Джеймс Мориарти и Кубок огня.

Джим не спал этой ночью. Его обуревали эмоции. Четыре года назад он и представить себе не мог, где он окажется. Из главного злодея он превратился в главного героя. И кого?! Волшебника! Кто говорил, что магии не существует? Рациональность и дедукция? О нет, Шерлок. Здесь они бы у тебя сломались. Ты бы при виде одной летающей машины упал бы в обморок и залепил глаза никотиновым пластырем, дабы навести порядок в своих чертогах разума. Хотя, даже они не спасли бы тебя от магического мира. И я бы смотрел, как ты расшибаешься в лепешку от своего же чертовского ума. Джим усмехнулся, рассматривая фотографию Шерлока, что он откопал прошлым летом в газете. Жив, сволочь. И живет совершенно «Шерлоковской» жизнью. А он? Он застрял в теле 14-летнего мальчика, которого хочет убить маньяк-волшебник. И даже не просто убить, а расчленить, или как он там говорил тогда в подземелье… Веселая жизнь, ничего не скажешь. И совершенно непонятно, как он сюда попал. Умер королем, а проснулся ребенком. За этими мыслями Джим и не заметил, как начало светать. Первое, что он увидел, встав с постели — это недовольное лицо Рона Уизли. Зависть? Ну, что ж, без этого никуда. Кто виноват, что Гарри Поттер родился легендой. …Легендой и умрет. Джим скривился. Голоса? Вот докатились. Ладно, еще когда он был собой, то голоса не казались ему чем-то странным, они были частью его и они помогали ему во всем. А сейчас? Неужели история с Василиском повторяется? Джим закатил глаза и плюхнулся обратно на кровать. «Только этого мне не хватало». — Эй, чемпиончик! — Да, чемпион! — в комнату ввалились не кто иные, как братья Уизли. Вот кто заноза в заднице, так это они. Нет, они, может, и вменяемые, но такие раздражающие. Если бы Джим смог, он бы закатил глаза еще сильнее, но он не мог, поэтому лишь тихо вздохнул, выслушивая поток просьб, мольбы и информации, льющийся из близнецов. И как у Уизли хватило сил родить столько детей, да и половина из них таких, как эти? Ничего не элементарно. Джим встал с кровати, собираясь к завтраку, а Уизли все говорили. Спускался по лестнице — говорили. Коридоры — говорили. Столовая — говорили. Первый урок — говорили. Перерыв — говорили. Они говорили и говорили. Казалось, будто бы их языки, от вылитой на Джима информации, должны были давно засохнуть, но нет, они все еще мололи всякую чепуху, что к обеду начало уже раздражать Джима. Он уже состроил план, как с помощью мантии невидимки тихо и аккуратно прибить этих близнецов, как один обмолвился о ... драконах? — Что ты сказал? — перестав жевать тост, Джим повернулся к одному из близнецов. Тот даже удивился, что великий Поттер обратил на него внимание. — А! Так первый же тур драконы, ты не знал? — удивился Фред. — Да-да, Билл привозил на днях, — подхватил Джордж, уминая булку. — Они такие красивые. — И опасные! — откуда ни возьмись возникла заучка Грейнджер. — Гарри, ты должен быть предельно осторожным, сражаясь с драконами! — Даже эта заучка знает о драконах, а я еще не в курсе?! — Джим был возмущен. Не обращая внимания на удивленные взгляды друзей, он подорвался из-за стола и направился к выходу. Ему надо было переговорить с Грюмом. Как? Почему он его не предупредил? Но дорогу ему перегородил Рон. — Узнал о драконах, Гарри? — грубо поинтересовался Уизли, вызывая в Джиме еще большую ненависть. — С дороги слизняк, — Джим грубо отпихнул его в бок, проходя мимо. — Пше*, — послышался смешок Малфоя, что наблюдал за столь милой картиной. — Золотой мальчик поссорился с рыжим смердом, какая невероятная картина! — Заткнись, Малфой! — Рон с неприязнью смерил блондина взглядом и направился к столу гриффиндора. Джим шел по коридорам, в надежде найти Грюма и изуродовать его фальшивое лицо. Он должен был ему сказать! Да, он псих, но он должен был! Он же ломает свои собственные планы! Джим был возмущен, и если бы он был чайником, то давно бы во всю свистел. Но дойти до Грюма было не судьба. Колин Криви, во все глаза таращась на Джима, пролепетал что-то нечленораздельное, и, схватив Джима за рукав мантии, потащил по коридору. — Эй, куда мы идем? — Джим вырвался из рук мальчишки и встал как вкопанный, не собираясь сделать и шагу. — Фотография… чемпионы… Интервью… — Криви путался в словах, еще