Магазинчик самоубийств

Однажды, а точнее через неделю после того дня, Тэмин был сам не свой, когда Джонг вернулся домой. Вернее, внешне он оставался таким же, как и всегда, но вот его глаза… Жилки томной карей радужки подрагивали, когда парень снова зацикливался на пустоте перед собой, уходя глубоко в себя. Приход Джонхёна оживил его: младший резко подскочил к двери, не дав Джонгу разуться. - Джонг, - второпях начал он, натягивая на себя кроссовки и закидывая в рот очередную таблетку от головной боли, - мне нужно сходить кое-куда. Джонхён опешил и, не успев ничего сказать, с удивлением обнаружил, что парень куда-то ведёт его по облезлому замороженному городу, быстро-быстро перебирая ногами. «Здесь не так мрачно, как показывают в фильмах» - хмыкнул Джонг, переминаясь с ноги на ногу на узкой дорожке, припорошенной, казалось, искусственным снегом. Слишком белым, слишком мягким и совершенно никаким. Вокруг было очень чисто, уровень снега как под линейку – не более пяти миллиметров – ровные чистые прямоугольники надгробий стояли в несколько рядов, осыпанные неумирающими цветами, а тысячи отполированных букв несли в себе имена давно забытых людей и их судеб. Кладбище. Любопытно, почему такую заботу проявляют к мёртвым, которым, в общем-то, всё равно, где лежать? Тэмин сидел неподвижно, в сотый раз проводя глазами по красивым золотым буквам, не искрящимся в свете любопытного ко всему фонаря, коих здесь было в избытке. «Ким Джонин» - парень выводил это имя у себя на колене, вбивая его под кожу, под которой уже не было места: слишком много Кая было внутри. Джонг наблюдал со стороны, как Тэмин безмолвно разговаривает с другом, гипнотизируя взглядом приподнявшийся над плитой дух. Ветер трепал белые волосы, делая парня совершенно незаметным на снегу, если бы не чёрная потрёпанная куртка. Джонхён не лез, пытаясь занять себя рядами чужих могил: надо дать им время обсудить всё. За всё время, пока они здесь, Тэмин не выразил ни единой эмоции, он просто сидел рядом с надгробием лучшего друга, вновь и вновь перечитывал любимые слова, повторяя их в голове как мантру. «Ким Джонин» - попробовал это имя на вкус Джонг. На ум сразу пришли корица и карамель – такие вот странные у него ассоциации. Джонхён осмотрелся, припоминая это место. Казалось, что кто-то зовёт его. - Ты не против, если я немного пройдусь? – откашлявшись, спросил парень у Тэмина, пребывающего в трансе. Тот безразлично помотал головой, и Джонг, кивнув, пошёл вглубь пустынного кладбища. Хрустело под ногами искусственное снежное полотно, отовсюду доносился лёгкий ненавязчивый аромат цветов и свежей земли. А где-то далеко играла очень тихая, почти неразличимая музыка. Плач по умершим. Джонхён по специфике своей работы не испытывал страха или трепета перед такими местами. Бездушные, упакованные в деревянные коробки тела лежат здесь, дав их обладателям шанс на лучшую жизнь где-то в ином мире. Далеко. Чарующа смерть… Быть может, зря её все так страшатся? Смерти на самом деле нет. Она есть для близких, для окружающих, которым приходится прощаться с умирающим, но для самого человека её нет. Когда она приходит, человек уже мёртв, он становится безразличным к внешним раздражителям, и его душа отслаивается от тела, покидая этот мир. Мыслями Джонг всегда был где-то далеко. Значит ли это, что он тоже мёртв? Джонхён никогда не чувствовал себя живым. До недавнего времени. Да, так и есть, Джонхён помнил это место. Парень завернул за красивый памятник и остановился у каменного, а может, и мраморного – в темноте не понять – прямоугольника, такого же невзрачного, как и все остальные, опускаясь на корточки перед ним. «Ким Тэён» - гласили такие же золотистые буквы, как и на могиле Кая. Пахло её парфюмом. Любопытно, как Джонг нашёл это место, ведь он ни разу не бывал на могиле девушки? Аккуратно проведя пальцами по краю плиты, дабы не всколыхнуть успокоившийся дух Тэён, Джонхён закусил губу. Джонг не понимал, ему всё ещё казалось, что в гробе прекрасной девушки лежит совсем не она, совсем другая Тэён. Когда что-то происходит, можно кричать, что тебе это не нравится, можно до последнего отрицать существующие факты, но когда становится