***
— Да не голоси ты, не маленький же! О Создатель, да как вы такие доживаете вообще до своих лет?! Королевский гонец, не обращая на меня ни малейшего внимания, продолжал завывать благим матом у меня в когтях, на ультразвуке повествуя мне что-то о моих проклятых до десятого колена родственниках, о хреновых деревьях под нами и о чертовой нашей стране в целом, загибая такие нецензурные обороты, какие мне даже и не снились. — Высоты боишься что ли? А раньше сказать не мог? Хоспидя, тупица ж ты моя крикливая, — я глубоко вздохнула и героически попыталась немного потерять высоту, чтоб мой «груз» перестал визжать. Но потеря где-то в извилинах моего почерневшего от скверны разума Калайю, как я уже говорила, серьезно подорвала мои летательные и в принципе все драконьи навыки, так что получилось только с жалобным скрипом навернуться вниз едва ли не в какую-то рощу и буквально в последний момент успеть выровнять полет. Явно устав от самого себя (а может, попросту офонарев от всего происходящего), мужчина в моих когтях наконец-то заткнулся. — Почти Денерим, чувак. Дымящийся Денерим, заполненный армией порождений тьмы. Перед королем сам отвечать будешь, какого черта мы так поздно прибыли! Удариться в реальную панику мне не давал, как ни странно, неестественный, смертельный ужас, хотя, казалось бы, именно он обычно и вызывает панику… Клыки начали выстукивать дикий, древний ритм глубинных троп, Древних Богов и порождений тьмы.***
- Лучники на первую линию! Дункан проталкивался через носящихся туда-сюда солдат, пытаясь прорваться к самой защищенной, большой, последней баррикаде - там, где с отрядом самых сильных воинов находился король, которому разумно пока что не дали вклиниться в самую свалку в центре города и на его окраинах около городских ворот. Мимо командора Стражей промчалась Кусланд, которая после убийства Хоу, предавшего и истребившего ее семью, словно наполнилась божественной силой и раскидывала порождений тьмы направо и налево, орудуя кинжалами не хуже заправского Антиванского Ворона; следом за ней с диким лаем промчался Итик — ее боевой мабари. Кажется, встрепанная сероглазая девушка двигалась в том же направлении, что и Дункан — к королю. -…Первая линия, дуга три пальца вверх! Залп! Четыре шага назад! Вторая линия, по оставшимся, прицельно, залп! — орал откуда-то сверху с укреплений командир отряда лучников. Несколько команд — и целый отряд порождений, состоящий из нескольких десятков тщедушных гарлоков и генлоков и двух огров, был повержен, утыкан стрелами. «Где же Архидемон?» — мелькнула беглая мысль в перенапряженном от тяжелых битв мозгу воина. Ответом на его вопрос стало хлопанье крыльев над головами сотен солдат королевской армии и хриплый, душераздирающий рев. Когда я вылетела из вонючего и тяжелого дымного облака и оказалась буквально в эпицентре сражений, то не смогла сдержать изумленного воя. Такого кровавого месива в игре увидеть не получилось бы — у разработчиков просто рука не поднялась бы намалевать в игре такое количество крови, мяса, трупов и огня. Про вонь, столь доступную моему чуткому носу, я вообще молчу. Хуже, чем в фашистской душегубке. Ну, я не знаю, как воняет в душегубке, но черт побери, столько растерзанных тел, скинутых тварями в огонь! Но где Архидемон? Мой разум почти мгновенно настроился на здешнюю волну — по мозгам ударили короткие возгласы и шепот на неизвестном мне языке, языке порождений тьмы. Они точно знали, что нужно делать. Командный центр явно был где-то рядом, но где? .. Вынырнувшая из дыма громадная тварь, темно-серая, утыканная черными шипами, сделала пару кругов над бушующим под ней сражением. На Дункана словно лавиной скатилось облегчение, когда он неожиданно понял, успев разглядеть на плече драконицы темный след от упавшего некогда на нее церковного шпиля, что видит перед собой не ожидаемого Архидемона, а Меченую. Правда, кажется, он понял это фактически один на всем поле битвы. — Лучники, по твари в воздухе, залп! — почти панически заорали сверху. «Дыхание Создателя, стойте!» — едва не сорвалось с языка Командора