Клеймо вампира.

— С нашей последней встречи прошло два месяца, дитя мое. У тебя было достаточно времени, чтобы добыть для меня тот ценный артефакт. Итак, — во мраке глаза вампира зловеще блеснули, заставляя пришедшую на встречу с ней Картер вздрогнуть, одновременно почувствовать все страхи человечества, — где кровь шамана?       Ступор. Девчонка словно приросла к деревянным половицам, онемев от страха. Ей стало душно, тело проняла дрожь. При каждой встрече с «матерью» Картер испытывала неописуемый страх и, казалось бы, это было единственное чувство, которое проявлялось очень и очень часто. — Мне нужно еще немного времени, — едва выговорила девчонка, нервно сглатывая слюну. С секунду вампир схватил ее за горло и вдавил в стену. Ее ногти все глубже и глубже входили под кожу, отчего на коже начали появляться красные ручейки крови. Маленькие капельки плавно текли по оголенной шее, соединяясь в единый ручеек, уползающий под ткань одежды. Картер чувствует, как она все дальше проталкивает свои коготки, и жмурится от боли. Чувствует эту невыносимую боль снова и снова. Чувствует, что начинает задыхаться и захлебываться собственной кровью. — Думаешь? А мне кажется, тебе хватит, — сладко протянула, та, кого Бредберри называла «мама», несмотря на все то, что эта женщина делала. Устраивала нескончаемые пытки, годами держала изолированной от внешнего мира, пыталась лишить человечности, заставляла убивать. И все это ради того, чтобы добыть кровь шамана для совершения ритуала. Картер не знала, что это за ритуал, зачем он ей и где она его проведет. Ей лишь было велено добыть ту сокровенную пробирку с несколькими миллилитрами красной жидкости, и она исполняла этот приказ, как верная собачка. Она не могла противостоять этой женщине, не могла освободиться, не могла убежать и быть не найденной. Все сводилось к долгому заточению или мучительной смерти. В большинстве случаев, она лишь накручивала себя.       По всему телу Картер проходит озноб, особенно по левой его части. В области грудины она чувствует сдавление, особенно сильно проявляющееся с левой стороны. Давление приходит не изнутри, а снаружи. Она чувствует биение своего сердца во всем теле. Оно эхом отдается в подсознании, заставляет кровь быстрее приливать к венам, а по грудине словно бьют молотком, еще немного — и она развалится на кусочки. Картер смотрела в эти безжалостные и полные жестокости карие глаза вампира, ожидая ее дальнейших махинаций. Ожидая, что это чудовище вновь унизит ее, снова запечатает в подвале этого дома на продолжительный срок или же просто отберет предмет бижутерии, защищающий ее от солнечного света, и вышвырнет на улицу, где лучи беспощадно превратят Картер в угли. «Мама» хватает ее второй рукой за лицо, также продавливая кожу ногтями, и бьет ее головой об стену, тем самым заставляя сказать что-либо в свое оправдание. Но Бредберри лишь закрывает глаза, соглашаясь принять всю ту боль, которую ей причинят. И неважно, каковы будут последствия. Но вампир не стала ничего делать. — Еще месяц… дай мне… еще один… месяц, — голос блондинки охрип, она еле-еле смогла выговорить эти слова. Почувствовав, как вампир выдернула руку с зажатым в кулаке куском кожи, Картер завопила так неистово громко и повалилась на пол, зажав рукой кровоточащую рану. Она билась в агонии, ее тело трясло от боли и нескончаемого жжения. Слезы катились градом, кровь лилась фонтаном. Визг постепенно переходил на рык. На белой майке появилось большое красное пятно, становившееся все больше и больше. Глаза Бредберри еще пуще прежнего покраснели, а вокруг них взбухли вены. Тихо рыча, она вскочила на ноги, лихорадочно озираясь по сторонам, но вампира и след простыл. Рана на шее благодаря регенерации зажила, а в душе она стала еще больше.