ясно, что всё, конец, остаётся только смириться. В вазе вяли тревожные белые крупные бутоны. Она никогда не любила эти цветы. На расстоянии около двух метров под ногами Джонхёна мёртвым сном спала девушка, чьи волосы напоминали кофейный водопад, а в глазах сверкали искорки жизни, которые никогда больше не подожгут фитиль чьих-то чувств. Где-то под ногами Джонга на расстоянии около двух метров затихала «Лунная соната» Бетховена. «Тэён больше нет, и пора бы уже принять это, Джонг» - сказал кто-то в голове парня. Пора прекратить искать её глазами в толпе случайных прохожих и слышать везде её смех. Это всё лишь воображение, не желающее отпускать милый ему образ. Но хватит. - Твоя знакомая? – тихо спросил Тэмин, хрустя снегом под кроссовками. Джонхён обернулся, ни разу не испугавшись. Тот же мягкий взгляд, какой был у неё. - Да, - вздохнул он, снова закашлявшись от морозности воздуха. – Уже поздно, пора возвращаться, - Джонг быстро встал и решительно взял парня за руку, уводя его и себя от Тэён, от Кая, от всех тех, кто всё ещё жив в их сердцах. Рука соседа была по обыкновению холодной. Джонхён перехватил его миниатюрную ладонь поудобнее, невольно наслаждаясь колющими мурашками, бегущими до локтя. Снег сыпался из большой солонки редкими ненастоящими хлопьями, укрывая большим тёплым одеялом тех, кто больше никогда не проснётся. - Знаешь, я ведь впервые забыл о годовщине, - виновато потупил глаза в пол Тэмин, кутаясь в плед. – Раньше каждый месяц к нему приходил… - Я не думаю, что это так уж страшно, - хрипло отозвался Джонг, нервно барабанящий по своей кружке пальцами. «Тэён нет» - повторял он себе, чтобы вдруг не забыть. Одержимость девушкой, которая не принадлежала тебе ни в каком смысле – очень странное ощущение. Неописуемое и досаждающее. - Я просто, - зачем-то продолжал оправдываться сосед, стараясь не встречаться взглядом с безучастным ко всему взглядом Джонхёна, - очень скучаю по нему, - он вздохнул, качаясь на стуле. Джонг ничего не ответил, молча глотая горчащий кофе. - Это нормально, Тэмин, - Джонхён выдавил вялое подобие улыбки, споткнувшись на слове. Бездна за окном снова расширялась, поглощала окружающий мир, оставляя лишь маленький островок света, в котором сейчас грелись продрогшие парни. Джонхён разглядывал свою руку, в которой пару часов назад сам, да ещё и с удовольствием держал руку соседа. Ладонь Джонга всегда тёплая, но хорошо запоминающая и надёжно хранящая этот уже почти родной холод. На рубеже между днём и ночью мозг начинает воспринимать мир под искажённым углом (а может, наоборот, под правильным?), происходящее происходит не так, как делало бы это, скажем, час назад. Мир перестраивается, надевая новые маски под тёмным занавесом, обманывая или наталкивая на разгадку истины. Джонхён слишком много думал в последнюю неделю. Вопреки своим же запретам, коря себя, он каждый раз вспоминал ту выходку его соседа, то кратковременное, ничего не значащее прикосновение, перевернувшее и выпотрошившее его всего. - Скажи, Тэмин, - задумчиво произнёс Джонг, кусая щёки изнутри, - как много для тебя значат прикосновения? – сосед вскинул голову и с любопытством посмотрел на парня, как маленький зверёк. - Хм… - Тэмин наклонил голову набок так, что большое белое облако его волос закрыло ониксовые бусинки. – Я по большей части ничего не чувствую. Ну, в том смысле, что не придаю этому какого-то сакрального значения. Например, мои клиенты. Я понимаю, что то, что между нами происходит – это одноразовая близость без намёка на продолжение, - Джонхён как будто разочарованно дёрнул губами, отводя взгляд к окну. Сосед, пожевав губу, осторожно потянулся к неподвижной руке Джонга, боясь спугнуть. Парень же, в свою очередь, это заметил и хотел было переложить ладонь в другое место, сымитировать занятость, но почему-то не сделал так. Вместо этого он молча наблюдал за тем, как проворные холодные пальцы переплетаются с его, тёплыми и избирательными, как они расслабленно ложатся в эти пробелы между, как будто созданные для чьих-то рук. Тэмин легко улыбнулся одними глазами, когда Джонхён позволил взять его за руку более крепко. Сосед осторожно, как бы знакомя хозяина квартиры