Серых Стражей, но он не успел. Защелкали десятки тетив тяжелых боевых луков, и туча стрел полетела вверх, навстречу прилетевшему дракону, стремясь пробить его брюхо и изрешетить его крылья. Драконица неловко дернула крылом и резко прижала к груди что-то, зажатое в передних лапах, и сделала бочку в воздухе, подставив под стрелы свою спину. — Пиздец нас тут встречают, мать твою, еп вашу башню, я же не успею крылья расправить, я же крыложоп… — я прижала к груди покрепче королевского гонца, имени которого я так и не узнала или забыла, и приготовилась сломать позвоночник о ближайшую баррикаду, хоть и попыталась успеть вновь перевернуться в адекватное и свойственное дракону положение лапами вниз и головой вверх… Ну, неплохое начало, я успела взлететь, хоть буквально ощутила на своем животе испуганные вопли едва не раздавленных моей тушей людей. Или нелюдей. Ну, не суть… Гонец завопил с новыми силами. Я не выдержала и скинула его в толпу королевских солдат, над коими так удачно пронеслась. Король, мне нужен король. Я вообще ничего не понимаю. Где Архидемон? Какого черта в меня стреляют? Я скоро рехнусь от завывания Зова в моей голове, медлить нельзя, как бы, мои минуты, кажется, сочтены, если верить ощущениям… - Рог! Ваше Величество, призовите ее рогом, который вы забрали у драконопоклонников! — гаркнул Дункан, наконец-то добежав до Кайлана, его специального отряда и отряда молодой Кусланд, которая сменила кинжалы на лук и с усердием поливала попавшихся под прицел порождений стрелами вместе с Лелианой под защитой заклинателей — Морриган и Винн, пока разбойники и воины рубились неподалеку с тварями врукопашную. Я сделала еще один круг на городом, радуясь, что я ничего не слышу с одной стороны — это же почти в два раза меньше воплей боли и хрипов монстров… И пытаясь обморочно отыскать среди этих тысяч сражающихся самых разных рас Кайлана или хотя бы кого-то из знакомых. Не успела, вернее, необходимость в этом благополучно отпала — затрубил уже знакомый мне рог. Не было времени удивляться, какого черта я могу слышать его здесь, когда он должен быть у моих милых культистов! -…Залп! — кричат откуда-то снизу, с каких-то караульных башенок, и я понимаю, что пытаться подставить под стрелы что-то прочнее моего брюха (например, бронированную спину) просто нет возможности — я уже опустилась слишком низко над землей. Ну, сделаю вид, что их не замечаю, авось успею пролететь быстрее, чем какая-нибудь стрела найдет слабину в моей костяной броне… Чертов рог, откуда он звучит, я же глухая на одно ухо, я же не сориентируюсь так! А, о, вот же они, рядом с фортом Драккон, вроде так эта хрень называлась… — Ваше Ве… Кайлан… Да оторвет мне Создатель хвост, я невероятно счастлива вас всех отыскать! Какой план? Я пардоняюсь, конечно, что я так поздно, ваш хренов гонец опоздал на полмесяца… Если не сдохнет, понизьте ему жалование процентов на двести, чтоб он сам вам платил… — Меченая, — выдыхает светловолосый мужчина в золоченых доспехах, тряся сжатым в ладонях рогом Колгрима. — Архидемона видели только издалека и давно, минут сорок назад, поэтому приняли тебя за него, не злись на наших лучн… — Я бы им яйца пооткусывала, ну да это не мой профиль. У вас есть в плане место для моего вмешательства? Давайте я попробую как-то свалить Архидемона, и какой-то Серый Страж его прикончит… Какой? — я запнулась. Если они не проводили ритуал Морриган, то тот Страж, который нанесет последний удар Архидемону, погибнет. Твою ж за ногу. — Морриган? МО-О-ОРИ-ИГАН?! По секрету, вы того-этого ритуал проводили? Отлично. — Какой риту… — только и успел открыть рот король, как я стукнула хвостом по земле и резко сменила тему. — Кто будет бить-то? — Я! — с интонацией «Это же капец как очевидно!» заявил Дункан. — Я! — уставившись с возмущением на Дункана, воскликнул Алистер. — Я… — увидев, сколько у нее конкурентов, растерялась Кусланд. — Я? — уверенно спросил Риордан, имя которого и роль в сюжете я вспомнила чудом по голосу. — Свинья, — довольно отозвалась я. — Ну ладно, серьезно, бросаем жребий. Я отворачиваюсь