14 letters of love.

Я посмотрел на экран телефона. Бог ты мой, это же сам Скутер, мать его, Браун! Неужели его величество нашло время для меня? Я ответил. — Спасибо за неожиданный звонок, Скутер, — прошипел я. — Парень, сейчас не до твоего сарказма, — серьёзно ответил он. — Ты пропал. — То есть? — я начинал догадываться в чём дело, но не хотел верить. — Тест сказал «да», Джастин. Поздравляю, об этом уже знают все, — договорил Браун и бросил трубку. Я в отчаянии схватился за голову. Боже, неужели это значило то, что я официально стану отцом? Чёрт возьми, я даже не хотел спать с ней, как такое возможно? В прессе столько говорили о том, что я являюсь вероятным отцом маленькой Элизабет, и я потихоньку стал верить в это и пару раз дал слабину, сказав о ней больше, чем нужно. В феврале я решился на тест ДНК. На самом деле, это Скутер толкнул меня на такое действие, дабы доказать всему миру, что я не её отец. Но вышло совсем наоборот. Забавно, верно? Ха, они думают, что смогут выкачать из меня побольше денег и заставят сидеть около детской комнаты? Нет, нет и ещё раз нет. Я зашёл в твиттер, чтобы написать фанатам о этом инциденте, но...зайдя в отклики, я понял, что видеть меня они не хотят. Все уведомления были засыпаны хэштегом #JustinGoAway. Что-то сжалось внутри. Мне захотелось кричать. Мои фанаты, моя опора, моя семья — они решили оставить меня из-за ребёнка. Такого не было с Джексоном. Его фанаты всегда были преданы музыке, а не лицу. Я зря пытался его заменить. Я сидел и думал над этим. Чёрт, как же всё это не вовремя, правда. Столько бед навалилось на меня за одну только неделю. Мне хотелось встать и просто сказать о завершении всего этого. Забрать Эл и уехать куда-нибудь, где бы я мог...Ай, что за мысли! Я вскочил и подбежал к столу, на котором оставил диктофон. Я очень хотел найти последнюю букву и покончить с этим делом. Мои руки дрожали, но я нажал на «play». «Вот и подошла к концу наша игра, милый. Последняя буква находится на спине кролика, которого я тебе подарила. Не забудь о видеозаписи. Я скучаю». Запись прервалась вовсе. Я попытался включить диктофон, но он будто сломался. Поняв то, что записей больше не будет, я выбросил его на пол и посмотрел на кровать. Плюшевый кролик смотрел на меня пластмассовыми глазами и будто пытался что-то сказать. Я подошёл к нему и повернул его к стене. На спине красовалась буква «T». Я вписал её в ряд с остальными буквами. Все буквы у меня, и я готов составить слово. Снова звонок. Линда? — Линда, в чём дело? — взволнованно спросил я. — Джастин, она ждёт тебя, — прошептала девочка и отключила. Боже, неужели пора? Я ещё не готов, подожди, малышка. Мне осталось просмотреть видеозапись и собрать фразу из букв. Начать стоило с последнего. Я увидел листок, на котором были записаны все буквы. «L», «E», «V», «U», «S», «N», «J», «U», «I», «I», «O», «O», «Y» и «T». Ровно четырнадцать букв. Я сел на стул и взял руки ручку. «Здесь определённо есть слово you. Думаю, его надо вычеркнуть», — прошептал я. Осталось уже одиннадцать букв. Если бы в моей голове была хоть капелька логики на тот момент... Но я был замучен и устал до смерти, поэтому минут тридцать тупо смотрел на грязный лист. «Эй, тут же есть моё имя!» — громко сказал я и вычеркнул ещё шесть букв. список букв выглядел примерно так: «L», «E», «V», «U», «S», «N», «J», «U», «I», «I», «O», «O», «Y» и «T». Через минуту я исключил ещё пять букв, с трудом зачеркнув «I". Полная фраза выглядела как: «I love you, Justin». Я смотрел на листок с этими словами, словно загипнотизированный. Я не хотел вставать и делать что-либо ещё, я просто хотел просидеть тут всю жизнь. Мне становилось всё хуже, с каждой секундой я осознавал, что не могу ничего исправить. Я не замечал слёзы, которые уже минут десять капали из моих глаз. Лист становился влажнее, а я всё беззвучно плакал, прижав его к груди. Я вспоминал всё хорошее и плохое, что случалось с нами, думал о лучших моментах, добивая себя ими. «Я справлюсь, всё будет хорошо», — прошептал я, отпуская листок. Оставалось просмотреть видеозапись и сделать маленькое дело. После этого я смогу отдохнуть. Видеоплеер не работал уже несколько лет. Я тихо молился, вставляя диск в него. Подключив плеер к телевизору, я понял, что это приобретение было удачным. Экран заработал, показывая мне разные фотографии. Воспоминания, связанные с ними, заставляли меня улыбаться. Я всё забывал, что Бонни больше нет. Моё увлечение картинками сбил голос.