Что-то личное

Дом, в котором находилось жилище Стэна, представлял собой высотку, несомненно, серую днём. Но в резких тенях от желтого света уличного фонаря обстановка напоминала обложки старого криминального чтива или фоны из мрачного графического романа. Матильда поймала себя на мысли, что воспринимает происходящее как блоки из комикса. Вот Стэн задержался на мгновение, повернувшись к Бэнни, и отдал распоряжение ждать у машины. Взмах руки – и водитель последовал за своим шефом, сопровождая свидетельницу. Она фиксировала отдельными картинками крутые ступени, высокое крыльцо. Да, такой путь домой теперь стоил Стэну видимых усилий. Монументальная парадная дверь смотрелась частью отделанной камнем стены – ни дать ни взять запечатанный вход в склеп, – будто настоящий вход в подъезд уже давно находился со стороны переулка. Стэн принялся нажимать едва выделяющиеся кнопки, закрыв от Матильды кодовый замок. Девушка пыталась отвлечься на детали, но все равно не могла отделаться от волнения. Пульс отдавался в висках, от чего головная боль переливалась всеми оттенками. Но как долго Матильда ждала этого момента! Страшно вспомнить, сколько денег она прокатала в транспорте, сколько набоек стерла – весь Манхеттен обошла в поисках этой чертовой квартиры! За дверью, как это бывает во сне, начинался совсем другой мир, словно не было затянувшейся ночи и кровавой расправы. Сразу бросилась в глаза чистота и более солидная обстановка, чем в тех отелях, где Матильде приходилось останавливаться. Здание было старое – чувствовался капитальный подход, – со временем такие стали меньше строить. Определенно, негодяй хорошо устроился. Служебная машина, офис в федеральном здании, дорогой костюм и классическая музыка... Для полноты картины девушка хотела взглянуть на апартаменты подонка, где за каждой безделушкой наверняка скрывалась чья-то загубленная наркотиками судьба. Бывало, она додумывала, какую прибыль Стэн выручал от своей преступной деятельности, и что за образ жизни можно вести на такие деньги. В такие минуты ей особенно сильно хотелось восстановить справедливость и пустить ему кровь. В мыслях Матильда невесело усмехнулась сама себе: еще вечером ей грозила мучительная смерть, а уже к утру могут сбыться все мечты, занимавшие ее последние несколько лет. Взгляд ее наткнулся на совершенно неожиданную здесь парочку – какого-то парня в джинсах и куртке, сопровождавшего хрупкую девушку в диковинном наряде, из которого в первую очередь можно было разобрать рваные сетчатые колготки. Прошла секунда, прежде чем Матильда поняла, что это она сама в компании одного из подручных Стэна отражалась в выставленном в холл трюмо. Стойка с блестящим звонком, ящики на стене, ковры, гасящие любой резкий звук – во всем чувствовалась эта особая, оправданная леность ночной смены. Тишина при ярком свете, полная готовность, несмотря на поздний час. Именно вид консьержа, неожиданно бодро посмотревшего в сторону поздних посетителей и слегка удивившегося внешнему виду девушки, внушил ей каплю уверенности, что кошмар позади, и она только что ступила на совершенно безопасную территорию. Для Стэна это и был спасительный островок – его дом, где он всегда мог отсидеться. По иронии судьбы, именно здесь Смерть назначила ему нежданное свидание. Как тогда, семь лет назад, отряд спецназа под его руководством разрушил маленький мир Леона и Матильды. Стэнсфилд, казалось, даже не подозревал, что его ждет, и как ни в чем не бывало продолжил разыгрывать по нотам очередной свой гнусный план. Оставив пленницу с конвоем, он подошел к стойке, буднично поздоровался, и оживившийся консьерж тут же вытащил нужный ключ. Матильда поймала на себе лукавый взгляд этого упитанного парня лет под тридцать и скорее почувствовала догадку, чем смогла сформулировать ее в завершенную мысль. Что-то в его подобострастной манере намекало, что он был явно непрост: например, заимел по неосторожности какие-то проблемы с законом, и этим обстоятельством его держали на маленькой, но ответственной роли в игре Стэна. И он явно знал, что Стэнсфилда стоит бояться при всей кажущейся легкости общения с ним. Этим, похоже, его осведомленность о жильце исчерпывалась, судя по тому, что он позволил себе перестараться. – Мистер… – Он замешкался, не в силах вспомнить. Неужели он даже имени не знает?! Продажный коп умудрялся сохранять инкогнито даже в доме, где бывал каждый день. А она-то, девчонка, когда-то