и бью хвостом по территории, кто устоял на ногах — тот и герой… Я не стала дожидаться, пока люди поймут, в чем дело, и просто взмахнула хвостом, крутанувшись на месте и попутно сбив с ног не только непосредственно участвующих в жеребьевке, но и добрую пару десятков совершенно левых мимокрокодилов. Как ни удивительно, на ногах остались стоять только Риордан и Кусланд, которые успели уловить всю серьезность моего намерения и среагировать почти молниеносно. Дункан так неудачно подвернулся моему хвосту, что и шанса увернуться не имел… — Ладно, теперь вас двое. Доставайте золотую монетку. Люблю золото. Очень люблю. Если бы не ваши гребанные войны, я бы начала нормальное драконье сокровище собирать, но нет же, лети туда, получи мечом в ухо тут… Ну короче… Если монетка упадет этой стороной вверх, то убивает Архидемона Кусланд, а если вот этой — то Риро… Рои… Риордан. Я слишком жирная, чтоб ее бросать самой, Кайлан, поспособствуй. Золотая монетка коротко звякнула. — Ха! — гордо глянув на Стража Риордана, Ивона вздернула подбородок. — Это неправильно, — покачал головой Дункан. — Молодые не должны жертвовать собой, если это могут сделать пожилые. — Нормально, всё под контролем! — легкомысленно отмахнулась Кусланд. — Всё определили мы по-честному. Так. Осталось дождаться… Калайю активизировалась неожиданно, завопив внутри моей черепной коробки Песнь с удвоенной силой, едва не отобрав у меня баранку управления драконьим телом и не бросившись куда-то на зов с явным желанием всё крушить и рвать вместе с порождениями. — Архидемона, — я изо всех сил зажмурилась, так, что аж чешуйки на веках заскрипели, обтесавшись об твердую чешую под глазами. — Вот и он. Приготовьтесь. Ща я с ним буду драться… — я не сдержалась и фыркнула. Восемнадцатилетняя девушка-задрот только что сказала королю Ферелдена, что собирается врукопашную сражаться с огроменным драконом. Иронично как-то даже. И на обломках мирозданья напишут "Она пыталась нас спасти, но она умела только орать благим матом"... Я встрепенулась, медленно, словно лениво, и подпрыгнула, оттолкнувшись задними лапами от земли и одновременно взмахнув крыльями. Я не знаю, что у драконов там может узлом от страха сворачиваться в животе, но, тем не менее, что-то там умудрилось свернуться.***
Недавно появившаяся над городом тварь провела от силы минут десять рядом с королем на земле, пока среди королевских, эльфийских и гномьих солдат и магов круга распространялась весть, что этот не особо презентабельно выглядящий крылатый монстр — обещанный союзник, о котором говорилось ранее, но который перед началом битвы, как планировалось, не прибыл. Взлета драконицы позже уже мало кто видел, так как все взгляды были прикованы к черной фигуре, буквально разрывающей своими громадными крыльями облака дыма, пикирующей на город, хриплым, гортанным ревом оповещающей всех сражающихся о своем приближении. Архидемон был почти в полтора-два раза больше прибывшей на помощь Высшей драконицы. Я сделала еще два взмаха, стараясь подняться как можно выше над городом, и только потом задрала голову, так как мои остатки слуха умудрились что-то уловить надо мной. Очень, очень поздно. - Она его не видит! — с ужасом прошептал Кайлан, мечом указывая на стремительно поднимающуюся над Денеримом Меченую. — Скоро почувствует, — мрачно отозвалась Кусланд, неподвижно застыв подле короля и неотрывно следя за огромной черной тенью Архидемона и какой-то не такой уж и впечатляющей своими размерами по сравнению с ним фигурой драконицы. И Ивона оказалась права. Драконица замедлилась и, выгнув длинную шею, задрала голову и глянула вверх, заслышав рев другой твари. Ее крылья словно ослабли, повиснув вдоль тела, но Меченая даже не успела начать падать сама — в нее врезалось грузное, ширококрылое черное тело Архидемона. Звук, вызванный столкновением драконьих тел, можно было сравнивать с грохотом скал в горах во время обвала. Казалось, даже земля завибрировала от этого удара, произошедшего в воздухе. Архидемон закричал вновь и, всеми четырьмя лапами вцепившись в шкуру Высшей, потянул