с собой, поглаживал большим пальцем шероховатую кожу Джонга, выводя тайные знаки. Холод лучами впивался в руку Джонхёна, проходил через всё соскучившееся по нему тело, даря ощущение умиротворённости и приятной прохлады. - И со всеми у тебя так? – нервно коротко посмеялся Джонг, стараясь не выдавать свою растерянность. - Есть исключения, - опустил взгляд Тэмин. – Например, ты, - добавил он после продолжительного молчания. Джонхён опешил, снова проклиная ничтожный объём своего словарного запаса. Сердце как-то по-особому дёрнулось, послав в мозг импульс, на что он стремительно начал вырабатывать какие-то гормоны. Не эндорфины, но вроде того. Джонг, кажется, что-то невнятно промычал – во всяком случае, ему так показалось. - Прости, я снова тебя пугаю, - сосед разжал свои руки, Джонхён постарался сказать что-то в ответ, бросить безэмоциональное «нет», но губы предательски дрогнули, почувствовав отсутствие холода в руке. Джонг вдруг рефлекторно сжал запястье парня, потянув на себя. Тэмин непонимающе и с некой боязнью взглянул на Джонхёна, явно опасаясь, что тот за очередные невинные, по его мнению, поползновения сейчас сломает ему что-нибудь. Но Джонг снова медлил, скрипя зубами и ожидая какого-нибудь знака от всезнающего рока. - Мне нужно кое-что проверить, - не слушающимися губами произнёс Джонхён, привставая со стула и нависая над столом. Сосед замер, нервно сглотнув, когда лицо Джонга оказалось совсем близко к его. От одного, как обычно, пахло фруктовыми конфетками, запах которых перебивал все другие, а от другого – кофе, отчего Тэмин незаметно поморщился, стараясь не отводить взгляда, что было очень сложно. Джонхён непреднамеренно мстил соседу, гипнотизируя теперь уже своими глазами. Тёмными, таящими в себе что-то мистическое. Сердца замерли, боясь напугать одного из парней или нарушить странную атмосферу, нависающую над кухней подобно грозовой туче. Джонг боязливо, очень аккуратно примкнул своими губами к губам Тэмина, на что тот резко вдохнул, удивлённо округлив глаза. Джонхён же зажмурился до боли, чтобы не видеть, чтобы рассудок снова не начал причитать, а мораль грызть. Это просто эксперимент, это необходимо, от этого зависит дальнейшее поведение парня, привыкшего всё планировать. Губы Тэмина были шершавыми, но по-прежнему очень мягкими и податливыми, принимающими форму губ, которые к ним прикасались. Тонкая, но прочная оболочка, не дающая Джонгу и, возможно, Тэмину тоже чувствовать, рвалась, и доселе неизвестные яркие ощущения врывались в образовавшиеся бреши, накрывали с головой и заполняли все пустоты души собой. «Я попал…» - мысленно выругался Джонхён, поняв, что он, действительно, окончательно и бесповоротно зависим от этого парня, от его прикосновений и его присутствия. Сосед прикрыл глаза и вёл себя очень тихо, медленно и осторожно дыша. Он не стремился углубить этот псевдопоцелуй, но и не отстранялся, он просто ждал, пока Джонг сам всё решит, вдыхая запах нелюбимого им кофе с, кажется, особо симпатичного ему человека. От Тэмина исходил совершенно чарующий и сбивающий с толку холод, обвивающий твою глотку, затягивающий, красивый, удушающий сомнения бант, впивающийся в сонную артерию и обрекающий на неминуемую гибель, стоит тебе отойти. Простое касание без обмена слюной или проникновения языком в рот другого, без страсти и пошлости. Касание, которого не доставало, чтобы обеспечить соприкосновение отчаянно тянущихся друг к другу душ. Касание, наполненное куда более сильными чувствами, о которых пока парни даже не догадывались. Джонхён отпрянул первым, тут же закусив губу, чтобы успеть распробовать губы Тэмина более полно, пока этот призрачный вкус не улетучился. А из соседа вырвался, кажется, разочарованный приглушённый вздох. Он с всё тем же непониманием взглянул на Джонга и ждал объяснений. - Ясно, - сказал сам себе Джонхён. Хотя что там ему ясно, не понял даже он сам. Он молча встал и так же безмолвно вышел с кухни, ожидая каких-то протестов и обвинений в свой адрес от Тэмина, но их не последовало. Вдруг обессилевший сосед, кажется, тоже что-то переосмысливая, привалился потяжелевшим виском к стене и долго изучал одну точку, в которой, похоже, скапливалось