Тяжелы драконьи будни

Ну, когда глаза Шайкана закрыты, я тоже ничего не вижу (кэп, ага), а когда он еще и без сознания… В его голове даже хуже, чем в том загробном мире, где я тусовалась, пока Флемет не объяснила мне, что к чему. Темно и муторно, и хочется напиться. Кажется, мой маг впал в такое беспросветное беспамятство, что у него и снов или мыслей никаких не было в голове. Я еще неловко покопошилась в этой неприятной пустоте, пока не поняла, что, пока Шайкан находился в таком состоянии, я имела полный доступ к его воспоминаниям. Чуть копни поглубже — и оп, что-то ощущается. Старая боль, старые интересы. Еще глубже — появляются картинки, немного неясные, словно подзабытый сон, но их можно начать соединять, немного кривовато, но все же уже получая более-менее адекватную историю. Появляются звуки, словно старое кино смотришь. Очень глубоко уходить я побоялась — мне казалось, что назад из этой оравы воспоминаний я не выберусь. Ну, без определенной подготовки. Кажется, мой маг очень, ОЧЕНЬ много читал, пока был в Башне Магов. Очень часто я (если пробовала вслепую ткнуться и просмотреть какое-то случайное воспоминание) натыкалась на краткие содержания каких-то научных книг. И не только научных или магических. Этот идиот со скуки, судя по всему, читал всё подряд. Блин, он что, всю жизнь только и делал, что читал? Какие-то другие нормальные воспоминания должны же быть в этой дурной голове! О, какая-то из книжек Варрика. — Хм. Так. Стойте. Это книжка о Хоук. Уже написана. Стойте. Какой сейчас год? КАКОЙ СЕЙЧАС ГОД?! — взвыла я в следующий миг, мысленно схватившись за голову. Взвыла я так громко, что Шайкан проснулся. — О Создатель, почему я не умер. Создатель, кажется, я все же сдохну скоро. Демоны, как же я задрался… — вяло включившийся мозг моего непутевого мага с непревзойденной скоростью генерировал бессвязные предложения на одну, собственно, тему. — ШАЙКАН, ГОВОРИ СО МНОЙ! — Трусики Андрасте, ты здесь… Даже не знаю, хорошо это, или плохо… — А-А-А, ШАЙКАН! .. — вновь заверещала я, пытаясь привести отупевшего парня в чувство, но отвлеклась, равно как и он, на голоса храмовников… Которые нас не убили и не собирались (пока что), судя по всему. Даже наоборот, когда маг сравнительно пришел в себя, мы почувствовали, что лежим на чем-то относительно мягком, укрыты чем-то относительно теплым, руку нам перевязали относительно крепко, и чувствуем мы себя относительно неплохо. Но, самое главное, мы были относительно живы. — Он не опасен, Лиссон. Я его давно знаю, мы с ним из Оствика, из тамошнего Круга Магов. Целитель, лояльный маг. Может быть, он согласится пойти с нами на Конклав. Я думаю, что лояльного Церкви мага-целителя будет полезно иметь рядом, так, на всякий случай, разве я не права? .. — Шайкан легко узнал этот звонкий девичий голос. Триша. — Ну хоть кто-то не хочет нас прибить нафиг, — фыркнула я, забыв, из-за чего я, собственно говоря, несколько мгновений назад разбудила своего знакомого. — Тоже верно, — умиротворённо отозвался Шайкан, потихоньку борющийся с дремотой. — А, я вспомнила. ШАЙКАН, КАКОЙ ГОД? — 9:41 века Дракона, — несколько сбитый с толку моим ором, осторожно ответил маг. — Так, ладно, мне это ни о чем не сказало. Когда закончился Пятый Мор? — Десять лет назад, в 9:31, — явно заинтересованный причиной моих стенаний и завываний маг проснулся окончательно. — Десять. Лет? Я отчаянно пародирую звук экстренно тормозящего товарного состава, получается профессионально. — Да что с тобой? Не ори, а то голова болеть начнет. Наша. — Десять лет в забвении! — горестно оповестила я своего носителя. — Поясни, — неуверенно попросил Шайкан. — Так, ладно, — я успокоилась, решив, что десять лет — не особо большой срок. Всего-то несколько лет назад Андерс взорвал церковь в Киркволле. Я вряд ли могла пропустить что-то интересное. — Пока тебя не донимают храмовники, мы можем спокойно обсудить всё, что захотим. Давай по порядку. Ты знаешь, кто