Одним холодным вечером

// можно включить тему Charlie Clouser – Convoy, я писала главу под нее // Шерлок медленно приоткрыл глаза, что далось ему весьма нелегко. Юноша был связан. Его запястья крепко стягивала прочная канатная веревка, завязанная настолько высоко за колонной, что когтевранец был вынужден слегка привстать на цыпочки. Было ужасно холодно. Под босыми ногами ощущался ледяной мраморный пол, холод пронизывал каждую клеточку тела Шерлока. Сейчас он больше походил на куроса*, выточенного из белоснежного мрамора. Все тело юноши вытянулось, в неестественной позе обвивая камень. Руки, связанные за колонной, больно тянуло, от чего создавалось впечатление, что они были совсем тонкими. Шерлок с большим трудом повернул голову и осмотрелся. Комната была совсем пустой и очень темной - хотя возле него и стоял канделябр, света он давал крайне мало, а тусклые огоньки свечей то и дело колыхались на сквозняке. Прямо по центру потолка когтевранец разглядел большую жирандоль** на двадцать свечей. Она тускло поблескивала, напоминая о своем былом великолепии. Холмс скользнул взглядом в темноту, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь еще, но голова по-прежнему немного кружилась, поэтому понять, движется ли там кто-то, или же глаза просто обманывают юношу, не представлялось возможным. Холмс чуть тряхнул головой, откидывая назад черные кудри. Его щеки, несмотря на озноб, то и дело колотивший все тело, заливались красками от этого унизительного положения, в которое его поставили. Шерлок попытался ослабить веревку, потянувшись вперед, но она не поддалась. Юноша еще несколько раз протяжно выгнул спину, но плечи остались на месте. «Завязано на совесть», - с досадой подумал он, оставив попытки. Когтевранец переступил с ноги на ногу, ощущая, как сводит его икры. Все тело ныло в протесте. Через несколько минут Шерлок начал потихоньку привыкать, придя к выводу, что если попеременно разминать мышцы, судороги прекратятся. Однако же нужно было что-то делать. Он дернулся вперед еще пару раз, окончательно удостоверившись, что веревка осталась непреклонна в своем решении не поддаваться. Но вдруг дверь с еле слышным скрипом приоткрылась, на мгновение впуская в комнату чуть больше света, и тут же захлопнулась. Когтевранец услышал, как в замочной скважине несколько раз повернулся ключ, затем тихие осторожные шаги проследовали в угол прямо напротив юноши. Шерлок молчал. Эти крадущиеся шаги он слышал уже много раз. - Чем обязан? – вскинув подбородок, насилу ухмыльнулся Холмс. - Просто любуюсь, - хмыкнув, ответили ему. - Тебе не кажется, что все зашло слишком далеко? Это уже ни капли не смешно. Это с самого начала было не смешно, но сейчас… - О, Шерли, не утруждай себя разговорами. Когда ты мрачно молчишь, ты возбуждаешь меня гораздо больше, - смеясь, произнес Джим. Шерлок отвернулся. Ему не хотелось даже думать о том, чем сейчас может заниматься Мориарти в темном углу, глядя на его обнаженное тело. - К чему все это? – глядя в сторону, спросил когтевранец. – К чему все эти игры? - Игры? – слизеринец поднялся на ноги и медленно подошел чуть ближе, по-прежнему оставаясь в тени. – Ты правда думаешь, что для меня это всего лишь игры? Юноша повернулся к нему лицом. Темный силуэт стоял сбоку от него, хищно сверкая глазами, полными злобы и обиды на сказанное. - А разве нет? – сощурив глаза, спросил Шерлок, чуть понизив голос. – Эти постоянные спектакли и маски… Не более чем игра. Глупая и совершенно не остроумная. Мориарти сделал резкий рывок и, молниеносно схватив Холмса за горло, приблизился настолько, что Шерлок мог кожей ощущать горячее, яростное дыхание. - А ты видишь только маски?! – сжимая пальцы, вскричал Джим. – Во всем этом маскараде ты смотрел лишь на маски и костюмы?! Ты?! Шерлок Холмс?! Да