~oOo~

      Рен вывалил на парту какие-то учебники и тетрадки и с грохотом плюхнулся на стул. Это утро казалось ему слишком вялым и кислым, намного хуже чем все предыдущие, поэтому настроение испортилось еще за завтраком в Фунбари Онсэн. Начало весны всегда было для него таким невыносимым и ужасным. Он возненавидел весну. Не за резкие перемены в погоде, не за сырость и не за пробуждение природы. Возненавидел, потому что каждая весна была наполнена интригующими тайнами и новыми приключениями, от которых он порядком устал. Рен хотел наконец-таки зажить нормальной жизнью, окончить школу, поступить в институт. Его достали эти шаманские будни, весенние обострения Киоямы с ее дурацкими тренировками. С таким успехом можно было сказать, что его достало все, что он на данный момент имеет. Каждый шаман хочет простую и нормальную жизнь, и Рен — не исключение.       Со звонком в кабинет вошла Бредберри. Она быстрым шагом преодолела расстояние от учительского стола до своей парты и присела, швырнув сумку под ноги. Солнечный свет ударил в глаза, отчего девчонка сморщилась, отвернув голову от окна. Картер уперлась лбом в парту, пустив пятерню в роскошные светлые локоны. В свете солнца завитые и слегка влажные волосы красиво отливали золотом. От такого, можно сказать, волшебного зрелища Рен долго не мог оторвать глаз. Он отчаянно хотел развернуться и 45 минут тупо пялиться на часы или доску, но не мог. Если бы девчонка резко не хлопнула рукой по деревянной поверхности парты, то его бы не выдернуло из задумчивости так быстро. — Сегодня ты выглядишь бледнее, чем когда-либо, — чтобы отвлечься от всей этой суеты и дурных мыслей, Тао решил немного позлорадствовать, ну, чтобы окончательно, так сказать, протрезветь. Теперь это уже вошло в привычку. Издевательство над определенным объектом действовала на него, как успокоительное. С Картер он общался благодаря влиянию Асакуры, который за зиму успел пропихнуть блондинку в компанию и сдружиться с ней, как никто-либо. Признаться честно, Рен частично ревновал ее к своему лучшему другу, оттого и постоянно придирался, пытался задеть за живое, как-либо оттолкнуть. Но девчонка тоже была не из робкого десятка, поэтому все его попытки избавиться от нее были также тщетны, как и попытки перепрыгнуть через собственную тень. Из-за появившейся между Йо и Картер, казалось бы, нерушимой связи, прекрасное общение Йо и Рена скатилось к нулю. И чтобы развлечь себя, китайский шаман начал новое. Да, конечно же, это приносило множество хлопот. К примеру, после словесной перепалки, с каждым разом, настроение становилось все хуже и хуже. Рен терял веру в свое превосходство и начинал сравнивать себя с кучей навоза. Но когда ему удавалось заткнуть, как он выражался, «гнойный прыщ на заднице моей жизни», заряд бодрости и, казалось бы, несвойственного ему оптимизма, который немного странновато проявлялся, был обеспечен как минимум до конца дня, ну или хотя бы учебного времени. Тао считал, что к ней его тянет лишь только по этим причинам, и твердо вбил себе в голову, что эта дрянная девчонка никогда не привлечет его внимание в плане отношений и прочей бурды, которая волновала шамана в самую последнюю очередь. — Да отстань ты от меня, — недовольно протянула девчонка и на этом разговор как бы закончился. На какой-то миг Тао постигло разочарование. Изо дня в день, каждое гребанное утро, он делал Картер «комплименты», на которые она отвечала грубо, с сарказмом или же с иронией. Он привык к той закономерности действий, и сейчас ему это показалось немного странным. Хмыкнув, Рен повернулся к ней спиной. Девчонка, видимо, поняла, что ведет себя несвойственно и в данный момент показывает свои, можно сказать, сокровенные эмоции и переживания. «Мама» приучила ее держать все в себе, это настолько вошло в рацион ее жизни, что Картер просто не могла противостоять своим принципам. Она боялась, что вампир узнает о том, что она так и не избавилась от своей человечности, поэтому попыталась исправить ситуацию, а точнее усугубить ее: — Только не говори мне, что обиделся, — наигранно-разочарованно прошептала Картер, снова надевая маску холодного безразличия, за которой она пыталась скрыть свой страх и причиненную боль. — Мистер Тао-надутые губы, явите мне свой лик и пошутите снова, а то мне очень и очень не смешно, — она говорила так сладко, так завораживающе и одновременно черство. Своими колкими фразами, «черным» юмором и вечным пофигизмом она самовыражалась. Ибо никакого стремления в ее жизни больше не было, все пути были отрезаны «мамой». Картер считала цель своего существования бессмысленным. — Прости, лимит исчерпан. Вдохновение закончилось, — театрально изобразил сожаление Тао, ковыряя