больше запутывая Джима. — Да черт тебя дери! Не мямли, Криви! — проорал Джим, с укором смотря на мальчишку. — Всех чемпионов зовут наверх, чтобы сфотографировать и дать интервью в ежедневный пророк! — быстро протараторил Криви, закрывая рот. Джим победно улыбнулся. Вот она, слава! То, о чем он всегда мечтал. — Веди, Колин. Дойдя до необходимой аудитории, они попрощались. Большинство столов сдвинуты в конец, образуя в центре пустое пространство. Три составлены вместе перед доской и накрыты длинной бархатной скатертью. За ними пять кресел. В одном сидит мистер Бэгмен, беседуя с незнакомой женщиной в алой мантии. Виктор Крам, по обыкновению, задумчиво стоит в стороне от всех. Седрик и Флер беседуют. Увидев Гарри, Бэгмен вскочил и радостно запрыгал к нему. — А вот и четвертый чемпион! Входи, Гарри, входи! Не волнуйся, это просто церемония проверки волшебных палочек. Сейчас подойдут члены судейской бригады. — Проверка волшебных палочек? — озадаченно переспросил Джим. — Необходимо проверить, в каком они состоянии, нет ли поломок. Это ваш главный инструмент в соревнованиях. Специалист в этой области сейчас наверху с директором. После церемонии вас будут фотографировать. Познакомься, Рита Скитер. — Бэгмен жестом указал на женщину в алой мантии. — Она делает небольшой материал о Турнире для «Пророка». — Не такой уж и небольшой, Людо, — поправила Рита, впившись взглядом в Джима. Она ему не понравилась. Он уже встречался с подобными женщинами, например, Ирен. Вспыльчивая, скользкая, противная. Все сделает, чтобы облить людей грязью. Пусть у Ирен эта грязь была правдивая, и служила для защиты её интересов, но как же они были похожи! Джим скривился. Земля тебе пухом, Ирен.** Он еще раз кинул взгляд на Скитер и передернулся. «Не доверять». — Нельзя ли до начала церемонии взять у Гарри коротенькое интервью? — послышался её противный голосок. — Самый юный чемпион, несомненно, прибавит статье живости. — Разумеется! — ответил Бэгмен. — Гарри, ты не возражаешь? — Пф, — Джим скривился с неприязнью, оглядывая женщину. — Вот и отлично. — Красные когти железной хваткой вцепились Гарри в руку повыше локтя. Журналистка потащила его из комнаты и толкнула соседнюю дверь. — Там очень шумно, — сказала она. — Побеседуем лучше здесь, в тихой, уютной обстановке. — В каморке для швабр? — Джим скривился и попятился назад, но тут же был впихнут внутрь. — Входи, тут отлично. Вот так. — Рита осторожно опустилась на перевернутое ведро, усадила Гарри на картонную коробку и закрыла плотно дверь. Каморка погрузилась в темноту. — Что ж, приступим. Раскрыв крокодиловую сумочку, она извлекла горсть свечей, волшебной палочкой повесила в воздухе и зажгла. — Гарри, ты не против Прытко Пишущего Пера? Так я смогу более естественно говорить с тобой. — А что это такое? Рита Скитер широко улыбнулась. И Гарри сосчитал у нее во рту три золотых зуба. Рита вынула из сумочки длинное ядовито-зеленое перо и свиток пергамента. Растянула его между ними на ящике из под универсального волшебного пятновыводителя миссис Чистикс. Сунула в рот кончик пера, пососала и с явным облегчением поставила вертикально на пергамент. Перо, слегка подрагивая, закачалось на кончике. Проба... Я — Рита Скитер. Репортер «Пророка». Гарри взглянул на перо. Не успела Рита открыть рта, как перо само понеслось по пергаменту: Рита Скитер — привлекательная блондинка сорока трех лет. Ее острое перо проткнуло немало раздутых репутаций. — Отлично, — сказала Рита, оторвала сверху кусок пергамента, скомкала его и сунула в сумочку. — Так-так, — наклонилась она к Гарри. — Что же побудило тебя стать участником Турнира? — Я не… — Джим хотел было что-то сказать, но перо уже строчило: Безобразный шрам, подарок трагического прошлого, портит во всем остальном очаровательное лицо Гарри Поттера, чьи глаза... — Не обращай на перо внимания, Гарри, — приказала его обладательница. Испытывая непреодолимое отвращение, Джим перевел взгляд на Риту. — Почему ты решил бросить в Кубок свое имя? — Я его не бросал. Но если бы я и просил кого бросить свое имя в кубок, то это были бы определенны вы. Решив, что лучшая защита – это нападение, Джим хотел переиграть блондинку. Рита Скитер вскинула густо очерченную бровь. — Тебе ничего не будет, Гарри, не бойся. Мы