Одним холодным вечером

Джон точно знал, где искать информацию. Он направился прямиком к портрету Даммары Доддеридж. Эта дама только и умела, что говорить о своем «прекрасном Кадогане» да сплетничать с другими портретами. Если уж и она ничего не знает, то этого и не было вовсе! - Вечер добрый, Мадам, - кашлянув, обратился он. Женщина, все это время мирно похрапывавшая склонив голову к груди, встрепенулась. Не сразу заметив гриффиндорца, она нахмурилась. - Молодой человек, вы знаете, который сейчас час? Если вы сию же минуту не удалитесь, я позову мистера Филча! – заверещала дама, но Джон был не намерен уходить с пустыми руками. - Прошу прощения, но к Вам меня направил уважаемый Сэр Кадоган, и я не могу вернуться к нему ни с чем. Услышав свое самое любимое имя, женщина заметно подобрела. «Как предсказуемо. Но как же удачно», - подумал Джон. - Ах, ну раз мой милый Кадоган тебя попросил, то я отвечу, мерзкий мальчишка, - кокетливо улыбнувшись, сказала она. - Сэр Кадоган сегодня заметил двух подлых нарушителей. Они нагло бродили по замку после заката! – наигранно возмущенно воскликнул Уотсон, - И он считает своим долгом разузнать их имена, чтобы после при встрече преподать урок! - Ох, он всегда такой наивный. Сегодня нарушителей было гораздо больше, чем двое! Все эти парочки! Ах, молодость-молодость, пора любви и мечтаний… Даммара Доддеридж пустилась было вспоминать свои «молодые годы», но времени и желания все это слушать у парня не было, а потому он прервал ее монолог. - Простите меня, Мадам, но я сейчас тоже в числе нарушителей, а потому мне нужно поскорее передать Сэру Кадогану информацию. Подобный тон заставил женщину считать себя по-настоящему важной агентессой. Она деловито встрепенулась и продолжила уже по теме: - Знаете, молодой человек, сегодня Персиваль Пратт рассказал мне, что видел двух мальчишек, они занимались… - дама замялась, прикрывая веером румянец, - занимались таким непотребством. Зажимались в углу, целовались, а потом они, видимо, повздорили, и один из них огрел другого цветочным горшком по голове, а потом убежал. Мирабелла говорит он когтевранский. Боже, ну что за дети пошли! Так позорить почтенный факультет! Дорогая Ровена, наверное, в гробу бы перевернулась, если узнала… - Мадам! – сердце Джона бешено колотилось. – С кем? С кем он был?! Женщина удивилась такому внезапному нездоровому рвению, но тем не менее на вопрос ответила: - А я ведь вспомнила вас, молодой человек… вы с ним сегодня здорово повздорили возле больничного крыла… В эту минуту сознание Уотсона провалилось в черную дыру ярости. Ладно Аманда, но Шерлок… Джон привык с завидной периодичностью менять девушек, иногда даже совсем к ним не привыкая, но вот Холмс у него был один. Самопровозглашенный «единственный и неповторимый». Джон тогда посмеялся над этой фразой, но сейчас было не до смеха. Душа требовала мести, а кулаки драки. Забыв о Мадам Доддеридж, он побежал в сторону подземелий, собираясь хоть весь день просидеть у входа в гостиную Слизерина, но на первом этаже его остановил робкий женский голосок: - Мальчик. Эй, мальчик, постой. Джон обернулся, это был портрет Мирабеллы Планкетт. Рыжая девушка с большими печальными глазами взволнованно махала ему рукой, подзывая. Джон, ослепленный злобой и полный решимости, торопился, но отчего-то не смог просто пройти мимо, а потому замедлил шаг и приблизился к портрету. - Я знаю, где тот мальчик, которого ты ищешь. Бедный Шерлок, я видела, как он плакал… Джон, о чем ты думал, когда сказал ему такое?! Уотсон опешил. - Откуда вы знаете меня? – удивленно приоткрыв рот, спросил он. - Мы с Шерлоком частенько беседуем, когда он сидит под лестницей ночью. Филч еще ни разу его там не нашел… А! – опомнившись, залепетала девушка, - Тот слизеринец сейчас где-то в Астроногической башне. Я проследовала за ним, но картина с ангелом была последней, и выше я уже не смогла пробраться… Поспеши! Джон не мог поверить своей удаче. Ноги сами несли его через весь замок наверх, в башню. Кульминация была близка. Еще немного и он набросится на врага и обязательно выйдет победителем, иначе и быть не может. Ради себя, ради Шерлока, он не даст ему просто уйти… Уотсон взбежал на самый верх башни и действительно – Он был там. Мориарти стоял и любовался видом ночного неба. - Красиво, правда? – вдруг произнес он и, обернувшись к Джону лицом, натянул свою знаменитую улыбку. – Не думал, что ты узнаешь так быстро…