ее вверх, тяжко хлопая крыльями. Достигнув какой-то определенной, нужной ему высоты, Древний Бог отбросил драконицу от себя. Серая, кое-где с проблесками фиолетовой, не тронутой еще скверной и не обесцвеченной чешуи, драконица кувыркнулась в воздухе и понеслась прочь. На секунду людям показалось, что сражаться в битве с явно неравными силами она передумала. Архидемон не стал догонять свою оппонентку и накренился влево, снижаясь над Денеримом. Порождения тьмы стали сражаться вдвое яростней, ободренные присутствием своего повелителя, так что засмотревшимся на драконью стычку в воздухе солдатам вновь пришлось отвлечься на более насущную проблему — противника на земле, который начал теснить защищающиеся войска. Но те люди и нелюди, которые не оказались пока что втянуты в битву, могли видеть, как изрядно потрепанная драконица делает крюк и резко ныряет вверх, в пелену дыма, плотно заволакивающую небо над объятым огнем городом. Древний Бог отвлекается от поливания смертных черно-бордовым магическим огнем и замирает в воздухе, вертя рогатой головой с выступающими далеко вперед из пасти клыками и десятками крученых кривых рогов из стороны в сторону и хлопая черными жуткими полотнами крыльев. Когда Меченая вынырнула из дыма над его головой, он не оказался застигнут врасплох, но увернуться уже не мог. Да и не пытался. Он разомкнул челюсти с клыками длиною с двуручный меч и загрохотал свою Песнь. Четыре Серых Стража, находящихся сейчас на земле, застыли и зажмурились, пытаясь перебороть Зов. А зараженная скверной драконица, словно в крайней степени удивления, по-драконьи охнула и вышла из пике, с хлопком распахнув крылья и пытаясь увернуться от ставшего ее Повелителем врага. Когда эта чертовая жирная и вонючая шипастая тварь глянула на меня своими серыми, затуманенными безжизненными глазами без зрачков и распахнула пасть, я уже догадалась, что она задумала какую-то пакость. Но чтоб такую — тут уже кто бы угадал, блять… Загремевшая у меня в ушах (или в одном ухе, не суть) та самая Песнь скверны буквально вырвала из задворок моего разума Калайю, которая уже давно, кажется, оказалась во власти Зова, и всерьез не кинулась на сторону Архидемона только потому, что в этом ее состоянии она не могла выбросить меня с водительского места и только металась по разуму, буквально стукаясь о черепную коробку, пока не затихла почти насовсем в самом пыльном закутке. Сейчас она с легкостью отобрала у меня свое тело и, обезумев от неожиданной свободы, попыталась увернуться от внезапно возникшей перед ней преграды в лице того же Архидемона, но как-то не сильно справилась с этой задачей. Многострадальная драконья туша во второй раз за последний час вмазалась в тушу иную. «Пихтец. Не хватает пива и чипсов…» — устало подумала я, тем не менее со скрытым наслаждением отмечая, что не иметь связи с этим покореженным скверной и чужими когтями телом очень даже круто. Но кто, блин, теперь будет спасать Тедас от Пятого Мора?! Я, конечно, кинцо люблю, но моя привычка к вечному хэппи энду немного может испортить впечатления от просмотра ТАКОГО фильма. Два громадных дракона, Калайю и Архидемон (но мать Уртемиэлеву, как эта тварь может быть НАСТОЛЬКО огромной? Это же не канон!), самым эпичным образом навернулись на форт Драккон, на его крышу, верхнюю площадку, или как это там будет правильнее назвать… Собственно, что было очень забавно, навернулись на то самое место, где в Dragon Age Начало и происходила финальная битва. — Калайю! .. — предостерегающе протянула я в голове оскверненной драконицы, когда та, поджимая явно поврежденную при падении лапу, отползла от поднявшегося с каменного пола Архидемона Уртемиэля и опустилась перед ним на согнутых конечностях, заискивающе пофыркивая. Калайю услышала меня и тряхнула головой. Я, кажется, мешала ей. Вот же пиздакрылище поганое… Речь (Песнь, Зов, гомон, не важно) Архидемона в голове усилилась, но на меня подействовать, похоже, не могла должным образом. Зато, когда нас подключили к «сети» армии порождений тьмы, я узнала буквально всю их тактику. Правда, мне