такая Меченая? — Эм, ты? — немного подумав, протянул тот. — Ну, предположим, да, но не об этом сейчас. А других Меченых в истории ты не знаешь, не? Например, в событиях десятилетней давности… Может, что-то, связанное с последним Мором? — я никогда не умела нормально намекать, так что и сейчас мои намеки были жирнее боков Матки. — Ну, Пятый Мор закончился, когда мне было шестнадцать, так что я мог с тех пор что-то подзабыть… Слухи разные ходили, причем многие — весьма бредовые. У нас-то непосредственных свидетелей Мора не было. Демон побери, мы, во-первых, в Вольной Марке были, во-вторых, в Кругу Магов, изолированные от всего мира. Так что мы располагали только слухами. — Слухи о том, что королю Ферелдена помогал Высший дракон, не проскакивали? — хитро поинтересовалась я, на самом деле потихоньку закипая от осознания того, что я, мать его, подохла в битве с Архидемоном, а в каком-то там Кругу в Вольной Марке люди вообще, возможно, понятия не имели, что такое было… — Да, самые безумные споры у нас были именно насчет этих слухов. Все-таки, крайне неправдоподобно. Самая популярная вариация этих слухов гласит, что Героиня Ферелдена убила двоих Архидемонов сразу. Один был меньше и явился позже, его сбили в воздухе, он упал на Большого Архидемона, вместе они упали на крышу форта Драккон, и там Героиня убила их обоих. Безумная история, и двух Архидемонов там не могло быть… Теоретически. — Разумеется! — взвизгнула я, не беспокоясь, что от моего мысленного ора Шайкану реально могло поплохеть. — Блять! То был не младший Архидемон, а Меченая! Высшая драконица, которая немного заразилась скверной, но все равно прилетела, чтобы помочь своему другу-королю бороться с Мором. Она погибла в битве с Архидемоном. Он сломал ей шею хвостом, а потом, когда его тело взорвалось, Меченая еще и упала с крыши форта и доломалась окончательно, во всех местах. Блин, до сих пор стремно вспоминать позу, в которой она умерла. Задом кверху, спиной ткнувшись в стену форта, и хвост в окне застрял. Срам-то какой. Ладно, не суть. Как это можно ДО ТАКОЙ СТЕПЕНИ переврать и исказить было? — Да это у тебя личное, что ли, — поморщился Шайкан, пытаясь отгородиться от меня в нашей с ним голове. Ладно, я, кажется, кричу слишком громко, хорошо. — Ну да, поскольку мы сидим в одной голове, долго такое скрывать не получилось бы. Так что да, я ТА САМАЯ Меченая. Ну, я сидела в голове той Высшей драконицы, как сижу сейчас в твоей голове. Только её телом я могла управлять, а твоим как-то не особо. Ну и ладно, так мне даже больше нравится. — То есть я должен сейчас поверить, что в моей голове сидит мертвый дракон? — мрачно поинтересовался маг, старательно изображая спящего, чтоб нас раньше времени не начали трогать храмовники. — Могу прокрутить тебе свои воспоминания, связанные с моим пребыванием в драконьем теле. Мне не жалко. Даже наоборот, я чувствую себя настолько крутой от того, что я была драконом, другом короля, победителем Архидемона и тру-ля-ля и тому подобное, что я готова тебе выложить все. Ну знаешь, мания величия, у драконов такое иногда бывает. Шайкан замолчал и ушел куда-то глубоко в себя. — Ты давишь ему на шею и на плечи, протаскивая осколок камня через его глотку, а он выгибается и ударяет тебя хвостом в основание черепа? — неожиданно тихо выдал он, задумчиво перебирая в голове какое-то воспоминание. А нет, не какое-то, а мое. — Откуда это у тебя в голове? — изумилась я, когда поняла, что это действительно кусок моей памяти. Яркий, какой-то даже слишком цветастый — такими яркими краски в настоящей жизни не могут быть. Больше похоже на отрывок какого-то кошмарного сна… И ощущения ужасные — зато какие реальные. Я, как тогда, вновь услышала этот жуткий треск и щелчок, с которым позвонки уходят куда-то вбок и… Во все стороны света по кусочкам. Шайкана передернуло, когда я во всех подробностях воспроизвела ему этот момент в памяти. — Значит, это твоё. Я видел это во сне за… Несколько