Одним холодным вечером

Джон осознал, что он натворил, только когда вернулся в гостиную Гриффиндора. Он весь вечер просидел перед камином не в силах заснуть. Все его мысли были лишь об одном – он сильно обидел Шерлока, причем совершенно незаслуженно. Первые несколько минут Уотсон пытался себя оправдать, но осознание пришло довольно быстро, и теперь это не давало ему покоя. Шерлок – натура тонкая. Кто знает, о чем он сейчас думает? Как себя чувствует? Джон нервно схватился за голову, а затем вскинул руки вверх, словно спрашивая себя, почему он сорвался именно на него. Пару раз гриффиндорец закрывал глаза в безнадежных попытках заснуть и забыть об этом ужасном вечере, но всякий раз в его памяти всплывал образ друга, совершенно разбитый и потерянный вид, когда Уотсон ударил его по руке. Вина Холмса была лишь в том, что он был чересчур прямолинейным. Шерлок видел многое из того, что скрывали люди, и говорил правду в лицо. Это всегда отталкивает. Но только не Джона… Гриффиндорец откинулся на спинку кресла и громко выдохнул, посмотрев куда-то вверх. Он вдруг понял, что его одного не отталкивала манера общения Шерлока. Более того, он всегда восхищался другом и даже завидовал его способности замечать и анализировать даже самые мелкие детали. «Если подумать, то у него ведь никого, кроме меня, здесь нет… Все свободное время он проводит либо со мной, либо бродит в одиночестве по замку. Брат справляется о его самочувствии лишь для галочки в своем длинном списке обязанностей. Это…» Мысль Джона прервалась. Он вдруг почувствовал себя таким грязным. Шерлок отдавал большую часть своего внимания – большую часть себя – ему. Джону Хэмишу Уотсону. Всякий раз, когда он просыпался в больничном крыле, первым, кого он видел, был Шерлок. Не Мадам Помфри, не любимая девушка. Это всегда был Шерлок Холмс. Тихий кудрявый парнишка с Когтеврана, с которым он познакомился еще в самый первый день в Хогвартсе. Они тогда ехали в одном купе. Джон опоздал, а потому свободное место нашлось только в самом последнем вагоне, искать которое пришлось уже после того, как поезд тронулся с места. Шерлок сидел совсем один, хотя во всех других купе мест уже не было. Причиной тому наверняка был череп в руках мальчишки. Уотсон насупился и, приоткрыв дверь, поинтересовался: - Не занято? Кудрявый мальчик повернул голову в его сторону и смерил своим пронзительным взглядом. Пару мгновений он просто смотрел на Джона, словно искал что-то, затем едва заметно улыбнулся и коротко ответил: - Нет. Джон уселся напротив и слегка с опаской покосился на череп. - Это мой друг, - коротко пояснил мальчик, продолжая смотреть в окно на проносящиеся мимо поля. - Друг? Он же не живой! Джон заметил на лице соседа ухмылку, мол «неплохо подмечено». - Зато хорошо меня слушает, - тихо произнес Шерлок, и улыбка сошла с его бледного лица. Уотсон смотрел на него и не мог поверить, что перед ним сидит настоящий ребенок. Шерлок показался ему тогда каким-то неземным существом. Темные кудри очень резко контрастировали с бледной, почти молочной кожей, отчего голубые глаза казались совсем светлыми. - А… что ты ему рассказываешь? – Джон осторожно подсел рядом, чем весьма удивил Шерлока, хотя он и не подал вида. - Все. Я делюсь с ним своими мыслями и размышлениями… Вдруг в купе вошел молодой человек, который явно учился уже на старших курсах Когтеврана. - Ну, здравствуй, Шерлок, - недовольно, но сдержанно произнес он. – Сколько раз мне повторять, чтоб ты держался рядом? И хватит уже таскать с собой этот череп. - Майкрофт, я уже не ребенок, - не оборачиваясь, пробурчал он в ответ. - Это не обсуждается. Идем. С этими словами молодой человек взял Шерлока за руку и потащил за собой. Череп, все это время покоившийся на коленях мальчика, упал на пол. Холмс младший упирался и брыкался, но брат был неумолим, и Джон остался в купе один. Он аккуратно поднял оброненный Шерлоком череп и спрятал под мантией, чтобы вернуть позже. Весь путь до Хогвартса он провел в одиночестве, а когда переодевал мантию еще и умудрился больно удариться ногой. После прибытия Уотсон вновь встретил Шерлока, но это было уже после распределения. Джон тогда шел со своими новыми друзьями смотреть, как тренируется их команда по квиддичу. Шерлок сидел на каменном мосту, свесив ноги и играя на скрипке легкую, ненавязчивую мелодию. - У тебя здорово получается, - улыбнулся Джон, дав друзьям знак, чтоб те шли без него. - Я гляжу, ты теперь гриффиндорец, - не оборачиваясь и продолжая играть, произнес мальчик. – Тебе подходит. Что-то хотел? - Ну, для начала, хотел бы представиться, - Джон кашлянул и выпрямился по струнке, – Джон Хэмиш Уотсон. - Шерлок Холмс, - нехотя отозвался мальчик, продолжая выводить смычком свою мелодию. - Ах да! У меня кое-что твое, - оживился вдруг Джон, - Вот! - Ты все это время таскал его с собой? - Шерлок удивленно отложил скрипку и забрал череп. - Ага, нужно же было его вернуть. Пойдешь со мной? Гриффиндорец протянул ему руку, и когтевранец ее принял. Так и началась их история.