Дело №196

Эдди Глускину явно не понравилось, как его разбудили. Судя по злым и усталым глазам, очень-очень не понравилось. Что ж, он находится не в том положении, чтобы высказывать какие-либо недовольства. Я это понимаю, для его же блага, ему стоит понимать тоже. На мое удивление, Глускин молчал. Единственной реакцией на меня был испепеляющий взгляд, который мне явно не нравился. Но признаться, глаза у него были красивые. Я обратила на них внимание, как только увидела фотографию в документе. Сейчас они заставляли волноваться, но недостаточно, чтобы сломать меня. - Хочешь поиграть в гляделки? Пожалуйста. Я никуда не спешу, – пожав плечами, я прижалась к стене напротив кровати и усмехнулась. – Вот только, скорее всего, у тебя обезвоживание, ломкость в костях и… явное желание справить малую нужду. Я демонстративно бросила папку на близстоящий стол и принялась ожидать, что же он мне скажет. Но насладиться моментом мне не дали. Я забыла закрыть чертову дверь, ибо всё мое внимание было слишком сосредоточено на встрече. Как же это глупо с моей стороны. Как бы то ни было, вредителем моего торжества оказался доктор, который, будто позабыл все правила нормы безопасности и такое редкое в наше время явление как воспитание. - Мисс Блэр. Не могли бы вы выйти на секундочку? Доктор Гаррет Сноу. Я узнала его. Не то, чтобы мы все друг друга знали в лицо, но он работает здесь с самого начала, как и я, поэтому пришлось пару раз пересекаться. Вечно бегающие карие глаза, которые вызывали у меня желание вырезать их скальпелем. Поблескивающая жирная кожа, великоватый нос, и отвратительные усы над тонкими, покусанными губами. Удивительно, что такой человек работает с психически больными. Я бы его самого к ним приписала. Закрыла бы в самый темный угол этого заведения и ожидала его кончины. Откуда столько ненависти к человеку, которого я едва знаю? Всё просто - мне не нужен повод. Его рука нервно двигала дверную ручку, пока краем глаза, я заметила, как Эдди накрыл голову одеялом. До этого это была единственная часть тела, которую я видела. Раздраженно выдохнув, я отклеилась от стены и всё же вышла из палаты, кидая в Гаррета злые взгляды. Он закрыл дверь и принялся говорить. - Вы не имеете права здесь находиться. Если я ничего не путаю, то ,именно я его лечащий врач. Не вы. Я. - Его быстрая болтовня вызвала у меня пульсирующую боль в висках. - Во-первых, заткнитесь. Во-вторых, именно я руковожу отделом С, и я решаю кто входит в него. В-третьих, - я сделала шаг и оказалась лицом к лицу с ним. В нос ударил противный запах туалетной воды и пота. – Еще раз, вы посмеете говорить со мной в такой форме, единственное, что вас будет беспокоить в этой жизни – это скорая смерть. Я всё объяснила? - Вы мне угрожаете?! – Доктор Сноу надулся как петух. Петух, которого нужно порезать на суп. - Да. – Если бы я могла сейчас себя видеть, могла бы с точностью сказать, что мои серо-синие глаза смотрели на него так, что у любого вызвали бы животный страх. Я смотрела на этого человека со всей своей ненавистью и презрением. – Вам лучше не заставлять меня повторять сказанное. Конечно же, он не мог больше повернуть своим языком. Всё, что ему оставалось - это капитулировать и уйти как можно подальше отсюда, а если быть точной – от меня. Именно так он и поступил. Надо же, значит, у него еще осталось пару извилин. Пока мне приходилось отстранять от себя всякий сброд, краем уха я слышала шум за дверью. Скрип кровати. Спеша, я открыла дверь и увидела довольно грустную картину. Бедный пациент предпринимал попытки добраться до ванной, но ввиду слабости организма, он не смог этого сделать. Поэтому мужчина сидел на корточках и тяжело дышал. На самом деле такой реакции после успокоительно быть не должно. Отставив это на потом, я поспешила помочь ему подняться на ноги. Прикоснуться к себе Эдди не позволил, моментально как по щелчку махнув на меня рукой. Второй опоры между ним и полом не оказалось, и как следовало ожидать, гравитация сделала свое дело. - Н-не…не прикасайся ко мне. – Выдавил из себя Глускин. - Давай я не буду к тебе прикасаться после того, как доведу до ванны, хорошо? – как можно дружелюбнее предложила я. После событий, произошедших пару минут назад, сделать это было тяжело, но актерство является частью нашей работы. - Нет! – крикнул Эдди и дрожащими руками пытался подняться. Не любим, когда нам помогают или прикасаются. О’кей – запомнила. Но всё же, ему нужно моя помощь, и противиться - не лучшая идея. В его-то положении. - Давай, дорогой, не противься. – Я сделала голос нежным, словно у меня к нему действительно есть сострадание. Также для зрительно контакта присела на колени напротив – Я не могу смотреть, как ты страдаешь. Два голубых шарика посмотрели на меня с грустью и стыдом. Ты смотри, а ведь недавно хотел дырку в голове сделать. - Давай. – Я поняла, что Эдди больше не будет сопротивляться, поэтому принялась за поднятие его туши с пола. Это не оказалось легким делом, так как он, будучи мужчиной высоким и спортивным, весил не мало. Я и сама, конечно, не была Дюймовочкой, но попотеть пришлось. Благо с моей помощью он мог передвигаться ногами, а иначе пришлось бы звать на помощь (чего мне явно не хотелось). Еще чертову дверь пришлось открывать, которую в конечном итоге я пихнула плечом. Чтобы решить сразу множество проблем, я просто решила посадить его в ванну. После нескольких довольно неловких телодвижений у нас получилось. Составная часть неловкости - снятие трусов. Ему явно не хотелось, чтобы в его жизни был такой промежуточный момент. Но он должен осознавать, что он пациент, а я доктор (вроде того). Бедный Глускин сидел, прижимая колени к груди, и дрожал всем телом. То ли от холода, то ли шокового состояния. Я была уверена, что это не было причиной. Тогда что же? Потерев переносицу, я позволила себе закрыть глаза на несколько секунд. Мне нужен настоящий Глускин, и чтобы до него достучаться, я должна сейчас быть той, кто сострадает, и дарить тепло. - Сейчас согреешься. – Прошептала я, включив напор. Ощутив горячую воду на спине, Эдди вжался в себя еще сильнее. Многие люди назвали бы данную сценку интимной, но для меня она таковой не являлась. Да, могу согласиться с тем, что пустой неэмоциональной куклой не остаешься, и всё же чувствуешь некое тепло по телу, но этого не достаточно. Я осторожно двигала рукой, чтобы вода попадала на многие участки тела, стараясь не встречаться с ним глазами. Сейчас Глускин был не в собранном состоянии, вот только какова причина? Задумываться об этом не потребовалось, так как вода сделала свое дело – она промыла мне глаза. По шее мужчины стекала некая жидкость, вроде тоника, некогда скрывающая синяки. Похожие, я обнаружила их на предплечье, грудной клетке и тазовой кости, когда слегка подвинула ногу. Сукин ты сын…