сейчас по барабану, у меня тут как бы серьезнее есть проблема. — Калайю, еп твое правое крыло, уйди прочь, дай мне загрызть этого придурка! Наш хвост со всей мочи ударил об пол, разломав плиты, из коих тот был сложен. Ага, не нравится ей! Так, ладно, что мы можем противопоставить Песне скверны? — Калайю, можешь зажимать здоровое ушко, сейчас я спою тебе Песнь Света! Мы же, мать ее, Андрасте! Архидемон заворчал громче и тряхнул головой, Калайю ясно услышала приказ присоединиться к остальной армии и рвать на части не затронутых Мором смертных. — Благословенны те, кто встаёт Против зла и скверны и не отступает. Благословенны хранители мира, Защитники справедливости! Сказать, что Высшая охренела от такого — ничего не сказать… Пусть она и вряд ли могла понять до конца сказанное мной, ее явно сбивал с толку мой настрой и смысл, который я вкладывала в эти строки. Как же все-таки хорошо, что когда-то я, как последний задрот, выучила несколько кусков Песни Света прямо в игре! .. Драконица завыла и ткнулась мордой себе в лапы, раскачиваясь из стороны в сторону. А от такого, кажется, теперь охренел Архидемон. — Создатель, хотя меня окружает тьма, Я пребуду в свете. Я вынесу бурю. Я выстою. То, что создал ты, не в силах никто сокрушить. Я замолчала, когда мои слова упали в пустоту. Калайю больше не было. Я встала, пытаясь гордо поднять голову и скрыть от своего противника тот факт, что мне чертовски жутко. — Значит так, троглодитище, — задрав голову, чтоб увидеть морду высоченного Архидемона, с вызовом заявила я. — Выпьем за любовь! А не, это не из той оперы… Короче, сейчас мы будем драться! Правда, ты же тупенький, как хлебушек, и вряд ли меня понимаешь… Я едва успела отскочить, когда лапа со здоровыми черными когтями попыталась полоснуть меня по горлу. — Хрена се мы дерзкие! И чо, и чо, это всё, что ты можешь?! Оскверненный Древний Бог понял, что я над ним издеваюсь, и яростно завопил, запрокинув голову к темному небу. — Это ты что, свою орду сюда зовешь? Ну ничего, мои корешки тоже сейчас уже придут скоро, и Кусланд воткнет тебе в твои яйца по кинжалу! Резкий скачок темной туши назад и поворот вокруг своей оси — и мне в грудь летит тяжелое навершие хвоста, похожее на булаву, только в несколько десятков раз больше. Я вновь отпрыгиваю, угрожающе распахнув крылья и пасть. Хвост Архидемона не цепляет меня, что вводит его в ярость. Он делает попытку взлететь, но я бросаюсь вперед и хватаю его за задние лапы. Пусть я и меньше его, но моих веса и силы хватает, чтоб с грохотом опустить тварь обратно на землю. Архидемон скалится и, резко вывернув покрытую язвами и шипами пластинчатую шею, вцепляется мне в бок клыками. — И пускай клинок пронзит мою плоть, Кровь моя прольётся на землю, И пускай мой крик тронет их сердца, Моя жертва станет последней! Как в край свихнувшаяся Меченая Андрасте, я вырвалась с воплем боли из хватки Бога и, придавив здоровой лапой его голову к земле, забралась ему на спину и села на шею, для поднятия собственного духа горланя еще один кусок Песни Света. Да, такого пафосного дракона Тедас еще не видывал… И только сейчас я обратила внимание на то, что вокруг нас, собственно говоря, кипит бой между отрядом Кусланд, магами, эльфами, гномами и людьми с порождениями тьмы. Так они уже здесь, герои-то наши! Архидемон пытался подняться, хрипел подо мной и скреб когтями по камню, но не мог оторвать шею и грудь от земли, так как я на них сидела, и только приподнял на задних лапах свою задницу и хвост. Я прижалась к нему всем телом (пОшло как-то), стремясь придавить к земле еще сильнее, и нашарила справа от себя здоровенный острый осколок какой-то плиты или колонны, которая разломилась, когда мы только сюда упали. — Я тебе всю твою скверну из вен выпущу, — зажмурившись, зарычала я ему на ухо и резко ослабила свое давление на шею противника, позволяя ему немного приподняться. И не глядя воткнула ему добрых три метра камня в открывшуюся грудь. Меня оглушило исторгнувшимся из глотки Архидемона криком боли, на мою лапу и на пол черным потоком хлынула кровь. Я