Одним холодным вечером

Шерлок приоткрыл глаза. Он был в больничном крыле. Организм снова сыграл с ним злую шутку, перестав функционировать в самый неподходящий момент. Ну что за жизнь – не поел разок-другой и сразу в обморок… - Ох…тяжеловато, - подумал юноша и приподнялся на локтях. Его удивлению не было предела, когда он увидел Джона. Парень сидел на пуфике, удобно устроив голову у него на колене. Дремать таким образом было, безусловно, неудобно, но гриффиндорец, похоже, не жаловался, тихо посапывая и приобнимая ногу Холмса. На столике рядом с кроватью стояла хорошо знакомая смесь, весьма гадкая на вкус, но, тем не менее, действительно питательная. И Шерлок никогда бы по собственной воле не притронулся к ней, если бы не одно «но»: рядом со стаканом сияли ярко-красные буквы, гласящие: «Выпей меня =) иначе Джон расстроится =( » Префект улыбнулся. Ну разве можно отказать Уотсону? Шерлок залпом осушил приготовленный стакан. От мерзкого вкуса на глазах проступили слезы. Когда в прошлый раз ему принесли смесь, Джон поинтересовался, на что похож вкус. Описать его было довольно сложно, но Холмс попытался: - Представь, что в рыбий жир добавили дробленых тошнотных Берти-Ботс и хорошо заправили все это шоколадным пудингом. Это…неописуемо, черт возьми! Также рядом заботливо был приготовлен стакан воды. Шерлок потянулся было за ним, но вдруг понял, что совсем чуть-чуть не дотягивается. Палочки под рукой тоже не было. Горло продолжало жечь, да и послевкусие вызывало феерию чувств и красок, а Джона будить не хотелось, как вдруг… - Вингардиум левиоса, - тихо скомандовал голос, и стакан любезно подлетел к Шерлоку. Он устало выдохнул, сразу узнав обладателя этого лирического переливающегося баритона. Мориарти сидел в дальнем углу, мило улыбаясь. Холмс совсем не был удивлен. - Я гляжу, ты начал ко мне привыкать, - еле слышно произнес он и поднялся на ноги. - Не подходи. Я закричу, - нахмурился Шерлок. - Какая жалость, - грустно выдохнул Джим. – Я ведь заставил тебя выпить смесь и так заботливо предложил воды, а ты со мной так жестоко… Детка, ты разбиваешь мне сердце. Шерлока перекосило. «Боже, что за дружеский тон? Уж не извиняться ли он пришел?» - юноша усмехнулся собственной мысли, но тут Мориарти в конец его огорошил: - Я ведь хотел извиниться… - Стоп, - тут уж Шерлок не выдержал. – Хватит ломать комедию. Никаких «извинений» мне от тебя не нужно – это раз, я не верю ни одному твоему слову, потому как играешь ты довольно паршиво – это два, проваливай - это три. Пару мгновений Джим молча смотрел на него, пытаясь разжалобить, но когтевранец был непреклонен, и он сдался: - Хорошо-хорошо, раскусил меня, подлеца. Я не за этим пришел. Шерлок кинул быстрый взгляд на Джона. На щеке ссадина, мантия на плече прорвана, виднеется шрам. Похоже, его друг неплохо провел время, пока он спал. Холмс сразу узнал «знаменитое» заклинание Себастьяна Морана. Применял он его редко, но метко. Тут же, судя по всему, заклинание было направлено в упор, потому что шрам расползся по всему плечу. Обычно заклинание, пущенное с дальней дистанции, оставляло небольшой аккуратный шрам, но тут… - Зачем вы это сделали? - Ох, я не виноват. Правда, - драматично положив ладонь на грудь, отозвался Мориарти. – Малыш сам пришел ко мне, устроил драку, ну, Себ его и успокоил… - Зачем ты пришел? - Меняю тактику. Слизеринец обошел кровать и сел на край, рядом с юношей. - Ты мне очень нравишься, Шерлок Холмс, - коснувшись мизинцем его руки, произнес Джим с самым милым и робким выражением лица. Шерлок оцепенел. Он ушам и глазам своим не верил. Мориарти смотрел ему в глаза самым чистым и безобиднейшим взглядом. Но Холмс быстро пришел в себя, заметив как губа слизеринца чуть дернулась вверх. Джим потянулся было за поцелуем, но тут в щеку ему уперлась палочка из ясеня. - Пошел вон, - процедил каждое слово Джон. «Это уже начинает злить…» - подумал Джим, сощурив глаза, затем встал и гордо вышел, не сказав ни единого слова на прощание. Только когда дверь за ним закрылась, Шерлок облегченно выдохнул, но вдруг его сгребли в охапку и страстно поцеловали. Холмс положил руку на грудь Джона – его сердце бешено колотилось, Джон напуган, - Шерлок и сам оторопел. Уотсон не ожидал от себя такой прыти. Этот поцелуй стал неожиданностью и для него, однако же после того как Шерлок ответил на поцелуй, его затянуло в омут чувств. Ни одна девушка еще не дарила ему таких ощущений – страха, благоговения и безграничного желания защищать – одновременно. Поцелуи Джона обжигали губы и заставляли щеки Шерлока гореть, а когда тот запустил пальцы в его кудрявые локоны, когтевранец и вовсе лишился разума от удовольствия. «Боже, надеюсь мне это не снится. И очень надеюсь, что это не Моран, выпивший оборотное зелье…»