столько абстрактного смысла, что никакому философу не понять. Джонг на ватных ногах дошёл до своей комнаты и лёг на кровать, стараясь поскорее уснуть, чтобы, не дай Бог, вновь не начать анализировать и копаться в себе. Слишком много мыслей за сегодняшний день. Ненавистное Джонхёну солнце вплеталось в грязную тряпку, которую люди так ласково называют небом. Серое и безжизненное, оно начинало потихоньку светлеть от разрывающих его изнутри лучей. Город поглотил плотный туман, скрывающий от глаз тошнотворный смрад просыпающихся улиц. Джонг сидел на стуле на кухне Онью. Проспав около шести часов, он сам, без будильника или других раздражителей проснулся без досаждающего чувства сонливости и очень быстро собрался. Мозг работал в автономном режиме, продумывая все события, что когда-либо были или будут на несколько шагов вперёд. Парень чувствовал себя супергероем, так как сейчас ему было подвластно абсолютно всё: он видел и чувствовал в несколько раз лучше, в несколько раз больше, чем было до этого. Джонхён двигался, воспринимал и думал намного быстрее окружающего мира. Джинки сидел напротив, неаккуратно наливая себе чай. Сейчас Джонг цеплялся за каждую деталь в друге: за почти невидимую щетину, которая торчала из кожи румяных круглых щёк короткими колючими шипами, за мятую футболку тёмно-синего цвета, за излишнюю медлительность Онью. Сканируя парня в сотый раз, Джонхён всеми силами пытался отвлечься от размышлений о вчерашнем своём поступке, но мозг успевал продумывать несколько мыслей одновременно, доставляя своему хозяину терпимую головную боль. - Не сочти меня негостеприимным, - прохрипел Джинки, потирая глаза, - но почему ты пришёл в такую рань? – слова Онью лились в уши как вода, очень тихо шелестя и не оставляя после себя никакой информации. Джонг нервно тряс ногой, пытаясь прочитать по замершим губам Джинки, какой же был вопрос. - Выглядишь неважно, - скривил губы он, отпивая из своей кружки. Джонхён молчал, ни о чём не думая и вглядываясь в раздражающие обои тёплого салатового цвета. Всё-таки предыдущие ему нравились больше. - Вчера я поцеловал парня, - как-то совсем буднично произнёс Джонг, стуча зубами по краю ногтя большого пальца. Впечатлительный Онью поперхнулся чаем и вперил удивлённый взгляд Джонхёну в шею, но не почувствовав этого, Джонг лишь взял одну из конфет из стоящей рядом вазочки. - Что?.. – попытался отдышаться Джинки, стуча себя кулаком в грудь. – Ты что вчера?.. - Поцеловал парня, - повторил Джонхён, фыркая от недогадливости своего друга. – И мне понравилось, - последнее прозвучало как будто бы с угрозой. - Да ты совсем одичал?! – почему-то вспылил Онью, отодвигая от себя чашку, словно слова Джонга растворились в напитке, придав ему горечь и токсичность. – Новых ощущений захотел? Ты, кроме своей Тэён, больше девушек видеть не можешь? Ты поэтому пришёл ко мне? Хочешь чего-нибудь посерьёзнее?! – Джинки был знатным гомофобом. Фобия. В случае с Онью именно это слово характеризовало его как нельзя лучше. Он действительно испытывал страх перед людьми непривычной для общества ориентации. А может, он просто хорошо в этом убедил самого себя... – Ты что… - с отчаянием в голосе начал друг. - Ты из этих, да?.. – в глазах Джинки расплескалась пара блюдец тоски. Конфета, которую Джонхён закинул себе в рот, укусила за нерв, послав колкий импульс по всему телу. Парень резко дёрнулся то ли от неожиданных слов, то ли от боли. - Нет! – однозначно ответил он, начав задумываться об этом всерьёз. «Проклятый Джинки» - мысленно чертыхнулся Джонг, почувствовав, как мозг интенсивно переваривает этот вопрос. Друг, как будто не слушая, нервно закивал, безэмоционально улыбаясь. - Это всё стресс, - успокоил сам себя Онью, зачёсывая отросшую чёлку назад. – Что доктор Син говорит по этому поводу? – пытаясь успокоиться, начал задавать вопросы он. - Говорит?.. – переспросил Джонхён, кося глазами вбок. - Ты не рассказывал ему ещё? – как будто бы с осуждением посмотрел на Джонга Джинки. – Мать твою, Ким Джонхён! – выругался Онью, подскакивая с места и начиная расхаживать по кухне. - Я нормальный, - твёрдо отчеканил Джонг, поёрзав на стуле. Только истерики и