правда что ли?! Уж кто-кто, а ты должен был заметить! - Я заметил, - беззвучно, одними губами прошептал Шерлок, глядя ему в глаза. Губы Мориарти задрожали, и он, разжав пальцы, закрыл лицо руками, но секунду спустя, он вновь безумно улыбался, сверлив Холмса своим взглядом. - Шерлок Холмс, ты – мое совершенство, - вдруг произнес он, и Шерлок нахмурился, вспомнив свои собственные слова. Слизеринец наблюдал за его реакцией, и с каждым мгновением его лицо все шире растягивалось в довольной улыбке. - Развяжи меня, - твердо сказал Холмс, вскинув подбородок и поджав губы. - Никогда, - схватив его за запястья и потянув вниз так, чтобы Шерлок оказался с ним на одном уровне, прошипел Мориарти. – Пока я жив, я буду идти за тобой попятам, Шерлок Холмс. Я никогда тебя не отпущу! Схватив когтевранца за волосы на затылке, Джим притянул его к себе и поцеловал. Префект дергался и пытался кусаться, но это лишь распаляло страсть. Слизеринец ни на секунду не закрывал глаза. Он наблюдал, жадно цепляясь взглядом за каждую мелочь, Шерлок, в свою очередь, делал то же самое. В какой-то момент у обоих перехватило дыхание, и Мориарти разжал пальцы, выпуская юношу. Холмс жадно хватал ртом воздух, не спуская глаз с Джима. - Ты – нечто, - отдышавшись, произнес он, приникая губами к груди когтевранца. – Я весь горю, чувствуешь? - Все, что я чувствую, это отвращение, - дернувшись, процедил Шерлок сквозь зубы. Услышав это, Мориарти безжалостно впился зубами в сосок Холмса так, что Шерлок громко вскрикнул. Его крики ласкали слух, а потому Джим коснулся рукой второго соска. Переминая пальцами чувствительную кожу, он провел языком вниз до лобка, оставляя влажную дорожку. Префект слегка прогнулся, скривившись от омерзения. Чужие руки. Не Джона. - Я могу быть лучше, - усмехнулся Мориарти, и Шерлок услышал щелчок. Слизеринец достал из кармана тюбик и выдавил на руку немного лавандового масла. Резкий слегка горьковатый запах ударил в нос. – Видишь? Забочусь о тебе, милый. С этими словами Мориарти провел рукой между ягодиц юноши, и с губ Холмса неумолимо сорвался возбужденный стон. - Приятно? Конечно, приятно, - усмехнулся Джим, проводя скользкой рукой по члену Шерлока. С каждым движением когтевранец стонал все громче и прогибался в спине все сильнее. Ноги подкосились, и юноша бессильно обмяк, повисая на одних руках, связанных за колонной, что причиняло просто неимоверную боль. – Неудобно? Давай я тебе помогу? С этими словами Мориарти расстегнул брюки, схватив когтевранца за бедра, притянул к себе и вошел в него на всю длину. Шерлок закричал так громко, как никогда не кричал. На глазах проступили слезы, которые немедленно потекли по щекам вниз, смешиваясь со слюной. Каждый яростный толчок срывал с его губ болезненный стон, смешанный с наслаждением. Слушая эту симфонию, Джим и сам стонал от возбуждения, беспардонно врываясь в мир под названием «Шерлок Холмс» и желая разрушить в нем все, до чего только сможет дотянуться. - Я его ненавижу… - проговорил Джим. – Я ненавижу вашего брата. - Почему? - удивился Майкрофт, глядя на мальчика, который еще мгновение назад смеялся, слушая, как они с Шерлоком снимали кота с дерева. - Потому что он такой же, как я…но…не такой. - Что ты имеешь в виду? – нахмурился Холмс старший. - Я хочу, чтоб у него не было ничего… * прим.: курос - древнегреческая статуя, изображающая обнаженного юношу. ** попыталась найти грамотное определение, но все они какие-то чересчур непонятные для такого простого предмета О_о в общем, жирандоль – это, по сути, тоже канделябр, только свечи там расположены по кругу, в то время как у обычного канделябра они в одной плоскости. Жирандоли обычно либо как бра используют, либо как люстры… Совсем проще говоря, канделябр – это подставка, а жирандоль – подвеска. Ну, как-то так ^^’