Влюбленное черное сердце

Когда они все отмыли, за окном было уже темно, и где-то снаружи пели сверчки. В открытую форточку влетали запахи ночных цветов и трав. Яна упала на стул и положила голову на свежую скатерть. Пономарев, складывавший в шкаф тряпки и бутылки, подошел к ней и коснулся ее спины. - Пойди выспись, - сказал он. Однако, улегшись в постель и задремав, через некоторое время она снова проснулась. Лежа в своей кровати, Яна смотрела в белый потолок, медленно и болезненно вспоминая сегодняшний день. «А что, если это мне приснилось?» - с тяжелым чувством подумала она. Откинув в сторону белую простынь, Яна спустила ноги с кровати. Близилась полночь, но ей расхотелось спать. Что-то скребло у нее в грудной клетке и душило ее, как ребенка, который был непослушным и плохим мальчиком весь год, и теперь, в новогоднюю ночь, горько сомневается в том, что найдет наутро под елкой свой незаслуженный подарок. Яна не знала, уснул ли Пономарев, или еще нет, но постаралась как можно тише спуститься по лестнице вниз. Ей хотелось отыскать мусорные мешки, чтобы убедиться в том, что они существуют. Однако, когда она вошла в кухню, то увидела у приоткрытого окна его фигуру. - Вась? – прошептала она. Пономарев обернулся. Во мраке тускло тлела его сигарета. - Что?.. Яна и сама не знала, что. Пономарев выкинул сигарету в окно и прикрыл его. - Включи свет, - попросил он. Яна щелкнула выключателем и сощурилась от яркого света. - Прости, я просто хотела еще раз посмотреть на… Ну… Убедиться, что… - Я сложил пакеты в чулан, - сказал Пономарев, - кроме двух. Я хотел сейчас пойти выбросить их в реку. Они в моем рюкзаке. Он позволил Яне подойти и убедиться в том, что они там. - Ложись спать. - Не хочу… - Не можешь уснуть? - Да. - Тогда, может, пойдешь со мной?.. У тебя есть большая сумка? Яна взглянула в окно. Она почти ни разу не гуляла так поздно ночью. Но сегодня все снаружи как будто дышало спокойствием, и ей действительно захотелось пройтись. Когда они вышли, на улице не было ни одного прохожего. В рюкзаках у них были части тела Вадима, но не возникало и мысли о том, чтобы опасаться разоблачения. Теплая ночь надежно скрывала их от чужого любопытства и топила в себе любую суету и спешку. Похоже было, что Вася так же наслаждается ей, как наслаждалась Яна, и они шли к реке медленно, не обращая внимания на тяжесть за плечами, глубоко вдыхая очистившийся воздух. Пономарев повел ее в какое-то место на реке, где почти не горели фонари, и ближайший дом темнел заколоченными хмурыми окнами. До этого места они шли молча, и это не напрягало их. Потом опустошили свои рюкзаки и побросали в воду черные пакеты. Яна услышала тихий всплеск, и в глазах у нее отчего-то защипало. - Ты что? – тихо спросил Пономарев. – Плачешь? - Нет. Он протянул руку и вытер слезы с ее лица. - Не знаю, почему, - сказала Яна. – Наверное, от ветра. - Пойдем куда-нибудь еще, - предложил Пономарев. – Прогуляемся. Погода хорошая. Она кивнула и они медленно пошли вдоль реки. Яна шла, и чувствовала, что ей как-то легко – легче, чем когда-либо. Спустя минуту она поняла: никто больше не следил за ней. Чувство глаз, вечно нацеленных на нее, пропало, как и желание скрыться от этих глаз. Яна улыбнулась и обняла руку Пономарева, прижавшись щекой к его плечу. Он ничего не сказал, позволив ей идти так. - Интересно, что сказали у него дома, - проговорила Яна, - когда он сегодня не вернулся. Вася взглянул на нее, и увидел, что ее лицо безмятежно. - Бедняги, - сказал он тогда. – Они не знают, что их сыночек не вернется никогда. - Что они будут делать потом? - Всех обзвонят. Потом подадут в розыск, наверное. - Вася… - Что? Она отпустила его руку и серьезно посмотрела на него. - Ты пошутил, когда сказал, что вы с Андреем тоже…ну…убивали людей? Последнее словосочетание Яна буквально заставила себя выдавить. Теперь ей было сложно сказать слово «убить». - Нет, - ответил Пономарев. – Это правда. Яна снова стала смотреть вперед, о