чень приятно, — пролепетала она и приготовилась слушать. — Тот красавец на картине — адмирал Джеймс Норрингтон, — тихим, бархатным голосом начала Прозерпина. Она так сильно выделяла букву «Р», что создавалось ощущение, будто она рычит и злится. Однако её хитрая улыбка и сощуренные, медового цвета глаза располагали к ней. — Он был сыном Лоуренса Норрингтона, тот тоже дослужился до адмиральского звания. Мать его была дочерью придворного картографа. Мальчик с одиннадцати лет странствовал юнгой на королевском фрегате с отцом, он побывал в семи морях и трёх океанах. Карьера военного его очень интересовала. И вот в девятнадцать лет он уплыл к берегам Ямайки, в маленький городок Порт-Ройал. Там он сумел дослужиться до командора! — в очередной раз прорычав, Прозерпина продолжила. — Что же ему ещё не хватало в жизни? Конечно… — она странно улыбнулась и замолчала на секунду, взглянув на портрет адмирала. — Чего же ему не хватало? — спросила Шарли. — Любимой женщины… Жениться задумал он на достойной девушке. И была в его грёзах одна, страстно любимая им красавица — Элизабет. Никто в нашей семье ничего о ней больше не знал. Однако она предпочла другого: сына пирата! Ах, сердце Джеймса разрывалось! — она стала рассказывать очень ярко, точно видела всё то, что описывала. — Билось в муках! Билось! А затем судьба наказала его за все грехи… Долгое время он якшался с мразью в пиратской бухте… Но вдруг! — воскликнула она, немало напугав Шарли. — Нашёл спасение! Спасение нашёл в предательстве… За одно дельце его ожидала большая награда: звание, восстановленная репутация, уважение! Но терзалось сердце муками, что ещё страшнее любовных — то была совесть… Встретив свою любимую в плену, он долее не смог терпеть всё это… Он высвободил пленников! Но отдал за это свою жизнь. Да. Один из матросов пиратского корабля пронзил его сердце своим холодным клинком. Погиб наш адмирал, погиб… — закончила хозяйка и громко отхлебнула из чашки. Шарлотта сидела, всё ещё с трудом осознавая то, что ей только что поведала Прозерпина. — Но, позвольте узнать, как дошла до вас эта история? — спросила она шёпотом. — Матушка и сестра адмирала получили скорбные вести с флота. Затем им передали и его шпагу, что сейчас, увы, утеряна. Они всё это время писали друг другу письма. Так и случилось, что Джеймс многим делился «со своим ангелом» — любимой и дорогой сестрой Изабелль. Она сохранила письма, о многом узнала от людей, которые были знакомы с её братом. А я, между прочим, и есть её потомок. Последняя в нашем роде… — Сколько было лет вашему предку, когда тот… погиб? — Кажется, двадцать восемь… Удивительно трагичная история, не так ли, дорогая Шарлотта? — спросила Прозерпина и хитро улыбнулась. — Д-да. Грустно, — пробормотала та в ответ. — Простите, мне уже действительно пора ехать домой. Спасибо за чай и за такой удивительный рассказ. До свидания! Хозяйка проводила гостью до крыльца, а после долго наблюдала за той из окна. Прозерпина держала в руках две коротких шерстяных нитки и переплетала их, накладывая одну на другую… Подъехав к собственному дому, Шарлотта буквально выскочила из машины и помчалась к двери. Она ворвалась в гостиную, как вихрь, пытаясь отыскать глазами гостя. Шарли щёлкнула клавишей выключателя, и комната озарилась желтоватым светом люстры. Джеймс вышел из кухни, щурясь от яркого искусственного света. — Вечер добрый, мисс Нельсон, — поприветствовал он. — Сколько вам лет?! — резко спросила Шарлотта. — Двадцать восемь, мисс, — ответил тот, слегка смутившись. — Если вернётесь — погибнете, — прошептала Шарли.