нравоучений ему сейчас не хватало. - Нормальные, - перебил его друг, опираясь руками на стол, - тянутся к противоположному полу, Джонхён. - Ты так говоришь, как будто бы я тебя изнасиловал, - буркнул Джонг, пытаясь сконцентрироваться на распитии нелюбимого чая. - А откуда мне знать, - всплеснул руками Онью. – Может, до этого недалеко! Не подумай, что я гомофоб, - Джонхён усмехнулся, - или плохой друг. Я бы так не переживал, если бы это случилось, скажем, летом. Или весной. Или в любой другой день, но до… - он оборвал предложение на полуслове. – Ну, ты понимаешь, - виновато выдавил Джинки, опуская голову. – А теперь это уже психическое. Ты болен, Джонг, - эта фраза всколыхнула в парне что-то противоречивое. Эмоциональный Джонхён порывался сейчас же вступить в конфликт, в дискуссию и, если потребуется, в драку за такие-то слова. Одно дело, когда ты сам внушаешь себе параноидальные настроения, и совершенно другое, когда тебе вот так объявляют твой диагноз. Но самообладание, наконец, взяло верх. - Со мной всё в порядке, Онью, - Джонг набрал в грудь воздуха, сжимая пальцы до посинения. – Ты прав, я просто не могу свыкнуться с потерей Тэён, - он грустно хмыкнул, произнеся это имя. Снова. Брехня! Он ведь совершенно не тосковал по ней. Во всяком случае, вчера. Ведь верно? - Ничего не хочу слушать, - замотал головой Джинки. – Мы сегодня же пойдём с тобой в клуб и найдём тебе кого-нибудь. - Я думал, ты не любишь клубы, - изогнул бровь Джонхён, потягивая чай, вкус которого он совершенно не чувствовал, как и температуру на кухне, как и импульсы, исходящие от друга. - Не люблю, но тут дело, не требующее отлагательств, - вздохнул Онью, опуская руки. – Ты просто запутался, тебе нужно хорошенько расслабиться, - он слабо по-дружески ударил Джонга в плечо. – Посидим, выпьем, пообщаемся с девицами, и пройдёт, - затем он успокаивающе похлопал Джонхёна по плечу. – Всё пройдёт… Встретимся в семь, - Джонг безэмоционально кивнул. В клубе было ужасно душно. Воздух был пропитан удушающей смесью запахов дыма, парфюма и алкоголя. Очень тесно, так что люди трутся друг о друга всем, чем только можно. А особо раскрепощённые даже тем, чем нельзя, но этим, как правило, занимались в приватных кабинетах. Чёрные нечёткие силуэты разных размеров с разными параметрами сливались в одно сплошное пятно, колышимое музыкальными битами из огромных колонок. Несмотря на многочисленные лазеры и лампы, разноцветный свет которых бил из всех углов, в клубе всё равно было очень темно, но отнюдь не мрачно. Всюду раззадоривающий запах спиртного и оголённых взмокших тел, желающих веселиться до утра. Словом, обстановка располагала к тому, чтобы пуститься во все тяжкие. Джонгу же хотелось убежать отсюда подальше. Он захлёбывался спёртым воздухом, дыша в полсилы, старался улыбаться не красивым, а в средней степени симпатичным девушкам, бросающим на него недвусмысленные взгляды, и всячески сторонился эпицентра этого безумия – танцпола. Десятки чьих-то рук несинхронно взмывают вверх и качаются из стороны в сторону, словно ветки тёмного таинственного леса, чьи-то тела, чьи-то пышные волосы – кипящий бульон разврата и сумасшествия. Джонхён обосновался на мягких диванах, стол перед которыми полнился никогда не кончающейся выпивкой – то, что надо, чтобы забыться. А хотел ли Джонг забывать? Парень помотал головой, заливая в себя крепкий виски и беря из рук хорошеющей девушки сигарету. Дым с ароматом горького шоколада ударил в ноздри, пробуждая совершенно животные инстинкты. Гадость редкостная на самом деле. Джонхён вытер рукавом выступившую слюну у уголка губы и потянулся в сторону нашёптывающего ему что-то на ухо Джинки. Он парня приятно пахло клюквенным соком, который он опрокинул себе на рубашку. Джонг уткнулся носом в красное, розовеющее и быстро сохнущее пятно носом, блаженно прикрыв глаза и вдыхая расслабляющий, единственный естественный здесь запах. Даже пот и тот был сплошной ядовитой химией. - Джонг, Джонг! – похлопал Джонхёна по щекам пьянеющий с каждой секундой Онью. – Вон та девушка, - он указал пальцем на девушку, уже полчаса сидящую рядом с Джонгом и пытающуюся намекнуть недогадливому парню на более интимную