карандашом обложку учебника. — А жаль. Мне нравится твое непревзойденное чувство юмора. Всегда есть что сказать. Ну да ладно, я подожду. А то неправильно это, просветителей и гениев современного быдло-общества отвлекать. А то мало ли что. Судьба всего мира зависит от твоих мудрейших высказываний и идей, выжатых из пальца, — Картер стала увлеченно листать учебник, облокотившись на спинку стула. — Мне жаль ту бабу, которой ты будешь трахать мозг, во время отношений. Хотя, о чем я толкую, какая баба. С таким характером любая особь женского пола постригнется в монахини после дня совместного проживания с тобой, — и только после окончания разговора с Реном, который постепенно начал закипать от слов одноклассницы, она уловила тишину, и это было неправильным. Учитель около пяти минут ничего не говорил, а лишь следил за некой словесной перепалкой между ней и Тао, ожидая, когда наконец-таки оба заткнутся. — Что же, Тао, Бредберри. Я смотрю, вам очень интересна компания друг друга. Раз вы там какие-то немаловажные вопросы решаете. Что же, я дам вам ровно месяц на решение вопроса с рефератом по моему предмету за пройденный материал за последний год. Если я не увижу его на своем столе в назначенный срок, то не аттестую вас в году, — вынес свой вердикт учитель по физике. — Итак, продолжим урок. Передвигая контейнер по полу, мы прикладываем к нему постоянную горизонтальную силу…       Рен был готов сквозь землю провалиться. Желание орать на учителя и одноклассников, а также задушить Картер стало настолько сильным, что если бы не посланный ему взгляд Асакуры, призывающий к спокойствию, то оно бы осуществилось. Рена готово было прорвать, словно плотину, во время весеннего паводка. Ничего не произнося, шаман намеренно ударился головой об парту, чтобы утихомирить и запечатать свой гнев. В мыслях он проклинал ту же самую Картер, благодаря которой придется корячиться над учебниками все свободное время, сочетать занятия с тренировками. Однако он прекрасно понимал, что первый полез, и теперь настал его «час расплаты». И эта мысль не давала ему покоя до конца учебного дня.       Он отсидел еще четыре часа на уроках, не проявляя ни малейшего энтузиазма к знаниям. Даже к урокам толком не готовился и тетрадь не раскрыл. А все думал, проклинал позади сидящий объект, злился еще больше. Время пролетело значительно быстро, что несомненно радовало шамана как ничто-либо. Конечно же, ему очень сильно хотелось оградить себя от Бредберри как можно дальше, но Асакура как назло тащил ее за собой. В этот раз им предстоял путь до гостиницы, в которой проживали ребята и, в том числе, Рен. Ведь другого места, где можно было бы спокойно заниматься, в принципе-то и не было. По неизвестным причинам, девчонка отказалась от предложения Анны горбатиться над физикой в своих хоромах.       Конечно же, мнения Тао не спросил никто, все решалось за него. Может быть, Тао готов самостоятельно накатать писанину по параграфам или же скачать ее из интернета, лишь бы держаться подальше от девчонки. В данной ситуации его раздражало именно то, что вопрос решался без его участия и, в основном, его решал Асакура, а Бредберри лишь неуверенно соглашалась с его предложениями. -…так что, ты приходи во второй половине дня, даже немного попозже, — на какое-то время Йо закончил свои вещания насчет самого удачного времени для приема гостьи. Он разъяснил каждое «почему?» и «как?» до того, что у идущего справа от него Юсуи готов был развиться глазной тик, ибо столь большого количества информации его мозг не переваривал. Сама Картер как-то вяло ему кивнула и остановилась, повернувшись лицом к разозленному Рену. Последующий ее вопрос, адресованный непосредственно Тао, удивил его. — Все же, нужно ли тебе это самому? Пойми, меня не колышет, какую оценку я получу по физике. В крайнем случае, меня не затруднит поменять школу, в вашем Токио их как грязи. Естественно, я не исключаю того, что тебя также не трогает эта заваруха с учителем. Поэтому, удостоверяюсь. Так что, Тао, говори все напрямую, не рви себя изнутри;, но знай, что на твои оскорбления, неприязнь и придирки мне начхать прежде всего, — Бредберри безразлично посмотрела на китайского шамана, вскинув бровь в ожидании ответа. — У меня никогда не было плохих оценок в школе, следовательно, мне глубоко не наплевать на учебу. И еще я ненавижу проигрывать и сдаваться, особенно таким самоуверенным ухопланам, как наш физик. Так что, попрошу тебя явиться в Фунбари Онсэн завтра к трем часам и ни в коем случае не опаздывать. Уяснила? — казалось бы, Рен задал вопрос вовсе не Картер, а чему-то несуществующему. Так и не дождавшись ответа, он возобновил движение и раньше всех покинул территорию школы.