Одним холодным вечером

Рванув на Шерлоке рубашку, Джон стал жадно посасывать сосок юноши. Горячая волна возбуждения нахлынула на Холмса, и он окунулся в это новое острое ощущение с головой. Язык, словно бритва, полосовал все его тело. Когтевранец каждый раз громко вскрикивал, когда Уотсон задевал чувствительные места, и алчно тянулся вслед за ним, впиваясь ногтями в его спину. В какой-то момент ноги Шерлока начали безнадежно подкашиваться от возбуждения, а потому гриффиндорец был вынужден усадить его на край ванной, которой она являлась лишь по определению, на деле же, Уотсон смело назвал бы ее бассейном. Джон смерил Холмса оценивающим взглядом, и в его голове возник коварный план мести за столь грубое прерывание оргазма. Резким, грубым движением он раздвинул его ноги и принялся ласкать член. - Эти твои скулы… Гриффиндорец не выдержал и провел языком по скуле Шерлока, от чего тот чувственно застонал и, закинув ноги за спину Джона, притянул его к себе. Теперь уже застонал сам Уотсон. Сказать, что жар тела Шерлока возбуждал – не сказать ничего! Терзая кончиками пальцев чувствительный сосок Холмса, Джон заставлял его кричать и извиваться, отчаянно хватаясь за края бассейна и блаженно запрокидывая голову назад. Шерлок и сам не заметил, как пальцы Уотсона оказались у него во рту, инстинктивно он принялся их кусать и посасывать. По спине Джона пробежала мелкая дрожь. Он перевернул было когтевранца на живот, но тот вдруг запротестовал и демонстративно сел. Гриффиндорец нахмурился. Он был не намерен вновь терпеть отказ, а потому быстро скрутил Шерлока, уложив его на спину, и молниеносным движением протолкнул два пальца. У Холмса перехватило дыхание. В одно мгновение весь его мир окрасился новыми яркими красками. Это было, мягко говоря, неожиданно, но… совсем не плохо, хотя и больно… Джон позволил ему отдышаться, а затем начал медленное ритмичное движение. Когтевранец смотрел на него помутневшим взглядом. Сейчас мысли в его голове смешались в одно большое разноцветное месиво, и выцепить оттуда что-либо вразумительное не представлялось никакой возможности, а когда Уотсон согнул пальцы, Холмс и вовсе с ними распрощался. Со всеми, кроме одной… Упершись рукой в грудь Джона, он заставил его остановиться. Парень не хотя повиновался. Шерлок молча, не в силах произнести и слова, потому как слова сейчас даже в голове звучали, как случайный набор букв, перевернул гриффиндорца и сел сверху. Уотсон удивленно посмотрел на него, не в силах сдержать улыбки. - Ну и что ты намерен делать? - Доминировать, - слабо усмехнувшись, отозвался Шерлок и, обхватив член Джона, направил его, куда нужно. Тот с трудом удержался от того, чтобы кончить. Внутри Холмса было безумно туго, и это просто сносило ему крышу. Даже в этом положении когтевранец действительно старался доминировать. Не дав Уотсону и шанса на то, чтобы отдышаться, он начал двигаться. Он двигался нагло – то ускорял темп, то замедлял, почти останавливаясь. Он дразнил парня и, нужно признать, делал это весьма умело. Джон почти беспомощно положил руки ему на бедра, яростно сжимая пальцы и изо всех сил сдерживаясь, но стоило бросить всего один взгляд на Шерлока, - на его бледное лицо, которое сейчас пылало красками, прикрытые от блаженства глаза с длинными черными ресницами, темные кудри, слегка приоткрытые губы, с которых, то и дело, срывался сладостный стон, ласкавший слух, - и Уотсон сдался, ровно как и Холмс. Бессильно упав на грудь гриффиндорца, Шерлок на ощупь дотянулся до крана и открыл воду. Ванная сейчас была как нельзя кстати. Джон перехватил его руку, и их пальцы переплелись. Холмс поднял голову и посмотрел ему прямо в глаза. Уотсон был счастлив и ни секунды этого не скрывал - его лицо растянулось в довольной улыбке, а глаза живо заблестели. Когда ванна наполнилась, Шерлок просто скатился в нее, что вызвало у Джона самодовольный смешок: - Я гляжу, тебе понравилось. Когтевранец нырнул под воду с головой и, вынырнув, наградил его своей хитрой ухмылкой. Один этот взгляд заменял тысячи и тысячи слов о том, как Уотсон был великолепен. Наблюдая за кошачьей грацией Шерлока, Джон без промедления к нему присоединился. Холмс поймал его за руку и крепко прижал к себе спиной. - Шерлок! – оторопел было парень. – Я сам хотел так посидеть! Префект положил ему голову на плечо и, лениво прикрыв глаза, улыбнулся. - Джон, во-первых, при нашей разнице в росте, это самое оптимальное положение, а во-вторых… - когтевранец нежно коснулся губами его уха и прошептал, - Я сегодня доминирую, забыл? Уотсон, притворно разозлившись, махнул рукой, окатив его водой, на что Шерлок звонко рассмеялся: - Я люблю тебя, Джон Уотсон.