близость, - она явно тебя хочет! - Ты думаешь? – Джонхён икнул, когда миниатюрная ладонь с аккуратным маникюром легла ему на внутреннюю сторону бедра. - В ней столько алкоголя, что ничего другого она хотеть уже не может! - усмехнулся Джинки, оставляя парочку наедине. Джонг вздохнул и нерешительно повернулся, словно за его спиной разворачивалась настоящая кровопролитная битва, сцены которой он не хотел бы видеть. Тело прошиб разряд, когда розовые ноготки слабо провели ровные дорожки по ноге Джонхёна через брюки от колена до паха. Внутри всё сжалось, и низ живота приятно задрожал. Джонг закусил губу, сглатывая вязкую, застревающую в горле слюну. В огромном стереоморе терялся всякий смысл, и скрытые, самые тайные и немыслимые желания возобладали над разумом. Музыка раздевала до костей, окутывала тела в коконы, строила из них башни, подобно конструктору. И на фоне всего этого безумия, всей этой карусели масок и распутства проглядывалась одна единственная мысль, затмевающая все другие и блокирующая всякую чувствительность. Тэмин. Джонхён без конца думал, запрокидывая голову назад, чтобы предоставить девушке больше места для действий, глотая обжигающую жидкость из стаканов, задыхаясь от недостатка кислорода. Как он там? Вдруг ему нужно было сегодня на работу, и из-за Джонга у него снова будут проблемы? Как ни старался парень отогнать эти мысли, на губах вспыхивали алеющие ожоги от такого знакомого холода, которого сейчас очень не хватало. На тело словно высыпали пыль из раскалённых углей, и она облепила его всего, прожигая кожу, оставляя чёрные следы на закоптившейся бесчувственной оболочке. А под кожей ужасно щипало, как будто в Джонга вместо алкоголя залили слабую кислоту, и теперь она медленно разъедала внутренности. Тонкие, влажные, настойчивые губы девушки были совсем не тем, что сейчас нужно было сгорающему в пламени Джонхёну. Перед носом стоял запах фруктовых конфет и шампуня, такой домашний, уютный и очень холодный, бодрящий и успокаивающий одновременно. Джонг почти выл от изнуряющей, повисшей тяжёлым грузом дихотомии, но организм не слушался. Алкоголь сковал тот отдел мозга, отвечающий за движения, и теперь Джонхёну оставалось только смотреть на происходящее затуманенным взглядом, не понимая, что же в действительности происходит, и вслушиваться в какофонию из чьих-то стонов и оглушающей музыки. Джонг всё-таки понимал, что что-то не то. Движения, которые казались такими простыми, на деле требовали больших усилий и были похожи на те, что делал парень лишь отдалённо, и было трудно сообразить, что же именно он делает не так. Жгло во всех местах, от макушки до пят, словно Джонхёна действительно бросили в костёр. Кожа таяла и слезала лоскутами. Джонг не хотел быть здесь. Он всем своим существом хотел вернуться обратно. Кажется, к Тэмину. Джонхён ещё никогда не стучал в собственную дверь. Не приходилось как-то настойчиво тарабанить по равнодушной деревяшке, пытаясь попасть в свой же дом, чувствуя, как с каждым стуком силы тебя покидают и тяжело стоять. Тэмин открыл не сразу: долго копошился по ту сторону, пытаясь открыть замок своими как обычно холодными пальцами – даже через металлическую ручку Джонг отчётливо чувствовал этот холод. Когда сосед, наконец, открыл дверь, Джонхён безвольно подался вперёд, дыхнув Тэмину в лицо всем тем, что он выпил накануне. - Господи, Джонг, - поморщился сосед, отворачиваясь. – Где ты только успеваешь напиваться. Джонхён молчал, сцепляя руки за шеей Тэмина и блаженно улыбаясь. Сосед был насквозь пропитан приятным расслабляющим холодом, который забирался под одежду, под кожу, проникая прямо в душу. Джонг уткнулся носом в тонкую шею, растворяясь в таких необычных для него ощущениях, когда каждая клеточка откликается на эти прикосновения. Клонило в сон, крики младшего, казалось, только успокаивали, стоять было тяжело, и тело рассыпалось как песок, и каждая частичка тихо звенела. Рядом с Тэмином, очень близко с Тэмином, впритык с Тэмином – Джонхён пьяно улыбался от этих мыслей, откладывая воспоминания в каждое ядрышко своей памяти. Лишь бы только не забыть. Джонг не знал, что нужно сказать, и язык не поворачивался, сил не хватало