***
– Ну, здравствуй. Получше выглядишь, сразу видно, по улице не мотаешься. Нашла хорошую школу? С виду Тони был благодушен, будто ничего не случилось месяц назад. Желтоватые пятна вокруг левого глаза – вот и все напоминание о том дне. – Да. – Матильда сделала глоток молока. – Я вернулась туда, куда меня записали до всего этого. – Она удержалась от того, чтобы сказать, что в школе у нее оплачен ближайший учебный год, а в дальнейшем потребуется круглая сумма – мало ли, это может стать аргументом в пользу избавления от нее самой, если Тони прижмут обстоятельства. – Про меня кто-нибудь спрашивал? – Нет. – Тони выглядел спокойным. Как и обычно. Только на мгновение посмотрел в сторону. – Ты же понимаешь, что теперь все иначе. Не оглядывайся, живи дальше. У тебя получается. И вот совет – пока поменьше высовывайся в город и не околачивайся здесь: Леон наворотил дел, и тебя могут выловить для расследования. Девочке в твоем возрасте надо учиться, а не показания давать, верно? Матильда снова с трудом сдержалась - на этот раз от вопроса, знает ли он, что Стэн жив. Тем временем Тони положил на стол купюру с портретом Франклина и продолжил: – Вот твои сто баксов, как и договаривались. Увидимся через месяц. Приходи лучше по утрам, когда посетителей немного. Матильда допила молоко. Для храбрости. И серьезно сказала, напустив самый мрачный вид, на который была способна: – Мои расходы возросли. Форма, учебники, канцтовары, экскурсии. А иначе упадет успеваемость, меня отчислят, и я буду доставать тебя, чтоб ты дал мне работу. Тони помедлил, неодобрительно посмотрев на девочку, и положил сверху две десятки. – Приходи через месяц. Но работы для тебя тут не будет. И учись считать деньги, это полезное умение.***
Покинув заведение Тони, Матильда замедлила шаги у перекрестка в раздумьях, куда отправиться дальше: в Управление или в госпиталь. Поколебавшись, она посчитала маршрут "У Тони" – госпиталь – Управление оптимальным. Так получалось быстрее и выгоднее. Старик дал хороший совет. В фойе госпиталя все выглядело так же, как в прошлый раз: очереди к окнам, снующий тут и там персонал, столпотворение. Матильда решила подойти к кабинету, рядом с которым в прошлый раз ей удалось подслушать отрывки разговора. Все-таки бродить по доступным коридорам в надежде встретить кого-то из людей, заходивших в палату Стэна, было крайней мерой. Примерно через полчаса из помещения вышло два человека – как поняла Матильда, это были врачи – и она последовала за ними, стараясь держать дистанцию. С безопасного расстояния она не слышала толком их разговор, но до нее донеслось, что один из них занимается тяжело раненым полицейским, и теперь она твердо знала, как выглядит ее промежуточная цель в этом учреждении. У лестницы в конце крыла врачи расстались, пожелав друг другу удачи, и Матильда продолжила идти за своим объектом наблюдения. Врач свернул в немноголюдный коридор, где исчез за дверью, видимо, своего кабинета, так как воспользовался ключом, который носил с собой. Матильда остановилась у двери. Табличка гласила: «Доктор Дж. А. Баркер», дни и часы приема, в верхней одежде не входить, стучать. Стучать или каким-то другим способом привлекать внимание мистера Баркера девочка не собиралась. Пошуровать в его кабинете в одиночестве было проблематично. Да и она представляла себе очень смутно, что собиралась там найти, и как это что-то приблизило бы ее к палате Стэна. Ее мучительные раздумья за кадкой с фикусом в углу рекреации прервал шум за дверью по соседству с заветным кабинетом. Оттуда вышел молодой парень, видимо, лаборант, в руках которого был целый блок с новенькими пробирками. Он пытался пристроить его и так, и эдак, удерживая на весу и при этом готовясь закрыть дверь подсобного помещения. Пошарил в кармане халата, чертыхнулся, зашел обратно. Вышел озадаченный, видимо, не найдя желаемого, сиречь ключей. Матильда поняла, что это ее шанс.***
...Лаборант болезненно хмурил брови, нашептывая: «…Куда я мог их положить… только не сегодня… дерьмовый день… не нарваться бы на Баркера… Джонсон меня убьет…» Это въедливый и вредный тип ждал его в лаборатории еще десять минут назад, надо было срочно идти, а оставить дверь незапертой было нельзя. Слишком много ошибок он совершил за время практики, а теперь еще и эта мелочь… – Э-эй… Лаборант чуть блок не уронил от неожиданности. Темноглазая девочка с короткой стрижкой приветливо ему улыбнулась. – Идите, мистер. А я пока постерегу вашу дверь. Вы надолго? А то я еще маму жду…***