чем-то размышляя. - А сколько человек вы уже…убили? - Не скажу, - не удержался от улыбки тот. – Но цифра должна быть красивая. - Больше трех?.. - Больше трех. Яна опять замолчала, пытаясь представить, что человек, которого она держит за руку – серийный убийца. Но ей отчего-то не становилось ни тревожно, ни не по себе, и не хотелось его осуждать. Напротив, казалось, что им с Андреем подходила роль маньяков – ведь они казались ей такими странными. - А почему, - снова заговорила Яна, - вы меня не убили? Пономарев фыркнул. - Во-первых, мы с Андреем пока не такие оторвы, чтобы убивать людей, которые живут у нас на лестничной клетке. Ну и мы подумали, что можем с тобой…подружиться. Яна вздрогнула. - Вы знали, что я убью Вадима?! - Нет, - попытался ее успокоить Пономарев. – Мы же не экстрасенсы. Просто подумали, что ты можешь. - Вы подумали, что я могу убить?! Яна закусила губу, однако его руки не отпустила. Пути назад все равно не было, а теперь она, похоже, была уже не тем человеком, каким приехала сюда из Екатеринбурга. Было глупо устраивать истерику сейчас, когда все наконец-то налаживалось, пусть и таким странным путем. «Когда они познакомились со мной, то подумали, что я могу войти в их компанию психов, - повторила Яна про себя. – Почему?.. И в общем… разве это не так?». Ей было легко с Пономаревым и Бесхвостым, как не было еще ни с кем из людей. Это был первый раз со времен глубокого детства, когда она могла дружить с кем-нибудь просто так, без обязательств, без вечного внутреннего тремора и неприязни. Это было даже забавно, что она, тяжело сходящаяся с людьми, с ними чувствовала себя так, как будто они были знакомы сто лет. «Потому что я – такая же?» - опасливо подумала Яна. Впрочем, даже если раньше она была другой, то теперь, кажется, стала такой же. Из-за того, что Яна продолжала держать его за руку, Пономарев не обратил большого внимания на ее восклицания. - Хочешь выпить чего-нибудь? – спросил он. – Давай зайдем куда-то. Я знаю тут несколько ночных кафе. - Я не пью… - А чай? - А ты не хочешь спать? Пономарев улыбнулся. - Я привык всю ночь вкалывать. - А сегодня… - Сегодня я пропустил. Да ладно, не парься. Как-нибудь разберутся без меня. Они забежали в какое-то кафе. Там был приглушенный свет и тихо играл джаз. Пономарев признался, что раньше и здесь подзарабатывал – казалось, он успел поиграть во всех городских барах и кафе. Когда им принесли меню, то они внезапно осознали, что не ужинали, и долго пытались найти что-нибудь питательное, что им могли бы сейчас приготовить. Потом Пономарев вызвался заплатить за Яну, но ее веки дрогнули, когда она услышала об этом. - Нет, я сама, - пробормотала она. Вася внимательно посмотрел на нее. - Ну хорошо, - уступил он, предчувствуя дальнейший разговор и уже зная, что должен сказать. - Вася, - немного погодя, позвала его Яна. На ее лице не было и намека на улыбку. – Слушай, может, я глупость скажу… Но надеюсь, это все… не свидание? - Ну, я вообще-то думал, что нет. А что? - Нет, наоборот… Я просто хочу сказать, что… - она медленно вдохнула в себя воздух, чувствуя, что начинает волноваться. - Ян, ты же понимаешь, что между нами ничего не может быть. У меня немного другие вкусы, и у тебя, кажется, тоже. - Значит, все это по-дружески, да? - Ну конечно. Она выдохнула с облегчением. - Прости. - Странно, что ты могла что-то такое подумать. - Да, я знаю. - Никаких обязательств, да? - Ага. Честно? - Ну конечно, - снова сказал он. Яна улыбнулась. После этого они еще долго гуляли по ночным улицам. Яну почему-то тянуло пройтись по местам, где они были с Вадимом, и они дошли до ее ВУЗа, прошлись по скверу перед ним, потом снова вернулись к реке. Они заходили в редкие открытые бутики, в аптеки, и сходили на ночной сеанс в каком-то кинотеатре. Когда фильм кончился, на улице уже начинало светлеть, и Пономарев сказал, что смертельно хочет спать. Тогда они вернулись домой, и там Яна наконец-то уснула, глубоко и без сновидений.