Пленница

Сигюн стала замечать, что с каждым днем она становится все слабее. У нее с каждым днем становилось все меньше сил, хотя от пленницы ничего не требовалось. Она была вольна делать, что хочет. Вместе с энергией у нее пропадал аппетит. Слуги следили за тем, чтобы новоявленная принцесса не заморила себя голодом, но та и не пыталась сделать что-то подобное. Сигюн действительно уже не думала о смерти, но бывали дни, когда она весь день питалась только сладким фруктовым напитком, который ей постоянно подавали. Сигюн была вольна ходить по дворцу и садам, но дальше ее никогда не выпускали даже с охраной. Лишь несколько раз Локи позволял ей выезжать с ним в город. Поэтому она нередко бродила по бескрайним садам у дворца. За ней сначала следовали две служанки, но вскоре всем стало ясно, что пленница не собирается сбегать, или пытаться что-то сделать с собой, и ее оставили в покое. Сигюн действительно оставила мысли о побеге. Ей никогда не выйти из неприступного дворца царя Асгарда. И идти, по правде говоря, тоже некуда. Она не знала, что делать и как жить дальше. Пленница плакала, когда была уверена, что ее никто не видит. Каждый раз, когда Локи входил в ее спальню, сердце Сигюн замирало. Они так и не сблизились. Женщину мучило то, что ей приходится делить постель с человеком, которого она практически не знала. С каждым днем пленница все лучше понимала, что, если ей не удастся сблизиться с ним, получить над ним какой-то контроль, то она навсегда останется бесправным трофеем. Все, что ему от нее было нужно, он получал ночью. Он равнодушно срывал с нее одежду и довольно грубо толкал на кровать. Сигюн давно перестала сопротивляться. Локи не переносил тепло и духоту. Он всегда настежь открывал балкон и окна, поэтому в комнате становилось холодно. Сигюн спала, прижимаясь нему, но сон всегда был тревожным. Лишь бродя по пустым аллеям, Сигюн чувствовала покой. Но в тот ей было хуже обычного. Но оставаться в собственных покоях не хотелось. Женщине было мучительно в тех комнатах. Ее просто несли ноги по лабиринтам бесконечных дорожек. С каждым днем безразличие пленницы ко всему на свете росло. Женщина понимала, что, скорее всего, ее семья погибла во время войны. Она уже почти не помнила лиц родных потому, что не видела их слишком долго. Самым близким человеком теперь был ненавистный муж, взявший ее в жены насильно. Сигюн нередко жалела о том, что выжила тогда. Повернись все иначе, она погибла бы в неравном бою, держа меч. С каждым днем от нее остается все меньше. Воспоминания, надежды и мечты мутнеют и уходят в никуда. Приступ слабости накатил на женщину. Она пошатнулась и упала на колени. Взгляд заволокла черная пелена. Ей хотелось заплакать от бессилия, но тьма застелила ее рассудок очень быстро. Сигюн пришла в себя и обнаружила, что находится все в своей ненавистной спальне. Ее раздели до нательной рубашки. Возле постели сидел Локи. Удивительно, что принц снизошел до нее. Он смотрел на жену спокойно и холодно. Заметив, что пленница пришла в себя, трикстер склонился над ней и ласково погладил по волосам, но в его глазах по-прежнему не было тепла. Сигюн ощутила, что не испытывает к нему ненависти. Ей стало непросто вспомнить, почему этот человек внушал ей ужас. Локи приставил к ее губам стакан с фруктовым напитком. - Ты так слаба, - тихо произнес он, - тебе нужно это выпить. Пленница подчинилась и сделала глоток, но жидкость застряла у нее в горле. Она закашлялась. Вкус показался знакомым. Сигюн подавали этот же напиток каждый день на завтрак с тех пор, как она посмела приставить осколок к шее мужа. Женщина не знала, как ей удалось вспомнить об этом. Пленница выбила из рук принца стакан и попыталась вскочить, но ей не хватило сил на это. Локи удержал ее. - Это отрава, - выдохнула Сигюн, тяжело дыша, - ты пытаешься меня убить. - Нет, - резко сказал трикстер, - ты не умрешь. - У меня нет сил, я едва дышу, - продолжила пленница, - ты травишь меня каждый день. - Я пытаюсь заставить тебя забыть, - тихо произнес Локи, - твоя память мутнеет с каждым днем не просто так. Женщина замерла, не веря своим ушам. Она все поняла. Ему нужна была покорная и всем довольная жена, по большому счету, ему нужна рабыня. Он решил ее переделать, стереть остатки личности. - Зачем ты на мне женился? – прошептала Сигюн. – Сколько женщин мечтает о моей участи? Не сосчитать. - Воспоминания и чувства, которое они пробуждали в твоей душе, притупятся и все, - спокойно сказал трикстер, пропустив ее слова мимо ушей, - ты не лишишься памяти и не умрешь от этих зелий. - Я не буду больше это пить, - тихо, но твердо произнесла пленница. – И делай за это со мной, что хочешь. «Вечность, - подумала про себя Сигюн, - целая вечность рядом с ним, почти наедине. Без цели и без всякого смысла. Просто существование. Хотя раньше же как-то жила в Ордене, точно так же переживая день за днем». - Я буду послушна, - со слезами прошептала женщина, - я буду делать все, как ты велишь, но умоляю: не давай мне больше этих зелий. Она много раз слышала, что слезы – это оружие женщин. Ей никогда не победить его иначе. В глубине глаз Локи что-то изменилось. Лед треснул. Теперь он смотрел на нее виновато, он теперь совсем немного уязвим. Трикстер склонился, чтобы вытереть Сигюн слезы. Она прильнула к нему и поцеловала. От неожиданности Локи замер на мгновение, но потом ответил ей. - Тебе нужен отдых, - произнес он, отстраняясь. - Не уходи, - еле слышно прошептала Сигюн, - не оставляй меня. Я больше не могу. Она смотрела ему в глаза, хотя раньше всегда отводила взгляд.