даже открыть глаза. Он чувствовал, как выпирающая косточка впивается ему в щёку, не давая лечь поудобнее, и этот особенный несравненный запах, какой бывает лишь у него. Мгновения растянулись, стали длинными и тягучими. Весь мир, всё мироздание концентрировалось сейчас вокруг них, делая всё остальное глупым и незначительным. Тэмин, кажется, что-то говорил, но Джонхён, опьянённый этой близостью, совсем утратил понимание слов. Слова были излишни, они бы только опошлили момент. Холод был уже в нём. Больше он никогда его не покинет, всегда будет заставлять сердце работать, разгоняя горячительную ледяную жидкость по организму. И было на самом деле всё равно, что будет и что было. Только сейчас. Оно есть, и больше ничего не надо. Лишь бы не забыть… Меньше всего Джонг сейчас хотел перестать слышать сердце соседа: парень был уверен, что оно всегда было честным, хоть и говорило на неясном для него языке. И сейчас оно билось с быстротой карманных часов, отдавая в шею, в кончики пальцев, в щеки, что запылали как закат. Силы внезапно ушли, Джонхёна снова бросило в жар, он снова начал медленно сгорать, а дальше - темнота в виниловом пузыре. Солнце, находящееся в ста пятидесяти миллионах километров от Земли, имело уникальную точность прицела. Именно поэтому его уже по-настоящему зимние лучи ложились точнёхонько на глаза спящего Джонга, разлепляя тяжёлые веки. Снег за окном ярко искрился россыпью крохотной звёздной пыли, прикрывая улицы, мощённые крупинками чёрного асфальта, тонкие немытые карнизы, покатые крыши, прибежища бездомных птиц. Джонхён с трудом открыл глаза, жмурясь от раздирающего такую родную тьму света. Голова болела неимоверно, словно по ней всю ночь ездил каток. Кстати о прошедшей ночи… Парень совершенно не помнил последние пятнадцать часов своей жизни. Как будто какой-то хакер пришёл и слил всю память, оставив только базовые предустановленные опции. Всё началось с того бокала. Виски, кажется. Или до него? Джонг не помнил и искренне надеялся, что ночью не натворил дел. Хотя судя по тому, что он добрался до своей комнаты и все конечности на месте, значит, переживать не о чём. От этой мысли Джонхёну, морщившемуся от горечи, вращающейся на языке после вчерашнего загула, немного полегчало. Даже дышать стало как-то проще: кислород омывал иссушённые лёгкие, бился освежающими волнами о стенки, заполняя крохотные пузырьки годовым запасом воздуха. Джонг повернул голову влево и увидел сидящего на кровати Тэмина, как-то странно ухмыляющегося при этом. - О, ты наконец-то проснулся, - наклонил голову парень, поправляя Джонхёну одеяло. Щёки вспыхнули щиплющим румянцем, а по всему организму натянулась тонкая, рассекающая внутренности струна. Только сейчас до Джонга дошло, что он абсолютно голый. Резко подтянув одеяло до груди, Джонхён вперил непонимающий взгляд в коротко посмеивающегося соседа. - Между нами что… - с нескрываемым ужасом в голосе спросил Джонг, еле ворочая языком, - что-то было? – в горле адски першило. Заметив на тумбочке стакан с водой, Джонхён залпом осушил его, но это не утолило жажду. - Да, дорогой, - пошло закусил губу Тэмин, - ты был великолепен, - сосед легко похлопал Джонга по ноге. Джонхён от такой новости резко подпрыгнул и поспешил отсесть от парня подальше, сминая ногами простыни, на что тот звонко рассмеялся. Смех его заискрился в воздухе подобно снежинкам, возлежащим на земле за окном. – Да расслабься ты! – улыбнулся Тэмин, заправляя прядь белокурых волос за ухо. – Ты вырубился ещё в коридоре, - он взглядом указал на одежду парня, аккуратной стопкой лежащую на стуле. – Еле дотащил тебя, - он снова коротко посмеялся, но отчего-то Джонгу от этого стало только жутче. Внутри селились навязчивые подозрения, ломающие рёбра. Джонхён всматривался мутным взглядом в свои вещи, пытаясь разглядеть там главный для себя элемент гардероба. - А где мои… - Джонг смущённо опустил взгляд на свой пах, сосед понимающе кивнул. - А вот этого не знаю, ты пришёл без них, - спокойно ответил он. - Вот чёрт… - прыснул Джонг, потирая глаза ладонью, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь из событий прошлой ночи – тщетно. – То есть ты… - подбирал слова он, сгладывая