У Матильды было полчаса. Проводив глазами незадачливого практиканта и оглядевшись по сторонам, она шагнула в подсобку. Стеклянная тара была очень кстати: она нашла что-то вроде стакана и попробовала прослушать через него, что творится в кабинете. Судя по звукам, доктор иногда вставал со стула, брал что-то с полки рядом, листал, выписывал или делал пометки – на слух было трудно разобраться в деталях - и ставил обратно. Матильда огорчилась и вернула стакан на стеллаж. А чего она ждала? Что он будет сам с собой говорить? «А как у нас там мистер Стэнсфилд себя чувствует? А хреново мистеру Стэнсфилду! Да, батенька, не жилец ты, долго не протянешь…» Так удачно все сложилось, и эта выгодная позиция могла пропасть впустую. Интересно, можно ли подружиться с парнем-лаборантом, чтоб пускал тут посидеть? Раздались шаги в коридоре. Ну, вот и все, парень вернулся, а она даже не придумала, как с ним договориться. Но шаги были звонкие, чеканные, уверенные – совсем другие, нежели у лаборанта. И их обладатель остановился, не дойдя до подсобки. За стеной раздался стук в дверь, низкий и сильный голос доктора пригласил войти. Они с посетителем обменялись приветствиями, пока взволнованная Матильда устраивалась поудобнее со стаканом у уха. – Доктор, я должен предупредить о необходимости конфиденциальности своего визита. – Голос посетителя был под стать звуку его шагов. – Наш телефонный разговор подразумевал формат нашего дальнейшего взаимодействия, – заверил мистер Баркер, – и сказанное в этом кабинете не выйдет за его пределы. – Перейду сразу к делу, – не стал медлить посетитель. – Были ли обнаружены следы наркотических веществ в крови вашего пациента? – Так вот оно что, – хмыкнул доктор. – Я не имею права передавать вам данные анализов вне зависимости от их результатов. Приносите соответствующий ордер и тогда получите желаемое. Воцарилась тишина. – Вы не понимаете. – Голос посетителя зазвенел сталью. – Мне не нужны подробные выписки с цифрами, которые ничего мне не говорят. Мне достаточно услышать «да» или «нет». – Нет. Снова пауза. – Вы хотите сказать, не обнаружено? – Хочу сказать, что чту врачебную тайну и клятву Гиппократа. А еще знаю свои права и обязанности, а также права моих пациентов. Матильда испытывала душевную боль, обиду за этого сильного человека, пребывавшего в неведении, и потому искренне защищавшего в тот момент права распоследнего негодяя и подонка. Что речь идет о Стэнсфилде, она не сомневалась. – Мы готовы возместить неудобства, - начал посетитель вкрадчиво. – Неудобства мне возместит ордер, - мягко, но решительно пресек этот поворот доктор. – Благодарю за внимание, - после некоторой паузы сдержанно ответил посетитель. – Жаль. Наше сотрудничество могло способствовать безопасности жителей этого города. Всего доброго, мистер Баркер. – И вам всего доброго. Будьте здоровы.***
Девочка тихонько подошла к двери, выглянула в коридор и посмотрела вслед уходящему посетителю доктора. Его темные короткие волосы лежали безукоризненно, темный костюм сидел как влитой. Он удалялся стремительно и с таким видом, словно находится у себя дома. Лаборантик, выскочивший с лестницы, так и впечатался в стену, не ожидая встретить на своем пути такое воплощение решительности и деловитости. Матильда твердо решила не упускать этого странного типа из виду и немедленно покинула подсобку. – Девочка! – радости практиканта не было предела. – Спасибо тебе! Подожди, – спохватился он, – в рюкзаке у меня меня "Сникерсы" есть! Сейчас вынесу один. – Мама не разрешает мне есть "Сникерсы", – сказала Матильда, избегая задержки рядом с благодарным пареньком и переходя на бег. - Бывай! Она проследила, как незнакомец сел в машину на стоянке рядом с госпиталем, и тут же сама поймала такси. – За той машиной! – сказала она таксисту и сразу протянула две десятки – отдавать сразу сотню было жалко. На многозначительный взгляд, в котором читалось недоумение от увиденного – то ли не в меру борзой девчонки, то ли недостаточной, на взгляд этого парня, суммы - она ответила: – Остальное – когда приедем. Когда машина проехала угол с ресторанчиком Тони, Матильда начала ловить себя на чувстве дежавю. Вот так же когда-то она кинулась выслеживать Стэнсфилда по обманчиво прямым и сквозным улицам этого лабиринта из стекла и бетона. Зачем она тогда его спугнула, ну зачем? Глупая девчонка, не продумала план до конца, и Стэн пришел мстить… Она исправится, все учтет, и он пожалеет о содеянном. Раздумья девочки были прерваны. – Приехали! – сказал таксист. Матильда автоматически вышла, не отрывая взгляда от преследуемой машины. – Э! - возмутился водитель. – А остальное? – Мне надо разменять, - отозвалась Матильда, наблюдая, как цель выходит и направляется прочь от стоянки. – И где ты будешь менять, хотел бы я знать? – неприятно удивился таксист. – Это же копы, мне здесь нельзя долго задерживаться! – А двадцатки недостаточно? – Парня нельзя было упускать, все средства были хороши. – То же расстояние утром я проехала за два бакса. Не давая таксисту задержать ее хоть на секунду и запороть всю операцию, Матильда отдала все, что осталось у нее от предыдущей партии денег – все пять долларов – отдала бы больше, но на сотню надо было жить ближайший месяц - и кинулась следом за парнем в… На секунду она встала, как вкопанная, перед знакомой громадой здания Управления. – Офис сорок шесть ноль два, Уилсон, – сказал деловой тип, протягивая удостоверение охраннику на вахте. Голос его выдал отвращение к этой формальной процедуре.