надеялась самостоятельно выследить мерзавца… Стэн приподнял бровь, выражая внимание. – Мистер, – консьерж явно хотел услужить, но стеснялся озвучить то, что хотел сказать: запинался, краснел, облизывал губы. Наконец он решился, ведь в качестве компромисса всегда есть шепот. – Вы сегодня с девушкой… И я подумал… На пятом этаже сейчас как раз свободны отличные апартаменты… Как иная молния раскалывает валун надвое, так Матильду охватили два отнюдь не противоположных, но от того еще более разных чувства. Голову объял жар, словно от смертельного оскорбления. Как?! Как такое можно было вообразить?! Она попала в беду, так почему по ее виду предполагают какие-то пошлые вещи?! И с кем! Девушка с отвращением посмотрела на сцену милой деловой беседы старательного консьержа, увлеченно перечислявшего достоинства апартаментов, и Стэна, который лишь рассеянно кивал после каждого озвученного пункта. Дурная кровь с остатками наркотика наверняка еще туманила ему голову. Матильда почувствовала, что у нее мерзнут плечи от одной мысли, что этот человек мог бы к ней прикоснуться. Но в то же самое время азарт зашкалил так, словно все долгие годы преследования навалились на нее в эти секунды, отбиваемые сердцем. Разум стал чистым и острым, как нож, хотя в ногах появилась незнакомая слабость. Пусть. А вот пусть их наконец-то оставят наедине в этих проклятых апартаментах. Конечно, она представляла врага в луже крови где-нибудь на асфальте в переулке или на кафеле в сортире, но на простыне или на ковре его труп тоже будет хорошо смотреться. Так вот как он развлекался, пользуясь своим положением! Что, не в первый раз он заявился сюда с наивной напуганной спутницей? Матильда догадывалась о чем-то таком, но никогда не думала прямо: это было слишком противно. Что ж, сегодня подлеца ожидала другая программа… Надо же, всегда была единственная проблема – добраться до Стэна, и чтобы никого больше. А уж как и чем его убивать, девушка знала в каждую минуту жизни, даже в нескольких вариантах. И вот сейчас она могла оказаться к нему предельно близко и при этом впервые совершенно не представляла, что же с ним сотворить. Стэн бы засмеялся, если бы узнал о ее дилемме… Она и сама могла бы повеселиться от абсурдности ситуации и избытка адреналина, если бы не усталость и надоедливая саднящая боль. Тем временем у консьержа иссякли слова. Стэн выждал пару секунд в полной тишине, растерянно пожал плечами и оглянулся на водителя. Подручный подошел, извлекая из внутреннего кармана полицейский значок. Стэн придвинулся ближе к консьержу, опираясь на стойку, и в упор посмотрел на растерявшегося парня. – Это. Программа. Защиты. Свидетелей, – раздельно произнес он, понизив голос. На месте консьержа от этого тона можно было сгореть со стыда или окоченеть от страха. И после этого совсем дико смотрелось то, что Стэн счастливо вздохнул и панибратски притянул к себе собеседника за шею одной рукой, словно старого приятеля, которого только что разыграл. – Сделай милость, – сказал он совершенно обычно, с тем лишь неповторимым нюансом в голосе, с каким он когда-то велел Матильде поставить на пол пакет, набитый крупнокалиберными пушками. – Учти, что это спецоперация. А у нашего свидетеля стресс и мания преследования. Стэнсфилд прекрасно освоил свой репертуар и беззастенчиво импровизировал в любой обстановке. Расстрелял семью целиком – так то была самооборона. Полдома разнес в поисках Леона – сложнейшая контртеррористическая операция. Вот теперь привел ночью избитую девушку в легкомысленном наряде – не что иное, как «программа защиты свидетелей». И все верят, каким бы чудовищным или подозрительным ни был его поступок сам по себе! Матильда отмела лишние рассуждения, как только Стэн вызвал лифт – он, по своему обыкновению, нетерпеливо нажал на кнопку вызова несколько раз. Для девушки ожидание позволило выиграть время, чтобы прикинуть расположение лестницы, коридоров и служебных помещений: она в любом случае предполагала побег из этого места. Мелодичный звонок вернул ее в холл, заставив сконцентрироваться на открывшейся двери. В лифте Матильда осторожно скосила взгляд в сторону панели управления. Четвертый этаж? Значит, пятый на этот раз отменяется. Она не думала, что это покажется ей дурным знаком. Казалось бы, куда уж хуже. Уже на лестничной площадке Матильда поняла: что-то не так. А когда Стэн открыл перед ней неброскую дверь в свою квартиру, то замешательство