минут до того, как впервые услышал тебя в мыслях. Значит, это твое предсмертное воспоминание, Меченая? - о, Шайкан задумчив, как он задумчив. За несколько мгновений маг перебрал в голове всю информацию о моем роде, которую он только мог знать из десятков трудов о драконах, коих он зачитался когда-то в Кругу Магов. Думал, как правильно ко мне обращаться. Составил уже штук пятьдесят вопросов о моих физиологии, навыках и привычках, о которых в книжках ничего не говорилось, но о чем хотелось узнать. На несколько секунд я ощутила его фактически детский восторг, когда он осознал, что действительно имеет дело с драконом, пусть и слегка бывшим. — О Создатель, остынь, чувак, мне казалось, что ты уже мог врубиться, что дракон я необычный, и что как к обычному дракону ко мне относиться не нужно. Да, можно сказать, что то — мое предсмертное воспоминание… Там, конечно, кое-что еще было дальше, но момент, когда мне сломал шею Архидемон — самый главный. Тут и не поспоришь. — Я всегда мечтал изучать драконов! — восторженно выдал целитель. — Но я не думал, что когда-нибудь у меня будет шанс увидеть хотя бы одного. Я же маг из Круга… Был. — Ну, строго говоря, ты меня не видел… — резонно заметила я. — Но я готова помочь тебе. Помочь узнать всё, что знаю я. Помочь тебе стать драконоборцем, драконологом, драконоводом. Кем захочешь. У меня огромная база осталась, только чуть-чуть в памяти порыться нужно будет… Твоя душа привлекла меня из тысяч других, и я думаю, что я не прогадала с тобой. Ну знаешь. Провидение. Всё такое. В моей долбанной жизни ничего не происходит просто так. Раз я попала в тебя — значит, ты особенный. А если ПОКА ЧТО ты не особенный — я тебе с этим помогу. Ты согласен сотрудничать с драконом в отставке, Шайкан… Как там тебя дальше? Ты знатный, или так, всякое село? — Шайкан Тревельян, если вкратце. Или ты желаешь узнать мое полное имя? Оно вызывает сомнения в адекватности моих родителей, будь осторожна. — Заинтриговал. Ты из аристократов, да? Только у них же вроде имена ого-го. Да я попала прям попала. Давай полное уже тогда. — Как оно там официально должно звучать… Лорд Шайкан Пренорталь Тревельян Еврискирис Оствикский. Хотя, раз уж я — запертый до недавних пор маг в Кругу без дома и семьи, то не лорд. Да и вообще, из всего этого набора Шайкан — самая нормальная часть. Ну и мой род, Тревельян… Еще как-то сойдет. Я «Пренорталь» до семи лет выговорить не мог, а «Еврискирис» — выучить. До шести. — Последние два куска имени повтори еще раз, пожалуйста… — Еврискирис Оствикский? — Еврейский рис остренький? Ирис кис-кис? — после минутной паузы наконец выдавила я, когда более-менее переварила то, что только что выдал мне Шайкан. — Твою мать, они там серьезно накурились, когда имена тебе такие давали? — Ну вот, а я о чем… — Шайкан? Маг невольно вздрогнул, и даже я перестала смеяться от неожиданности. Триша? — Шайкан, мы хотим узнать ответ прямо сейчас, чтобы определиться, что с тобой делать. Звучит угрожающе. «Еврейский рис» приоткрыл глаза и что-то невнятно прогудел, давая понять, что он жив и со всей внимательностью слушает потревожившую нас храмовницу. — Мы… Я думаю, что ты должен пойти с нами на Конклав. Ты должен нас понять. Они ведь убили… — «Они»? .. — с невольной злобой переспросил мой носитель, приподнимая голову и пристально глядя в темные глаза молодой воительницы. В лунном свете (ага, значится, сейчас ночь, будем знакомы) её короткие встрепанные кудри казались светло-серебристыми, но в голове Шайкана упрямо всплывала картинка юной несерьезной девушки с темно-русыми, едва вьющимися волосами. — Ты думаешь, что заденешь меня, если в лицо скажешь, что мои близкие знакомые-маги убили Лидию? — Ладно. Хорошо, «твои близкие знакомые» ведь убили твою наставницу, а она очень дорожила тобой и была уверена, что ты бы смог быть прекрасным представителем Оствикского Круга на Конклаве. Все старшие маги были уверены, что ты — лучший вариант. — Многие