все знаем, что ты нарушил запрет. Но, пожалуйста, не волнуйся. Наши читатели любят бунтарей. — Ох, ну раз так… Я гениальный волшебник, способный обдурить заклинание одного из самых великих волшебников — Альбуса Дамблдора. Я же столько раз уходил от Тем… – договорить ему не дала Рита, приложив палец к его губам, дав понять, что об этом не надо. Джим лишь усмехнулся. — Что ты чувствуешь перед состязаниями? Взволнован? Нервничаешь? — Глубоко в нашем сознании живет неутолимая жажда популярности. Турнир сделал меня еще более популярным, да, они пока не верят, но я выиграю этот Турнир, не зря же я столько выживал после встреч с Тем… – палец снова оказался на губах Джима, вызывая в нем непреодолимую тягу укусить. — Вы сражаетесь не столько со мной, сколько с человеческой природой, Мисс Скитер — сказал Гарри, странно ухмыляясь. Рита к своему удивлению поежилась. Что-то её в нем пугало. Но что? Гарри Поттер – волк в шкуре овцы? Или самодовольный болван? — В прошлом несколько чемпионов погибло, — придя в себя, жестко произнесла Рита.— Ты об этом подумал? — Я же столько раз подвергался нападению, думаете, мне страшен турнир? — Джим был уверен в себе, но где-то в глубине он знал, что врет. Он умрет на первом же испытании и все, конец великому гению. Второй раз. Между тем перо на пергаменте все строчило и строчило, туда-сюда, туда-сюда, как на коньках. — Ну, разумеется, ты и раньше сталкивался со смертью. — Она пристально смотрела на него. — Что ты тогда испытывал? — Это было неописуемо, — с неким восхищением начал Джим. — Ты стоишь на вершине мира, владея всем, а потом падаешь замертво с пулей в мозгу… — Перо перестало писать. Взглянув на удивленный вид Скитер, Джим осекся. — На самом деле это страшно. Ты хочешь жить, а тебя постоянно хотят убить. Даже в туалет без палочки идти нельзя, вдруг там авада какая в бочке. — Может, полученная в детстве травма тебя подстегнула? И ты захотел как-то себя проявить? Подтвердить свою славу? Не потому ли ты поддался искушению... — Не поддавался я никакому искушению, — выплюнул Джим. — Может быть, это вы поддаетесь искушению?! Одна незамужняя престарелая дама с подростком в кладовке. Вам не кажется это… — Джим провел языком по губе. — Странным? Скитер побагровела, но решила не заострять внимание и сменила тему. — Ты помнишь своих родителей? — сменила тему Рита. — Нет. И кстати говоря, Вам не надоело? Весь этот фарс?! Джима уже начал выводить данный разговор, встав, он хотел открыть дверь, но она не поддалась. — Вы в курсе, что растление малолетних наказуемо? Сожгут на костре. Рита странно усмехнулась, поднимаясь с ведра. — Рыбаку надоедали попытки поймать неуловимую рыбку. И он, намутив воду, запугивает её. А она слишком поздно понимает, что заплыла в ловушку, – женщина прижала Джима своей грудью к стене. — Поздно сообразил, Поттер. Знаешь, какую я получу славу, лишив невинности самого юного чемпиона Турнира? Джим усмехнулся, доставая палочку. — Это вас не спасет, Рита, – и, крикнув «Оцепеней», он открыл «Алохоморой» дверь и вылетел к остальным. Сидевшие в аудитории с удивлением посмотрели на Джима. — Кто из нас с Вами рыбак, а кто — форель, Рита, еще не известно. Но знайте, в случае чего, вы проиграете. И захлопнув дверь, Джим подошел к остальным. — Вышедшая из ума баба! Чемпионы сидели на стульях у двери, и он занял место рядом с Седриком. За накрытым бархатной скатертью столом уже восседали четверо судей: профессор Каркаров, мадам Максим, мистер Крауч и Людо Бэгмен. Рита расположилась в углу вынула из сумки начатую статью, разгладила ее на колене и, пососав кончик Прытко Пишущего Пера, водрузила его стоймя на пергамент. Джим усмехнулся: извращенная женщина. — Позвольте представить вам мистера Олливандера, — обратился к чемпионам Дамблдор, заняв место за столом судей. — Он проверит ваши палочки, дабы убедиться в их готовности к турнирным сражениям. Джим повернулся к окну. Там стоял пожилой волшебник с большими светло-серыми глазами. Да ведь это его старый знакомый! Именно у него три года назад он купил свою волшебную палочку. — Мадемуазель Делакур, начнем с вас, если не возражаете. — Мистер Олливандер вышел на середину класса. Флер Делакур легкой походкой подошла к нему и протянула палочку. — Хм-м, — протянул