на секунду затмило даже бурлящий в крови адреналин. Не было тут ни подлинников известных картин на стенах, ни позолоченных дверных ручек, ни прочих излишеств, которые рисует распаленное жаждой мести воображение, когда речь идет о грязных и кровавых деньгах. Единственное, что удивило девушку в этих простых апартаментах с первого взгляда – сверхъестественный порядок: от вечно суетливого и небрежного Стэна такое было трудно ожидать. Матильда даже растерялась и сразу вспомнила свое неудачное покушение в больнице. Надо было срочно взять себя в руки, чтобы на этот раз никакие сомнения не помешали бы вендетте. Пока замершая в узком коридоре девушка обдумывала увиденное, у нее за спиной вечный враг инструктировал подчиненного: сколько его не беспокоить, в каком случае звать кавалерию и когда ломать дверь. Он говорил весело, будто бы в шутку, но в то же время совершенно серьезно. Матильда подозревала, что от оговоренных интервалов времени на деле наверняка смело можно отнять минут десять – на страховку от выросшей девочки-убийцы. Да и какая разница? Сейчас они наконец-то останутся одни, а она даже не знает, что у него на уме. Двадцать минут. У нее оставалось всего двадцать минут, чтобы управиться. Или, учитывая ее состояние, чтобы продержаться. Не дожидаясь, когда копы договорят, Матильда проскользнула на кухню в поисках ножа. На кухонном столе вдоль стены, как назло, стоял только графин с водой, из которого даже приличного острого осколка нельзя было сообразить, и девушка обратила внимание на ящик. Она уже представила себе, как из недр стола к ней выехал кухонный арсенал колюще-режущего на любой вкус… но в действительности она даже не смогла потянуть за ручку: от выламывающей боли в локте девушка согнулась чуть не пополам и с досадой притопнула, изо всех сил стараясь подавить возглас. Как она могла забыть о проклятом ушибе? – Судьба любит пошутить… – миролюбиво улыбнулся остановившийся в дверях Стэн. Он вошел, подволакивая ногу, спокойно остановился в противоположном углу и поправил лацканы пиджака перед воображаемым зеркалом. Матильда вжалась в стену у самого окна, стараясь не задевать шуршащие жалюзи. Подонок насмешливо посмотрел на нее, склонив набок голову, и продолжил: – Может быть, мне повезет так же, как тебе в свое время, а? – Он повернулся обратно к маленькой встроенной раковине и заговорил без прежней доброжелательности, почти враждебно: – Видишь ли, я до смерти хотел найти девчонку, из-за которой оказался на больничной койке! Под действием морфина я представлял себе страшные вещи, сменявшиеся ближе к ночи моими собственными кошмарами… – Поворот головы, нежная улыбка, доверительный тон. – Хочешь, расскажу? Во рту пересохло. – Нет. Стэн понимающе поднял брови и качнул головой. – Правильно, ангел. Я бы тоже не хотел! – Он нагло захохотал, даже будто закашлялся, после этого спокойно вздохнул и грустно подвел итог: – Так вот, я очень понимаю тебя сейчас. Он открыл воду и принялся умываться, стараясь не замочить манжеты. Матильда поняла, что это ее шанс, и медленно, точно крадущаяся кошка, потянулась левой рукой к ящику кухонного стола. Когда Стэн промокнул лицо полотенцем и рассеянно посмотрел в сторону девушки, она с трудом подавила порыв дернуться обратно и сделала вид, что так и стояла все это время. Мерзавец, будто не замечая ее поползновений, налил себе воды в стакан. – Когда вот так, – он взмахнул рукой, – лишаешься возможности совершить задуманное, то невольно начинаешь ценить то, что у тебя было. Знаешь, кого я сейчас вспомнил? – Он неспешно открыл дверцу кухонного шкафа и достал пузырек с каким-то лекарством. Матильда по-прежнему стояла, делая вид, что напугана и вынуждена держаться за ближайшую опору, чтобы не упасть в обморок. Стэн повернулся к ней и подмигнул, оскалившись. – О, в такие моменты я всякий раз его вспоминаю, этого итальяшку! Особенно в холодную влажную погоду не могу не помянуть его добрым словом… И в жаркую солнечную – тоже… Потому что в тот день было жарко… и солнечно. Стэнсфилд размял плечи и принял одну капсулу: по привычке долго пристраивал во рту, а затем разгрыз. Матильда помнила, что с ним творилось от волшебных таблеток – ломало так, что ему явно было ни до чего вокруг, – и она проворно выдвинула ящик. Стэн всего лишь поморщился и прокомментировал: «Редкая дрянь». Он некоторое время молча стоял, опираясь на столешницу, видимо, прислушивался к ощущениям. А