другие ученики бы не согласились, — с горечью проронил Тревельян, пытаясь сесть и удобнее устроиться на спальнике, чтоб видеть глаза собеседницы. Огромные и печальные, темные. И смотрят с таким жалобным выражением, что мне смешно стало. — Ха, а ты ей нравишься! — Заткнись, — огрызнулся в голове маг, а вслух продолжил: — Как бы ни ценили меня старшие чародеи, некоторые молодые представители мажьего рода попытались бы утопить меня в уборной, если бы меня решили отправить вместе с делегацией наших магов. Лидия говорила, что это из-за зависти. Якобы потому, что меня выделяли старшие, несмотря на мою не самую лучшую репутацию среди более молодых магов, — парень фыркнул и криво улыбнулся. Ага, выпендривается ведь перед бабой, мужик все-таки. — Храмовники тоже тебя выделяли, как лояльного и спокойного, — серьезно ответила Триша. — Они же не усмирили тебя, когда на тебя младшие ученики столкнули все подозрения… Ну, ты лучше знаешь, много шуму было из-за найденных в подвале следов Кровавого ритуала и какого-то худенького демона Гнева, который нетактично жрал там некие "очень дорогие и важные бумаги библиотекаря"… Они не усмирили, потому что не поверили, а потом и виновник с помощью Старшего Чародея был найден. Все знали, что ты славный маг, но над тобой продолжали подтрунивать, обидно так… — ХАХАХА, БЛЯ, ШАЙКАН, ПОСЛУШАЙ ЕЕ, «ТЫ СЛАВНЫЙ МАГ», «ОБИДНО ТАК», Я УМИРАЮ, НЕТ, ТЫ ПРИСЛУШАЙСЯ К ЕЁ ТОНУ!.. — я заставила себя заткнуться, когда почувствовала страстное желание Шайкана засунуть мне в задницу раскаленный меч и прокрутить его там десять раз. — Я не жалею, что ушел с Вурдом, когда хаос начался и в нашем Кругу. Я же целитель. Я не должен убивать, я должен помогать. — Так помоги. Помоги нам остановить эту войну, никого не убивая! Пойди с нами на этот проклятый, но необходимый Конклав! — В душе не скребу, о каком Конклаве речь, но звучит как неплохое приключение… Пойдем, Еврейский Рис Остренький, на этот Конклав, заявим миру о себе! А пока мы туда идем, я с тобой буду говорить. Тебе, кажется, нужен психолог. Ну, я сделала такой вывод на основе каши в твоей голове. Поговорим, обсудим… У тебя личность какая-то нестабильная, нужно из нее вылепить приличного героя! Я же говорила, что сделаю тебя особенным, но, судя по всему, это в тебе и так видели еще в твоей Башне… — Хорошо, — прервав поток моих мыслей, вслух отозвался Шайкан. Только слепой бы не заметил, как приободрилась Триша, как радостно заблестели её глаза. — Едрить-мадрить, я рада! — пискнула девушка, подпрыгнув на месте. — Ага, — начиная жалеть о своем решении, уныло протянул Шайкан.

***

— …Ну так вот, что ты понял из этой нашей третьей за день двухчасовой беседы? — Что люди не все прогнили насквозь, что они, предлагая помощь, порой действительно предлагают помощь, а не притворяются, чисто чтобы воспользоваться мной, и лучше порой довериться человеку и потом оказаться преданным, чем вообще не доверять никому и быть одиноким всю жизнь. Еще ты мне ясно дала понять, хоть я еще это не обдумал и не уверен, что я сам придумал, что все меня ненавидели, и я мог бы быть относительно счастлив в Башне, если бы не построил вокруг себя стену. А, и еще замотанная во влажную салфетку бутылка с вином в снегу охладится за несколько секунд… Я теперь знаю, почему предметы падают на землю с какой-то твоей научной точки зрения, умею умножать числа в столбик и… А вот насчет той части разговора, где ты устроила мне разнос из-за моего принципиального нежелания причинять людям физическую боль, так как я целитель…  — Шайкан «Еврейский Рис Остренький» Тревельян пнул какой-то пыльный булыжник, чуть не попав им по идущему впереди немолодому храмовнику по имени Катар. Мой маг уже заметно хотел спать, не мог двигать перевязанной рукой (она за последние пару дней, в принципе, уже зажила, но Триша была настырна и всё хотела, чтоб рана была еще плотно перевязана) и быстро выдыхался, так как всю жизнь, собственно, торчал