Сбежавшая невеста

Люди могут забыть, что вы сказали. Могут забыть, что вы сделали. Но никогда не забудут, что вы заставили их почувствовать.

В психологии есть объяснение тому, как человек переживает утрату. Конечно, период жизни человека в этом состоянии указан достаточно субъективно, но для Мэтта все тянулось несказанно долго. Ему казалось, что все постоянно напоминает о Клэр. Даже когда в квартире не осталось ни единой ее вещи, когда выветрился аромат ее парфюма, Мэтт привык, что на левой части кровати она больше не спит, его перестали мучить кошмары о свадьбе. Пришлось признать, что два первых этапа позади, впереди был самый агрессивный из этапов – гнев. Ни для кого не секрет, как и для Мэтта, как опасен может быть гнев. Злится долгое время на другого человека опасно для здоровья. Вот и Мэтт проснулся однажды, а у него пропал голос. Он мог бы поклясться всем и каждому, что ничего особенного за день до этого происшествия не происходило, но факт был на лицо, голоса у Мэтта нет, а премьера спектакля запланирована на завтра. Это было ровно 6 месяцев спустя со дня свадьбы, несостоявшейся свадьбы. Это был тот момент, когда все доброжелатели успокоились, потому что от Мэтта так и не дождались бурной реакции, желтые газеты иссякли свои иронические высказывания, на ТВ-шоу все прекратили делать из Мэтта мученика, но это не предотвратило тот факт, что Мэтт был готов орать на Клэр. Дыхание перехватывало, иногда было тяжело дышать, словно что-то сковывало легкие. Мэтт чувствовал себя в клетке, был словно загнанным зверем, мечущимся и ищущим выход на свободу. Сем ощущал это и побаивался лишний раз заводить разговор о ненужных вещах, тема «Свадьба» и вовсе была табу. «Зачем она это сделала?» - раз за разом спрашивал сам себя Мэтт, прокручивая в памяти день за днем до их свадьбы. «Все было слишком идеально, чтобы быть реальностью» - приходило в голову ему объяснение. - Тебе нужна помощь, ты не должен переживать это один, - повторяла ему Карен, но Мэтт ее не слышал. Это был период молчаливого гнева, когда нечто темное пожирает тебя изнутри. Сейчас, он даже слова не смог бы произнести. «Психосоматика» - сказал бы психиатр. Но он не хотел подсаживаться на анти-депрессанты, он просто хотел найти ответ, или думал, что хочет этого. Мэтт надел темные очки – этот аксессуар стал неотъемлемой частью его образа, и все потому, что он плохо спал. Красные глаза, исхудавший, раздраженный, он старался не опаздывать, но часто все-таки опаздывал на встречи. - Право, радуюсь, что ты не пьешь, - когда-то произнес Сем и Мэтт одарил его своим очередным гневным взглядом. - У меня все под контролем! – уверял Мэтт, но никто не верил. Это была среда. Середина недели. Напряженный график сьемок очередного проекта, а после – репетиция к вечернему шоу, в котором он представлял свой другой проект и так по кругу. Эта карусель здорово раздражала, но отказаться от работы было сравнимо с самоистязанием себя в 4 стенах квартиры в которой можно услышать только свои мысли. В последнее время его внутренний голос уж слишком часто просыпался. - Сколько часов ты спал? – спросил у Мэтта режиссер. - Пять часов, - соврал Мэтт. - Парень, если ты будешь так себя истязать, то долго ты не продержишься, - режиссер потрепал Мэтта по плечу и ушел прочь. - Кто еще должен сказать тебе, что ты плохо выглядишь, чтобы ты послушался и услышал? – спрашивала раз за разом Карен. - Все в порядке, - устало отвечал Мэтт. И в среду было солнечно, как вспоминалось Мэтту – у него случился эмоциональный взрыв. Всегда тихий и вежливый, он за секунду превратился в психопата, который крушил в своем трейлере все, что видел, а все потому, что слова сценария никак не запоминались. Подобная проблема наблюдалась у него сразу после того злопамятного дня, и прежде Мэтт мог с этим бороться, но сейчас просто не выдержал. 12 часовые съёмки в прохладном помещении. Очень хотелось курить и чего-то выпить, но он точно знал, что если позволит себе немного – не остановится. - Мэтт, с тобой все в порядке там? – тихонько постучал один из ассистентов режиссера. - Да, - крикнул Мэтт, осознавая, что уже перешел некую черту. - Шеф собирает всех для распоряжения на завтрашний день, - осторожно напомнила ассистентка. - Да, я помню, - ответил Мэтт. Он вышел из трейлера и ушел прочь из съемочной площадки. У автомобиля закурил. Затяжка за затяжкой, словно волны релаксации по всему телу. Захотелось спать так сильно, как никогда раньше. Но злость, словно заряд адреналина, все подпитывала и подпитывала организм. Мэтт явственно понимал, что ему нужен ответ от той, которая уже 6 месяцев не звонила и ничего не сказала, а просто ушла. Ее номер он знал наизусть, даже спустя полгода. Он набрал ее и стал слушать гудки, не понимая, что ей скажет и почему звонит. «А нужен ли повод, чтобы позвонить невесте, которая сбежала?» - спросил он у себя. Клэр всегда отвечала ему на втором гудке, а здесь было уже пять. Она не сменила номер, он точно знал. Слишком уж много у нее было друзей и это было бы проблематично. Было проще не отвечать на один номер, а не менять свой номер из-за одного человека. «Любила ли она меня?» - все-таки курение ночью у машины - процесс, который стимулирует человека не менее, нежели не первая рюмка спиртного. Он нуждался в ответе, поэтому у него был только один выход. Пока он был готов это сделать, он выбросил сигарету и сел в машину. На всех парах он мчался к той, которая сделала противоположное. Дорога к ее дому занимала больше 40 минут, но сейчас это было не важно. Не важно, что он был зол, что на дворе была ночь и что эта девушка была для него всей его жизнью. Важно было двигаться дальше, но для этого нужно было оторвать этот пластырь и выбросить его. Дорога, ночь и свет от фар машины. Смотреть только вперед и считать вдохи. Радио оповещает какую-то мелодию, которая, по словам ди-джея, не первую неделю радует всех меломанов, но Мэтт практически не слушает – это все белый шум. Осталось совсем немного, его начинают одолевать сомнения в правильности того, что он затеял. Адреналин от секундного импульса, который заходит слишком далеко. Он неожиданно ударяет по тормозам, ночную тишину оглушает этот звук. Послышался лай собаки, Мэтт положил голову на руль и закрыл глаза. Он считал до десяти, желая, чтобы все прекратилось. «Вдох-выдох» - мысленно приказывал он себе. Это все было на него не похоже. Это был не он. От этой мысли он разозлился еще больше. Нужно было это прекратить. Он завел машину и поехал дальше. Прямиком к ней домой – за ответами. Она должна наконец-то проявить сострадание.