Матильда, не двигаясь с места, смотрела в пустой ящик. – Что, бинго? Девушка посмотрела на своего врага и натолкнулась на его прояснившийся, пугающе острый взгляд. Стэн почти без хромоты прошелся по кухоньке и кивнул на стулья за небольшим обеденным столом. – А теперь, Тильда, – «…расскажи мне все, что тебе известно об итальянской кухне», – у нас есть пятнадцать минут, чтобы ты мне все объяснила. Например, какого черта делал в городском морге труп, который еще три дня назад называли твоим именем. Матильда заняла свое место напротив Стэна. Можно сказать, поворот получился удачный. Беседа была единственным, хоть и безнадежным шансом внести ясность в эту неприятную историю, а еще потянуть время. В частности, Матильду интересовало, правда ли случившееся оказалось для него неожиданностью, или он просто заметал следы. Жаль, состояние было не то, чтобы вывести его на чистую воду, но ничего другого не оставалось, кроме как попытаться. – Я думала, ты желаешь мне смерти, – осторожно сделала она свой первый ход. Стэн всплеснул руками и изобразил полнейшую растерянность пополам с весельем по поводу такого нелепого предположения. Так и не выдав однозначной реакции, он прикрыл лицо ладонями, точно стирая неподходящее выражение. Сцепил пальцы, вздохнул, посмотрел в сторону. – По правде говоря… со мной редко такое бывает, но… впору было испугаться! Понимаешь ли, Нью-Йорк большой город, но много ли здесь живет девушек по имени Матильда Ландо и с характерными приметами? Смерть не ошиблась, милая, нет. Ошиблись люди, спутавшие тебя с твоей соседкой, сменившей имидж и живущей под твоим именем в клоповнике. Кстати, я очень недоволен, ангел: у тебя патологический выбор друзей. Не люблю тех, кто спешит жить, хотя помочь такому человеку – одно сплошное удовольствие! На этот раз у нас наркомания, мелкие кражи, административные нарушения... Одно радует: в списке нет заказных убийств. – Стэн посмотрел на девушку, широко и беззаботно улыбнулся, протянул руку и тронул самый уголок растрепанного каре. – Ты не поверишь мне, дорогая, я никогда не испытывал такого счастья после посещения морга!.. Матильде было понятно, что у Стэна повсюду свои люди, так что оперативность, с которой он взялся за это дело, нисколько не удивила ее. Она еще раз убедилась: сейчас перед ней находилось чудовище и, что самое худшее, чудовище с полномочиями. Человеческая жизнь для него ничего не значила, если с ней нельзя было затеять увлекательную игру. Неизвестно, конечно, что хуже, но сегодня ее спас от расправы именно этот непонятный болезненный интерес двуличного борца с наркотиками. – Что меня интересует еще больше, – Стэн будто забыл о неуместной радости, переполнявшей его секунду назад, нахмурился и растерянно моргнул, – так это что за типы хотели исправить это маленькое недоразумение, и почему мой ангел в таком… виде. – Только не говори, что ты обо мне заботишься! – Скажем так, – обезоруживающе улыбнулся в ответ негодяй, – я… сожалею… и хочу загладить свою вину. Матильда боялась представить, что за выражение появилось на ее лице в этот момент. Неужели он испугался и теперь хочет купить ее милосердие своими дешевыми трюками, которые ее и девчонкой не впечатлили бы? Или не только милосердие? – Я хотел бы… извиниться за то, что тебе довелось наблюдать, – продолжил Стэн. – Я сам недоволен собой: должно было получиться сильно, с размахом, на одном дыхании… Так вот оно что. Речь, конечно же, не об убитых людях и не о ее разрушенной жизни, а о его представлении. – Да, – кивнула Матильда, отмечая, что разговор потёк слишком легко и непринуждённо, учитывая недавнюю расправу – только чая с тортом не хватало. – Не заладилась симфония. Стэн изобразил смесь удовольствия и смущения, услышав знакомое, немногим известное иносказание. В следующее мгновение от его настроения не осталось и следа. – Ты так и не ответила на мой вопрос, Тильда, – серьезно напомнил он. – Я не знаю, кто они и кто их послал за мной, – честно ответила девушка, рассматривая ажурную клеенку на столе. – Но это как-то связано с клубом, где я была сегодня ночью… Она подняла взгляд на Стэнсфилда и поймала себя на чувстве, будто сидит в полицейском участке и дает показания следователю: настолько внимательно тот ее слушал, сосредоточенно сцепив пальцы. – Насчет твоего вида вопросов у меня больше нет, – усмехнулся он и тут же добавил тоном, не терпящим возражений: – А вот про клуб я хочу знать все.

