Драбблы по классике

Джейми очень холодно. Холоднее, чем когда-либо. Он давно продрог до костей, а острые порывы ветра ничуть не облегчают его существование. Хорошо хоть снег не валит прямо на непокрытую голову, но это сомнительное преимущество, потому что от снега Джейми защищают низкие своды пещеры, в которой он брошен. Вокруг так темно, что почти ничего не видно, но Джейми знает, что сейчас он один. Даже маячивший у входа часовой куда-то исчез. Вероятно, они — кто бы это ни был — оставили его умирать. Или просто сочли, что он не сможет выбраться сам. И не прогадали: их пленник слишком устал и слишком замёрз — настолько, что кажется, от одного резкого движения он рассыплется на льдинки. Руки у него связаны сзади над головой, и об этом Джейми скорее помнит, потому что почти не чувствует конечностей. Пальцев он не чувствует вообще. Вокруг носа и рта от дыхания у него налипла ледяная корка. Мозги, должно быть, тоже промёрзли у него в голове, потому что он не помнит ни где он, ни как здесь оказался. Он мог бы подумать, что родился и всю жизнь простоял в этом ледяном месте, если бы не знал, что этот мир чужой. Может быть, кто-то родной вернётся за ним и спасёт его. И кто-то возвращается; по крайней мере, Джейми больше не один. — Джейми, мой мальчик, как далеко ты спрятался! — слышится знакомый голос, потом торопливые приближающиеся шаги, потом шуршание за спиной — его руки освобождены, и он с трудом выставляет их перед собой. Если бы его пальцы гнулись, он бы сжал их в кулаки. Джейми Маккриммон просто так не сдаётся. Едва различимая фигура перед ним не отступает, но и не нападает; а лишь мягко берет его за запястья, и Джейми почему-то не может сопротивляться. — Что с тобой случилось? Это я… — …Доктор, — облегчённо выдыхает он и неловко накреняется вперёд, в короткие, но нежные объятия. Он не понимает, как смог забыть Доктора; сейчас это кажется невозможным. — Ну конечно! — восклицает тот и добавляет озабоченно. — Джейми, у тебя же зуб на зуб не попадает!.. Раньше Джейми вместе с Викторией посмеивался время от времени над шубой Доктора, затасканной и тяжёлой шубой, так не к месту смотрящейся на нём большую часть времени, но сейчас он заворачивается в неё с наслаждением, как в одеяло. Ему ещё не тепло, но уже совсем не так холодно, как раньше; а Доктор, как маленькому ребёнку, растирает ему руки и гладит по спине. — Нужно выбираться отсюда поскорее, — озабоченно говорит он. — Ты можешь идти? Джейми кивает. Конечно, он может, раз Доктор просит его об этом. Вдвоём они медленно двигаются сначала к выходу из пещеры, а затем по заснеженной узкой тропе к ТАРДИС, которая тоже всплывает у него в памяти. Он переставляет ноги и думает о Докторе, о простоватом с виду Докторе в смешных клетчатых штанах и флейтой в руке, который смог найти его и так быстро согрел. — Вы замечательный, Доктор, — сонно бормочет он, и тот хмыкает в ответ. Каким бы старым повелитель времени не был и выглядел, он всегда хмыкает по-мальчишески. — Это я-то? — добродушно смеётся он. — Разве ты забыл, как оказался здесь? Ты отвлёк на себя внимание ледяных воинов, чтобы дать нам с Викторией вовремя скрыться. Если из нас двоих кто и замечательный, то это ты, Джейми! И Джейми вспоминает всё окончательно и довольно улыбается, продолжая путь к ТАРДИС — месту, где собираются самые замечательные существа во Вселенной.