Олливандер, повертел ее в длинных пальцах как дирижерскую палочку. Из палочки посыпался сноп розовых и золотых искр. Мастер поднес ее к глазам и внимательно рассмотрел. — Ясно, — сказал он спокойно. — Двадцать сантиметров, не гнется, розовое дерево. Боже милостивый! Содержит... — Волос с головы вейлы, моей бабушки. «Так и знал, – метнулось в голове Джима. – Не зря у неё столь странное поведение, и реакция остальных на это самое поведение.» — Да... да, — сказал Олливандер. — Я никогда не использовал для палочек ее волос. Слишком уж они получаются темпераментные. Но каждому свое, и если она вам подходит... Мистер Олливандер пробежал пальцами по палочке, проверяя, нет ли царапин или каких неровностей. — Орхидеус! — воскликнул он, из палочки выскочил букет орхидей, и он протянул их Флер. — Мистер Диггори, ваша очередь. Флер полетела на свое место, по пути одарив Седрика улыбкой. — А-а, узнаю свое изделие, — заметно оживился мистер Олливандер, беря палочку Седрика. — Прекрасно ее помню. Содержит один волос из хвоста уникального экземпляра жеребца-единорога — около двух метров в холке. Чуть не проткнул меня рогом, когда я дернул его за хвост. Тридцать пять сантиметров, ясень, хорошая упругость. Регулярно ее чистите? — Вчера вечером полировал, — улыбнулся Седрик. Джим взглянул на свою палочку, которую как раз вчера почистил. Идеально переливаясь в лучах света, она будто бы с неким уважением смотрела на Джима. Он довольно ухмыльнулся. Видимо, она идеальный брат-близнец Той палочки. Мистер Олливандер выпустил из палочки Седрика серебристую спираль дыма на весь класс, остался ею вполне доволен и пригласил на середину комнаты Крама. Виктор Крам встал, повел плечами, ссутулился и вразвалку подошел к мастеру. Протянул палочку и, сунув руки в карманы, нахмурился. — Хм-м. Ежели не ошибаюсь, творение Грегоровича? Прекрасный мастер, хотя стиль не совсем тот, какой... Ну, это ладно... Он поднес палочку к глазам и тщательно рассматривал ее, вертя так и этак. — Да... саксаул и сухожилие дракона? — метнул он взгляд на Крама. Крам кивнул. — Толстовата, довольно жесткая, двадцать семь сантиметров... Авис! Палочка из саксаула выстрелила как ружье, из дула выпорхнула стайка щебечущих птичек и вылетела в окно навстречу солнцу. — Отлично, — сказал Олливандер, возвращая Краму его палочку. — Кто у нас еще остался?.. Поттер! Гарри поднялся с места, прошел мимо Крама и протянул свою палочку. — О-о! — расцвел мистер Олливандер, глаза его вдруг вспыхнули. — Я очень хорошо ее помню. И Джим тоже помнил. Словно это было вчера. День, когда он узнал о Темном лорде, и понял, что великан не врет и волшебный мир действительно существует. Мистер Олливандер изучал его палочку дольше всех. Наконец пустил из нее фонтан вина и возвестил, что палочка по-прежнему пребывает в безупречном состоянии. — Благодарю всех, — сказал стоящий за судейским столом Дамблдор. — Возвращайтесь на занятия. Хотя, пожалуй, можете идти обедать, урок вот-вот кончится... Ну, наконец-то сегодня случилось что-то хорошее. Джим уже собрался уходить, но толстяк с камерой вскочил и прокашлялся. — А снимки, Дамблдор, снимки! — заволновался Бэгмен. — Всех судей и участников! Что вы скажете, Рита? — Да, конечно. Сначала всех вместе, — она опять впилась взглядом в Джима, — а потом по отдельности. Джим фыркнул и погрозил Скитер пальчиком. Мол не надо так, не надо, Скитер. Фотографу пришлось-таки изрядно потрудиться. Мадам Максим заслоняла всех, какой ракурс ни возьми, а ему отойти некуда, чтобы великанша попала в кадр. В конце концов ей пришлось сесть, а все остальные встали вокруг. Каркаров наматывал на палец козлиную бородку, чтобы получился еще один завиток. Крам, привыкший фотографироваться, занял место позади, не хотел выпячиваться. Фотограф желал выдвинуть на первый план Флер, но Рита опередила его, поместив в центр Поттера. А когда снимок был готов, настояла, чтобы участников Турнира сняли еще и по отдельности, причем когда очередь дошла до Джима, она старалась всячески дотрагиваться до него то руками, то грудью, вызывая смешки у остальных. Покончив с фотографиями, Джим направился в большой зал. Наткнувшись по пути на Забини, он поведал ему страшную историю о журналистке-извращенке и о том, какая статья их ожидает.