липкую слюну, - видел меня… пока я спал… - Да я даже ничего разглядеть не успел, - задорно пожал плечами Тэмин, но, сообразив, что такие слова могли задеть горделивого хозяина квартиры, поспешил поправиться, - ну ты не подумай. Я о том, что темно было, я не присматривался и… - он виновато потёр затылок, шаря глазами по полу. – Неважно, в общем. - Ты, наверное, - помолчав, начал Джонг, кусая губы, - пропустил вчера работу из-за меня… - Тэмин грустно вздохнул, опустив голову. - Не страшно, - как-то совсем не бодро бросил сосед, водя пальцами по своим коленям. Холодными мягкими пальцами, которых хотелось коснуться. Джонхён помотал головой, отгоняя эти мысли. Слишком уж это опасно. – Скажи, Джонг, - тихо произнёс сосед. Копна белых волос свесилась с головы длинными отросшими мягкими прядями, закрывая лицо говорящего, - ты совсем ничего… не помнишь?.. – Джонхён сглотнул ком с привкусом кислой желчи, и тяжёлый камень с глухим стуком упал на дно пустого желудка. - Нет, - заикнувшись, выдавил из себя он, теребя край одеяла. – Я сделал что-то?.. - парень не знал, каким словом охарактеризовать не предполагаемый поступок. Тэмин помотал головой. - Нет, всё в порядке, тебе не о чем переживать, - он сухо улыбнулся, вставая с места. – Тебе нужно собираться, а то время уже, - сосед коротко вздохнул и вышел из комнаты, осторожно прикрыв дверь. В поведении Тэмина было что-то странное. Как будто бы… разочарование? Во всяком случае, очень похоже на него. Уж не пообещал ли Джонг в пьяном бреду что-нибудь доверчивому мальчишке? Джонхён закрыл лицо ладонями и откинулся на подушки, вдыхая впитавшийся в кожу запах дыма. Умывшись и одевшись, Джонг тихо, как вор-домушник, пробрался на кухню, где Тэмин уже кипятил чайник, вглядываясь в заоблачную заоконную даль. Глаза парня были глянцевыми, блестели, словно вновь наполненные тоской, от которой он вроде как избавился недавно. Безосновательное чувство вины болталось на шее как каменный ярлык, больно ударяясь о ноющие кости. - Всё в порядке? – почти шёпотом спросил Джонхён, стараясь не разрушить созданную соседом атмосферу. Парень обернулся с удивлённым взглядом. - Да, почему что-то должно быть не в порядке? - он пожал хрупкими плечами, затянутыми в просторный новый свитер. - Просто предположение, - вздохнул Джонг, отводя взгляд. – Ты извини, если что… - Тэмин улыбнулся. - Переживаешь, что между нами что-то было вчера? – раскусил он Джонхёна, тот вздрогнул, но не отреагировал. – Не накручивай себе, - махнул рукой сосед, отворачиваясь обратно к окну. – Все, правда, в порядке. За исключением того, что ты украл мой первый поцелуй, - как бы между делом сообщил Тэмин, светясь изнутри призрачным светом. Джонг ошарашено округлил глаза, отступив на шаг назад. Сердце противно закололо. - Я?! – только и смог повторить он, хватаясь рукой за край холодильника. - Помнишь, я рассказывал тебе, что проститутки не целуются в губы. Ну, так вот, - он мило дёрнул плечами, играя только ему понятный спектакль. - Подожди, - Джонхён потёр виски, жмурясь. – Разве не ты поцеловал меня первым? – сосед задумчиво закатил глаза. - А, да, точно, - вспомнил он, усмехаясь. – Ну, извини. Выходит, я тебе его подарил. - Это было довольно опрометчиво, - сурово буркнул Джонг, глядя на Тэмина исподлобья. - А затем ты поцеловал меня, - напомнил сосед, наливая себе чай. – Так что в какой-то степени мы квиты. - В какой-то степени? – уточнил Джонхён, присаживаясь на стул. Тэмин едва заметно дёрнулся. - Не придирайся к словам, - фыркнул сосед, отпивая из дымящейся теплом кружки. Джонг тяжело вздохнул, выпустив из лёгких весь накопленный с утра кислород. – Будем продолжать жить, как жили, - примирительно промолвил парень, усаживаясь напротив. – Словно ничего не было, идёт? – в одно мгновение стол, разделяющий парней, стал в разы длиннее и шире, и пропасть, которая ещё недавно сошла на нет, вдруг разверзлась, заставив Джонхёна неуклюже балансировать на обломках непрочной суши. - Да, - против своей воли выжал Джонг вымученную улыбку. – Хорошая идея, - Тэмин не по-настоящему улыбнулся в ответ на такую же искусственную улыбку Джонхёна. Правильно. Это всё не должно его волновать.