***

– …Мне кажется, ее убили, – сделала Матильда вывод в финале своей детективной истории. Стоило освежить память – и положение предстало в совсем мрачном свете: она сейчас знала что-то такое, за что убрали Вики, и эти люди прямо сейчас шли по ее следу. И надо же такому случиться: единственный человек в ее жизни, который разгребал подобное дерьмо – убийца Леона, самый настоящий наркоман и просто псих. – Ты сможешь посадить тех, кто это сделал? – Очаровательно, – на одном дыхании неодобрительно пробормотал Стэн. – Проблемы, дорогая? Я не следственный отдел, мне некогда этим заниматься, и мне не нужно ни услуг, ни одолжений в виде такого дельца! – Но человека убили, и это связано с наркотиками, – настояла Матильда, – Вдруг там целая сеть по клубам – как раз то, что тебе сейчас надо! Стэн взмахнул руками, отгораживаясь от собеседницы ладонями. Матильда ждала пару секунд, наблюдая, как он сидит в раздумьях, запустив пальцы в копну влажных прямых волос. – Матильда, – заговорил он, глядя в пространство, – ты слышишь меня? – Да, я тебя слушаю, – отозвалась девушка, почувствовав неладное. – Где тот розовый телефон твоей шлюховатой подружки? Догадка поразила девушку, как и страх, что в суматохе она потеряла мобильник – не просто список контактов, а улику, которая могла привести к убийце! Ее ладонь непроизвольно легла на боковой карман шорт, в котором чувствовался округлый предмет из пластика. Она не помнила точно, что из мелких вещиц она покидала до выхода в сумочку, а что положила поближе к себе. Расстегивая карман, Матильда молилась, чтобы это оказалась не пудреница и не ее собственный телефон. Облегченно вздохнув, она пододвинула находку Стэну. Коп ловко выключил аппарат, потянулся к столу, достал из тумбочки пакет, завернул доказательство и отправил его во внутренний карман пиджака. – У нее дома ты заметила беспорядок, не так ли? – поинтересовался он. – Для нее это было обычно, – мрачно отозвалась девушка. – Если квартиру обыскивали и слишком торопились, то поэтому его и не нашли. Стэн поднялся из-за стола и прихватил пузырек с капсулами – Матильда склонялась к мысли, что в них все-таки было обезболивающее. – Я вынужден покинуть тебя, ангел. Но предупреждаю: ты даже можешь тут все взорвать – я даже не замечу, хуже сделаешь только себе. Так что расслабься! – Стэн засмеялся и нерешительно огляделся. – Надеюсь ты простишь скромную обстановку и мое отсутствие! – Он показал вниз, на колени девушки, и строго добавил. – Не забудь принять душ перед сном. Думаю, ты все найдешь. Он развернулся и собрался уходить. – Стэн, – Матильда не удержалась и окликнула его, встала из-за стола. Обернулся, с любопытством рассмотрел ее с головы до ног. – Ты так меня называешь в своих мыслях, да, ангел? Это имя ты пишешь на бумаге, а потом раздираешь листок в клочья? От этого имени ты вздрагиваешь, когда его произносят другие? Это имя ты проклинаешь? Я не ошибся? Матильда поняла, что он подошел слишком близко, только тогда, когда он коснулся пальцем ее приоткрытых губ, намекая, что все и так понятно. – А как ты узнала меня впервые? Как меня тебе представили? – Я следовала за тобой от своего бывшего дома. На проходной Управления я сказала, что ты обронил из бумажника сто долларов, и я хочу вернуть тебе деньги, для этого мне нужно твое имя.* – И они не смогли отказать милой крошке! – «Мистер Стэнсфилд, – сказали мне, – Норман», – девушка задумалась. – «Комната сорок шесть ноль два»… Послушай, я хотела сказать… это не услуга и не одолжение! – Я знаю, – заверил её Стэн.