в Башне и мало что делал, только читал и учился, но стоически терпел все невзгоды длинной дороги под совсем не греющим Ферелденским солнцем и молчал. Ну, молчал для окружающих, весь день разговаривая со мной и выслушивая мои длительные нотации обо всех его психологических (на мой взгляд, разумеется) проблемах, которые я успела заметить и уловить в его разговорах и воспоминаниях. Многие детали из прошлого он еще от меня скрывал, но всё же этот дерганный и закрытый ото всех молодой дворянин становился мне относительно понятен. После драконьего разума разуметь этого Пренорталя было достаточно легко. Мы хотя бы друг друга понимали нормально и без примитивного обмена эмоциями и ощущениями. Просто счастье общения какое-то. — Ну блин, ну человек, ну представь, что какая-то дорогая тебе баба… Или мужик, мало ли, кто тебя знает… Вот-вот погибнет, а ты стоишь и кастуешь на этого чела барьер, когда он ему нафиг не нужен, в него меч вогнали разбойники! Что ты будешь делать, идиотище ты мое, что? Орать благим матом, пытаться лечить полумертвое тело со сталью в брюхе? Шайкан, твои принципы хороши, будь ты целителем реально, лекарем в лагере, в замке, в деревне. Это было бы еще терпимо… Но ты видишь ситуацию, и зуб даю, судя по масштабу действий, описанных твоими храмовниками, события станут интереснее в разы, возможно, ты будешь втянут в настоящие бои! Понимаешь меня? Понимаешь? Подумай над этим. ТЫ никому не клялся блюсти этот принцип «Не убий прям вообще вот не убий», ты можешь еще передумать… Пока не стало поздно. Это не тот мир, где можно выжить в гуще событий, не умея защитить себя и ближнего своего. Пожалуйста. Давай ты начнешь работать над своими боевыми навыками? — Да как скажешь, мигрень ты моя разговорчивая, — буркнул маг, пытаясь отвернуться от пожирающей его взглядом Триши. — Мне кажется, не будь тут других храмовников, она бы тебя уже того... Ну ты понял. Она тебе точно не нравится? Мне кажется, ты разобьешь её сердце, если отвергнешь… — я глупо хихикнула и стала ждать реакции Тревельяна. Парня передернуло, и ему явно стало неловко и… Неприятно? — Я точно уверен, что эта храмовница мне не интересна. И, к сожалению, он не врал. Я-то знаю, я у него в голове сижу, от меня такие детали трудно скрыть. А жаль, милая баба. — Отсюда до Храма Священного Праха около недели пути, если не встретим говённых неприятностей по дороге… Да и вообще, в Ферелдене я не особо ориентируюсь, так что это я так, примерно говорю… — тыча пальцем в помятую карту, удрученно вздохнул один из храмовников, которые тащили нашу общую магическую задницу на Конклав. Кажется, его звали Двурк. Да, Двурк. Тупое имя, ну ладно. — А где мы? — пытаясь выглядеть хоть немного заинтересованным, поинтересовался Шайкан, тем не менее, и не думая приближаться к храмовнику ближе. — Да где-то… Север Ферелдена, перевалим через перевал… — Двурк не очень умно хихикнул. — Перевал Герлена и выйдем к озеру Каленхад, пройдем по Имперскому тракту, выйдем к дорожке на Убежище, и в Храм. Всё просто. Да, насчет перевала Герлена. Я не упомянула, что мы буквально через полтора дня после того, как эти храмовники затянули к себе Шайкана, вытащились из лесов и заперлись куда-то в горы, ледяные, холодные, снежные, кошмарные Морозные горы? Кошмарные еще потому, что я начала узнавать местность. Ведь мы шли… К тому самому Убежищу. Моему бывшему дому. И Шайкан это знал. — Да, дорога будет веселой, когда мы опять залезем в горы у Убежища… — с трудом переборов моё чувство ностальгии, протянул маг. — Ты тут бывал? — с нескрываемым удивлением выдал Катар, щуря серые усталые глаза. — Да нет… Так, знакомая бывала. — Да какая я ж тебе знакомая? Мы с тобой друзья. Я читала, что друзья — это одна душа в двух телах, а у нас наоборот. Так даже прикольнее. Ну что, настраиваемся на Конклав, да? Вау, может, увидим Верховную Жрицу… Я никогда не посещала таких мероприятий… Наверняка это будет интересно и незабываемо!