поднатужилась и дернула застрявший в груди Уртемиэля осколок камня вверх, вспарывая его шею, разрывая жилы почти до самой глотки. Архидемон забулькал и дернулся. Я решила, что победила, но рано. Из последних сил выгнувшись, темная тварь опустила мне на загривок свой увенчанный реальным орудием убийств хвост. В моей шее что-то пренеприятнейше хрустнуло. Э, кажется, мне только что сломали позвоночник. — Кусланд! — начиная заваливаться набок с осевшего на землю Архидемона, всхлипнула я, видя, что, на бегу подхватив торчащий из чьего-то тела двуручник, ко мне спешит на подмогу Ивона. Ни вопросов, ничего, за ее спинами в отдалении оттесняют от нас оставшихся порождений невесть почему оказавшийся здесь король, Дункан, Алистер и остальные знакомые мне люди и нелюди. С воинственным кличем подпрыгнув, молодая Серый Страж вонзает Архидемону в глазницу меч. По закону жанра на нас опускается супер божественный столп света (ох, хоть что-то как в игре), а потом уже по другому закону жанра всё эпичнейшим образом взрывается.***
Я открываю один глаз, лениво удивляясь, что я до сих пор жива. Ну, если это можно так назвать. Мое тело в идеально вертикальном положении, брюхом кверху. Только шея и голова — в горизонтальном, причем угол между моей шеей и спиной почти прямой. Хвост торчит где-то невесть где надо мной, кажется, застряв в трещине стены или окне. Шевельнуть не могу ничем. Ну да, мне переломали шею, еще бы. Моя смерть — чисто вопрос времени. — Меченая! — кричат мне где-то под ухом, но я, тупо уставившись взглядом в небо, не могу повернуть головы на звук, опять же, черт побери, у меня сломана шея, причем вряд ли в одном месте. Кажется, во время взрыва я навернулась с верха форта Драккон и лежу где-то под ним, уже на улице Денерима. Прикольно. — Кайлан, — доходит до меня через полминуты, когда король кладет мне руку на обращенный в небеса подбородок. Голос сиплый, какой-то даже не мой. Ну да, еще бы. Король Тейрин замолкает. Судя по звукам, к моей голове подтягиваются еще несколько человек. Или он подбирает слова, чтобы утешить, или чтобы подбодрить, или еще что. Но он, кажется, не уверен, что стоит говорить в такой ситуации. — Мы сделали это? — просипела я, решив помочь ему. А то, бедолага, так бы и молчал. — Да, мы сделали это. Благодаря тебе, — ладонь в перчатке осторожно похлопала по челюсти, и король отошел. Он растерян. Мне не нужно видеть его, и без этого всё ясно. — Как ты можешь после этого умереть? — огорошенно прошептал Кайлан, не пытаясь скрыть отчаяние в голосе. — А вот так. Ща я захлебнусь слюной и сдохну. Это не сложно… — шутка получилась чернее крови Архидемона, коей я была заляпана почти вся. Ужасно хотелось подобрать какие-нибудь крутые предсмертные слова, но в голову ничего остроумного не шло. Кажется, завершить мое последнее сражение придется тем же, чем я его начала. — Много есть таких, что бредут в грехе, Отчаясь, что погублены навек, Но та, что отвергает, что верит, Не устрашаясь тьмы мира, И не кичится, не ликует Над несчастьями слабых, но видит радость В законе и творениях Создателя, узнает Мир благоденствия Создателя… — мой шепот ослабевает, и я уже не могу закончить эту части Песни, так как чувствую, что Калайю окончательно и бесповоротно покидает тело раньше моего духа, оставляя меня в этом опустевшем месте совсем одну. Без меня тело бы могло жить, а вот без Калайю - нет. Так что чисто теоретически я теперь была мертва. — Свет поведёт её По путям этого мира в другой. Ибо верит она в Создателя, и огонь — её вода. Как бабочка видит свет и летит на пламя, Она увидит огонь и пойдёт к Создателю… — подхватывает голос Лелианы, и пусть я не могу больше ничего чувствовать этим телом, мой дух еще не окончательно оглох. Грудная клетка опустилась, так и не завершив последнего вздоха и выдавив остатки воздуха наружу с тихим свистом. Мир меркнет, ибо только присутствие драконьего духа могло поддерживать в нем нашу жизнь. Драконьего — не моего. — Завеса не родит в ней колебаний, И не узнает она страха смерти, ибо Создатель Станет её маяком и щитом, мечом и опорой…